Шиншилла

AlmaZa

Она сирота. Она дитя улицы, работающая проституткой, чтобы выжить. А он – её клиент. Вернее, ей бы очень хотелось, чтобы он стал её клиентом, но он упорно сопротивляется, потому что он – не такой, как все. Потому что он намного хуже.

Глава 6. «Постоянные знакомые»

Узнав однажды, что где-то есть золотая жила, вряд ли не потянешься к тому месту снова, не так ли? Вот и я тоже подумала, что наметившаяся кормушка может здорово меня обогатить. Спасибо Химчану, показавшему мне, где в Каннаме кучкуются денежные дяди. Я накрасилась не сильно вызывающе, чтобы не бросаться в глаза, но одежды приличной у меня по-прежнему не было, так что всё-таки вся моя натура сама себя выдавала. Сегодня уже стало подмораживать, поэтому я надела перчатки. Разумеется, если найдется клиент, то я их сниму. Но сначала он должен отыскаться. Здание корпорации «Эйдж Хоум» возвысилось передо мной, вышедшей из метро и добравшейся до него. Не только оно было нашпиговано состоятельными господами, но и в округе теснились бизнес-центры, торговые предприятия, офисные высотки, фирмы, банки. Туда-сюда сновали мужчины в костюмах, но в основном они очень быстро забирались в машины с личными водителями, или без них, так что я даже не успевала присмотреться и подкатить. Тут кипела деловая жизнь. Становилось похоже на то, что здесь большим боссам не до развлечений. Не то что в те моменты, когда они сами забираются в наш квартал красных фонарей. Там они с удовольствием разглядывали нас, выбирали, платили ещё и ещё, заказывали по две девушки, просили какие-нибудь не совсем банальные вещи, а то и мерзости. Я этим не занималась, но были у нас и согласные на всё за приличный гонорар путаны. Мы с Ширли старались с ними не общаться, потому что это были настоящие оторвы. По сравнению с ними, как бы это парадоксально ни звучало, мы были приличными девушками. Неожиданно, правда?

Итак, почему же вопреки разуму, я продолжала пытаться подзаработать незаконно? Ещё один парадокс, кстати: я зарабатывала нелегально от нелегального дохода; жизнь шлюх, если они ещё не окончательно опустившиеся и спившиеся, вообще полна противоречий и чудес, людям со стороны кажущихся дикими и мерзкими, а нам самим забавными и порой веселыми. Так вот я вновь среди бела дня вышла на охоту не в своем районе, рискуя тем, что если меня тут засекут люди Ти Сола и доложат ему, то уши мне выкрутят точно. А для минетчицы, знаете ли, красивые уши не последнее дело. Так что вела я опасную игру. Но мне нужны были деньги, в которых постоянно ощущалась нехватка. Еду покупать надо, за комнату платить надо, хоть и на троих, на одежду и мелкие радости и нужды тоже бабки требуются. А за минеты платят поменьше, чем за обычный секс, который я не приемлю ни с кем, кроме Зеро. Ти Сол пока что считался с моими желаниями из-за моей юности, но я понимала, что когда подыстрепаюсь и повзрослею, то должна буду стать уступчивее. Это Шилла-то? Ох уж не знаю, как мы с ним будем приходить к компромиссу. Мне хотелось бы успеть накопить денег, чтобы выкупиться, вот и всё.

Одна машина ценнее и чище другой медленно выезжали с парковок, а я искала опытным и наметанным глазом того, кто не отказался бы от порции пошлого и развратного секса. Как я только прокололась в прошлый раз с Химчаном? По нему никогда бы не сказала, что он побрезгует чем-нибудь эдаким. Лишь узнав его привычки и манеры, становилось ясно, что он унылый и заскорузлый аскет. Или он всё же скрывает что-то, вроде извращенной связи с родной сестрой. Ну, не может здоровый парень стойко воздерживаться от минета, отказываться, не моргнув и глазом.

