Подобную значимость в современном
политическом дискурсе коммуникационные процессы приобрели по нескольким причинам.
Ещё со времён отчаянных перестроечных дебатов демократов и коммунистов, рыночников и плановиков особое место в российском
политическом дискурсе занял средний класс.
В рамках
политического дискурса проблемы экономической организации рассматривались с точки зрения того, какого вида деятельность должна быть организованной, а какая – нет.
Подобные общественные настроения нашли отражение в соответствующем официальном
политическом дискурсе, а также в политике памяти, нацеленной на примирение с нацистским прошлым и на его забвение.
В последнее время это знание было несколько вытеснено доминирующим
политическим дискурсом.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: персоналист — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это также выражается в акценте либеральной теории на поддержании политической стабильности в ущерб возможным
политическим дискурсам, основанным на рассмотрении конституции как проекта.
Наряду с реабилитацией риторики и «прагматическим поворотом» в философии важной предпосылкой превращения Early Modernity в мощный ресурс гуманитарной теории стал новый подход к истории политической мысли, сместивший акцент с генеалогии актуальных понятий и проблем политической теории («история формальной политической теории») к истории
политического дискурса, понимаемого как результат интерференции множества языков интеллектуальной культуры, как действие («речевой акт»), совершаемое в соответствии с правилами определённой «языковой игры» («что делает автор, когда пишет текст»).
На наш взгляд, апелляция к подобного рода возможностям риторического воздействия ничуть не менее (а возможно, и более) характерна для оппозиционной политической речи, нежели для властной риторики; мы увидим далее, что подобная социокультурная «нагрузка» равно – хотя и с различными коннотативными ассоциациями – отличает язык самых разных политиков и выстраивает разные типы
политических дискурсов.
Однако традиция
политического дискурса и текущая политическая реальность вынудили большинство учёных сохранять эти фундаментальные концепции, хотя другие разрезы общественной жизни, вроде религиозных различий или региональных конфликтов, порождают такое политическое поведение, которое не следует линиям классового разделения.
Таким образом, общественная роль истории
политического дискурса заключается в обнаружении исторически ушедших, но потенциально значимых и продуктивных политических узусов.
Таким образом проявляется традиционное различие роли истории в
политическом дискурсе двух стран.
Именно в этой традиции
политический дискурс ведёт к стабильности и свободе.
Основной функцией
политического дискурса является его использование в качестве инструмента политической власти.
Идея демократии в современном российском
политическом дискурсе является одной из основополагающих.
Сегодня же можно констатировать тот факт, что изучение
политического дискурса полноправно захватило умы множества учёных-филологов.
Отечественные учёные, начав комплексное изучение этой проблемы с небольшим опозданием, тем не менее, сделали большой вклад в изучение понятия
политического дискурса, привнеся в него новые аспекты.
Зачастую при анализе
политического дискурса исследователи обращаются к анализу на уровне прагматики без достаточного изучения других семиотических уровней.
Все эти три аспекта в совокупности были частью советского
политического дискурса и менялись сообразно его эволюции, формируя при этом ткань советского исторического метанарратива, сочленения между элементами которого были менее подвижны (в силу необходимости идеологического соответствия), нежели реальная риторика и практика политического руководства.
Кроме того, к характерным особенностям
политического дискурса относят и ряд других признаков, таких как официальность, повышенная критичность к оппонентам, монологичность, фантомность, динамичность, авторитарность, смысловая неопределённость, эзотеричность, дистанцированность, эмоциональность и театральность [Козлова, 2016].
Современный русский
политический дискурс крайне неубедительно перелагает решение этого вопроса на суд, т.е. на самое власть.
Такой подход позволяет выйти за рамки исследований
политического дискурса с использованием классических позитивистских методов и методик.
К лингвистическим признакам
политического дискурса относят синтаксическую сложность, большой объём синтаксических единиц и опору на сложные предложения с подчинительной связью и сложные синтаксические структуры, размеренный темп, низкую скорость интеракции, лингвистическую выразительность [Макаров, 2001].
Непредвиденные последствия коммуникативной агрессии в
политическом дискурсе могут проявляться не только в отношении с зарубежными партнёрами, но и внутри страны.
Проблема разнообразия видов
политического дискурса связана с выделением основных критериев его типологии.
