Тютюнин против инопланетян

Алекс Орлов, 2003

Инопланетяне уже повсюду! Они продают нам водку, мы голосуем за них на выборах. Они охмуряют народ, чтобы казаться добренькими, а на самом деле это – зеленые, скользкие и противные твари. И ещё – они едят лягушек! Казалось бы, Земля в опасности, но живут на ней Серёга Тютюнин и Леха Окуркин. Сдав бутылки, они начинают действовать, а значит, инопланетянам несдобровать…

5

В воротах щёлкнул электрический замок, но едва только Окуркин с Тютюниным прошли на территорию участка, как закрывавшиеся створки перехватила чья-то рука и строгий голос отчётливо произнёс:

— Внимание, контрольная закупка! Всем оставаться на своих местах!

Голос показался Тютюнину знакомым, и он, чуть скосив глаза, опознал мужественный профиль майора милиции Шароемова.

Шароемов был весел и крепко сжимал в руках большой чёрный пистолет.

— Опа-на! Что я вижу? Васька Хвощ и Густав Шкафт! Как говорится в народной мудрости • — гоп-стоп! Руки вверх, иначе — что? — категорически открываю огонь.

Леха и Сергей послушно подняли руки.

— Так, а ты кто? Скупщик краденого? — спросил Шароемов у сторожа и навёл на него свою артиллерию.

— Никак нет, товарищ майор! Я здешний сторож! Замков моя фамилия.

— Откуда знаешь Хвоща и Шкафта, Замков?

— Первый раз вижу, товарищ майор!

— А почему пропустил их на охраняемую территорию?

— Я думал, это наши метростроевцы! И вообще я бутерброд ел — с килькой и луком… От такого бутерброда глаза щиплет, оттого и обознался.

— С килькой и луком? — переспросил Шароемов.

. — Так точно, товарищ майор! — проорал с крыльца сторож Замков, прижимая к бедру недоеденный бутерброд.

— Если с килькой и луком, то надо — что? — сделать мне контрольный выстрел… Контрольный экземпляр. А то я с самого утра в засаде.

— Понял, товарищ майор! Сделаю сию же минуту!

— Давай чтобы одна нога здесь, в другая в зоне прямой-что? — видимости.

Сторож убежал в вагончик, чтобы приготовить майору бутерброд, а Шароемов все своё внимание перенёс на Тютюнина и Окуркина.

— Итак, Хвощ, где шкатулка старухи-процентщицы? — строго спросил майор, обращаясь к Лехе.

— Какая шкатулка? Нет у меня никакой шкатулки и старухи-процентщицы я не знаю. Чужое дело шьёшь, начальник!

— В несознанку пошёл, Хвощ? — Шароемов недобро усмехнулся.

— И не Хвощ я никакой, — опомнился Окуркин. — Я Алексей Окуркин, простой рабочий человек.

— Простой рабочий человек?! — радостно повторил Шароемов. — А откуда у тебя жёлтый «ломбарджини», рабочий человек? Никак в профкоме выдали за хорошую работу?

— Это не «ломбарджини», это «запорожец»…

— «Запорожец»? — недоверчиво переспросил Шароемов и, ткнув пистолетом в козырёк форменной фуражки, сдвинул её на затылок.

— «Запорожец» это, товарищ майор. Он у него уже лет пятнадцать, — подтвердил Серёга.

— А ты, Шкафт, не встревай, а то — что? — мало не покажется.

— Да и я не Шкаф никакой, я Сергей Тютюнин.

— А откуда я тебя знаю?

— Вы ко мне на квартиру заходили прошлым летом. Помните?

— Нет, — покачал головой Шароемов. — Если бы я к тебе заходил, ты бы уже на нарах — что? — парился.

Из вагончика выбежал сторож Замков с огромным бутербродом, с которого во все стороны свисали килечные хвосты.

— Извольте откушать, ваше высокоблагородие… произнёс сторож и с поклоном протянул бутерброд Шароемову.

— Ага, — сказал майор и впился в угощение, однако пистолет не опустил.

Сергей и Леха тревожно переглядывались и ждали, чем все это закончится.

— Что же мне с вами делать? — вслух размышлял Шароемов, поедая кильку. — Может, при попытке бегства, а? Местность здесь пересечённая, так что шанс у вас будет…

Не веря в то, что слышит собственными ушами, Сергей Тютюнин ощутил где-то в пятках холодный страх.

Наконец майор справился с бутербродом и неожиданно сказал:

— А ведь я тебя вспомнил, Тютюнин. Ты любовницу свою семнадцатилетнюю угробил и в роще закопал. Так это было?

— Не совсем так, товарищ майор. Это вы так думали, а оказалось…

— А оказалось, что у тебя рука в прокуратуре и ты легко отмазался.

— Я не…

— Да ладно! — Шароемов махнул рукой и убрал пистолет. — Раз в прокуратуре свои люди, тут уж ничего не поделаешь. — Вольно. Можно оправиться. Отставить «оправиться». Заправиться.

Леха и Сергей с облегчением опустили руки.

— Только зачем вы сюда-то проникли, на охраняемый объект?

— А мы мотор достать собирались! — на радостях выпалил Окуркин.

— Мотор? Какой мотор? — переспросил Шароемов и с интересом посмотрел на Леху, у которого в прокуратуре никого не было.

— А… ненужный мотор. Мы его здесь ещё весной утопили.

— Как утопили? Имел место сговор?

— Не было сговора. Просто в яме утопили. Воды полно было, мы его и утопили случайно.

— В какой яме? — уточнил Шароемов. — И была ли уже открыта навигация?

— А вот в этой. — Леха махнул рукой на огороженную шахту. — Теперь вода ушла, и мы решили достать.

Майор подошёл к шахте и, заглянув в неё, обнаружил лишь теряющуюся в темноте цепочку красных фонарей.

Яма была глубокая, и воды в ней действительно не оказалось.

— Одного я не могу понять, — задумчиво произнёс Шароемов, возвращаясь от ямы. — Куда Хвощ подевался на своём «ломбарджини»…