Обреченные обжечься

Anne Dar, 2019

За считанные месяцы жизнь Таши производит оборот в 180º. То, что прежде казалось нереальным, обращается в правду, то, что когда-то было утеряно навсегда, возвращается сквозь боль, то, чего она могла бояться больше всего, случается и это невозможно исправить. Впервые Таша оказывается ни к чему не подготовленной. Обстоятельства заставляют её либо отрекаться от того, что прежде имело для неё смысл, либо страшиться того, что обещает ей будущее. Смирение перед неизбежным и принятие происходящего облегчают её ношу, и Таша, как поистине сильный человек, начинает обретать баланс в вихре необратимых перемен, но последняя перемена становится фатальной. Содержит нецензурную брань."В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой".

Глава 15.

Оказывается, Дариан на несколько дней улетал в Антверпен по вопросу открытия второго в Бельгии салона RioR (первый восемь лет назад был открыт им в сердце Брюсселя). Всё, как и всегда у миллиардеров, прошло гладко — салону RioR в Антверпене быть. Я бы так и не узнала о его отлучке из страны, если бы не предложила ему встретиться этим вечером. В итоге мне пришлось отложить свою мухобойку до вечера среды — Дариан возвращался в обед и мы оба были не против пересечься между девятью и десятью часами.

И всё же дожидаться возвращения Дариана у меня не было времени. Я где-то умудрилась пробить сразу три колеса на машине, из-за чего вынуждена была ездить в Лондон на электричке и тратить на путь туда-обратно лишних два часа своей жизни. Машина отца уже неделю стояла без рабочего мотора, а машина Руперта колесила где-то по Уэльсу — он одолжил её на десять дней своим родителям, решившим посетить значимые для них места их молодости. Три из четырёх раз электричка была переполнена под завязку, из-за чего по моим ногам дважды в разное время проехались чемоданами, единожды пролили на мои ботинки чёрный кофе и с пару десятков раз нарушили моё личное пространство случайными прикосновениями или толчками. Один раз мне пришлось простоять вплоть до Лондона и один раз пришлось на протяжении часа терпеть перепалку между двумя женщинами, не поделившими места. Радовало только одно — Руперт обещал на днях прикупить и поставить мне колёса бесплатно, так сказать по-родственному. У него будто бы как раз завалялись ненужные новенькие колёса в одном из гаражей его знакомых. Честное слово!.. В общем на сей раз я решила не обращать внимание на то, что Руперт хочет сделать мне очередную “финансовую подачку”, от которых я всё время нашего знакомства виртуозно отбивалась. Я решила махнуть на это рукой, когда он, помахав мне ручкой Барни, произнёс наигранным тоном, при этом мило выпятив нижнюю губу: “Ну хотя бы один-то раз можно”. От моего неожиданного согласия он засветился, словно Рождественская ель, а Пени сразу же отметила, что после пробуждения Хьюи я стала “мягче”. Мягче!.. Я что, вата какая-нибудь, чтобы мягче становиться?

В общем, я дожидалась от Руперта подарка, которого логично было не ожидать вплоть до его грядущей зарплаты, так что уверенно мучилась в электричке, утешая себя тем, что хотя бы на бензине, раз не на времени, я всё-таки экономлю.

Этим утром я добралась до палаты Хьюи с особым трудом. В электричке рядом со мной села дряхлая старушка, которой я не смогла отказать в помощи, когда оказалось, что её внук не пришёл её встретить. В итоге я целый километр протащила от вокзала в руках тяжеленную сумку, заполненную книгами — целая библиотека! — после чего без лифта подняла эту же сумку на пятый этаж. И хотя мои ежеутренние тренировки явно мне пригодились, на лестничной площадке пятого этажа мои лёгкие уже откровенно глохли. За мои старания старушка вручила мне лежащий сверху, эксклюзивный и слегка потертый экземпляр Джейн Остин “Гордость и предубеждение” в твёрдом переплёте. Поблагодарив душевную старушку, я поспешила в поликлинику, но прямой автобус до неё почему-то был снят с маршрута и мне пришлось сделать три пересадки, прежде чем я, наконец, оказалась на соседней от финиша улице. Я уже хотела перейти дорогу, когда напротив меня остановилась девушка на байке — иностранка — и попросила мне объяснить ей путь до Клапхэм-роуд — её навигатор был неисправен. В итоге, пытаясь понять ломанный английский, я провозилась с незнакомкой битых семнадцать минут, после чего, одарив меня лучезарным взглядом и скомканным: “Thank you very-very much”, — туристка испарилась так же быстро, как и возникла передо мной, а я быстрым шагом направилась к цели, пообещав себе больше не отвлекаться от своего пути, который сегодня превратился для меня в целый квест.

