Духовенство

Духове́нство — собирательный термин для обозначения общественного сословия, лиц или социальной группы, состоящей из профессиональных служителей культа той или иной религии. Употребляется, как правило, только к монотеистическим религиям.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

АРХИЕРЕ́Й (греч. «старший священник») – общее название священнослужителей высшей степени церковной иерархии, употребляется наряду с «иерарх» и «архипастырь». Архиерей является епископом Церкви. Он имеет благодать совершать все Таинства и право руководить церковной жизнью. Каждый архиерей (кроме викариев) управляет епархией. В древний период архиереи делились по объему административных полномочий на епископов, архиепископов и митрополитов, в настоящее время эти звания сохраняются как почетные. Из числа архиереев Поместный Собор избирает патриарха, который пожизненно осуществляет руководство Поместной Церковью (некоторые Поместные Церкви возглавляются митрополитами или архиепископами). Согласно христианскому вероучению, апостольская благодать, принятая от Иисуса Христа, передается архипастырям через Таинство Рукоположения. Поскольку архиерей должен быть безбрачным, то в Русской Православной Церкви принято поставлять в архиереи лиц из монашествующего духовенства. K архиереям принято официально обращаться следующим образом: к епископу – «Ваше Преосвященство», к архиепископу или митрополиту – «Ваше Высокопреосвященство», к патриарху – «Ваше Святейшество». Неофициальное обращение к архиерею – «владыко». См. Епископ.

Группа авторов, Православие. Словарь-справочник, 2007

Правила, входящие в канон, были созданы в разное время, по различным поводам и охватывают самые разнообразные сферы жизни Церкви: ее иерархическую структуру, отношения христиан между собой и с лицами, не входящими в Церковь, совершение таинств, монашество, брак и расторжение брака, ереси, расколы и отношение к раскольникам и еретикам, церковные наказания и епитимии, празднование воскресного дня и Пасхи, пост, богослужебный устав, церковное пение и так далее. Одно из важнейших мест уделяется в каноне правилам, регулирующим жизнь священнослужителей: епископов, священников, диаконов и всех низших клириков, и это неудивительно. Хотя звание священства, по апостольскому учению, носят все христиане (апостол Петр говорит, обращаясь ко всем верующим во Христа: Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел – 1 Пет. 2, 9), однако участие в литургической жизни всех членов Церкви не одинаково. С апостольских времен все христиане разделяются на мирян и духовенство (клир), которое занимает очень важное место в жизни Церкви.

Группа авторов, Канонические постановления Православной Церкви о священстве, 2015

Весь церковный народ, составляющий Тело Церкви, подразделяется на духовенство и мирян (клир и народ). К клиру Православной Церкви принадлежат священнослужители и церковнослужители, служение которых с точки зрения литургической жизни неравноценно, то есть их иерархические полномочия разнятся между собой. Священнослужители, которым принадлежат права совершения Таинств и богослужений, в свою очередь имеют иерархическое деление: одни из них поставлены по отношению к другим на более высокую ступень и наделяются в связи с этим большей духовной властью.

Группа авторов, Настольная книга православного верующего. Таинства, молитвы, богослужения, посты, устройство храма, 2011

Наиболее острые формы кризис церковной жизни принял в Западно-Франкском королевстве, Лотарингии и Италии. Повсеместной стала торговля духовными должностями – епископов, аббатов и т. д. Купивший должность светский феодал или простой мирянин открывал себе путь к обогащению за счет паствы, получению обширных земельных владений и значительных властных полномочий. Такую практику в церковной жизни именовали «симонией» – по имени известного евангельского персонажа Симона Волхва, пытавшегося купить у апостолов «дары Святого Духа». Конечно, вчерашние миряне, в одночасье ставшие церковными иерархами, далеко не всегда стремились соблюдать установленные церковью законы и обычаи. Так, почти повсеместно нарушался целибат – традиция, запрещавшая священнослужителям заводить семью. Вообще, рост влияния мирян в церкви привел к значительной порче нравов духовенства и монашества, к обмирщению церкви: и клирики, и даже монахи подражали в быту светским феодалам, женились или заводили любовниц, передавали по наследству своим детям церковное и монастырское имущество. Можно себе представить, какой авторитет у паствы имели такие, с позволения сказать, «духовные отцы».

Александр Доманин, Крестовые походы. Под сенью креста, 2010

Когда в начале XX столетия началась подготовка Поместного Собора, обнаружилось, что часть приходского духовенства и мирян главную задачу предстоящих церковных реформ видела не в укреплении канонических полномочий епископа, а в их умалении, в призвании к самому широкому участию в делах церковного управления на всех уровнях, в том числе и епархиальном, пресвитеров и мирян[267].

