Ретроспектива

Verelea Mor, 2023

Мира – молодая девушка, наслаждающаяся лучшими годами своей жизни. Как и многие в её возрасте она энергична, сексуально любопытна и охоча до всего неизведанного. Обнаружив в себе интерес к теме БДСМ, девушка решает познакомиться с культурой и находит себе доминанта. Теодор – привлекательный, но пугающе закрытый человек с необычными взглядами и воспитанием. Тем не менее Мира хочет погрузиться в новый для неё опыт сексуальной практики и особенно – в личность своего недавнего знакомого. Ни она, ни Теодор ещё не знают, чем обернётся их встреча и какой путь им придётся пройти, чтобы стать друг другу близкими по-настоящему.

Глава 11

Мира не заметила, как уснула, пока перечитывала собственную статью. Было всего девять вечера, когда её разбудило жужжание телефона.

— Итак. У меня два пятничных пригласительных в «Кислород», — торжественно заявила Грейс на другом конце линии. — И обладателем второго билета становится… Барабанная дробь… Интрига. Томительная пауза… И-и-и. Ладно, да. Это ты!

— М, спасибо, — Мира потянулась всем телом.

— Что-то энтузиазма маловато.

Ещё пару месяцев назад Мира обрадовалось бы возможности попасть в закрытый клуб. Места, куда Грейс умудрялась пробраться, были далеко не рядовыми.

— В чём дело, красавица? Ты стала меньше тусоваться. Ты точно расслышала, куда именно я тебя зову?

— Это круто, конечно. Но у меня уже есть планы.

— Какие, к чертям, планы? Подвинь их! Это же «Кислород»! Я туда полгода пытаюсь попасть. Лучшее место в городе. Только свои.

— Ну и что нам делать там, если туда ходят только «свои»? Мы будем выделяться.

— Мира, очнись! Там обитают крутые перцы. На крайний случай есть отличная музыка. И громадный бар в випке.

— А мы в випке?

— Ну-у… Прорвёмся. Положись на меня, девочка.

В целеустремлённости Грейс сомневаться не стоило.

Мира замялась и вежливо хихикнула в ответ.

— Так, я чего-то не понимаю, — заподозрила неладное Грейс. — Что там за планы такие, что приходится отказываться от самого «Вкуса ночи»?

— У меня встреча, — повторила Мира уже заезженное оправдание. Все по очереди спрашивали у неё одно и то же. — И отменить не выйдет.

— С кем встреча?

Грейс — не Ева. Она не довольствуется шаблонными объяснениями и не скажет: «Окей, я не лезу». Она вытрясет всё, что ей надо.

— С парнем, — Мира уклончиво закашлялась.

— Сходим в клуб, а позже встретишься с ним.

— Не получится, мы договорились о времени.

— Ты на запуск ракеты собралась, что ли? Какое ещё время? Приличные девушки опаздывают на свидания.

— Седая древность. И кто сказал, что я приличная?

Перевести тему не удалось. Грейс ждала ответа. Конечно, у всех подруг рано или поздно возникли бы вопросы, куда пропадает Мира. Как ещё Дрю не напала на неё с расспросами.

Не обольщайся. Всё впереди.

— Я правда не могу. Не обидишься? В следующий раз оторвёмся.

— Ладно, что с тебя взять, — Грейс вздохнула. — Расскажи хоть, что у тебя там. Давно встречаетесь? Что за пупсик?

— Мы не встречаемся.

— Трахались уже?

— Нет! Грейс!

— Почему?

— Не знаю я. Мы пока просто общаемся.

— Жесть, — Грейс рассмеялась. — Извращение какое-то. Может, стоит уже залезть на парня?

— Хорошо, как скажешь.

Конечно, Грейс не догадывалась, в чём трудность. Если Мира попытается намекнуть на большее, то больше никогда не увидит Теодора.