Накануне я до трёх часов ночи не спала, в компании Нат считая звёзды на небе — родственники Байрона всё ещё не уехали из города — отчего день теперь казался мне ещё более тяжёлым, чем мог бы быть, если бы я выспалась.

К девяти часам вечера, после упорного, беспрерывного пятичасового занятия хождением с Хьюи при помощи брусьев, я, подумав о предстоящем мне пути домой, впервые за долгое время совершенно неожиданно почувствовала себя выжатой, словно пропущенный через соковыжималку лимон. Однако, как и всегда в подобном состоянии, я не подавала вида, продолжая вести себя с Хьюи максимально энергично.

Сидя на стуле в кармане, расположенном справа по коридору от палаты Хьюи, я улыбалась, наблюдая за тем, как брат ловко жонглирует тремя мандаринами — остатки фруктов, оставленных ему вчера Рупертом и Рэйчел (Пени осталась дома с просопливившемся Барни — весенний авитаминоз).

— Это ведь Джереми научил нас жонглировать, помнишь? — улыбнулся Хьюи, наконец положив мандарины себе на колени, после чего поправил на своей голове свисающую назад чёрную шапку из тонкого хлопка.

Несколько дней назад Хьюи высказал желание вылезти из больничной пижамы и, чтобы чувствовать себя по-домашнему, попросил меня привезти ему что-нибудь из его старой одежды. Естественно он давно вырос из размеров тринадцатилетнего парнишки, но Амелия нашла для него в коробке с одеждой Джереми спортивные штаны, футболку и кофту, которые тот купил себе на вырост и последние дни своей жизни любил надевать, чтобы разнашивать и без того большие для его физиологического возраста вещи. Эта мешковатая одежда замечательно подошла Хьюи, а из его личных старых вещей я нашла ему его любимую шапку, которой он обрадовался даже больше, чем пряникам Амелии, от которых с детства был без ума.

— Джереми мог жонглировать десятью мандаринами одновременно, — продолжал Хьюи, — ты могла восемью, я пятью, а Миша тремя… Теперь я тоже могу только тремя. Совсем разучился.

— Ничего ты не разучился, — ухмыльнувшись, я слегка стукнула ногой по колесу инвалидного кресла, в котором сидел брат. — Тебе просто нужно вспомнить.

— Купишь мне зелёный чай с сахаром в автомате? — выдохнув, словно поверив моим словам, поинтересовался Хьюи.

Поднявшись, я нащупала в своих джинсах мелочь и вышла в коридор. Повернув направо, я посмотрела на монетки в руке, после чего подняла голову и сразу же встретилась взглядом с подходящим ко мне Дарианом.

— Дариан Риордан?! — в предупредительно-неодобрительном удивлении выпалила я.

— Таша Палмер?! — с наигранным удивлением воскликнул в ответ Дариан, после чего едва не ослепил меня своей белоснежной улыбкой.

— Что ты здесь делаешь?! — недовольным шёпотом, сквозь зубы поинтересовалась я.

— Мы ведь договорились встретиться, помнишь? — скрестил руки на груди Риордан.

— Да, но не в больнице! — продолжала выдавливать из себя шепот я.

— Мы договорились встретиться между девятью и десятью. Твой телефон вне доступа, но я знал, где тебя искать.

— Мой телефон разрядился и сейчас только… — я посмотрела на наручные часы. — Одиннадцать?! Но почему меня никто из медицинского персонала до сих пор не выгнал?

— Да потому что никто не хочет рисковать челюстью, — послышался весёлый смешок за моей спиной. Тяжело выдохнув, я обернулась и посмотрела вниз, на подкатившего ко мне впритык Хьюи. — Ты сказала — Дариан Риордан? Твой начальник и по совместительству парень? — улыбаясь, Хьюи оценивающе осматривал Дариана с головы до ног.

— Он мне не парень, — тяжело выдохнув, сдержанно произнесла я, после чего подошла к автомату и забросила в него первую монетку.

Обернувшись, я поняла, что не только Хьюи был занят оценкой внешних данных нового знакомого, но и Дариан.

Наконец оторвав свой взгляд от Хьюи, Дариан вдруг быстро посмотрел на меня и затем вновь на Хьюи.

