Но понятно, что если прусское правительство запрещало издание органа старых гегельянцев, ссылаясь на неблагонадёжный характер гегелевской философии, то рейнская либеральная буржуазия, основывая радикальный политический орган, постаралась привлечь к участию в нём всех выдающихся
левых гегельянцев.
Если в социально-политическом смысле «Рейнская газета» была органом либеральной крупной буржуазии, то в общеидейном отношении она явилась органом радикальных
левых гегельянцев.
Немецкое правительство первое время возвело гегелевскую философию в придворный сан, признало её философией предержащих властей, но когда молодые
левые гегельянцы, завоёвывая всё более широкие симпатии, стали доказывать революционный смысл гегелевской философии, то правительство начало смотреть на гегельянство совершенно иными глазами.
Любопытно, что, когда
левые гегельянцы порывают с этой теологической концепцией, им удаётся это сделать, лишь поместив в центр исторического процесса экономику в современном значении, то есть как историческое самовоспроизведение человека.