Я увидела вдалеке выехавшую из подземной стоянки здоровенную тачку, которая проехала бы даже по Марсу. Высокая, внушительная. Черная. Блин, ну надо же! Она приостановилась, и из-за руля вышел ничем не отличающийся от других деловых персон мужчина, завидевший какого-то знакомого, разговаривающего с третьим на тротуаре неподалеку. Они все поздоровались и, переговорив о чем-то, быстро распрощались. Чувствовалось, что каждое слово у них взвешено и отмеряется, как драгоценный товар. У таких всё превращено в деньги, каждая секунда, каждый звук, каждый вздох. Этот первый вернулся за руль и медленно стал трогаться. Что-то в его походке, в его сунутых в карманы руках, говорило мне, что он пристрастен к пикантному и острым ощущениям. Пожелав себе удачи и выдохнув, я решилась на инсценировку попадания под колеса. Он только разгоняется, так что я не пострадаю, но могу сделать вид вывихнутой ноги, или тому подобного. Он повезет меня в больницу, разговор завяжется, и мы договоримся о главном. Выбравшись из укрытия, я рванула привычным марш-броском на капот ползущей к выезду на большую улицу машины. Обозначив своё столкновение и нарисовавшись перед лобовым стеклом, я шлепнулась на асфальт, изобразив якобы полученный удар. Сейчас он выйдет из-за руля и спросит, как я, а там — дело сделано!

Но ещё до того, как я дождалась появления своей жертвы — то есть, кормильца и благодетеля — меня за шкирку схватила рука и подняла на ноги, мешая мне красиво и жалостно растянуться на промерзшей земле, ноя и придерживая лодыжку. Не понимая, что происходит, я чувствовала, что опять шанс заработать убегает, как песок сквозь пальцы. Вышедший водитель с беспокойством оглядел меня и того, кто держал меня сзади.

— Всё в порядке? — спросил он.

— Да, извините, господин Ким, я сам разберусь с пострадавшей.

Я обернулась через плечо и увидела своего давнего знакомого, полицейского, неизменного лейтенанта Сынхо. Черт!

— Удачного дня, господин Ким!

Солидный мужик вернулся за руль и, изящно выведя свой внедорожник, скрылся по широкой дороге. Я топнула назад ногой, наступив на ботинок Сынхо. Больно сделать не получилось, но он отпустил меня, и я смогла встать к нему фасадом, к лесу задом.

— Начальник, ты чего лезешь? — Отряхнув куртку там, где он меня потрогал, я гневно впилась в него глазами. С тех пор как я ушла от мачехи и стала ребенком улиц, он и его напарник не раз и не два подбирали меня, возвращая под крышу отчего дома, откуда я через пять минут снова сматывалась, дождавшись, когда отъедет патрульная машина. Потом они со мной познакомились уже как со жрицей любви. Проституция в нашей стране не узаконена, что поделать, поэтому иногда мы попадаемся, когда вылезаем за пределы отведенных для нас мест. А так как я вылезала за них чаще других, то и друзей в полиции у меня накопилось много. Помимо прочего, всю нашу компанию торгующих телом регулярно гоняли на медицинские осмотры, а это всё мимо легавых тоже не проходило.

— Я издалека подумал, что это ты, решил приблизиться и присмотреться, и точно! — Сынхо поправил козырек фуражки. — Шилла, разве ты не знаешь, что тут нельзя делать то, что ты собиралась?

— А что я собиралась? — Я захлопала густо покрытыми тушью ресницами. — Просто шла, а тут этот… подрезал, гад.

— Разумеется. — Молодой человек упер руки в бока, механически поглядывая по сторонам и следя за обстановкой в городе. Очень ответственный полицейский. — А то я не знаю твоих номеров!

— Конечно, не знаешь, ты же меня не снимал ни разу, — я подмигнула. В нашем мире все друг друга знали, как облупленных, но включать дурака и изображать неведение одно из правил приличий. Восточная тонкость, так сказать. — Давай, найми меня на час, раз уж клиента у меня отнял.

— У тебя всё равно бы ничего не выгорело. — Сынхо мотнул головой в сторону патрульной машины, стоявшей метрах в ста от нас. Но я знала, что он приглашает не за тем, для чего я предложила, а либо отвезти меня, куда положено, либо поболтать. — Господин Ким порядочный человек и показательный семьянин.