Попрощавшись с подругой, она уставилась в полоток. Свет уличного фонаря лёг на него узористыми бликами. Мира вернулась к статье, но не понимала оттуда ни строчки. Голова была забита, и в конце концов она поддалась давлению настойчивых мыслей. Последнее время Мира всё чаще думала о Теодоре. Больше, чем раньше, хотя, казалось, это невозможно. Помешательство, которого стоило бы стыдиться. Но Мире нравилось думать о нём. Даже просто мысли провоцировали в ней целые ураганы эмоций. А уж если она планировала встречи или фантазировала… Но всё это каждый раз приводило в тупик. Мира постоянно возвращалась к вопросу, нравится ли она Теодору. Пусть немного. Не как клиентка. И даже не как женщина. А как она сама. Как Мира. Есть ли между ними что-то кроме сделки? Хоть раз он ловил себя на мысли, что его тянет к ней? Бывало ли с ним такое раньше? Так же он нежен и внимателен с остальными девушками, что приходили к нему? Ревность в груди скребла противными когтями. Представить, что Теодор ласков с другой женщиной, было отвратительно. Критическое мышление подсказывало: то, как он ведёт себя с Мирой — отлаженный шаблон поведения. Это хорошо, что он понимает, как сильно после сессий нужна нежность и забота. Но, чёрт возьми, как же паршиво от осознания, что это всё бывает не для одной Миры. Все клиентки получали нечто похожее. Мира хотела быть особенной. Тренеры с детства учили её добиваться самого лучшего. И хоть Мира давно не занималась спортом, она не перестала воспринимать всё вокруг как соревнование. Но на этот раз дело было не в принципе. Не в конкурентках. И не в победе. Она хотела быть особенной для него. Почему мне это так важно? У неё не находилось ответа, сколько бы Мира ни приближалась к корню проблемы. Возможно, все шаблоны ломало непривычное развитие отношений. Хотя отношениями то, что было между ними, называлось с натяжкой. Для Миры всё это не просто сделка. Но ведь Теодор ей и не парень. Неопределённость провоцировала диссонансы и ощущение зависшего в воздухе вопроса. Мира не планировала разрубать этот спутанный узел. Ведь существовал шанс лишиться всего.

***

Теодор даже для себя был непривычно серьёзен. Он сухо поздоровался и пригласил Миру в дом.

— Мы сегодня оба в чёрном, — отметила она, чтобы сразу разрядить обстановку. — Одинаково выглядим.

— Полагаю, это значит, у нас одинаковые намерения.

Зря ты мне это сказал.

Как обычно Теодор помог Мире снять куртку. Его взгляд, буквально споткнувшись, остановился на её блузке. Под тканью органзы просвечивалось голое тело. Накладные карманы — единственное, что прикрывало грудь Миры. Теодор даже завис на время.

— Ты выглядишь… хм… — он прочистил горло. Подходящее слово не шло ему на ум. Но Мира догадалась, что его сбило с толку. Она небрежно отмахнулась.

— А, это. Ерунда.

— Обычно ты не такая.

— Какая? — Мира кокетничала.

— Не такая… интересная. Если это не моё дело, извини, — Теодор обошёл стол, увеличивая между ними расстояние.

— Просто у меня сегодня день рождения.

Заявление Миры ошеломило его.

— У тебя день рождения?

— Ага. Добавила немного праздника в образ.

Теодор смотрел так, словно видел Миру впервые.

— Почему ты тогда здесь?

— Там, где хочу.

— Это же твой день рождения.

— Вот именно.

Теодор собирался возразить, но в последний момент сдержался.

— Что ж… Это довольно неожиданно…

Он так растерялся, что Мире стало даже жаль его.

— Да нет, я это придумала, нет у меня дня рождения. Не знаю, зачем я так сказала.

Теодор снова завис. Надо же. Мира нашла рычаги управления этим непробиваемым человеком.

— Это такая шутка была? — переспросил он оскорблённо.

