Муслин

Мусли́н (фр. mousseline — «кисея», от фр. Mossoul — Мосул, древнейший центр текстильного производства на Ближнем Востоке) — очень тонкая ткань полотняного переплетения преимущественно из хлопка, а также шерсти, шёлка или льна. Муслин появился в Европе в конце XVIII века и преимущественно использовался для пошива дамских платьев с небольшими перерывами вплоть до 1910-х годов. В отличие от Европы, в России «кисея» и «муслин» — разные понятия.

Муслин вырабатывается из миткаля, который подвергают белению и так называемой мягкой отделке с минимальным содержанием аппрета в ткани. Муслин по строению сходен с мадаполамом, но значительно превосходит его в мягкости. Часто использовался для платьев, пеньюаров и штор. Миткаль хорошо дышит, благодаря чему подходит для жаркого и сухого климата.

Муслин обладал разнообразием сортов. Тарлатан, зефир, нансук и муслин-де-лен встречаются в произведениях русской литературы XIX—XX веков. Муслин дорейя из Восточной Индии выпускался с отделкой в полоску, муслин мадрас из Мадраса — с текстильным орнаментом в клетку, швейцарский муслин — в горошек. Помимо платьев и блузок из муслина шили бельё, галстуки и косынки.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Различают три способа крахмаления: мягкое, среднее и жесткое. По первому способу крахмалят платья, блузки, воротнички и другие вещи из батиста, шифона, кисеи, муслина, тюля, марли и т. д. Для этого способа требуется от 6 до 9 г картофельного крахмала на 1 л воды. Для среднего крахмаления (скатерти, салфетки, чехлы, постельное белье, кители и т. д.) берут от 10 до 12 г.

Группа авторов, Настольная книга по домоводству. 1000 практических советов на все случаи жизни, 2011

В моду вошел классицизм, но к тому времени он несколько обуржуазился. Но мода всегда стремится к крайностям, модницы из высшего общества быстренько довели классические образцы до крайности и одевались так, что сначала даже шокировали окружающих. Мервейз (merveilleuses – французское слово, обозначающее «чудесницы»), как сами французы именовали модниц-кокеток, отказавшихся от корсета. Они носили очаровательные платья из батиста и муслина, которые имели завышенную линию талии, проходящую прямо под грудью. До пола платье ниспадало живописными складками, а под грудью перехватывалось поясом или бантом. Платья и блузы имели большой вырез, оформленный мелкими складочками, и маленькие пышные рукавчики.

Алена Снегирева, Модная девчонка

В период с 1900 до 1950-х годов частая смена женского силуэта, продиктованная большими геополитическими потрясениями, заставила шляпниц и модисток мира проявить немалую фантазию. Время стиля модерн, или «Прекрасная эпоха» начала ХХ века, – это время широких, затянутых муслином и тюлем огромных шляп, над которыми парили морские птицы, увядали осенние цветы, окутанные густой дымкой утреннего тумана. Великий реформатор парижской моды Поль Пуаре предложил дамам в 1911 году укороченные стрижки и восточные тюрбаны с эгретами из цапли, созданные под влиянием «Русских балетов» Сергея Дягилева. Первая мировая война (1914–1918 годы) ускорила женскую эмансипацию и заставила обратиться к более практичным, повседневным и менее экзотичным моделям шляп. Короткие стрижки «буби-копф» эпохи чарльстона 1920-х годов и мода на маленькие головки сопровождаются шляпками «клош» в стиле ар-деко, а «гретагарбизм» 1930-х годов требует от дам приоткрыть диагонально лоб, но закрыть один глаз. Такие фетровые шляпки назвали у нас в стране «фик-фок-на-один-бок». Предвоенная эпоха со свойственным ей «неовикторианским стилем» вновь вернула в обиход модниц шляпки в стиле XIX века, украшенные шелковыми цветами, перьями и вуалетками.

Александр Васильев, Судьбы моды, 2009

Девушки проворно достали порядка десятка платьев, аккуратно разложив их на диване, креслах и даже столе. В первую секунду у Амилес даже в глазах зарябило от обилия красок, но потом пришла ярость. Она еле сдержала первый порыв хорошенько проучить зарвавшуюся женщину, спокойно продолжая рассматривать наряды. Ни одно из них даже близко не подходило не то что для королевского ужина, но и вообще для выхода в свет. Первое – ненавистного коричневого цвета – было скроено и пошито так, что и монашки Сейта посчитали бы этот наряд чрезмерно закрытым и чопорным. Воротник стойкой под горло, широкая шестислойная юбка, верхняя часть тоже то ли двойная, то ли тройная, двуслойные рукава, и поверх еще и верхнее платье. Жуть! Второе, напротив, подошло бы девочке-подростку, гуляющей в саду родного парка. Лес назвала бы его скорее летним сарафаном, чем платьем. Третье оказалось просто ядовитого розового цвета, буквально режущего глаза. Четвертое, голубое в инфантильный беленький цветочек, было настолько обшито бантиками и рюшками, что самого платья под ними было практически не разглядеть. Еще одно, напротив, было слишком шикарным, со стоящим воротничком из серебряной проволоки, обшитое бриллиантами и рубинами. Шестое оказалось королевского пурпурного цвета, который запрещалось носить всем остальным. Седьмое было пошито из серого муслина, да и выглядело не просто дешевым, а нищенским. Зато следующее заставило брови Лес удивленно скользнуть вверх. Алое, с черными кружевами и кокетливыми сеточками в глубоких разрезах и декольте. Такое вполне можно было бы надеть перед мужчиной, направляясь в постель. Еще два – грязно-рыжее и молочно-сероватое – Амилеста даже разглядывать не стала. Итак, было все понятно.

Галина Долгова, Герцогиня. Выбор императора, 2017

Зато «дражайшие половины» русских купцов поражали иностранцев своими нарядами. Англичанка Марта Вильмот, компаньонка княгини Екатерины Романовны Дашковой, удивлялась, как можно облачиться в июльскую жару «в затканную золотом кофту с корсажем, расшитым жемчугом», причем «головной убор из муслина украшен жемчугом, бриллиантами и жемчужной сеткой, и все сооружение достигает пол-ярда высоты; 20 ниток жемчуга обвивали шею, а на толстых руках» купчихи, вышедшей на гулянье в Петергофском парке, «красовались браслеты из двенадцати рядов жемчуга»[22]. В свете шушукались, что у жены Злобина, богатейшего откупщика карточного дела и именитого гражданина Санкт-Петербурга, бриллиантовых вещей так много, как ни у одной из аристократок, что вся одежда ее из золотой парчи и усыпана жемчугом, крупными бриллиантами и драгоценными камнями, а кокошник ее так велик, что его хозяйке всегда приходилось протискиваться в дверь боком.

Лилия Кузнецова, Петербургские ювелиры XIX века. Дней Александровых прекрасное начало, 2012