Епископ Савва (Тутунов), Епархиальные реформы, 2011

С начала XVI века за православными христианами также закрепилось наименование ар-рум. Перевод этого термина имел несколько значений: «ромеи», «византийцы», «анатолийцы», «греки» христианского Востока (875, с. 49–50; 586, т. 1, с. 48)14. В то время Римская курия стала укреплять свои связи с Антиохийским патриаршим престолом, посылая в Дамаск не только дары и денежные пособия, но и миссионеров-иезуитов. Постепенно они входили в доверие к местным архиереям и пастве, изучали арабский язык и даже проповедовали в храмах Дамаска, Сайды и Алеппо в привычном для местной арабской паствы православном облачении (559, ч. 2, с. 270–271)15. По словам К.М. Базили, бедность и необразованность арабского духовенства, самостоятельность Антиохийского престола и соседство униатских общин маронитов благоприятствовали успеху прозелитизма католиков-иезуитов. Когда же в 1724 г. от Антиохийского православного патриархата отделилась греко-католическая община, то их последователи не преминули присвоить себе полузабытое и менее употребляемое наименование «мелькиты», то есть «православные», претендуя на древнее наследие Антиохийской церкви. Греко-католические епископы выбрали из своей среды патриарха с титулом «православного патриарха Антиохии» (батрак Лнтакия аль-малакий), сан которого подтверждался папской буллой (там же, ч. 2, с. 273). Следует иметь в виду, что православные арабские летописцы XVIII века продолжали именовать свою общину ар-рум (православной), а униатов – «католической» (таифа катуликийа), или грекокатолической (рум катулик) (875, с. 50). По словам Г.А. Муркоса16, «только по незнанию истории православные дозволили униатам присвоить себе название “мельхитин”» (613, с. 97).

М. И. Якушев, Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века, 2013

Духовенство региона отличалось довольно низким уровнем образованности и культуры. Многие священнослужители отправляли детей в духовные учебные заведения, стремясь к созданию династий. Нередко слой духовенства пополнялся выходцами из других епархий, часто безграмотными или находящимися в той или иной степени канонического прещения (вплоть до запрещенных в священнослужении), а также обратившимися из раскола. Они принимались в епархию из-за большого числа вакантных священнических мест, которые долгое время было некем восполнить. До 70-х гг. XIX в. Кавказское епархиальное руководство было вынуждено публиковать по всей Российской империи вызовы диаконов с обещанием иерейской хиротонии и предоставления места на приходе[88]. Благодаря этому в значительной степени пополнялся слой северокавказского духовенства, но каждый из таких священников привносил в церковную жизнь литургическую практику и порядки своей прежней епархии. Приходы Северной Осетии окормлялись преимущественно грузинским духовенством, слабо разбиравшемся в осетинских традициях и нередко полагавшим, что священнослужение – это заработок, а также немногочисленными священниками-осетинами[89]. Практически с самого начала образования Кавказской епархии, ее архипастыри пытались повысить культурный уровень духовенства и верующих и снизить их подверженность прозелитизму со стороны других конфессий.

А. М. Пантюхин, Обновленческое движение Русской Православной Церкви в 20–40-е гг. XX в. (на материалах Ставрополья и Терека), 2014

Кроме того, новый Патриарх значительно укрепил (теперь уже в новом качестве) свои и прежде тесные связи с англиканами. Так 17 декабря 1921 г. греческий посол в Вашингтоне известил префектуру в Салониках, что Владыка Мелетий «в облачении принял участие в англиканском богослужении, кланялся с англиканцами на молитве, целовал их престол, проповедовал и позднее благословил присутствовавших».[67] 28 июля 1922 г., по настоянию Мелетия IV, Константинопольский Синод создал комиссию по изучению вопроса законности англиканских епископских хиротоний. Заслушав доклад комиссии, Священный Синод принял положительное решение: «Православные богословы, которые научно изучили этот вопрос, единогласно заключили, что англиканские рукоположения вполне законные… церковная практика не дает никакого повода заключить, что Православная Церковь когда-либо официально ставила под сомнение законность англиканских рукоположений, и предписывала бы перерукополагать англиканское духовенство».[68]

М. В. Шкаровский, Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века, 2014

Процитируем в подтверждение этой мысли церковного историка А. П. Лебедева: «Мы уже знаем, что в III веке клир руководился стремлением выделить себя из ряда мирян…Рассматриваемое стремление… выражается в следующем: во-первых, в желании наложить безбрачие на духовенство – безбрачие, как особое отличие для него от мирян; клир в этом случае хочет противопоставить себя, как класс святых, народу, как классу грешных»{Лебедев А. П. Духовенство древней Вселенской Церкви. СПб, 2003. С. 125–126.}.