— Прости. Мой день рождения уже прошёл.

Нужно было срочно переводить тему. Или этого парня разорвёт на части от противоречивых эмоций.

— Ты решил выпить вина? — Мира указала на открытую бутылку на столе.

— Ни в коем случае, — в голосе Теодора прозвучали сталь и суета. — Я делал винный соус для мяса.

— Я всегда под таким предлогом уговариваю себя открыть бутылку. Угостишь?

Теодора юмор обидел.

— Мира, я бы не стал напиваться перед нашей встречей. Это непрофессионально и отвратительно.

— О, нет, нет же! — Мира затараторила от изумления. И как у него получалось всё так перекручивать? — Я ни на что не намекала. К тому же, это просто бокал вина, он не уничтожит твою адекватность. Наоборот, поможет раскрепоститься.

Мира прикусила язык. Что она несёт? Как будто обычно он не раскрепощён. Чаще всего у неё всё сжимается внутри от его раскрепощённости.

Теодор задумчиво нахмурился. Затем достал бокал из шкафчика и наполнил его вином.

— Эм, если что, я опять пошутила. Не обращай внимания, я же просто болтаю…

— Но иначе всё выглядит так, будто я пожалел для тебя вина.

— Я правда не хочу. Мне это не нужно. Я хорошо себя здесь чувствую и без всякого… допинга.

Теодор поставил перед Мирой бокал.

— Я не заставляю тебя. Пусть рядом побудет.

Мира потрогала бокал за ножку.

— Спасибо, — она улыбнулась своим мыслям, которые сразу же озвучила: — Ты всегда такой… щепетильный.

— Я не щепетильный, — категорично отказался Теодор от комплимента. Вероятно, он даже не понял, что это была похвала.

Что ты за инопланетянин? Как будто на разных языках говорим. Грёбаный горячий и желанный пришелец с другой планеты.

— Ну или галантный. Деликатный. Ты открываешь передо мной двери, помогаешь надевать и снимать куртку…

Теодор удивился.

— Это лишь воспитание.

— Не всех родители учат такому.

— Чему? Быть мужчиной? — прозвучало раздражённо. Теодор искренне считал, он не делает ничего особенного. А раз так, тогда почему она хвалит его?

— Нет. Быть щепетильным, — исправила Мира.

Её улыбка выражала снисходительность, точно Теодор не понимающий простых вещей ребёнок.

— Клянусь, ты вообще в этом обществе живёшь? Никто больше не придерживает девушкам двери, не подаёт рук. Я не говорю, что ты ведёшь себя неподобающе. Наоборот, я этому приятно удивляюсь. Тебе это даже идёт.

Любой другой бы загордился тем, что его выделили из толпы. Теодор лишь пожал плечами.

— Наверное, я старой закалки, — он достал ещё один бокал и наполнил его вином.

— Ты всё же решил составить мне компанию?

— У меня сегодня день рождения.

Мира рассмеялась. Теодор улыбнулся ей в ответ.

Она снова поймала на себе его споткнувшийся взгляд. Теодора явно заинтересовала её блузка. Заметив, что его разоблачили, он отвёл глаза. Если бы Мира предпочла не придавать этому значения, то легко бы убедила себя, что ей показалось: настолько быстро Теодор сориентировался. Но Мире нравилось, что он смотрит на неё.

Теодор так и не притронулся к своему вину. Неуютность и напряжение буквально сползали со стен. Вскоре темы для болтовни иссякли и прозвучало долгожданное:

— Идём?

***

— Сегодня ты покажешь мне, как научилась доверять.

Держа руки за спиной, Теодор говорил строгим профессорским тоном. Как и в прошлый раз в обстановке вокруг и в ощущениях Миры что-то изменилось. Вот только сегодня было намного лучше.

— На колени.

Мира без промедления и зажимов выполнила команду.

— Смотри мне в глаза.

