Маска судьи

Алекс Айвер

Алисе Кроуфорд, опытному детективу из Лоренса, поручают расследовать дело о загадочной смерти девочки-подростка. Несмотря на первоначальное предположение о несчастном случае, Алиса начинает разгадывать головоломку, которая указывает на предумышленное убийство. В ходе расследования Алиса начинает понимать, что за этим делом стоит нечто куда большее и мрачное, нежели она предполагала изначально. Но она не знает, насколько опасными станут последствия её поисков.

3

Утро в Лоренсе, как и всегда, наступило тихо и незаметно. Я села за руль своего серенького «Форд» и отправилась на работу в полицейский участок. Открыв окно, я вдохнула влажный воздух, который казался пропитанным безысходностью и скучной рутиной.

Лоренс — город, где ничего не происходит, где время застывает в монотонности будней. Мой путь вел через узкие улочки, окруженные высокими заборами и пустыми домами. Лишь иногда встречались прохожие, которые вяло шагали по тротуарам, словно запертые в этой безжизненной сети. Стены зданий казались обветшалыми, окна затянутыми пылью, а деревья словно склонялись под тяжестью невыносимой скуки. Время от времени я проклинала себя за то, что оказалась в этом захолустье. Этот город поглотил меня, как темная бездна, и я потеряла всякую надежду на то, что здесь когда-нибудь что-то изменится. Но кто знал, что гром прогремит среди ясного неба? Больше года назад начались серийные убийства, которые внезапно прервали спокойствие нашего города. Впервые за долгое время в городе что-то происходило, но это было нечто зловещее. Местные жители стали жить в постоянном страхе, а полицейский участок, где я работала, превратился в центр нервного напряжения и беспокойства.

Личности жертв остановлены не были, но полиция считает, что они были проститутками либо любительницами путешествовать автостопом. Их изуродованные тела убийца оставлял вдоль основной автомагистрали. В прессе прозвали его «Дантистом» за привычку забирать с собой определенные трофеи — зубы своих жертв. Также у всех жертв маньяка была общая черта — рыжие волосы.

Серийные убийцы любят трофеи, ведь они помогают им вернуться в момент убийства и испытать чувство удовлетворения от выполненной работы. Всё, что известно полиции на данный момент: убийца, скорее всего, мужчина от двадцати пяти до пятидесяти лет, левша, очень осторожен и умен. На месте преступления не нашли ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК, вообще ничего. Свидетелей, разумеется, тоже нет. Власти опросили десятки потенциально возможных свидетелей, но безрезультатно. После четвертой жертвы делом заинтересовалось Федеральное Бюро Расследований, однако далеко продвинуться они не смогли.

Дантист совершал одно убийство ровно раз в три месяца. Но с момента последнего прошло уже больше четырёх месяцев.

Почему он остановился? Решил завязать? Или испугался повышенного внимания к своей персоне? Никто точно не знает. Кроме него самого, разумеется. Но известно одно: от привычки убивать так просто не избавиться. И, скорее всего, рано или поздно он снова начнет это делать.

От зависимости нельзя избавиться в одночасье. И даже страх быть пойманным вряд ли остановит его. Так считают многие детективы и агенты ФБР. По сути, они ждут следующего убийства в надежде, что в этот раз он ошибётся и оставит какие-то улики. Появится случайный свидетель или что-то в этом роде.

— Но он не ошибётся. Он слишком умён для подобных промахов.

Так почему он остановился? Я уверена, что знаю ответ на этот вопрос. Охотиться стало сложнее: освещение в СМИ, подключение ФБР к расследованию. Люди стали более подозрительными, стали присматриваться к каждому встречному, несмотря на то, что у полиции не было даже примерного описания преступника. Но он всё же боится быть пойманным. Дантист не хочет оказаться за решеткой. А потому сейчас борется со своими желаниями, своими естественными потребностями хищника и выжидает удачного момента.

Существует миф, что каждый серийный убийца тайно мечтает о том, чтобы быть пойманным. Что после ареста они станут знаменитостями, будут давать интервью, сниматься в фильмах, основанных на их жизни, полной мрачных и травмирующих событий, которые привели их к такому исходу. Жажда внимания и признания. Лично я считаю, что это полная ерунда. Несомненно, некоторые из них стремятся к известности, славе и признанию, но это лишь единицы. Обычно такие серийные убийцы — неудачники, жаждущие любви и внимания общества. Их обычно рано или поздно ловят. Но кто-нибудь задумывался, сколько таких убийц на свободе сейчас действуют по всему миру? Десятки, сотни?