— Ты его знаешь? — Я побрела нехотя следом.

— Конечно, он финансовый директор вот этой громады. — Мы оба посмотрели на «Эйдж Хоум», от фундамента до последнего этажа.

— А ты всех там знаешь? — вдруг стало интересно мне. — Знаешь там кого-нибудь по имени Химчан?

— Химчан? Нет, не слышал. Я знаю только шефов и боссов. Их спокойствие первостепенно, их тут нельзя не знать.

— Ясно. — Приближаясь к автомобилю, я пригнулась, просвечивая его стёкла насквозь. — А где твой спутник?

— Джун? — Сынхо открыл дверцу, приглашая меня внутрь. — Он пару месяцев назад получил повышение, теперь сидит в личном кабинете и не разъезжает, как я.

— О, как же он тебя обошел? Вроде, одинаково работаете, а растет по службе он, — улыбнувшись, не решалась я сесть на сидение.

— Ну, так вышло, — молодой мужчина засмеялся. — Я взял отпуск, нашел прекрасную девушку, женился и обустроил личную жизнь, а он углубился в работу и получил майора.

— Обалдеть! — Я попинала заднее колесо и посмотрела в лицо Сынхо. — Ты меня в участок что ли отвезти хочешь? Я не хочу у вас там опять тусоваться. К тому же, если вы настучите моим, то мне влетит.

— Я не могу оставить тебя здесь, потому что не верю, что ты не попытаешься полезть к очередному мужику. — Я поджала губы, хлюпнув носом, повлажневшим от холода. Да, он меня определенно хорошо знал.

— Тогда отвези меня домой.

— Ты такси что ли нашла? — Сынхо легонько подтолкнул меня за плечо в машину. — Шилла, мне просто самому надо в участок, поэтому посидишь там до конца рабочего дня, и я подвезу тебя, куда скажешь, договорились?

— Ты прелесть! — Я чуть не чмокнула его в щеку, в сердцах, но опомнилась. Мы всё-таки, так сказать, в деловых взаимосвязях. А в Каннаме все такие деловые, что невольно тянется пожимать руки, выпрямить спину и напустить на себя важный вид.

— Только из-за старинного знакомства. — Он с печалью посмотрел на меня. Они с его напарником, Джуном, знали меня ещё фактически девочкой, с четырнадцати лет. То есть, тогда-то я ещё на самом деле была девочкой во всех смыслах. Они разрешали мне ночевать в пустых камерах, когда дежурили, угощали конфетами, поили горячим чаем. Пока я не стала шлюхой. Теперь они вообще не знали, как относиться ко мне. Их отеческая забота столкнулась с непреодолимой брезгливостью и привычкой гонять путан, заложенной, наверное, в генах каждого полицая.

— Если жена перестанет давать, то с меня бесплатная услуга за подвоз, — попыталась я разрядить обстановку, но зря сделала эта подобным образом. Он всё ещё видел во мне ребенка, поэтому ему, наверное, до отвращения было слышать от меня подобные слова. Сынхо напрягся и замолчал. Я отвернулась к окну. Ладно, пара часов в участке — это лучше, чем застрять там на сутки в ожидании, когда приедут люди Ти Сола и заберут меня, со всеми вытекающими последствиями. Впрочем, как-то я с одной из девиц застревала там и на несколько дней. Не все легавые одинаковые милашки. Некоторые, например, любят на халяву поиметь попавшихся в руки ночных бабочек.

— День добрый, товарищ майор! — с порога воскликнула я, с причмокиванием начав оглядывать кабинет Джуна, в который меня запустил Сынхо.

— Ничего, если она у тебя посидит пару часочков? — сунулся он в дверь следом за мной. Джун поднял лицо от бумаг, сосредоточено осмотрев нас обоих исподлобья. Словно отвечая на немой вопрос, лейтенант добавил. — Она ничего не натворила, просто я обещал подвезти её домой, а у меня ещё дела. Не хочу, чтоб в зале до неё докопались. Присмотришь?