Теодор принёс из ящика комода наручники и защёлкнул их на её запястьях. Что-то новенькое.

— Тебе это не нужно, правда? Если я скажу не шевелиться, не двигать руками, ни одной мышцей, ты сделаешь это?

— Да.

— Сделаешь всё, что я захочу?

— Да.

— Скажи это вслух.

— Я сделаю всё, что захочешь.

Каждое слово плавным взмахом рассекало воздух.

— И что именно я должен сделать?

Мира думала лишь секунду.

— Всё, что потребуется.

Чёрные глаза стали ещё темнее от расширившихся зрачков. Это единственное, что всегда выдавало эмоции Теодора. Это никто не в силах подчинить себе.

Он принёс знакомый стек. Провёл его кончиком по груди Миры, шее, по всем уязвимым местам. Мира вынесла прикосновения. И пронизывающий до костей взгляд. Теодор обошёл её сзади. Обычно неизвестность и возможное наказание заставляли Миру волноваться. Но она не демонстрировала этого сегодня. На первом плане оставалась покорность. Даже в самые первые встречи ей никогда не хотелось дать Теодору отпор. Спорить с тем, что он делает с ней. Теодор собрал её волосы и связал в слабенький хвост на затылке.

— Ноги шире.

Кончик стека прошёлся по внутренней стороне бедра. Затем ягодицу укусил шлепок. И ещё один. Лишь удар по нежной коже половых губ заставил Миру вздрогнуть. Она брала всё, что ей предназначалось, ждала указаний, готовая принять любое. Если Теодор скажет, что пришло время чувствовать, она сделает это, подключит все свои нервные окончания и принудит их работать усерднее.

— На кушетку, — в его голосе прорывался скрежет напряжения.

Осмотрев её колени, Теодор убедился, что всё в порядке.

— Садись на пятки.

Стек шлёпнул по бёдрам.

— Шире. Ещё. Вот. Сиди так.

Ему нравилось, как Мира, выставленная напоказ, сходит с ума.

— В таком положении ты особенно уязвима, — ответил Теодор, словно прочитал мысли. — А твоя борьба с уязвимостью очаровательна. Её хочется сломать, подчинить, заставить прогнуться под себя, объездить, как дикую лошадку.

Он резко замолчал. Затем поставил стул перед кушеткой и принёс что-то из ящика комода. Прямо рог изобилия какой-то.

Теодор сел пред Мирой и показал ей то, что держал в руках: пара небольших фаллоимитаторов.

— Хочу, чтобы ты поиграла с собой.

Мира догадывалась, что проявленный к игрушкам интерес однажды аукнется ей.

Теодор вынул из упаковки презерватив. Кондом оказался маленьким, предназначенным для небольших секс-девайсов.

— Хочешь сама надеть? Или я?

— Ты.

Фаллоимитаторы тоже были небольшими. Один из них имел размер футляра губной помады. Второй был немного подлиннее.

— Садись, как тебе удобнее. Как ты обычно сидишь, когда ласкаешь себя.

Мира развела бёдра, опустив задницу с пяток на кушетку. Всё, чем они занимались раньше, не было и наполовину таким грязным, таким очевидно откровенным. Сексуальный компонент в их игре обычно едва проходился по грани. Но теперь он явно стал её основным составляющим. Что ж, Мира ведь этого и хотела. И невзирая на правила, ей обещали компромиссы.

— С какого начнёшь?

Мира указала на фаллоимитатор поменьше.

— Это правильно, — похвалил Теодор. Он надел на игрушку презерватив и передал её Мире. Неловко рассмотрев фаллоимитатор в своих руках, она подняла на Теодора глаза. — Что? Смазка нужна, не так ли?

Вообще-то Мира ждала команду начать. Но и смазка не помешает.

— Используй слюну.

Мира попыталась смочить игрушку, но ничего не вышло. Во рту чудовищно пересохло.

