Первыми письменными памятниками
японской литературы являются собрания японских мифов и преданий о деяниях богов и легендарных героев.
Также я организовал перевод большого объёма
японской литературы о свечах, хотя это было и непросто.
Прежде всего следует извиниться перед знатоками классической
японской литературы, поскольку название книги – «Луна в тумане» – ни в коей мере не является авторским.
Перевод таких сборников на японский язык явился большим событием в истории
японской литературы.
Глубина и новизна мысли, отточенная красота стиля, высокая поэтичность в духе народной фантастики позволяют причислить его новеллы к шедеврам
японской литературы.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: шнырнуть — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В заключение следует упомянуть о средневековой
японской литературе.
Тридцать четыре истории, включённые в этот сборник, не содержат кровавых и безнравственных сцен, а также эпизодов, связанных с мщением, которыми перенасыщена
японская литература для юношества.
– Ну, современная молодёжь, пожалуй, и назовёт это свиданием, а тогда я воспринимала это всего лишь как отличную возможность обсудить
японскую литературу.
Уже в XX веке в русской поэзии вдруг стал популярным заимствованный из
японской литературы жанр хокку, или хайку (в оригинале – трёхстишие, состоящее из 17 слогов /5–7–5/, первая часть другой твёрдой формы, танки, пятистишия из 31 слога; в русской поэзии – просто нерифмованное трёхстишие самого разнообразного содержания, нечто вроде античной эпиграммы).
– Подскажите, пожалуйста, что-нибудь из новейшей
японской литературы.
История развития японского «повествования о необычайном» имеет ряд особенностей, которые позволяют считать кайдан своего рода моделью (или, как минимум, одной из главных моделей) развития
японской литературы и культуры в целом.
Издано много книг переводов древней
японской литературы, глубоких исследований многочисленных жанров поэзии и прозы.
Совершенно иная ипостась
японской литературы, несущая идеи бренности (мудзё) и иллюзорности мира, предстаёт перед нами в творчестве монахов-насельников дзэн-буддийских монастырей.
Одно время я всерьёз увлёкся
японской литературой.
– Абсурд. Я тоже раньше любил
японскую литературу. Ничего более меланхоличного в жизни не читал.
Особенно нравится ей читать
японскую литературу в подлиннике.
Просто как-то, в один из вечеров, дожидаясь с работы жену, он забрёл в чат поклонников
японской литературы.
Урок
японской литературы шёл своим порядком.
– Всё, что мне от него досталось – это неадекватное имя, плюшевый медведь, бумажный журавлик и три полки
японской литературы.
В конце концов он выбрал
японскую литературу, и причина этого была проста: ведь и учитель, и ученики – японцы.
И увлеклась в итоге
японской литературой, где все вообще не по-русски.
Канси давали простор для самовыражения в жанрах философской и гражданской лирики, немыслимый в рамках танка, и таким образом восполняли «недостающее звено» в богатейшей истории
японской литературы.
Я изучала классическую
японскую литературу.
Средневековая
японская литература была знаменита так называемым жанром дзуйхицу (по-японски «вслед за кистью»).
Хотя бы одним глазком заглянуть в новейшую
японскую литературу.
– Одно время я увлекался
японской литературой, – сказал он.
– Я тоже люблю
японскую литературу, особенно хокку, такую например: