Агрессия (политика)

Агре́ссия (от лат. aggressio — нападение) — понятие современного международного права, которое охватывает любое незаконное с точки зрения Устава ООН применение силы одним государством против территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства.

Согласно определению Генеральной Ассамблеи ООН, агрессия не может быть оправдана никакими соображениями любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного, и является преступлением против международного мира. Понятие агрессии включает в качестве обязательного признак первенства или инициативы (применение каким-либо государством вооружённой силы первым).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

АГРЕССИВНАЯ ВОЙНА – преступление против международного мира. Общественная опасность агрессивной войны заключается в том, что содеянное создает угрозу дальнейшего мирного существования народов и государств, может привести к непредсказуемым и неоправданным человеческим жертвам и материальным затратам, уничтожению объектов, промышленности, сельского хозяйства, инфраструктуры, памятников истории и архитектуры, культурных ценностей. Объектом рассматриваемого преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие мирное сосуществование государств, формирование взаимоотношений между государствами на основах равенства, взаимности, взаимопомощи и партнерства. Война должна рассматриваться в качестве агрессивной, если она по своим существенным признакам охватывается понятием агрессии, сформулированным в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 г. (ответственность за планирование, подготовку или ведение агрессивной войны установлена ст. 353 УК РФ). Никакие соображения политического, экономического, военного или иного характера не могут служить оправданием агрессии. Агрессивная война является преступлением против международного мира. Агрессия влечет за собой международную ответственность. Никакое территориальное приобретение или особая выгода, полученные в результате агрессии, не являются и не могут быть признаны законными.

Михаил Петров, Словарь по уголовному праву, 2009

Господствующая сегодня «идеология прав человека» не только должна оказывать влияние на внутригосударственное право многих государств, но и по сути обязана занимать главенствующее положение в международном публичном праве. «Приоритет международного права по отношению к внутригосударственному в области прав человека является общепризнанным принципом международного сообщества»[202]. Но именно в сфере реализации международного права в области прав человека сегодня имеют место чудовищные нарушения. С целью якобы защиты прав человека или борьбы с терроризмом страны НАТО во главе с США осуществляют массовые нарушения основных прав и свобод человека. Свидетельством этого являются события в Югославии в 1999 г., военное вторжение сил НАТО в Ирак весной 2003 г., миссия сил Западной коалиции в Ливии весной 2011 г. Причем дошло до абсурда: путем военной агрессии, оккупации и жестокого насилия, вопреки Уставу ООН (а то и под прикрытием разного рода резолюций ООН), иным нормам международного права, ряд крупных держав «защищают население и утверждают демократию в мире». У подобной «демократии» нет ничего общего с подлинной демократией, основа которой – власть народа, а не власть сепаратистов или оккупантов. Последних при этом продолжают называть освободителями, а защитников своей страны и народа – боевиками и террористами. Если следовать подобной логике, остается только назвать боевиками и террористами героев Великой Отечественной войны, которые ценой собственной жизни уничтожали фашистских захватчиков, освобождая нашу страну от оккупации.

Ю. А. Кудрявцев, Государственные режимы, 2012

«Преступления агрессии», которые должен был осудить Нюрнберг, определены были из рук вон плохо. Как отмечает Дзоло, в Уставе ООН отсутствует рабочее определение «агрессии» и потому Совету Безопасности ООН по статье 51 предоставляется право решать, что именно следует считать агрессией. Что касается эффективности криминализации в предупреждении агрессивных войн – «тягчайшего международного преступления», согласно Нюрнбергскому трибуналу, поскольку «оно содержит в себе в сконцентрированном виде зло, содержащееся в каждом из остальных», – Дзоло говорит, что примеры американской войны во Вьетнаме или советского вторжения в Афганистан говорят сами за себя. Те же двойные стандарты правосудия победителей применимы к международному праву на оккупированных территориях, сформулированному в IV Женевской конвенции 1949 года. Хотя военная оккупация – скажем, в Косово, Ираке, Ливане или Палестине – обычно была результатом агрессивной войны, статья 64 гласит, что вторгающаяся держава может отменять местные законы, если это нужно для «безопасности оккупирующей державы». Как пишет Дзоло:

Русский Журнал, Пушкин. Русский журнал о книгах №01/2008, 2008

Таким образом, несмотря на обилие литературы по проблемам терроризма, множество проведенных симпозиумов, конференций, круглых столов и других форм научных дискуссий, ни зарубежным, ни отечественным ученым не удалось договориться о том, что следует понимать под терроризмом, и о терминологическом ограничении его от смежных понятий. Это явление действительно связано с философскими, религиозными, психологическими проблемами, связано с историческими и политическими процессами, традициями жизни наций, религий и государств. Но самым главным фактором, затрудняющим единый подход к определению терроризма и его юридическое оформление, а как следствие – и выработку согласованных, объединенных международных мер по борьбе с ним, является крайняя политизированность оценок, в особенности, когда речь идет о государственном и межгосударственном терроризме. Так, в некоторых источниках помощь СССР Республике Куба рассматривается как способствование терроризму на уровне государственной политики. Государственным терроризмом признаются и операции США, направленные против Ливии и Ирака как «источников агрессии и терроризма», а в действительности преследующие цели «наведения порядка» в нефтедобывающем регионе планеты[41]. В свою очередь президент США в своем выступлении говорит о силах сопротивления в Ираке как о террористических, называя вооруженные силы США в Ираке – освободителями. В Великобритании с терроризмом связывают насильственные действия в Северной Ирландии, в Израиле терроризмом считается деятельность ООП, в России – деятельность сил сопротивления на территории Чечни и т. д.[42]

Салман Дикаев, Террор, терроризм и преступления террористического характера, 2006

Однако и этот аргумент не выдерживает критики. Во-первых, существование войн между государствами, насилие и агрессия в международных отношениях еще не дают основания говорить об отсутствии международного права (или хотя бы о его неэффективности). Утверждение, будто международное право не существует постольку, поскольку существуют войны, является чуть ли не тем же самым, что и отрицание национального права государства на основании фактов нарушения в нем закона. Современные же исследования (со второй половины XX в.) доказывают, что постоянное состояние войны и враждебности между народами невозможно как в результате физической, материальной, финансовой, экономической и др. невозможности вести постоянные войны из-за их большой затратности, так и в результате необходимости сотрудничества между государствами (прежде всего в экономической сфере). В частности, в регионе Древнего Египта, по мнению Д. Прусакова, военная сила не могла быть единственным способом разрешения конфликтов хотя бы потому, что в то время, в условиях материально-технической и административно-хозяйственной незрелости египетского общества и экологических проблем, военная гегемония априори не имела перспектив, а основой создания взаимовыгодных отношений становился международный договор[45].

О. В. Буткевич, У истоков международного права, 2008

Образование Организации Объединенных Наций в целях предотвращения и подавления агрессии, предоставление ей права создания международных вооруженных сил – все это знаменует серьезный сдвиг в международном праве, выдвигая с неизбежностью новые моменты в вопросе о суверенитете. Вместе с тем с большой силой проявляется в империалистических кругах, в частности в США, стремление использовать международную организацию для целей, ничего общего не имеющих с ее подлинными задачами, и, в частности, для установления мировой гегемонии США, и для этих же целей весьма расширительно толковать ее компетенцию под флагом ревизии принципа суверенитета. Такой же характер имеют столь усиленно выдвигающиеся с различных сторон в период войны и в послевоенный период планы восточноевропейских, или центрально-европейских, или западноевропейских федераций или конфедераций, западных блоков, «объединенной» Европы и тому подобных комбинаций, предполагающих отказ государств от их суверенитета в пользу небольшой клики держав-гегемонов.

И. Д. Левин, Суверенитет, 2003

Исходя из изложенного выше, совершающаяся на Украине катастрофа, по сути, может быть определена как агрессия США и их союзников по НАТО против России. Это современная версия еврофашизма, отличающаяся от ее предшествующей ипостаси времен Второй мировой войны, применением «мягкой» силы с элементами военных действий только при крайней необходимости, а также с использованием нацизма в качестве дополняющей, а не тотальной идеологии. Вместе с тем сохраняется определяющее свойство еврофашизма – разделение граждан на полноценных (придерживающихся европейского выбора) и неполноценных, у которых не должно быть права на выражение своего мнения словом или действием, в отношении которых не действуют якобы «всеобщие» права и свободы, против которых можно безнаказанно совершать любые преступления, включая лишение свободы, здоровья и самой жизни. Сохраняется и фашистская методология обработки массового сознания: нагнетание ненависти к врагу, в качестве которого навязывается Россия и ее президент, пропаганда национальной исключительности, угнетение инакомыслящих, принудительное воспитание в нацистском духе детей и молодежи. И, как и раньше, еврофашисты ведут к верной гибели и Украину, и Европу.

С. Ю. Глазьев, Последняя мировая война. США начинают и проигрывают, 2016

Вряд ли удачно использование в статьях 139 и 140 УК термина «война» без прилагательного «агрессивная». Дело в том, что частью (3) статьи 32 Конституции «запрещаются и наказываются законом… призывы к агрессивной войне…» Согласно же статей 42 и 51 Устава ООН государства имеют право на индивидуальную или коллективную самооборону от агрессии, в том числе путем использования мер военного характера, т. е. на ведение оборонительной войны. Агрессивная же война, как указано в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 3314 (XXIX) от 14 декабря 1974 года, является преступлением против международного мира. Для правильного понимания указанных норм УК потребуется применение уже упоминавшейся нормы части (3) статьи 1 УК, говорящей о приоритете положений Конституции и международных актов, одной из сторон которых является Республика Молдова.

Нормативные правовые акты, Уголовный кодекс Республики Молдова, 2003

Несмотря на привлекательность малых социальных образований, необходимость гражданского общества и государства в современных условиях постмодерна не подлежит сомнению. Но реализация этой необходимости обусловливает иное качество и гражданского общества, и государства. Это уже должно быть иное гражданское общество и иное государство, где атрибутивно-императивное право авторитета власти сомкнётся с нравственным началом взаимосвязи общества и человека. Этот тандем обязан переступить через этап формальной рационализации. Только устранив свою иррациональность, он может обрести желаемое качество. Государство, как олицетворение авторитета власти, должно оставаться гарантом безопасности от внешней агрессии и внутреннего раскола, не занимаясь «мелочным» вмешательством в поведение своих подданных и не вторгаясь в частную жизнь граждан сообщества. Оно должно оставаться одним из структурно организованных элементов общества до тех пор, пока оно не исчерпало свои возможности и свою необходимость.

Коллектив авторов, Гражданское общество. Истоки и современность, 2006

Кроме понятия агрессии, международное право выделяет понятие вооруженного нападения. При всем сходстве действий государств в обоих случаях юридические последствия при их совершении могут быть различными, поскольку Совет Безопасности ООН может квалифицировать в качестве агрессии действия, не связанные с непосредственным вооруженным нападением.

М. И. Петров, Международное право. Шпаргалка, 2009

Из этого общего правила есть одно исключение, касающееся применения принудительных мер на основании главы VII Устава ООН, то есть действий, которые могут быть предприняты в случаях угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии. Это означает, что какие-то события, хотя они и происходят в пределах территории государства, могут рассматриваться как не относящиеся исключительно к внутренней компетенции последнего. Если события, происходящие в пределах территории какого-либо государства, угрожают международному миру и безопасности, такие события перестают быть внутренним делом данного государства, и действия Объединенных Наций в отношении этих событий не будут вмешательством во внутренние дела государства.

А. Б. Курилин, Международное право, 2011

На этот счет существуют различные точки зрения, однако нормы международного права не предусматривают ответственность государства по международному уголовному праву как таковому. Так, например, ст. 5 Определения агрессии устанавливает только «международную ответственность» государства за агрессивную войну против мира и безопасности человечества.

И. Г. Соломоненко, Преступления против мира и безопасности человечества, 2004

Как уже отмечалось, в условиях глобализации, хотя угроза прямой военной агрессии против Российской Федерации и ее союзников снижена, исключать ее было бы опасно. Поэтому в целях предотвращения и отражения агрессии, защиты целостности и неприкосновенности своей территории, обеспечения как собственной военной безопасности, так и безопасности союзников, в соответствии с международными договорами, Российская Федерация поддерживает готовность к ведению войн и участию в вооруженных конфликтах[131].

В. М. Борисенко, Конституционно-правовое регулирование статуса и деятельности военных судов в интересах обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, 2006

1. Вооруженные силы ООН создаются только для принятия эффективных коллективных мер по предотвращению и устранению угрозы миру и подавлению актов агрессии или других нарушениях мира. Они не должны использоваться в целях, противоречащих целям и принципам Организации, то есть в нарушение суверенитета государств, права народов на самоопределение, для вмешательства во внутренние дела государств, против территориальной целостности и политической независимости любого государства (ст. 1, 2 и 24 Устава).

А. Ю. Пиджаков, Избранные труды, 2010

Весьма сдержанной представляется позиция России в отношении принуждения, даже коллективного. Исключение составляют случаи, когда принуждение является средством обеспечения уважения международного права, если речь идет о сохранении мира, противодействии агрессии, прекращении вооруженных конфликтов. Россия выступает за повышение роли и расширение полномочий ООН в осуществлении принуждения, для чего может быть использован значительный арсенал средств, имеющихся в распоряжении ООН, включая ее вооруженные силы (ст. 41, 42 Устава ООН).

В. А. Батырь, Международное гуманитарное право, 2011

На смену феодальным способам агрессии пришли новые, более изощренные, такие как протекторат, колониальная система, раздел сфер влияния и т. д. История знает немало примеров, когда крупные государства отходили от норм международного права, когда их деятельность была направлена против «нецивилизованных» государств.

И. М. Хужокова, Международное право. Ответы на экзаменационные вопросы, 2009

На первый взгляд может показаться не вполне понятной причина выделения таких государств в особую разновидность. Государства-вассалы внешне сохраняют все признаки суверенитета, а значит, их связь с сюзереном можно было бы отнести к обычным международным отношениям. Их внешнеполитические обязательства можно считать простым следствием заключения международного соглашения. Конечно, назвать условия такого соглашения выгодными вряд ли возможно. Но сама по себе невыгодность условий того или иного договора для заключившей его стороны еще не является основанием для отказа признать ее независимость. Более того, известная односторонность обязательств порождает для вассального государства возможность подчеркнуть свою суверенность. Например, нападение на вассала не обязательно приравнивается к агрессии против государства-сюзерена, которое имеет право оценивать такие события в каждом случае по-разному (в отличие от государства-протектора, которое обязано считать нападение на покровительствуемое им государство нападением на себя самого). Отсюда следует, что у господствующего государства нет причин рассматривать граждан государства-вассала как своих подданных.

Т. П. Евсеенко, От общины к сложной государственности в античном Средниземноморье, 2005

Так, в условиях нового для нас типа внешней агрессии – международного терроризма и прямой попытки перенести эту угрозу внутрь страны – Россия столкнулась с системным вызовом государственному суверенитету и территориальной целостности, оказалась лицом к лицу с силами, стремящимися к геополитической перестройке мира.

Г. О. Павловский, План президента Путина. Руководство для будущих президентов России, -1

К числу наиболее опасных посягательств на права и законные интересы человека (группы лиц) следует относить те, в основе которых лежат ненависть, агрессия, для совершения которых достаточно столь незначительного повода, как принадлежность (либо непринадлежность) к определенной расе, национальности, религии, социальной группе. Именно к числу таких наиболее опасных для человечества посягательств относятся преступления экстремистского характера, деятельность, охватываемая понятием «экстремизм» («экстремистская деятельность»).

О. Н. Коршунова, Преступления экстремистского характера, 2006

Хотя крестьянство в это время еще не было огосударствлено, единственной активной силой была государственная бюрократия. Именно она была заинтересована в дальнейшем развитии «реального» социализма в смысле дальнейшего огосударствления общества. Ликвидация нэпа и принудительная коллективизация не были вызваны исторической необходимостью, но отвечали природе системы и соответствовали интересам ее наиболее инициативного элемента. Огосударствление экономики, проведенное с огромными издержками, привело к созданию бюрократической касты, которая стояла не только над обществом, но и в известном смысле над партийной идеологией. Марксистская фразеология, после очистки ее от элементов европеизации, была использована этим слоем для восстановления и укрепления имперской государственности. Советская система вела постоянную войну против собственного общества, но не потому, что из него исходили важные силы сопротивления, а потому, что военное состояние и агрессия были необходимы господствующему слою для удержания своих позиций. Это объясняет постоянный террор, поиск врагов, соединение идеологии с византийской государственной традицией (139).

А. Н. Медушевский, Социология права, -1

Кроме того, Сообщество было полномочно организовывать расследования и разрабатывать предложения, адресованные государствам – членам, с целью исполнения задач ЕС, изложенных в ст.2. В ней указаны цели и задачи: охрана прав человека, защита его от всякого рода агрессий и насилия, координация внешней политики и развитие экономики стран, прежде всего путем расширения Общего рынка. Основными органами Сообщества были: Европейский парламент, Европейский исполнительный Совет, Совет национальных министров, судебная палата, экономический и социальный совет.

Сборник статей, Проблемы европейской интеграции: правовой и культурологический аспекты. Сборник научных статей, 2007

Появились новые важнейшие принципы международного права: неприменения силы и угрозы силой, равноправия и самоопределения народов, нерушимости границ, территориальной целостности государств, мирного разрешения споров, уважения прав человека, сотрудничества, ответственности государств за агрессию и другие международные преступления (геноцид, апартеид и др.).

А. В. Сорокина, Учебное пособие для ССУЗов по международному праву, 2009

Гуманистические лозунги демократии и прав человека оказались мощным идеологическим оружием на международной арене, приобретая всё более очевидный спекулятивный характер. Именно их эксплуатация позволила США стать мировым гегемоном, объявлять по своему усмотрению государства «империями зла», оправдывать собственные вооруженные агрессии благородной миссией защиты демократических ценностей. Эти лозунги охотно приняли в свой арсенал и некоторые национальные партии политической оппозиции, расшатывая устои общественной и политической жизни в своих странах. Так рождались «оранжевые революции», завуалированной целью которых являлась смена правящей элиты ценой новых разрушений и углубления народных бедствий.

М. А. Мусаев, Защита жертв преступлений, 2012

2. Принцип неприменения силы и угрозы силой закреплен в Уставе ООН, где предусматривается лишь два случая правомерного применения силы: в целях самообороны (ст. 51) и по решению Совета Безопасности ООН в случае угрозы миру, или нарушения мира, или акта агрессии (ст. 39 и 42).

О. В. Леонтьев, Правоведение. Учебник для медицинских вузов. Часть 1, 2009

1) поддержание международного мира и безопасности и принятие эффективных мер для предотвращения, устранения угрозы миру и подавления актов агрессии в соответствии с принципами справедливости и международного права;

Э. В. Ефремова, Международное гуманитарное право. Шпаргалка, 2009

Психоанализ. В психоанализе разработан комплекс идей и концепций, представляющих интерес для понимания возможной мотивации терроризма (Лапланш, Поталис, 1996). Так, гипотеза 3. Фрейда о том, что агрессия и насилие по отношению к властным структурам и символам власти представляет основную и примитивную часть человеческой психики, является интересной для понимания терроризма (Фрейд, 1998, 2006). Исходя из этой гипотезы, можно представить, что терроризм, по крайней мере, отчасти – это усилие по разрядке примитивных импульсов, направленных в сторону власти. Возможно, наиболее продуктивный вклад Фрейда в понимание терроризма заключается в его концепции защитных психологических механизмов. Здесь важно проанализировать: будут ли террористы стремиться использовать спектр таких эго-защитных механизмов, как «поиск козла отпущения», проекция, отвержение, рационализация и подавление, в своей повседневной жизни. Эти защитные механизмы могут «оформлять» и направлять действия террористов на различные группы как потенциальные цели террористических действий.

В. А. Соснин, Современный терроризм. Социально-психологический анализ, 2008

Страх – составная часть демократических институтов, а также часть структуры человеческой личности. Каждый индивидуум таит в себе боязнь нового и неизвестного, страх оказаться в изоляции, боязнь травмы, а также вызывает потенциальную агрессию и саморазрушение. Потребность в агрессивности также является составной частью жизни при демократии, и она требует выхода. Например, в политическом соревновании – партийной борьбе за власть.

Зоран Аврамович, Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии?, 2017

Карается такими же наказаниями предоставление иностранному государству, иностранной организации или организации, находящейся под иностранным контролем, или их представителям средств с целью вызвать военные действия или совершение акта агрессии против Франции”[123].

В. Н. Рябчук, Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование, 2007

Российская империя оказалась тем многосоставным обществом, которое было способно выдерживать нагрузки великих войн и кровавых революций, экономических потрясений и культурно-цивилизационных агрессий. Именно опыт периода империи создал в России почву для концессуальной (сообщественной) демократии. Этот же опыт стал питательной основой российского евразийства. Тот же М. Уоллес, вернувшись из России, характеризовал отношения коренного населения России и ее инородцев в царствование Александра II следующим сравнением: «Как Скандинавия называлась officina gentium – мастерской, в которой производились новые нации, так Россию мы можем считать мастерской, в которой плавятся обломки старых наций, чтобы составить новое сложное целое».

С. Н. Бабурин, Новая русская империя, 2013

Во многом и по этой причине растут масштабы более скрытного, не менее опасного явления – безнадзорности среди детей и подростков. А ведь последняя – одно из значимых условий (база) для появления и развития целого веера иных, в том числе более опасных, видов отклонений в поведении: пьянства, наркомании, насилия, агрессии, экстремизма, проституции, насильственной преступности и т. п.[9]

Коллектив авторов, Актуальные проблемы современного уголовного права и криминологии, 2013

Еще один нормативно-правовой акт, который регламентирует отношения в этой сфере это Федеральный закон от 13 марта 2006 года № 38-ФЗ «О рекламе». Реклама не должна побуждать к насилию, агрессии, возбуждать панику, побуждать к опасным действиям.

Коллектив авторов, Ювенальная юриспруденция. Том 3, 2017