— Нужна помощь?

Не поняв, о чём речь, Мира всё равно кивнула. Теодор внимательно посмотрел на неё в немом вопросе: неужели и это ты сделаешь?

— Пожалуйста, — подтвердила она, понятия не имея, что просит.

Коснувшись её затылка, Теодор запрокинул голову Миры, склонился к её губам и едва коснулся их.

— Открой рот.

Мира тут же подчинилась, точно только этого и ждала. Её рот приоткрылся, выпустив слабый вздох. Теодор нажал на уголок губ пальцем, а затем погладил её язык.

— Умница. Доверяешь мне?

— Да.

Мира ощутила на языке его слюну. Теодор отстранился. Что-то странное и незнакомое промелькнуло на его лице, но он быстро взял себя в руки.

— Теперь плюй.

Фаллоимитатор тут же был покрыт слюной. Мира снова подняла взгляд, чтобы получить дальнейшие указания.

— Слюна имеет свойство быстро высыхать. Так что поторопись.

Опустив руки между ног, Мира погладила себя кончиком игрушки, слегка ввела её внутрь. Наручники не сковывали движений. Для того, что она делала, они почти не мешали.

— Включи её, — потребовал Теодор.

Ох, это вибратор. Мира нащупала пальцем кнопку на свободном конце игрушки и нажала.

— Настрой как тебе нравится. Как ты обычно предпочитаешь.

Мира усмехнулась про себя. Вибраторам не нужно много скоростей — почти всегда используется только одна, самая быстрая. Кнопок вибратор больше не имел, значит, регулятор скорости шёл по его основанию. Включив игрушку на полную скорость, Мира начала двигать кистью, пружинить бёдрами. В таком положении она не представляла из себя зрелище. Но возражений от Теодора не поступало.

Мира закрыла глаза, чувствуя, как тело откликается на вибрации. Она вряд ли смогла бы отключиться от ситуации настолько, чтобы кончить. Но ещё она была уверена, тело иногда — это просто тело. Оно реагирует на то, что с ним вытворяют. Поэтому Мира быстро стала влажной.

— Смотри на меня.

Мира распахнула глаза. Без стеснения и неловкости. Все методики по освобождению от рамок наконец-то подействовали на неё. Так что сегодня Теодор получит то, что хотел. Чего они оба хотели. Мира сделает всё. Откровение, с которым она отдавалась, могло превратить её в мишень для насмешки. Она уязвима, зависима, она давала полную свободу действий над собой, разрешала ворваться в личное пространство. Но побочного эффекта в виде стыда больше было. Наоборот, Мира ощущала себя очень сексуальной. И, неожиданно, желанной. Она почти не мигала, отобрав у Теодора последнюю возможность покомандовать. Мира делала то, что велено. Всучила ему пульт управления от себя. Её манера подчиняться сегодня была дикой, почти агрессивной. Теодор всматривался в её лицо, словно не хотел упустить важную деталь. На его скулах играли желваки. Ему что-то не нравилось. Он пытался справиться с собой, уговорить себя.

— О чём ты думаешь? — сказал он голосом, который всегда делал воздух густым, тягучим.

— Ни о чём.

— Ты просто животное? Действуешь на инстинктах, на механической похоти?

— Нет.

— Значит, ты о чём-то фантазируешь.

Как бы ему объяснить, что в такой ситуации невозможно держать в голове много мыслей? Всё происходящее в этой комнате обычно настолько яркое, настолько погружающее, что отвлечься на что-то другое почти невозможно. Как на виражных аттракционах здесь нет места мыслям.

— Ты занимаешься этим, когда тебя никто не видит, Мира?

— Да.

— Конечно.

Мира ввела в себя игрушку до самого основания. Теперь она казалась маленькой для неё.

— И о чём-то думаешь в такие моменты.

Мира сжалась вокруг вибрации внутри. Эффект от того, что Теодор стал таким похотливым, дезориентировал.

