Картину эту образуют не столько имена былинных героев, – они, как мы увидим, изменяются со временем – не столько сюжетные коллизии – эти, напротив, очень мало изменяются
от народа к народу и от эпохи к эпохе.
Мысли и страсти мало меняются от эпохи к эпохе или
от народа к народу.
Да, от века к веку,
от народа к народу меняются нравы, обычаи, стереотипы поведения.
Точно то же является и при всякой передаче просвещения
от народа к народу.
Ведь речь идёт здесь только о благах, которые кумулятивно и без необходимого изменения способа мышления, этоса, духовных структур сами наслаиваются друг на друга, так что каждое поколение просто стоит на плечах результатов предшествующего поколения; далее, о ценных благах, которые подлежат непрерывному восприятию и передаче от эпохи к эпохе,
от народа к народу и в приобретении или в продвижении которых, стоит только однажды найти и открыть «методы» (само нахождение и открытие которых, в свою очередь, может быть всего лишь следствием особой исторически-индивидуальной духовной структуры, скажем, применительно к нашей позитивной науке и технике это – уникальная структура позднего западноевропейского культурного контекста), могут быть принципиально заменены и представлены любым образом члены всех культурных целостностей.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: электросварочный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
От народа к народу смысл приветствия меняется.
По сути, эта книга рассказывает прекрасную историю о наследии, передаваемом
от народа к народу и от учителя к ученику, историю классической йоги, на которую опирается йога-терапия.
Хотя, как отмечает философ, содержание и объём понятия «преступность» в частностях меняются со временем и
от народа к народу, хотя многое прежде преступное не признается более таковым и самое свойство преступности, некогда обнимавшее семью и род преступника, на известной степени духовного развития начинает пониматься исключительно как личное свойство, – но все эти исторические изменения не устраняют сущности дела.
В пятых – как историческое явление, видоизменяющее свои обличия от эпохи к эпохе и
от народа к народу.
Сменяются государства, переходят
от народов к народам монархии, нищают по прихоти случая королевства, в ничто обращаются сокровища.
Всего лишь трансформация свидетельств о таких контактах, вызванная многовековой культурной переработкой и передачей из поколения в поколение и
от народа к народу.
От народа к народу, не видя границ и войн.
У осетин − «абыраег», у адыгов − «хеджрет», и так далее от перевала к перевалу,
от народа к народу…
Человечество «беременеет» и вынашивает плоды – от цикла к циклу,
от народа к народу, от способов жизни к техническим изобретениям.
Поэтому сам собой возникает вопрос, насколько правомерно говорить о моральном сознании, ведь моральные взгляды меняются не только
от народа к народу, не только внутри одного и того же народа от поколения к поколению, от человека к человеку, но и внутри одного и того же человека.
Об этом знаменательном событии, произвёдшем, видимо, сигнальный эффект и вызвавшем «цепную реакцию» страха, ужаса, смертельной паники, передававшейся от племени к племени,
от народа к народу, от города к городу, на удивление скупо сообщают два древних источника.
Краеугольным камнем византийской «имперской эсхатологии» было представление о переходе власти, светской и сакральной, –
от народа к народу, от царства к царству.
Песни создаются в определённом месте и в определённое время, а затем сюжеты начинают странствовать
от народа к народу, мигрировать; история этих «странствий», «заимствований» и составляет будто бы историю эпоса.
Он изучал, в чём для людей «смысл» их жизни и насколько это представление различается
от народа к народу.