— Надо же, — наконец задумчиво произнёс он, — точная копия.

— Не точная, я уверяю, — мгновенно весело усмехнулся Хьюи. — У нас набор хромосом разный. Это ей не повезло родиться девчонкой, со мной же в этом плане всё в порядке. Хьюи, — он протянул собеседнику руку, и Дариан уверенно пожал её. — Я старше Таши на пять минут. Таша вообще самая младшая в семье. И самая бойкая.

— Да, я в курсе, — подтвердил свои знания Дариан.

— Мне не показалось? Ты назвал её Ташей Палмер? Палмер — это девичья фамилия нашей матери. Она Таша Грэхэм.

— Вообще-то Палмер, — поджала губы я, засунув руки в задние карманы своих джинс. — Я сменила фамилию.

— Сменила фамилию?! — брови Хьюи поползли вверх. — Зачем это тебе?

— Ну, знаешь… — я обернулась к автомату, чтобы вытащить из него чай. — У меня было слишком много проблем со старой фамилией…

— Только не говори, что ты винила фамилию во всех своих напастях, — усмехнулся Хьюи.

— Хах! Нет конечно. Я ведь не идиотка. Просто фамилия Грэхэм слишком богата на историю.

— Да ла-а-адно… — принимая от меня чай, улыбаясь протянул Хьюи. — Ты ведь это из-за Энтони?

— Не только.

— Кто такой Энтони? — мгновенно активировался Дариан.

— Это долгая история… — сдвинув брови, ответила я прежде, чем Хьюи успел бы просветить Дариана во всём, о чём он мог ещё не знать.

Хотя Риордан и имел на меня досье, всё же моя жизнь была более тяжеловесной, чем увесистая стопка макулатуры в скоросшивателе.

Обойдя кресло Хьюи, я взялась за его ручки и начала разворачивать его в сторону палаты.

— Подожди здесь… — не смотря на Дариана, глухо обратилась к нему я.

— Был рад познакомиться! — уже будучи повёрнутым полубоком к Риордану, кинул на нового знакомого весёлый взгляд Хью, высоко подняв руку над своей головой и махнув ему. — Приходи как-нибудь ещё! — продолжал смеясь выкрикивать он, пока я катила его обратно в палату — специально ведь выводил меня из себя. — Я расскажу тебе, как Таша в детстве носы мальчишкам из соседних дворов разбивала!..

В момент, когда я закатывала Хьюи в палату, он уже во весь голос смеялся, а я хмурилась. Когда мы наконец остановились у его койки, я забрала из его рук горячий чай и, поставив коричневый стаканчик на прикроватную тумбу, начала помогать ему пересаживаться на койку.

— Да брось, — весело начал Хьюи, уловив моё недовольство. — Ты ведь не сердишься?

— Зачем ты назвал его моим парнем? — недовольно фыркнула я.

— Разве он тебе не парень?

— Нет, он мой начальник.

— Но ты ведь сейчас не работаешь.

— Я в отпуске.

— Вот как? И когда же твой отпуск заканчивается?

— Я в безвременном отпуске, — сдвинула брови я, вспомнив о том, что мои сбережения уже начинают иссякать, что означает, что в ближайшем будущем мне вновь придётся вернуться на претящую мне работу.

— Но если ты в отпуске, тогда что он здесь делает и почему вы договорились этим вечером встретиться? Кстати, уже даже не вечер, а ночь…

— Не слишком ли много вопросов? Пей свой чай, — вручила собеседнику его чай я.

— Ладно-ладно, только не сердись.

— Я не могу на тебя сердиться, — на выдохе произнесла я, поправляя ему подушку.

— Вот как? Тогда развлекись сегодня, — игриво заглянул мне в глаза Хьюи, обдав меня своим тёплым дыханием.

В ответ я резко дёрнула его подушку, едва ли не заставив его подпрыгнуть, после чего он заулыбался ещё сильнее. Его улыбка — мёд для моей души, но на сей раз я этого не показала. С наигранным раздражением я направилась к выходу, но у самой двери остановилась и, обернувшись, произнесла:

— Люблю тебя… Допьёшь чай и сразу же ложись спать. Завтра у тебя напряжённый день. И я не о тренировках.

Хьюи понимающе ухмыльнулся мне, после чего я с лёгкой душой вышла в коридор. Завтра у него и вправду намечался день с шумихой: должны были прийти самые шумные составляющие нашей семьи — Пандора, Жасмин и Рэйчел.