История свидетельствует о том, что не всегда удается поймать таких преступников. И некоторые из них умирают не в тюремной камере, на электрическом стуле или в газовой камере. Нет. Иногда они просто умирают от старости, порой даже в кругу своей семьи, не подозревающей об их злодеяниях. И что-то подсказывает мне, что такая же судьба ждет и Дантиста.

Подъезжая к парковке полицейского управления, меня вдруг посетило странное чувство, которое я не смогла сразу идентифицировать. Сердцебиение участилось, на коже появилась испарина.

— Волнение? Тревога? — спросила себя я.

Никогда ещё прежде не сталкивалась с таким наплывом чувств, приезжая на место своей работы. Я заняла своё привычное парковочное место, продолжая копаться в своей голове и анализируя то, что чувствую в данный момент. Самоанализ — привычка, от которой сложно избавиться. Хотя некоторые мои пристрастия действительно заслуживали того, чтобы оставить их за пределами своего существования.

— Неужели в глубине души я до сих пор…

Мои размышления прервал стук в стекло моего автомобиля. Невольно вздрогнув, я быстро повернула голову, чтобы увидеть возмутителя моего спокойствия. Это был детектив Джейкоб Форрестер. Как всегда со своей дежурной улыбкой в тридцать два зуба.

Я опустила стекло с левой стороны:

— С возвращением в задницу мира, детектив Кроуфорд! — поприветствовал меня Джей с неизменно раздражающей бодростью в голосе.

— Доброе утро, детектив Форрестер. Я могу попросить тебя больше так не делать. У меня чуть душа в пятки не ушла… — ответила я с натянутой улыбкой.

Я открыла водительскую дверь и вылезла наружу. Форрестер сделал шаг назад. В руке он держал два больших картонных стакана. По запаху нетрудно было догадаться, что это кофе.

— Держи, это тебе, — сказал Джейкоб, протягивая мне один стаканчик.

— Спасибо. Чёрный без сахара?

— Конечно, как ты любишь! Тройной эспрессо. Бурда, от которой даже покойник поднимется. Как ты?

— Работа с «мозгоправом» пошла мне на пользу. Не думала, что это действительно окажется эффективным методом борьбы со стрессом.

— Да я бы тебя давно к нему направил, если честно! — посмеялся он, а затем с загадочной интонацией спросил: — А ты все его рекомендации соблюдаешь?

— Приходится… А что? — с недопонимаем спросила я.

— А приём спиртного входил в рекомендации врача? Просто если да, то дай его номерок!

— Ты о чём?

— В твоей машине все окна запотели. Или ты…

— Это от испуга. — Оборвала я. — Ты в следующий раз стучись погромче, не стесняйся. А лучше сделай пару выстрелов в воздух, в качестве приветствия. — Сказала я, сама не понимая, что конкретно подразумевала под этой фразой. Нелепая попытка отшутиться. Но я осознавала, что этого будет достаточно, чтобы Форрестер спрыгнул с этой щекотливой темы.

— Ха! Да понял я. Прости, не хотел тебя пугать. Ну, если только чуть-чуть.

Детектив Джейкоб Форрестер. Вечно позитивный, энергичный и доброжелательный мужчина тридцати двух лет. Умом и сообразительностью он особо не выделялся, но умел найти подход, казалось бы, к любому человеку. Что удивительно, даже ко мне. Болтая о всякой чепухе, мы шли к зданию полицейского управления и пили свой кофе, ожидая обычного, ничем не примечательного рабочего дня, коих было уже сотни. Сотни беспросветных, однообразных серых деньков.

Мой отец всегда говорил мне, что работа детектива сильно отличается от того, что нам показывают в кино и пишут в книгах. Погони, перестрелки, захватывающие дела: всё это, конечно, имеет основание считаться действительностью, но в реальности 95% времени занимают порой бестолковые опросы свидетелей, бумажная работа и отчёты. Терпеть не могу составлять отчёты. Но без этого никуда. Одним словом, беспросветная скука. Так мне казалось. До сегодняшнего дня.