А. А. Вишневский, Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция, 2006

Низшей административной единицей епархии являлся церковный приход во главе с причтом. Причт включал в себя священно- и церковнослужителей (иерей, дьякон, иподьякон, пономарь, чтец, дьячок и пр.)[134] Причты различались по количеству штата. Согласно церковному законодательству, «во всех епархиях, за исключением западных и закавказских, церковные причты в приходах менее 700 душ мужского пола, состоят из священника и псаломщика, а в приходах, имеющих более 700 душ – из священника, дьякона и псаломщика»[135]. Особо подчеркивалось, что «в городах, равно и в селах, при существовании особых местных средств к обеспечению духовенства, преосвященным предоставляется назначать дьяконов и при меньшем числе прихожан»[136]. Минимальным был штат из двух человек (священник и псаломщик), а максимальным – из семи. Еще большим по численности был причт кафедральных соборов. По штатам, утвержденным 27 декабря 1867 г., он состоял из протоиерея, ключаря, двух священников, протодьякона, двух дьяконов, двух иподьяконов и двух псаломщиков[137]. Нередко штаты бедных и малонаселенных приходов подвергались сокращению или перераспределению между соседними приходами. Одним из решительных шагов в этом направлении стал указ Св. Синода от 16 апреля 1869 года о сокращении приходов и причтов. Он немедленно вызвал стенания духовенства по всей стране. Исследователи отмечают, что эта мера была явно неудачной[138]. Средняя численность прихода по России увеличилась с 1600 до 2200 душ, а число служащего духовенства сократилось в 1,2 раза. Но одновременно уменьшились и пожертвования прихожан на содержание духовенства, реже стала оказываться ими помощь причту в обработке церковной земли[139].

А. В. Мендюков, Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков, 2016

Деловые заседания начались 17 августа в Московском епархиальном доме и проходили в огромном зале, который примыкал к амвону. Всего на Собор было избрано и назначено по должности 564 члена. В состав Собора по должности вошли все присутствующие в Синоде и правящие епархиальные архиереи, члены Предсоборного Совета, а также наместники лавр и настоятели прославленных обителей – Валаамской, Соловецкой, Саровской и Оптиной, протопресвитеры Николай Любимов и Георгий Шавельский. Остальные члены Собора вошли в его состав по избранию: от монашествующих – 12 соборян, от военного и морского духовенства – 10 священников, от действующей армии – 15 мирян, от единоверцев – 11 человек, от духовных академий – 11 профессоров, от Академии наук и университетов – 13 членов, по 3 представителя от Государственной думы и Государственного совета. Но большинство Собора составляли избранники от 66 епархий. Каждая епархия посылала на Собор, помимо правящего архиерея, двух клириков и трех мирян. Епархиальные архиереи, которые не смогли прибыть на Собор, направили вместо себя викарных епископов или протоиереев – всего 12 заместителей. Участвовали и посланцы единоверческих автокефальных Церквей: от Румынской – епископ Гушский Никодим и от Сербской – архимандрит Михаил.

А. А. Маркова, Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России, 2013

Низшее приходское духовенство избирателось. Прихожане выбирали, обыкновенно, из своей среды, как им казалось, подходящего для священнического сана человека, давали ему грамоту о выборе и посылали «ставиться» к местному архиерею.

Б. А. Алмазов, Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии, 2014

Всего четыре года и семь месяцев суждено было преосвященному Тихону возглавлять Воронежскую кафедру, но сколько пользы успел он принести епархии за это короткое время! Сознавая, что духовное и нравственное состояние народа в значительной степени зависит от правильного понимания своих обязанностей духовенством, основное внимание он уделял состоянию и образованию клира. Стремясь поднять духовный уровень священников на подобающую высоту, святитель Тихон возродил Духовную Семинарию в Воронеже, много сил и времени посвятил устроению двух основанных им Духовных училищ; ввел строго уставное богослужение и требоисполнение; им было написано множество книг в помощь преподавателям, семинаристам и служащему духовенству, поучений монашествующим, окружных посланий, направленных на упорядочение церковной жизни и просвещение паствы. Известна ревность Святителя в увещевании раскольников. Наделенный от Бога высоким даром убеждения, он, подобно святителю Иоанну Златоусту, бесстрашными обличительными проповедями сумел искоренить языческие обычаи, дотоле распространенные в народе… – словом, всего себя святитель Тихон отдавал исполнению архипастырских обязанностей, движимый послушанием Церкви и заботой о спасении вверенной ему паствы.

В. И. Чеботарев, Задонский чудотворец в воспоминаниях келейников, 2001

Составление и совершение чина Православия последовало после Седьмого Вселенского Собора, собравшегося в 785 году, но не вскоре после него. Ересь не угасла тотчас после Собора; она много еще бед причинила верующим, особенно при императоре Льве Армянине. По смерти императора-иконоборца Феофила супруга его, императрица Феодора, созвала Собор 18 февраля 842 года для восстановления иконопочитания. На Соборе все было установлено для его утверждения. Определено было удалить от Церкви епископов и священников, не желавших отказаться от ереси, и заменить их истинно верующими; самое восстановление почитания икон совершить при торжественном богослужении в соединении с крестным ходом по улицам Kонстантинополя; наконец, для вразумления верующих беречься ереси иконоборческой (Синаксарь в Триоди Постной) постановлено было совершать ежегодно чин Православия. Для празднования восстановления почитания икон избран был первый воскресный день Великого поста. В тот день Патриарх Kонстантинопольский Мефодий собрался со всеми епископами, пресвитерами и прочим духовенством, с исповедниками и со всеми, бывшими на Соборе, в храме св. Софии. Туда прибыла императрица Феодора со своим сыном и со всем двором. Оттуда все они при множестве народа шествовали с крестным ходом, с иконами, с возженными свечами в центр города. Во время шествия совершалось пение церковных песен. Потом отслужили литургию. Во время крестного хода и во время литургии иконы были поставлены на возвышении для прославления их. Тот день наименован был днем Православия, потому что при восстановлении иконопочитания не только восстановлено было внешнее почитание икон, но и утверждены догматы веры, которые, как далее увидим, ересь иконоборческая стремилась попрать.

Сборник, Что такое анафема, 2006

После окончания Первой мировой войны возникло движение за проведение в Болгарской Церкви реформ, которые позволили бы расширить роль мирян, в том числе женщин, и усовершенствовать соборную систему церковного управления. Среди участников движения были как рядовые священнослужители и миряне, так и часть архиереев, однако некоторые его представители выступали за изменение облачения духовенства, литургического языка (введение болгарского вместо церковно-славянского), церковного календаря, образования и тому подобного по западным протестантским образцам.

М. В. Шкаровский, Русская и Болгарская Православные Церкви в первой половине XX века. История взаимоотношений, 2017

Частыми узниками в монастырях были также священники и другие служители церкви. В 1900-х годах среди небольшой части духовенства наблюдалось движение за ослабление власти Синода и епархиального начальства, за оживление приходской деятельности. Синод сурово расправлялся с участниками этого движения и рассылал недовольных по монастырским тюрьмам. Так, в 1901 г. в Суздальскую тюрьму был заключен священник Цветков. Его вина была в том, что он выступал за ослабление власти Синода, говорил о необходимости созвать церковный собор для упорядочения церковной жизни[51].

Е. Ф. Грекулов, Церковь и государство. Две головы власти в России, 2017

Иннокентий Винницкий, племянник киевского митрополита Антония Винницкого и кандидат на перемышльское епископство, оказался более сговорчивым. В октябре 1679 г., перед посвящением в епископский сан (произошло в 1680 г.), он в присутствии польского короля дал тайное обещание принять унию. В 1681 г. Иосиф Шумлянский и Иннокентий Винницкий официально приняли католическое исповедание веры в часовне королевского замка в Варшаве. Свою подпись под соответствующим актом поставил также архимандрит Уневского монастыря Варлаам Шептицкий[231]. По понятным причинам факты эти держались в тайне от православных мирян и низшего духовенства Польско-Литовского государства, но, конечно же, не были секретом для высшего духовенства, сенаторов и других представителей польских верхов.

Коллектив авторов, Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре, 2009

В межвоенный период Финляндская Православная Церковь значительно окрепла и выросла численно – с 55 тыс. верующих в 1920 г. до 81 тыс., в том числе 65 тыс. финнов, в 1940 г. Она состояла из двух епархий – Карельской (16 приходов, 54 878 чел.) и Выборгской (13 приходов, 18 709 чел.), окормляемых 50 священниками, и имела 4 монастыря – Валаамский (200 монахов), Коневский (20), Печенгский (17) и женский в Линтуле (34 насельницы). Резиденция главы Церкви – архиепископа Германа (Аава) находилась в Сортавале (Сердоболе), там же в 1918 г. была открыта Духовная семинария[283]. На 1 января 1934 г. в Церкви числилось 18 протоиереев, 31 священник, 2 протодиакона, 14 диаконов и 24 псаломщика, из числа духовенства 8 человек не имели финляндского гражданства[284].

