Цитаты со словом «умиротворяться»
Похожие цитаты:
Небо негодует на нас за наши грехи, а мир за наши добродетели.
Бедность сокрушает душевную силу, ожесточает сердце, притупляет ум.
Даровая благодать есть проповедь прощения без покаяния («Следуя Христу»)
Болезни и печали приходят и уходят, но суеверная душа не знает покоя.
Я обращался к Богу, не как отвергнутый грешник, в отчаянии, а спокойно, тихо.
Христианин беспрестанно переходит с неба на землю: кончит тем, что останется на небе.
В несчастье нередко вновь обретаешь покой, отнятый страхом перед несчастьем.
Раздражительность и нелюбовь к окружающим это серьезный недуг. Начинать избавляться от них надо сразу же при появлении первых симптомов, поскольку со временем эта болезнь обретает тяжелый характер, а часто и губит больного.
Есть любовь, которая вольно плавает по небу. Эта любовь согревает душу. А есть любовь, которая растворяется в повседневных делах. Эта любовь вносит тепло в семью.
Любовь уходит, когда два сердца разделяет море.
Старость гасит страсти, останавливает занятия, заглушает всякие стремления и отдает вас в жертву страшному врагу, который зовется покоем, но настоящее имя которого - скука.
С помощью сострадания мы превращаем чужое несчастье в своё собственное и, изживая его, оживаем сами.
Тайное удовольствие от сознания, что люди видят, до чего мы несчастны, нередко примиряет нас с нашими несчастьями.
Я не отдам своего богатства чувств, как бы они ни заставляли меня страдать. Страдание, если оно не выше сил, ведет к пониманию, понимание — к любви — так замыкается круг.
Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.
Кто хочет быть истинным мусульманином, тот да последует моему учению, гнушаясь роскоши, проводя дни и ночи в молитвах, избегая шумных забав грешников, их диких танцев и похотливых плясок, возвышаясь душой и мыслями к Всевышнему.
И когда Сергей Петрович понял, что деньги не исправляют несправедливостей природы, а углубляют их и что люди всегда добивают того, кто уже ранен природой, — отчаяние погасило надежду, и мрак охватил душу.
Надо жалеть неверующих людей и всегда молиться, что, Господи, избави их от этого вражеского помрачения.
Надежда часто бывает злом; без нее спокойствие родилось бы от необходимости покориться.
Искренно друзья только называют себя друзьями; враги же искренни и на деле; поэтому их хулу следует использовать в целях самопознания, так как мы принимаем горькое лекарство.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природою вещей.
Не раздражайся за столом, чтобы ни случилось, а если у тебя все же есть причина для гнева, не высказывай его.
Самое трудное в жизни с женщиной, столь резко разделенной на духовное существо и собственно женщину, — это знать, когда надо повиниться перед ней как перед высшим существом и когда отечески останавливать ее, а иногда и прикрикнуть.
В страдании кроется освобождение, ибо человек получает право передать дело своей жизни в Божий руки («Письма другу», июль 1944)
Рано или поздно самые миролюбивые люди впадают в беспричинное буйство.
Господь говорит нам: «Мало произносить слова „любовь“, „доброта“, „доброжелательство“. Любовь должна быть действенной, в чем-то проявляться в жизни».
Божья благодать быстро разрушает мечты («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Утвердившись на камне исповедания Христова, будьте постоянны и усердны в исполнении заповедей его, чтобы не устами только исповедать Его, но показать любовь друг ко другу и мир хранить, преподанный Вам через Церковь Христом.
Молитва должна оставаться без ответа, иначе она перестаёт быть молитвой и становится перепиской.
Первая потребность человека, будь то прокажённый или каторжник, отверженный или недужный, — обрести товарища по судьбе. Жаждая утолить это чувство, человек расточает все свои силы, всё своё могущество, весь пыл души.
Как только мы чувствуем гнев во время спора, мы перестаём бороться за истину, мы начинаем бороться за себя.
Любовь должна не туманить, а освежать, не помрачать, а осветлять мысли, так как гнездиться она должна в сердце и в рассудке человека, а не служить только забавой для внешних чувств, порождающих одну только страсть.
Остерегайтесь гнева терпеливого человека.
Помните, что Церковь не есть собрание праведных людей только, но духовная врачебница, в которой есть вместе со здоровыми и больные, и выздоравливающие. И здоровые должны по братской любви носить немощи немощных.
Пустые и малодушные люди нередко обнаруживают перед своими подчинёнными и перед теми, кто не смеет выказать им сопротивления, припадки гнева и страсти и воображают, что выказали этим своё мужество.
Нужно прекратить писать вяжущих женщин и читающих мужчин. Я буду писать людей дышащих, чувствующих, любящих и страдающих. Люди должны проникаться святостью этого и снимать перед картинами шляпы, как в церкви.
Так случается со всеми моими увлечениями, которым я начинаю предаваться, — они растут, переходят в страсть, и я уже больше ничего в жизни не вижу, кроме того, чем занят.
С того самого дня, когда человек впервые произносит «я», он везде, где нужно, выдвигает возлюбленного себя и эгоизм его неудержимо стремится вперед.
Дети начинают с любви к родителям. Взрослея, они начинают их судить. Иногда они их прощают.
— Когда бог наконец обретает речь, он не всегда говорит то, что от него ожидали услышать.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Природа — это канва. Человек искони стремился прибавить к творению божьему кое-что от себя. Он переделывает его иногда к лучшему, иногда к худшему.
Великие люди, подобно звездам, часто обращают на себя внимание только тогда, когда они затмились.
Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки.
С благоговейным страхом живите в благодатном братском единении, памятуя, что оно «есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины».
Благоденствие — это великий учитель, но несчастье — учитель величайший. Богатство изнеживает разум, лишения укрепляют его.