— То есть, — Джун отложил синюю ручку и опустил ладони на столешницу перед собой, — там уже весь участок знает, кого ты привез мне, и хочешь оставить нас тут тет-а-тет?

— А что, — вмешалась я, — начальство должно обитать в комфорте. Что плохого в шлюшке перед пятичасовым ланчем? — Мой профессиональный юмор вновь не оценили, и я притихла, сложив руки между коленками. — Да там все знают, что мы друзья.

Джун кивнул обреченно бывшему напарнику и тот удалился, прикрыв дверь.

— И что мне с тобой делать? — посмотрел он на меня серьёзно, пододвигая очередную папку и открывая её.

— Удочерить? — улыбнулась я шутливо и радостно.

— Но-но, я не настолько стар! — не выдержал он и улыбнулся в ответ. Ну да, ему ещё и тридцатника не было. Куда мне папаша, старше всего-то лет на десять? Хотя, это было бы забавно. Джун был клевый. Не крутой, как Химчан, а именно клевый. Добрый такой, выдержанный и простой.

— Да бог с ним, с возрастом! — махнула я, откидываясь на спинку стула.

— И всё же лучше обратись по этому вопросу к Сынхо. Он и постарше, да и тогда у тебя и мама будет. Он же женился. — Джун углубился в чтение документов. Мне хотелось бы не мешать, но я давно их не видела, хотелось поболтать. Я любила потрепаться. Наверное, вечно молоть языком — во всех значениях — это от природы.

— Он сказал. Ну, а ты когда, гражданин начальник? — Я слегка покачивалась на стуле.

— Шилла, не подкалывай. — Расписавшись на листке, он перевернул его. — Как только, так сразу.

— Такой завидный холостяк! Долго не заваляешься, — подвела итог я. За последние два года я повидала и испытала столько, что не чувствовала себя сильно их младше. Казалось, что мы на равных, все взрослые. И только когда они смотрели на меня, грустно и пристыжено, будто были виноваты в чем-то, что со мной случилось, мне хотелось скукситься и стать невидимой. Тогда я понимала, что что-то идет не так и я совершенно не такая, какой должна быть восемнадцатилетняя девушка.

— То есть, по-твоему, я валяюсь? — хмыкнул он без злобы, подняв глаза.

— Каждому нормальному мужику нужна женщина, — заключила я, изъяв вывод из общей картины наблюдаемой мною жизни человечества. — Мне ли не знать, что без нас у вас всё валяется. И поднимается только с нами.

Промучив Сынхо просьбами включить мигалки и сирену, но не добившись ни того, ни другого, я была скучно доставлена до дома. Высунувшись из открытого окна, он следил, как я иду в подъезд по вечернему потемневшему переулку. Я обернулась у самой двери и помахала ему.

Поднявшись, я вошла в квартиру и дернула за ручку двери нашей комнаты, зная, что Зеро ещё быть не должно, а Ширли обычно не закрывается. Но дверь была закрыта. Я подергала сильнее, убедившись в этом. Сделав губами «тпру», как погонщик лошадей, я полезла за ключами снова, едва успев убрать их за минуту до этого. Но замок зашумел и дверь распахнулась. Моя подруга появилась на пороге, застегивая кофту. Я глянула за её спину и увидела у окна Санха. А, ну ясно, пользовались моментом. Оно и ясно; бойфренды таких как мы с ней, предпочитали полобзаться с нами до нашей работы, нежели после. Но вот я простофиля, даже не посмотрела на машины и не заметила его «хёндэ»!

— Оу, — глухо воскликнула я, — извините, что помешала.

— Да ничего… — Ширли убрала прядь волос за ухо, засуетившись и начав приводить в порядок постель, скомканную в массу, напоминающую разрушенную снежную крепость.

— Что это тебя легавые подвозят? — покосился на меня Санха, застегивая манжеты рубашки. Ежа мне в тапки, он всё видел! Почему я всегда забываю, что рядом пасется человек Ти Сола?

— Ну… — Я развела руками. — Старый знакомый. Со времен первой молодости.