— Да. Всегда о чём-то думаю.

Теодор надел на второй вибратор новый презерватив.

— Попробуй этот.

Мира приняла новую игрушку. А ту, что только что находилась в ней, отдала Теодору. Ещё тёплую и влажную. Он отбросил её на пол.

— Так о чём ты думаешь?

— О тебе, — на выдохе прошептала Мира, включив вибратор и коснувшись себя.

— Да? Почему?

— Ты сидишь прямо передо мной.

— Ещё.

Потому что я отдаю контроль тебе. Потому что благодаря тебе нет никаких препятствий. Все стены табу рухнули. Границы зоны комфорта расширились. Я не чувствую пределов допустимого — они слишком далеко. Мне больше не о ком думать, ты подчинил даже мои мысли. Ты вышиб всё лишнее из головы, как виражный аттракцион.

Мира выгнулась, начав тереть переднюю стеночку внутри себя. Она не собиралась соблазнять Теодора. Только показать, какая она хорошая для него сегодня. Это было смело. Рискованно.

— Мира. Что ещё? Отвечай.

— Потому что я хочу твой член.

Лицо Теодора изменилось от короткой предательской эмоции, которую он тут же спрятал.

— Почему?

— Ты красивый и сексуальный.

— Ещё.

Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я ведь скажу.

— И у меня от тебя колени подрагивают. Всегда.

— Ещё.

— Я просто превращаюсь в ручей. Ты замечал не раз.

— Хорошо. Ты можешь думать обо мне. Но только пока я тебе разрешаю. Потому что ты здесь делаешь — что?..

— То, что нравится тебе.

Пауза. Словно Теодору понадобилось время, чтобы переварить сказанное. Он поёрзал. Его поза теперь выражала возрастающие опасения.

— Всё сделаешь, что я скажу?

— Всё.

Уверенность в голосе Миры говорила сама за себя. Она полностью перестанет что-либо контролировать — только для того, чтобы доставить ему удовольствие. Теодор смотрел на неё, как смотрят на что-то невероятное. Он сделал неожиданную вещь: расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Его рот слегка приоткрылся от тяжёлого дыхания. В Теодоре что-то боролось, металось. Он больше не хотел наблюдать за тем, что происходило перед ним, но заставлял себя.

Мире казалось, она покинула своё тело и наблюдала за всем со стороны. Стон. Чистая и искренняя нота удовольствия вырвалась из неё непроизвольно. Теодор закинул ногу на ногу. Неловко, без свойственной ему грации, заточил своё тело в вынужденную тюрьму. Мира поняла. Он на грани полного и бесповоротного крушения. Она ошиблась. Ему нравилось то, что он видел. Даже слишком. И именно это вызывало в нём такой протест. Мире не нужно видеть или щупать его эрекцию, чтобы убедиться в ней. Она знала и так, что человек перед ней возбуждён. Мира никогда не умела его читать. Но сегодня сделать это оказалось очень легко.

Теодор потёр свои губы. Затем отвернулся к окну, принимая какое-то решение. Быстро поднявшись, он убрал в сторону стул.

— В центр комнаты.

Не позволив себе растеряться, Мира отложила игрушку и встала.

— На колени.

Со свистом выдохнув, Мира опустилась на пол. Перехватив её за запястье, Теодор потрогал влажную ладонь Миры. Он поднёс свои теперь уже мокрые пальцы к её губам, и те послушно раскрылись. Теодор коснулся её языка.

— Нравится?

— Да.

— Хочешь ещё?

— Да.

— Попроси меня.

— Пожалуйста.

Теодор просунул руку между её ног, коснулся бедра. Пальцы прошлись вверх, собирая немного влаги. Затем они снова дотронулись до рта Миры. Краем глаза она покосилась на его массивное кольцо. Пощёчина с ним получилась бы куда увесистее и больнее. Мира понятия не имела, почему подумала об этом. Теодор только дразнил и гладил.