Идеи, всего несколько месяцев назад казавшиеся некоторым абсурдными – например, безусловный базовый доход, – внезапно стали неотъемлемой частью
политического дискурса.
Потому что и «Sonderweg», и «Особый путь» – это не только манипуляция смыслами актуального
политического дискурса, но и конструирование прошлого.
Онтология изучения феномена
политического дискурса.
В четвёртом разделе проанализированы дискурсивные практики политической коммуникации, описана лингвокоммуникативная модель конструирования образа «чужих» в британском
политическом дискурсе, продемонстрирован механизм реализации модели на примере стратегии идентификации чужеродности с учётом интра- и интеркультурной перспектив манифестации отношения к «чужим».
Основной вывод этой главы следующий: если религиозно осмысленная идея политического порядка в русском
политическом дискурсе всегда была имплицитно связана с величием, понимаемым в трансцендентных терминах, то на величие как на черту именно российского режима стали четко указывать только в XV–XVI веках.
Использование в
политическом дискурсе концептов, выражающих общие интересы в международном глобальном и региональном пространстве и тем самым обуславливающих развитие продуктивной коммуникации, является одной из технологий внешнеполитической пропаганды, методологически обоснованной и практически апробированной в XX в.
Выше шла речь о том, что в
политическом дискурсе широкое распространение приобрели метафорические высказывания.
Видовое разнообразие
политического дискурса.
Интент-анализ
политического дискурса / Под ред.
Пропага́нда (лат. Propaganda, дословно – «подлежащая распространению (вера)», от лат. propago – «распространяю») – в современном
политическом дискурсе понимается как открытое или скрытное распространение взглядов, фактов, аргументов и других сведений для формирования общественного мнения или иных целей, преследуемых пропагандистами.
Итак, в типологическом пространстве
политического дискурса можно выделить ряд разновидностей, каждая из которых представлена определённым набором речевых жанров.
В-пятых, для
политического дискурса характерна высокая степень манипулирования, преобладание воздействия и оценки над информированием [Шейгал, 2000].
Так, в рамках изучения политической лингвистики дискурсивные практики рассматриваются как «тенденции в использовании близких по функции, альтернативных языковых средств выражения определённого смысла», а также отмечается их роль в процессах «идентификации участников
политического дискурса» (Баранов, 2001: 245-246).
Историческая память в современном
политическом дискурсе выступает важным атрибутом диалога общества и власти.
Политический дискурс представляет собой любое речевое образование, в котором присутствует хотя бы одна из трёх составляющих (субъект, адресат, содержание общения).
В большинстве работ культурных историков фашизма, нацизма, сталинизма дело не идёт дальше массовых зрелищ, наглядной агитации, песен, ритуалов и т. п. и отсутствует понимание того, что эстетика структурирует политическое поле, определяет основные параметры
политического дискурса, оформляет репрезентационные практики.
Цельюданной работы является исследование лингвистической специфики французского
политического дискурса в прагматическом и гендерном аспектах.
В
политическом дискурсе очень важен массовый или групповой адресат, аудитория, как и адресант – политик, обращающийся к представителям организаций и структур, т. е. к аудитории.
Многие учёные называют
политический дискурс средством захвата и удержания власти [18, с. 31], а средствами достижения этой цели можно назвать разъяснения своей политической позиции, поиск сторонников и борьбу с политическими противниками.
Примером может служить активное использование в
политическом дискурсе эпохи таких общезначимых концептов, как «варвар» (barbarus) и «варварство» (barbaria).
Например, во всё том же
политическом дискурсе люди могут использовать набор из 3—5 аргументов в любом споре по циклу, причём даже не замечая, что некоторые из этих аргументов потеряли актуальность несколько лет назад.
Некоторые исследователи относят тексты
политического дискурса к суггестивным текстам, апеллирующим к образному мышлению адресата (Гудков 2003:165).
Основная категория
политического дискурса женского движения – концепция женщины, то есть основная идея для описания феномена.
Мощнейшим источником определения объёма и содержания того или иного инфраструктурного явления – того, как именно принято говорить о той или иной инфраструктуре – оказывается
политический дискурс.
Сегодня можно с полной уверенностью утверждать, что концепция политики памяти является одним из ключевых элементов современного европейского
политического дискурса.
В-третьих, либеральный гуманизм, с которым сопряжена концепция прав человека, подвергся серьёзной критике со стороны постструктуралистского и постмодернистского
политического дискурса.