Таким образом, мы приходим к более широкому вопросу об отношении
криминальных государств к несанкционированной противоправности.
Криминальное государство создаётся через выстраивание однопирамидальной патрональной сети.
Главным отличием между захватом государства сверху вниз и
криминальным государством является концентрация полной и безраздельной политической власти над определённой территорией в одних руках.
Резюмируя вышеизложенное, полностью бесконтрольное завышение цены при госзакупках возможно лишь внутри
криминального государства, полностью управляемого государственным центром.
Эти изменения действительно отразили в полной мере установление и укрепление
криминального государства.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: навяливаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
До этого момента мы рассматривали отношение
криминального государства к коррупционным сетям.
Если рассматривать стабильную систему присвоенного сверху вниз государства или
криминального государства, например в каком-либо местном самоуправлении, то можно заметить, что ей свойственны три других типа брокеров.
Если
криминальное государство выбирает режим помощи, оно заключает соглашение с существующей сетью и начинает собирать с неё налог, не посягая её независимость.
Действительно, в системе координат
криминального государства скорее можно говорить о риске того, что девиантный государственный служащий вдруг решит действовать в интересах общества вместо того, чтобы покорно исполнять возложенную на него функцию сопровождения или осуществления коррупционной сделки.
Как уже говорилось выше,
криминальное государство подразумевает, что верховный патрон, то есть глава исполнительной власти, управляет государством как организованной преступной группой, и, соответственно, члены неформальной патрональной сети занимаются незаконной деятельностью, которая является частью надлежащего функционирования государства.
Для определения последнего типа принудительной коррупции мы заимствуем понятия, относящиеся к уже описанному нами явлению «
криминального государства».
Другими словами, лидеры сети (или, скорее, наиболее важные члены или «главари банды») сохраняют своё положение и могут продолжать выполнять свои задачи, а власти
криминального государства не преследуют их, если сеть платит налоги и остаётся в пределах границ деятельности, которая была ранее согласована.
Наконец, в случае интеграции
криминальное государство трансформирует криминальную экосистему таким образом, что ранее несанкционированная противоправность становится санкционированной и расцветает под управлением приёмной политической семьи.
Если
криминальное государство принимает решительные меры в отношении коррупции на свободном рынке, оно может получить более высокий рейтинг, чем криминальное государство, которое не интересуется ей в достаточной мере или, возможно, даже подпитывает её, при том что оба государства являются коррумпированными по своей сути.
Криминальное государство идеального типа выбирает отношение толерантности и оставляет коррумпированные сети в покое, если затраты на репрессии / поглощение превосходят выгоды от них: например доход, который можно получить в случае обретения контроля над сетью.
Стоит, однако, отметить, что в этом случае существуют некоторые ограничения на описание полностью достоверной картины функционирования
криминального государства, вызванные изменениями и манипуляцией венгерским законом о госзакупках после 2010 года, результатом чего стало сокращение объёмов госзакупок, которые возможно проводить без политического вмешательства и дискреционных решений.
Здесь можно провести аналогию с упомянутыми выше некриминальными государствами, которые уважают права собственности по западному образцу и не могут конфисковать или заморозить иностранные банковские счета представителей власти
криминальных государств.
Последнее предложение особенно важно, поскольку оно указывает на ироничную ситуацию, когда для нормального функционирования
криминальному государству требуется наличие некриминальных государств, поскольку последние ограничены в своём доступе к частным экономическим предприятиям, либо потому что (a) государственные институты не находятся в руках одного верховного патрона, который мог бы использовать их хищническим образом, либо (b) потому что страна является либеральной демократией, где владельцы подставных компаний защищены всеми институтами и законами, разработанными для отделения рынка от политической сферы социального действия.
Однако они не дают представление о ситуациях, когда инициатором коррупционной сделки является не компания и не административные служащие или государственные администраторы, которые могут заниматься вымогательством, а само
криминальное государство.
При сегрегации в
криминальном государстве мы можем наблюдать экосистему сильного криминального государства с несанкционированной противоправностью малых или средних масштабов либо потому, что государство делает всё возможное, чтобы устранить её (репрессии), либо потому, что она была настолько незначительной, что криминальное государство оставило её без внимания (толерантность).
Кроме этих трёх мы можем добавить четвёртый режим: поглощение уже существующих незаконных группировок и сетей и их интеграция в
криминальное государство путём замены и подчинения принадлежащих к ним акторов.
Из этого следует, что
криминальные государства получают свои места в рейтингах в соответствии не с фактическим масштабом коррупции в них, которая должна включать в себя коррупцию, исходящую от высших эшелонов власти, а в зависимости от того, насколько они успешны в устранении коррупции на нижних уровнях.
Наконец, уровень завышения цены может быть полностью бесконтрольным только в условиях
криминального государства, где инициатор коррупции – верховный патрон – имеет возможность влиять на все три стадии проведения госзакупок.
С экономической точки зрения, более пристальное изучение тендерных заявок с завышенной ценой указывает на существенные различия между захватом государства снизу вверх и
криминальным государством в том, что касается торгов, не объявляемых публично.
Важно отметить, что если речь идет о сравнении разных типов коррупции, то такие случаи характеризуются скорее вымогательством со стороны политических акторов по отношению к частным акторам и налогоплательщикам (через договоры или, как происходит в
криминальном государстве, привилегии для подчиненных олигархов), чем притязаниями частных акторов по отношению к политическим, которые направлены снизу вверх.