— Возьми его в рот.

Мира обхватила губами большой палец и пососала его. Она втянула щёки, создавая своим ртом плотный влажный канал. Её голова задвигалась вперёд и назад.

Пальцы отобрали слишком быстро. Вцепившись в свой пояс, Теодор расстегнул пуговицу на брюках. Остановился. Отшатнувшись, едва выстоял и снова сделал шаг к Мире. Свой порывистый жест он уже не мог выдать за что-то другое.

Ты хочешь меня. Чего ты так боишься? Это же просто правила. Ты сам их придумал, ты и отмени. Ты их хозяин.

Руки Теодора снова потянулись к поясу.

— Смотри на меня, — сказал он резко, почти грубо.

Мира услышала, как вжикнула молния, и невольно скосила взгляд вниз.

— Смотри мне в глаза!

Ей пришлось подчиниться. Она задрала подбородок, смотря исключительно вверх на сосредоточенное на ней лицо. Влажный звук двигающейся руки коснулся её слуха. Не сводя глаз с Миры, Теодор шагнул ближе. Сжатая в кулаке головка члена оказалась прямо перед ней. Затылка коснулась рука, и Мира едва удержалась от стона. Её рот невольно приоткрылся. Но Теодор вдруг снова притормозил.

— Красный, жёлтый или зелёный?

— Зелёный, — облегчённо выпалила она.

Теодор не шевелился. Затем отступил и застегнул ширинку.

Всё заныло внутри от несогласия.

Ты не сделаешь так! Не сделаешь!

Миру подняли под мышки и поставили на ноги. Признав очевидное поражение над чувствами, Теодор крепко поцеловал её. Мягкий и вкусный язык быстро стал настойчивым. Лицо Теодора касалось лица Миры в самых нужных сейчас точках. Он притянул её за талию, впечатав в себя так, чтобы между ними не осталось пространства. Низ живота свело сладкими узелками спазмов. Ноги Миры тряслись, она бы упала, если бы Теодор не держал её. Достав из кармана ключ, он снял наручники. Как будто сессия кончилась. Мира не успела запротестовать, как её пригвоздили широкой грудной клеткой к стене. Взгляд Теодора не был диким, а уже спокойным, но настойчивым. Он смотрел с лаской, приняв тотальное поражение.

— Что ты наделала?

Он в самом деле обвинял её, будто это она на него напала?

Рассматривая грудь Миры, Теодор накрыл её ладонями, трепетно прошёлся по соскам подушечками пальцев, как если бы дотрагивался до произведения искусства. Он провёл носом между ними, осыпал каждую грудь поцелуями. То жаркими, то влажными, то лёгкими. Только потом вернулся к губам Миры. От изумления Мира почти не шевелилась. Едва у неё появились лишние силы, она обхватила Теодора за шею, словно он мог передумать и бросить её вот так. Выбившиеся из резинки волосы растеклись по плечам, электризовались от трения и липли к стене. Теодор целовался голодно, но его ладони на щеках были мягкими, невесомыми. Дрожащими пальцами Мира расстегнула рубашку и стянула её с Теодора. Одним плавным уверенным движением он развернул Миру лицом к стене, словно она ничего не весила.

— Мира, — вопрос звенел в его голосе.

Руки Теодора снова накрыли грудь, слегка сжали её.

— Мира.

— Да, — она столкнулась задницей с его пахом.

— Что «да»?

Мира схватила руку Теодора и опустила её между ног.

— Проверь сам. Проверь и узнай, хочу я тебя или нет.

Пальцы погладили её между мокрых складок. Шеи коснулось горячее дыхание, а затем и губы. Мира уронила голову на плечо Теодора. Выгнулась навстречу прикосновениям. Услышав, как вжикнула молния, она завела руки назад. Потянула Теодора за бёдра к себе, потрогала его член. Перехватив её ладони, Теодор зафиксировал их на стене. В этом было мало приказа. Скорее, просьба. Он достал из кармана презерватив, но едва развернув его, выкинул на пол. Следующий полетел за ним.