Д. В. Хмыров, Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века, 2016

Введение выборного епископата должно было преодолеть враждебное отношение к епископам, с одной стороны, и высокомерие епископов по отношению к пастве – с другой[155]. Однако, как свидетельствовали современники, выборы только усилили противостояние между епископами и клириками, между диаконами и псаломщиками. Поместному Собору 1917–1918 гг. предстояло определить правильное течение церковной жизни, но он был создан тогда, когда революция уже охватила и Церковь. Представление о тревожных событиях этого времени дает заявление архимандрита Матфея (Померанцева)[156] и еще 87 членов Собора, зачитанное на 108 заседании 2 апреля 1918 г. Речь шла не о гонениях извне, а о событиях внутри церковной ограды, о борьбе низшего духовенства с высшим, которая ослабляла Церковь, потому что «большевизм захватил немалое число священнослужителей»:

Е. В. Белякова, Церковный суд и проблемы церковной жизни, 2004

Но дозволение протестантам построить в Москве каменные кирки не было равносильно дозволению пропагандировать протестантство, хотя не было прямого запрещения обращать в протестантство неправославных, т. е. иноверцев (395, с. 410). В строгие рамки в отношении пропаганды было поставлено и католичество. «Русские государственные люди, – говорил Д. Толстой, – весьма разумели дух этого учения и очень верно провели черту между религией и пропагандой, между духовными нуждами католиков и кастовыми притязаниями их духовенства: римско-католики могли молиться по обрядам их веры и иметь для этого своих священников, но не принадлежащих к монашеским орденам, учрежденным по большей части для распространения католицизма; они и в России оставались католиками, никто не принуждал их переменять веру, но за то было решительно воспрещено католическим духовным совращать православных».

А. А. Мамедзаде, Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана, 2013

Некоторое умаление роли священника в общественных делах, прослеживаемое в «Уставе приходов», в значительной степени восстанавливается в «Уставе Союза духовенства». Сформулированный в рамках православной традиции, уфимский проект приходского устава в коренных своих положениях не рознится с принятым Поместным собором приходским Уставом 1918 года. В то же время широкая автономия приходской жизни контрастирует с тенденциями централизации, присущими Соборному уставу, и в первую очередь в вопросе выборности духовенства и его полномочий. Кроме того, в уфимском проекте почти не отражена роль церковного старосты, который, по Соборному уставу, является в своем приходе опорой епархиального архиерея и благочинного. Все это определенно указывает на различие между ориентациями на возрождение церковной жизни «снизу» и «сверху».

М. Л. Зеленогорский, Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского), 2011

Современный константинопольский патриарх Тарасий «с великою радостью» приветствовал желание преп. Феодора принять священство. Эта радость будет вполне понятна, если иметь в виду, во-первых, личные доблести преп. Феодора и, во-вторых, его отношение к иконоборчеству (о котором патриарх Тарасий мог узнать от игумена Платона, участника Седьмого Вселенского Собора). Известно, что в составе византийского духовенства того времени было немало лиц, разделявших иконоборческие воззрения. В связи с существованием иконоборческой партии в иерархии возник вопрос о направлении высшей церковной политики в Византии, то или иное колебание которой могло отразиться и на всем положении Византийской Церкви. Значит, для византийской патриархии в высшей степени было важно усилить партию иконопочитателей и дать церковно-общественной жизни в Византии течение, согласное с постановлениями Седьмого Вселенского Собора. Преп. Феодор, ученик авторитетного участника этого Собора, игумена Платона, являлся весьма желательным для православной партии членом, поэтому патриарх и принял его как «вожделенное сокровище». Он возложил на него свою святительскую руку и совершил над ним таинство священства, начав с низшего иподиаконского чина и окончив чином пресвитера[66].

Преподобный Феодор Студит, Творения. Том 1: Нравственно-аскетические творения, 2010

Зимой 1923 года, когда в Ташкенте освободилась епископская кафедра и нужен был новый епископ, выбор духовенства и мирян остановился на кандидатуре ревностного пастыря отца Валентина. Находившийся тогда в ташкентской ссылке епископ Андрей (Ухтомский) одобрил этот выбор и постриг отца Валентина в монашество.

Н. В. Скоробогатько, Рассказы о святителе Луке (Войно-Ясенецком). Удивительная жизнь, ставшая житием, 2014

Центральное место, которое ранее принадлежало униатству и беспощадной латинизации, теперь должно было занять католичество восточного обряда, которому отводилась роль «того моста, по которому Рим войдёт в Россию»[57]. Речь шла о том, чтобы сохранить Русской церкви полностью и её православно-русский обряд, и каноническое право, и догматические положения, подчинив её только юрисдикции римского епископа через достижение признания его первосвященства. Причём, если уния была нацелена на иерархию, духовенство и аристократию, то католичество восточного обряда не интересуется духовенством, но концентрирует всё внимание на народе.