— Шилла, ты опять ходила на промысел и попалась? — повел он бровью. Я поглядела на Ширли. Та явно что-то наврала про моё отсутствие, но что, я не знала, так что, чего не скажи, вряд ли это совпадет с её версией.

— А если так, то что? — Я плюхнулась на тахту. — Доложишь Мистеру Зло?

Мы с ним переглянулись. В прошлый раз он не подставил мою задницу, что же теперь? По его жестоким, но отважным глазам, я поняла, что и в этот раз он ничего не скажет. Не знаю как, но я почувствовала это.

— Это, действительно, давний мой друг, — всё-таки уточнила я.

— Не ходи больше без ведома Ти Сола никуда, — сухо велел он. Я кивнула, изображая покорность. Не спорить же мне с этой глыбой? Тем более, он ничего не решает, а решает Ти Сол, а тот был последним, с кем я хотела бы вступить в перепалку.

— Что ж, в таком случае, буду собираться на фабрику монстров, — покривилась я, опять вставая и направляясь к зеркалу. — А то как же станки без великого наладчика?

Ночь пошла своим чередом, приводя к нам искателей быстрых и бездушных удовольствий. Я обслужила одного клиента и возвращалась на своё место, когда Ширли встречала своего постояльца, Коула, который впервые покинул машину и, поговорив о чем-то с девушкой, опять же, первый раз вошел в клуб. Я прибавила шагу и подскочила к Ширли, вокруг которой уже собрались кружком другие сороки.

— Чего это он? — спрашивали они наперебой. — Изменил привычкам? Выпить захотел? Жаловаться пошел? Куда он? К Ти Солу? Или в клуб? Как же так, мимо тебя?

— Да, он к Ти Солу, — бросила моя подруга и, схватив меня под локоть, отвела к стенке, где нас никто бы не услышал. — Шилла, он спросил, кто за всё тут отвечает и пошел к боссу, черт! Что я не так сделала? Что ему надо? Что он хочет? Ведь такой милый был! Никогда плохого ничего не говорил. А вдруг, и впрямь, жаловаться?

— Я знала, что он тот ещё хмырь! — уверено кивнула я, хотя видела его до этого только в лицо. Не нравилось оно мне. Какое-то… тошнотворное. Из разряда тех, которые всё время думают, как кому нагадить и при этом остаться с чистыми руками. За пазухой камень, а на лице улыбка. Лицемер, вот он кто!

В будний день у нас было пустовато, поэтому время потекло в тревожном и неприятном ожидании. В клуб, на стриптиз, танцпол и к бару тоже тянулось в два раза меньше народа, чем в выходной, а то и в три. Все замолчали, ожидая результата посещения Коулом Ти Сола. Зачем он пошел туда? Ответ явился сам. Через минут пятнадцать они вышли вдвоем. Интеллигентный галантный кавалер Ширли указал на неё, подойдя к ней ближе.

— Вот эта. — Он слабо и приторно улыбнулся нашему «начальству». У него было такое лицо, словно ему лет десять и он просит у родителей радиоуправляемый самолетик. Только игрушка больше смахивала на куклу Барби.

— Так, вы хотите выкупить её? — уточнил Ти Сол, продолжая разговор, оставшийся вне нашего присутствия. Ширли распахнула рот, резко посмотрев на своего фаворита среди клиентов. Я была в легком возбуждении от происходящего. Казалось, весь наш курятник взбудоражился. Краем глаза я заметила, как Санха был уже тут как тут.

— Нет, не думаю. — Коул всё с той же улыбочкой опустил глаза вниз, как преподаватель, читающий лекции, который вспоминает какой-то кусок материала. — Я ещё не готов на такой шаг. Я просто прошу вас закрепить исключительно за мной эту девушку. Чтобы я был её единственным клиентом.

— Ну, знаете ли… — Ти Сол хохотнул, не обращая внимание на собравшихся вокруг, будто мы были лишь декорацией. Даже на Санха, хотя он знал, несомненно, что тот встречается с Ширли. — Как это будет выглядеть? К тому же, это будет очень дорого стоить. Вам придется платить за всех, кто мог бы в среднем её покупать за ночь.