— Дьявол!

Наконец, он нашёл подходящего размера кондом.

Член коснулся бедра Миры, скользнул дальше и уткнулся во вход. Она поддалась назад. Лицо Теодора зарылось в её волосы. Казалось, он ещё не верил, что мог трогать её как хочется. И теперь, когда черта пересечена, он попытается насладиться тем, что так долго себе запрещал.

Теодор сразу начал двигаться, погружаться глубокими длинными толчками. Мира сжимала его. Царапала ногтями стену. Выгибалась, подставляя тело. Дико, первобытно. Рваные вздохи сотрясали её тело. Схватив Теодора за волосы, она приблизила его голову, требуя поцелуй. Его лицо было искажено желанием, выпущенным на свободу. Теодор оттянул её нижнюю челюсть, вынуждая Миру шире открыть рот. Мира застонала в поцелуй. Вибрация от звука отозвалась на языке, губах, внутренней стороне щёк. Взяв её ногу под колено, Теодор приподнял его и толкнулся немного глубже. Мира несогласно опустилась на обе ноги. Только так она могла подмахивать. Кровь грохотала в ушах. Теодор проскользнул пальцами вниз, нащупал чувствительную точку. Он поменял угол, и ощущения внутри Миры пульсировали, налились. Объятия Теодора стали крепче, как всегда бывает у самой грани. В ответ Мира вцепилась в его руки, испытывая на себе их всеобъемлющую силу. Живот лизали знакомые сладкие потоки извержений. Они преобразились в прерывистые судороги и рывки, и Мира, встав на цыпочки, сократилась в последний раз.

Несколько толчков, и руки Теодора стиснули её бёдра. До боли, впечатывая в своё тело.

Мира откинулась на его грудь, задыхаясь от восторга. Её лёгкие горели.

Даже лучше, чем я думала. Фантазии теперь казались такими блёклыми.

Теодор вышел из неё. Взял руки на стене Миры и плавно опустил их. К кончикам пальцев начала приливать кровь. Мира хотела повернуться, но Теодор обнял её, не разрешив двигаться. Прося языком тела дать ещё немного времени.

Наконец, она обернулась. Теодор уткнулся лбом в её лоб. Мира погладила его по волосам.

Придя в себя окончательно, они переглянулись. Хрупкий баланс между ними должен был вот-вот разрушиться.

Поцеловав её в плечо напоследок, Теодор отстранился. Застегнул брюки, надел поднятую с пола рубашку. Лицо снова стало нечитаемым. Его губы остались яркими, припухлыми после поцелуев. Только это напоминало о том, что только что произошло.

Теодор протянул Мире халат, которым она тут же прикрылась.

Они вели себя механически, словно забыли, как двигаться, как вести себя естественно.

— В ванную?

— Да, — согласилась она.

***

У порога Мира вдруг вспомнила важную вещь, которую всегда делала, покидая этот дом. Она достала из сумки привычный конверт. Теодор покачал головой.

— Нет.

Что нет?

— Не нужно. Мы ведь оба хорошо провели время.

Мира была уверена, что нельзя лишиться мыслей ещё сильнее. Но она зависла от прозвучавших слов. Вдобавок, ещё и покраснела.

Теодор дотронулся до её руки, заставив Миру задержаться. Она ждала то, что он собирался сказать.

— Я увижу тебя снова? — прозвучало почти робко. Будто он не смел и надеяться, что она захочет его видеть.

— Конечно, — для Миры не существовало другого ответа. — Я приду на следующей неделе. Мы договоримся, когда.

Планировать с Теодором встречи теперь казалось странным. На губах ещё не остыл вкус его поцелуя.