О. Н. Четверикова, Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом, 2018

Рассмотрение дела началось 10 июня. Среди обвиняемых, помимо владыки Вениамина, были: епископ Кронштадтский Венедикт (Плотников), настоятели Троице-Сергиевского подворья, Казанского, Исаакиевского, Троице-Измайловского и Преображенского соборов, Покровской церкви, церкви праведных Симеона и Анны; члены правления Общества православных приходов и многие другие. Это был цвет петроградского духовенства и петроградской православной интеллигенции. Известный богоборец Красиков, прибывший на процесс от наркомата юстиции, во всеуслышание заявлял о конечных задачах следствия и отношении властей к Православию: «Вся православная церковь – контрреволюционная организация! Собственно, следовало бы посадить в тюрьму всю церковь!» [117, с. 67]

В. П. Филимонов, Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа, 2010

Теперь обратимся к данным о количестве священнослужителей. В 1900 г. представителей белого духовенства и церковнослужителей (протоиереев, священников, диаконов и псаломщиков) было почти сто пять тысяч человек (2 230 протоиереев, 34 784 священников, 14 945 диаконов и 43 857 псаломщиков). В дальнейшем и это число увеличивалось, хотя бывали периоды спада (в годы Первой российской революции, например). В 1910 г. общее число клириков составило 111 060 человек, а в 1914 г. – даже 112 629[10]. Много это или мало? Если рассмотреть, сколько православных приходилось на одного священно– и церковнослужителя, то придется признать, что мало: получалось более 820 человек на 1 представителя белого духовенства. Даже принимая во внимание, что далеко не все православные регулярно исполняли свой религиозный долг, необходимо признать численность клириков недостаточной для успешного окормления десятков миллионов православных. Следовательно, вопрос о подготовке церковных кадров был одним из наиболее актуальных и требовал от властей серьезного внимания к системе духовного образования.

С. Л. Фирсов, Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.), 2002

Он был первым духовным наставником митрополитов: священномученика Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского; Алеутского и Сан-Францисского Вениамина (Федченкова), экзарха Русской Православной Церкви в США; Японского Сергия (Тихомирова); Ленинградского Григория (Чукова); Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича); архиепископов: Полтавского и Переяславского Феофана (Быстрова), духовника Царской Семьи; Богучарского Серафима (Соболева), управляющего русскими приходами в Болгарии; Казанского и Свияжского Венедикта (Плотникова); священномучеников, епископов: Ревельского Платона (Кульбуша) и Сарапульского Амвросия (Гудко); протопресвитера военного и морского духовенства Георгия Шавельского и других выдающихся церковных деятелей.

В. П. Филимонов, Крестом отверзается небо. Священномученик Философ Орнатский. Житие и подвиги, слова и поучения, 2014

В качестве аргументов приводились примеры из недавнего прошлого: случаи служения русских духовных лиц на Востоке без получения соответствующего благословения, которые неизменно заканчивались более или менее конфликтными ситуациями. Так, настоятель Русской духовной миссии в Иерусалиме митрополит Кирилл (Наумов) в 1857 г. служил в Константинополе в болгарской церкви, что было воспринято в патриархате как нарушение канонов. В 1907 г. случился инцидент при освящении храма Св. Георгия в Мерсинджике близ Смирны. Чесменский митрополит Феоклит не признавал церковь русской, ни разу не помянул на богослужении имени российского императора и пытался отстранить настоятеля посольской церкви о. И. Говядовского от участия в освящении. Причиной этого недоразумения было отсутствие канонической грамоты к Вселенскому патриарху[195]. В. И. Яцкевич указал также на другие случаи подобного рода из истории русского духовенства в Иерусалиме. При назначении начальника Русской духовной миссии архимандрита Рафаила в 1894 г. отсутствие канонической грамоты от Российского Св. Синода вызвало большие затруднения при его представлении патриарху и осложнило налаживание между ними хороших отношений.

Л. А. Герд, Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914, 2012

Печальное зрелище представлял собою Смоленск для православных москвичей, когда после сорокалетнего пребывания под властию Польши снова перешел в их руки. В этом издревле православном городе не оставалось теперь ни одной православной церкви и монастыря: все были обращены в униатские и латинские, и здесь имел свою кафедру униатский архиерей. Но в тот же день, как Смоленск сдался, государь приказал всем литовским людям, которые не хотят оставаться под его рукою, удалиться из города куда угодно в Литву, и тогда удалились многие униаты и латиняне с своим духовенством, а некоторые бежали из города еще прежде. На другой день (24 сентября) после сдачи Смоленска Алексей Михайлович велел поставить для себя тафтяную церковь во имя Воскресения Христова пред своим государевым станом против Молоховских ворот города, которая на следующий день и освящена Казанским митрополитом Корнилием. Вслед за тем быстро начали восстановляться в Смоленске православные храмы и монастыри, и православие сделалось господствующею верою, как было издревле. Устроение церковных дел в Смоленске могло быть на время поручено патриархом Никоном находившемуся там при царе Алексее Михайловиче с марта по декабрь 1655 г. Тверскому архиепископу Лаврентию. А в 1656 г. по определению Московского Собора назначен был в Смоленск и постоянный епископ, бывший Суздальский, Филарет, которому велено было царским указом взять с собою туда из Переславля половину архиерейской ризницы и несколько человек певчих и детей боярских, служивших при суздальском архиерейском доме. Филарет немедленно обратил в Смоленске униатский собор, построенный по приказанию Сигизмунда III на месте древлеправославного, в собор православный и восстановил монастыри – Авраамиев и Вознесенский, которыми при польском владычестве владели латиняне.