— Я всё это понимаю. — Ему не хватало только жеста, поправляющего очки на носу, но и очков у него не было. Только лоснящаяся вежливость и такая подобострастная невозмутимость. Бесила уже одна его манера размеренно говорить. — Я заплачу, и буду платить, пока не решу, как поступлю дальше. Как это будет выглядеть? Но, вспомним институт кисэн¹. У девушки может быть покровитель, и пока он за неё платит, он имеет право требовать верности от неё. Давайте остановимся на этом варианте. Я перевожу деньги вам, а Ширли больше здесь не показывается. Я сам буду заезжать за ней туда, где она живет. Это достаточно ясно и возможно?

Я увидела, как зашагал вперед Санха и, не дав совершить ему глупость, подалась влево, подставив свою спину. Он бы, конечно, мог и затоптать меня, иди чуть быстрее, но лишь уперся грудью, притормозив. Нельзя ему было сейчас подавать голос. Я видела на лице Ти Сола подсчет прибыли от этой сделки и понимала, что сейчас, когда речь шла о крупной сумме, нашего босса уже ничего не волнует кроме того, что Ширли надо выгодно сплавить на время, а, если повезет, то и на долгое время.

— Что ж, я думаю, мы договоримся. — Он протянул руку Коулу, и они пожали их друг другу. Бедная, растерянная моя Ёнджу, с которой словно рухнула маска путаны Ширли, нашла глазами Санха и, всё ещё держа рот открытым, уставилась на него.

— А если у неё уже есть мужчина? — не выдержал тот и отодвинул меня. Вот балбес! Я закусила нижнюю губу, ожидая развития событий.

— Простите? — не теряя достоинства и светскости, обернулся к нему Коул.

— Я её парень. У меня спросить не надо?! — Санха растолкал всех и встал между ним и Ти Солом. Вместо того чтобы ответить молодому человеку, Коул выжидающе посмотрел на Ти Сола. Тот недовольно кивнул Санха.

— У шлюх не бывает парней, ты разве не знаешь?

— Правда? А кто же тогда я? — Несмотря на преобладание в росте и силе, он совсем не пугал нашего диктатора, обладавшего таким жестоким и скверным характером, что боялись все вокруг его.

— Ты смотрящий за моими девочками. Не забывай, пожалуйста!

— Ширли моя девушка! — не сдаваясь, напомнил он.

— Уважаемый господин Ти Сол. — Коул вынул из кармана чековую книжку и, выписав на бумаге много нулей, поставил подпись и, вырвав чек, протянул мужчине. — Надеюсь на приятное сотрудничество.

— Разумеется, — он взял предложенное.

— Ти Сол! — возмутился Санха, но другие телохранители и люди нашего сутенера вышли вперед, оттолкнув его назад.

— Никаких других мужчин. Я могу рассчитывать, господин Ти Сол? — улыбаясь также счастливо миротворчески, как если бы выполнял миссию ООН в тандеме с Анжелиной Джоли, Коул посмотрел на Санха, едва заметно блеснув победной искрой.

— Разумеется, — повторил тот, уже убрав чек. — Ширли, ты можешь уезжать с господином Чоном.

Явив всем спину, он удалился в своё логово, оставив на улице несколько человек, чтобы они не дали Санха набить морду его новому партнеру. Коул, взявший за запястье ошарашенную и дрожащую Ширли, повел её к своей машине. Затяжно посмотрев на своего молодого человека, она, переборов себя, отвернулась и села в открытую перед ней дверцу.

— Спокойно, спокойно! — зашептала я Санха, подойдя впритык к нему, смотрящему, как отъезжает автомобиль класса люкс. — Не обостряй, не усугубляй. Завтра приедешь к нам и всё с Ширли решите. Спокойно!

Посомневавшись недолго, я взяла его за руку и чуть-чуть подергала, обращая на себя внимание. Закрыв глаза и наклонив голову вперед, он постоял недолго и, мягко высвободившись, ушел на свой сторожевой пост.

Примечания

1

Кисэн — подобие гейш в Корее