Неопределённый предмет
эмпирического созерцания называется явлением.
Но посредством категории субстанции, если подводить под неё понятие тела, определяется, что
эмпирическое созерцание тела в опыте всегда должно рассматриваться только как субъект, а не как предикат.
Следовательно, всякое многообразное, поскольку оно дано в едином
эмпирическом созерцании, определено в отношении одной из логических функций суждения, благодаря которой именно оно и приводится к единому сознанию вообще.
Только наши чувственные и
эмпирические созерцания могут придать им смысл и значение.
Так, когда я отделяю от представления о теле всё, что рассудок мыслит о нём, как-то: субстанцию, силу, делимость и т. п., а также всё, что принадлежит в нём к ощущению, как-то: непроницаемость, твёрдость, цвет и т. п., то у меня остаётся от этого
эмпирического созерцания ещё нечто, а именно протяжение и образ.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: совлекаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Последние, а именно эмпирические понятия, а также то, на чём они основываются, а именно
эмпирическое созерцание, могут дать лишь такое синтетическое положение, которое, в свою очередь, также имеет только эмпирический характер, то есть представляет собой исходящее из опыта суждение, стало быть, никогда не может содержать необходимость и абсолютную всеобщность, между тем как эти признаки свойственны всем положениям геометрии.
Следовательно, категория показывает, что эмпирическое сознание многообразного, данного в едином созерцании, точно так же подчинено чистому самосознанию a priori, как
эмпирическое созерцание подчинено чистому чувственному созерцанию, которое также существует а priori.
На основании того способа, каким
эмпирическое созерцание даётся в чувственности, в дальнейшем (§ 26) будет показано, что единство его есть не что иное, как то единство, которое категория предписывает, согласно предыдущему § 20, многообразному в данном созерцании вообще; таким образом будет объяснена априорная значимость категорий в отношении всех предметов наших чувств, и, следовательно, только тогда будет полностью достигнута цель дедукции.
Давайте посмотрим, как мы вообще оцениваем последовательность изменений в текущий момент действительности
эмпирического созерцания действительности.
Ибо то, что для
эмпирического созерцания бесспорно и очевидно, для трансцендентального, в его самых запредельных, гипертрофированных формах, является ошибочным, и имеет лишь иллюзорный контент.
Так как a priori может быть дана одна лишь форма
эмпирического созерцания.
Но это созерцание должно находиться в метаразуме a priori, т. е. до всякого восприятия метаразумом предмета, следовательно, оно должно быть чистым, не
эмпирическим созерцанием метаразума.
Если остановиться на этом (как это обыкновенно делают) и не признать (как это следовало бы сделать)
эмпирическое созерцание опять-таки только явлением, так что в нем нет ничего относящегося к вещи самой по себе, то наше трансцендентальное различение утрачивается и мы начинаем воображать, будто познаем вещи сами по себе, хотя в чувственно воспринимаемом мире мы везде, даже при глубочайшем исследовании его предметов, имеем дело только с явлениями.
Утверждение «я существую» служит выражением «неопределённого
эмпирического созерцания, т.е. восприятия», которое «означает здесь только нечто реальное, данное лишь для мышления вообще, следовательно, не как явление и не как вещь сама по себе (ноумен), а только как нечто действительно существующее и обозначаемое в качестве такового в суждении я мыслю».