Митрополит Макарий, Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел второй: 1654-1667, -1

В 1073 г. Гильдебранд сам был возведен на папский престол под именем Григория VII (1073—1085) и стал одним из величайших римских пап в истории. Ярый женоненавистник, именно он ввел в католической церкви целибат – обязательное безбрачие католического духовенства.

С. В. Владович, Ватикан, 2008

Новый удар по Русской православной церкви советская власть нанесла в 1921 г., когда начался голод на Волге. Под предлогом сбора средств для голодающих в массовом порядке изымались церковные ценности. В целях обуздания и подчинения церкви было расстреляно 15 000 священников. Для подрыва православия изнутри антихристы-большевики стремились использовать обновленческое движение среди духовенства. Обновленцы во главе с А. И. Введенским встали на путь признания советской власти, хотели упразднить церковную организацию и ритуалы, перевести богослужение на современный язык. Святая церковь испокон веков продолжала традицию, а отступники и еретики стремились в короткие сроки изменить все. В 1923 г. они провели Церковный Собор и попытались низложить патриарха Тихона. В свою очередь, признав советскую власть, Тихон сумел вырвать основную часть приходов из-под «мохнатых лап» обновленцев. Большинство прихожан высказывалась против церковной реформы.

Аурика Луковкина, Православная энциклопедия, 2013

• Письмо обер-прокурору Св. Синода С. Д. Нечаеву: «Касательно православных браков, венчаемых униатами, общему правилу следовать побуждают следующие причины: 1) в Унию входят не для того, чтобы состоять в единстве с Восточною и Западною Церковью, но чтобы соединиться с Западною и отторгнуться от Восточной. Следовательно, церковное действие, не уважаемое в Западных, справедливо и сообразно не уважать и в Униатах; 2) уважать брак Униатскаго Священника, и при том преимущественно пред браком Священника Римскаго, значит дать оружие прозелитизму униатскаго Духовенства, и теперь крайнему. Но то и правда, что мысль – обращать Униатов к примирению с Православием побуждает к возможному снисхождению. По сим уважениям написал я и приложил к возвращаемому при сем протоколу часть новой резолюции» (Письма. 1895. С. 128–130. № 123).

Георгий Бежанидзе, Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том III, 2012

Во-вторых, еще одним моментом зарождения христианского духовенства необходимо считать избрание Господом более широкого круга апостолов, а именно семидесяти апостолов. Евангелист Лука сообщает нам об этом в следующих словах: После сего избрал Господь и других семьдесят учеников, и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти… (Лк. 10: 1). Избрание и отправление Господом на проповедь в различные места дополнительного числа апостолов (учеников) говорит нам о том, что институт христианского духовенства начинает постепенно разрастаться. Рассматривая данные примеры необходимо помнить, что в тот конкретный исторический период еще не существовало христианских священников в прямом смысле слова, еще не существовало литургических текстов, облачений, священных сосудов и т. п. атрибутов Христианской Церкви. Все это появилось позже, а пока (на тот момент) мы можем лишь констатировать тот факт, что христианское духовенство, как освященный Божией благодатью институт служителей Церкви, пришел на смену священству ветхозаветному. Данное событие не стоит считать некоей реформой, это лишь один из аспектов рождения новозаветной Церкви, Церкви пришедшей на смену Ветхому Завету, но не отринувшей его значения. Доказательством важности для Христианской Церкви Ветхого Завета является и тот факт, что степени священства христианского духовенства, в своей основе, повторяют степени священства Ветхозаветной Церкви.

С. И. Милов, Таинство Священства, 2011

При всей возмутительной свирепости гонений, которыми ознаменовала себя латинская церковь, было бы, однако же, весьма несправедливо ей одной приписывать дух жестокой религиозной нетерпимости и порождаемые им преследования. Тот же самый дух был свойствен и протестантским церквам. Различие в размерах и формах протестантских гонений преимущественно зависело от того, что протестантскому духовенству не принадлежали влияние и власть, которыми латинское духовенство могло пользоваться в латинских странах. Догматическое оправдание, даже догматическая проповедь гонений и насилий одинаково встречались как в латинском мире, так и в протестантском. Кровь проливалась, ad majorem Dei gloriam, в том и в другом. Одним римским папой одобрено избиение альбигенсов, другим торжественно принесено благодарственное молитвословие за Варфоломеевскую ночь. Меланхтон и другие протестантские богословы письменно выразили свое сочувствие сожжению Сервета Кальвином. Нокс (Knox) предпочитал нападение десяти тысяч врагов отслужению в Шотландии одной латинской мессы.

