Однако сейчас он мечтал вернуться к тем урокам, ведь коммуникация на
языке мыслей оказалась на порядок сложнее.
Впрочем, он уже так привык к
языку мыслей, что иногда опасался, что забудет человеческие слова.
Благодаря
языку мыслей они могли без проблем общаться и под водой.
К сожалению, чтобы свободно пользоваться
языком мыслей, приходилось долго и упорно учиться и непрерывно практиковаться.
Язык мыслей был универсальным, и его понимали все избранные.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: тралиться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Уже иду, – отправил он беззвучное сообщение родителям – тоже оборотням, понимающим
язык мыслей.
Логика, будучи универсальным
языком мыслей и повседневным компасом в океане информации, помогает формировать более здравые суждения и углубить понимание множества явлений, с которыми мы сталкиваемся ежедневно.
Очевидно, на
языке мыслей шепелявят все пумы.
В этом заключался недостаток
языка мыслей: никогда не угадаешь, с какой стороны идёт голос.
Все громко переговаривались – и не только на
языке мыслей.
– Я слышал, урок
языка мыслей прошёл не слишком гладко.
Язык выполняет пять основных функций: чтение, письмо, говорение, восприятие на слух, а, кроме того, мы почти постоянно на
языке мыслим.
Просто сорвалась с
языка мысль, которая только что посетила его и не успела оформиться в какой-то конкретный образ.
Затем я приступила к исследованию всего его творчества – от самых ранних работ до более поздних, ещё не опубликованных лекций, чтобы понять, что из себя представляет
язык мысли и как научиться его использовать.
Таким образом, ум переводит картинки на понятный ему язык –
язык мыслей, терминов и теорий.
Если для выражения новой мысли в языке нет подходящих слов, а образование неологизма ещё больше отсрочит воязыковление, создаётся экспериментальная ситуация для оправдания принципа «изначального опоздания»: во–первых, появляется удобная лазейка для постулирования невербального статуса мышления до его воязыковления (несмотря на двусмысленность фодоровского
языка мысли), а во–вторых, благодаря презумпции перформативной парадоксальности в отношении «изначального опоздания» под регрессию ставится понимание других обобщающих принципов (например, физикалистского принципа дальнодействия).
При помощи
языка мысль «материализуется», приобретает звуковую форму.
Возможно, мираж опоздания связан с недостаточным владением языком, которое в пику хомскианскому принципу лингвистической компетенции рассчитано на узус, а потому демократично в трактовке герменевтики: существует подозрение, что опоздание преобладает тогда, когда мысль противоречит
языку мысли (Фодор), причиной чего может являться неаутентичность мысли, опознаваемой в качестве собственное, и неаутентичность языковых средств для её выражения.
Благодаря
языку мысли людей не теряются, а передаются в виде системы знаний из поколения в поколение.
Не сопряжена ли трудность выражения мыслей в языке с действием принципов «изначального опоздания» и «изначального опережения», выводимых из самого
языка мысли?
Мы должны свободно владеть
языком мыслей.
Десинхронизация между мыслимым (означаемым) и мыслящим (означающим) на «
языке мысли» является доказательством того, что у семиэтической системы остаётся резерв для несемиэтического манёвра, позволяя парировать на любую авторитарную гармонию.
Инакомыслие приводит к тому, что внутренняя речь становится единственным прибежищем различения свободы мысли и свободы слова, в то время как свобода самого инакомыслия может обернуться рабством для инакосомнения: отождествление внутренней речи с внешней речью означает отказ от ментальной презумпции, заключающейся в неотчуждаемом характере порождения плана имманентности, который может быть выражен в каком угодно субстрате (внутренняя речь, подслушанная в процессе её овнешнения, заслуживает такого философского остранения,при котором удастся смодулировать план имманентности, то есть абстрагировать
язык мысли настолько субъективно, насколько это будет соответствовать глубинным структурам сознания; (телепатическое) чтение мыслей дарует ментальную свободу в виде типовых алгоритмов мышления, выход за которые подвигает на трансгрессию таких субстратных форм, как жестикуляция, естественный язык, предметность).
Почему
язык мыслей и чувств так непонятен окружающим, почему упрощается абсолютно всё до двух-трёх фраз и вопросов?
Согласен в моём
языке мысль концептуально и понятийно часто неуловим, мысль трудно поймать и зафиксировать как определённую концепцию, опираясь на которую можно было бы дальше развивать философское рассуждение в каком-то заданном концептуальном поле.
Ярость и смирение в переводе с
языка мыслей и чувств на язык слов и осанки воплощаются в смесь дерзости и раболепия.
Иначе говоря –
язык мыслей.
Соответственно этому должно произойти распространение по всему миру одного языка, научно-алгебраического, космополитического отвлечённого
языка мысли, который рядом со старыми языками, живыми и народными.
Даже во времени пуска нового слова существует подозрение в том, что для этого применяются перекомбинированные средства без необходимого инверсивного следа (условием неопаздывающего словообразования является телепатия с самим собой – собственным
языком мысли, позволяющая созерцать весь языковой поток сознания, включая бессознательное).
Язык мыслей может различаться гораздо больше, чем язык слов; первый бывает иногда совершенно несходен даже там, где второй кажется одним и тем же.
Сложно поверить, что такая книга не найдёт своего читателя, ведь все мы искренне радуемся той душевной теплоте, которая случается с нами, когда мы находим выражение в словах родного
языка мыслей, которые давно залегли на сердце, напоминали о себе в ключевых моментах жизни, но не были высказаны вовремя, отчего происходили совершенно разные, для каждого свои, повороты судеб.
– Вот, например, я вижу его на своём языке, но слова, которые мы произнесём, всё равно будут звучать у всех одинаково, так как здесь присутствует один язык –
язык мыслей.
Перевод движений и слов души может быть только на
язык мысли, которая безжалостно обнажает перед сознанием (решающим завоеванием культуры) «жалкий» механизм веры.
Впрочем, на каком бы ты языке не думал,
язык мысли универсален, он понятен всем, и я ответил бы тебе на том же языке.
Язык мысли и язык, разворачивающийся в поэтическом пении, суть как бы различные направления, которые принял сей изначальный диалог, но кажется, что в том и другом всякий раз, когда они отказываются от умиротворённой формы и возвращаются к своему источнику, в той или иной степени «живо» возобновляется эта куда более изначальная битва куда более невнятных потребностей, так что можно сказать, что любое поэтическое произведение в процессе своего возникновения является возвратом всё к тому же изначальному оспариванию и что, даже будучи произведением, оно не перестаёт быть интимностью своего вечного рождения.
Потому что общение происходило на совсем другом уровне, не как на земле, не языком слов, а
языком мысли.