П. А. Валуев, Религиозные смуты и гонения. От V в. до XVII в., -1

1. Его история есть, преимущественно, история русского епископата в послереволюционный период: в книге очень мало данных о жизни и взглядах рядового духовенства и приходских общин и о том, как они относились к спорящим между собой епископам, к различным течениям патриаршей Церкви и обновленчества. Смысл того потрясающего факта, что именно народ сумел сохранить истинное Православие, отвергнуть фальшь обновленческого раскола и «выдержать» натиск государственных попыток уничтожить Церковь, остается задачей для будущих историков.

Л. Л. Регельсон, Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг., 2017

Думается, никонианство не было только произволом группы лиц, посягнувших править церковные книги и ритуалы. Многочисленность духовенства и паствы, быстро примкнувших к реформе, несомненно указывает на то, что реформа неявно, негласно и длительно готовилась внутри церковной и народной жизни (как позднее прививался атеизм, а ныне ненавязчиво внедряется экуменизм). И не за один только «азъ» принимали мученическую смерть верные старообрядцы.

С. В. Молева, Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка, 2014

В средневековой Европе ересью называлось религиозное учение, признающее идеи христианства, но толкующее их иначе, чем господствующая церковь. Еретики выступали против духовенства и церкви. Ереси быстро распространялись и становились все опаснее для авторитета господствующей церкви. Первыми еретиками Европы, которые положили начало широкому общественно-политическому движению, были болгарские богомилы.

В. В. Баталина, История политических и правовых учений. Шпаргалка, -1

На 1865 г. при соборе Cв. Екатерины трудились 14 человек духовенства, окормлявшие паству, насчитывавшую 24 172 прихожанина. Храм по-прежнему числился за Могилевской епархией[413].

Архимандрит Августин (Никитин), Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга, 2015

Именно тогда, когда папство создало железный кодекс, сковавший кольцом повиновения всю христианскую паству, когда «всемирный Отец» воздвигся как наместник Христа, не отвечающий ни перед кем за свои деяния, но сам дающий ответ за всех на Страшном Суде, – именно тогда восстал дух высшего бунтарства в народе, и он ломал все цепи влияния католического духовенства и искал собственных путей религиозной жизни. Приблизительное представление о папском железном кольце дают постановления, выработанные собором при Гильдебрандте[10], относительно роли Папы в мире. «Один только римский первосвященник может быть назван вселенским; он один имеет право низлагать епископов; его легаты имеют право председательствовать над всеми епископами в соборе; он может низлагать отсутствующих прелатов; он один имеет право носить императорские регалии; государи обязаны целовать его ногу; он имеет право низлагать с престола императоров, и подданные могут быть освобождены от присяги в верности дурным государям; ни один синод и ни один собор, созванный без его полномочия, не может быть назван вселенским; ни одна книга не может быть названа канонической без его разрешения; его приговоры не могут быть никем отменены, он же может отменять постановления всех; римская церковь всегда была и будет непогрешимой; тот, кто не согласен с этим, перестает быть католическим христианином».

Н. Я. Кадмин, Философия убийства, 2005

Англиканское сообщество составляют конфессии, появившиеся ввиду печально известного разрыва короля Генриха VIII (1491–1547) с Католической церковью в 1534 году – разрыва, вызванного, помимо прочих причин, решимостью Генриха не допустить, чтобы его брак с Екатериной Арагонской стал препятствием для брака с юной и пылкой Анной Болейн. К англиканским конфессиям относятся Англиканская церковь и Епископальная церковь (США). Традиционно занимающее прочное положение в Англии и бывших британских колониях, например, в Австралии, англиканское сообщество в настоящее время ведет особенно интенсивную деятельность в Африке, на родине более чем половины из 80 миллионов приверженцев Англиканской церкви, насчитывающихся в мире. Англикане, полагающие свой путь серединой между католичеством и протестантизмом, во многих отношениях близки к католикам. Свое духовенство они называют не «clergy», а «priests», отмечают дни святых и обычно по воскресеньям празднуют евхаристию. Англиканам мы обязаны молитвенником (Book of Common Prayer, 1549) и Библией короля Иакова (1611) – документами, тексты которых стали для современного английского языка тем же, чем произведения Данте для современного итальянского, то есть породили этот язык.

Стивен Протеро, Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях, 2010