Свобода выбора фатальна

Александр Бубенников, 2022

Эта странная история началась на научной конференции в США, куда был приглашен русский физик-электронщик Брагина, и где его научными прорывными изобретениями заинтересовались ведущие американские фирмы. В один прекрасный день от Брагина в жесткой форме потребовали флэшку с записанными на ней программами и демо-версией его системного продукта. Русский ученый ответил отказом. Но охота на флэшку продолжилась уже после приземления самолета ученого в аэропорту Шереметьево… Крайне напряженный социально-психологический детектив из жизни современной научно-технической интеллигенции.

Часть VII

Троллейбус к морю

Глава 18

На перроне к ним подошли два бритоголовых хорошо одетых молодчика, и один из них обратился к Брагину:

— Профессор, вас и вашу спутницу приглашают в автомобиль представительского класса.

Брагин узнал этих молодчиков, он их видел в вагоне ресторане, лениво потягивающих пиво за соседними столиками, неподалеку от стола, где шиковали Гиви, Ваха. Брагин сухо спросил:

— Позвольте полюбопытствовать, кто приглашает нас в машину?

— Председатель совета директоров и президент закрытого акционерного общества «Омега-минус». Они, как и вы, направляются в Гурзуф на международную конференцию…

— И для них забронированы номера в том же Гурзуфском военном санатории, где проводится наша конференция, как и у нас…

— Откуда вы это знаете, — удивился другой молодчик, — действительно, это так, я сам вчера бронировал эти апартаменты…

— Спасибо за приглашение председателя и президента, но, к сожалению, вынужден отказаться от такого лестного предложения, — так же сухо и буднично сказал Брагин, — думаю, пояснения причин отказа излагать излишне.

— Так и передать?..

— Так и передать.

— Было бы предложено, — с легким нажимом сказал первый молодчик, — в любом случае, мне поручено передать, что с вами завтра хотят провести важные переговоры сразу же до вашей презентации…

— Завтра так завтра, — Брагин взял почему-то Леру за руку и легонько сжал ее ладонь, — пусть будет так… Передайте, что завтрашний разговор состоится… — и нагнал немного тумана. — …Завтра в самый раз, а послезавтра будет уже поздно…

— У вас же забронированы номера, — второй молодчик перевел взгляд с Брагина на Леру, — на весь срок конференции, на пять дней — или у вас поменялись планы?..

— Возможно, поменяются, — отрезал Брагин, — только передайте уважаемым председателю и президенту, переговоры наши состоятся завтра…

— Хорошо…

— Вы сотрудники ЗАО «Омега-минус»?

— Да.

— А не могли бы вы пояснить смысл использования второго слова «минус» в названии вашего акционерного общества после первого слова «омега».

Один из молодчиков, черноглазый амбал, явно из «лиц кавказской национальности» помялся и сказал чисто, без всякого акцента:

— Понимайте так, кто отказывается от выгодных деловых предложений нашего ЗАО, оказывается всегда в минусе, а кто принимает их, тот всегда, так сказать, оказывается в плюсе.

Другой сероглазый амбал, со славянским скуластым лицом добавил:

— Как бы так: «омега» последняя буква в греческом алфавите. Только ведь сказано в Писании — и последние будут первыми. Есть уже какое-то АО или ООО «Омега плюс». Так вот, насчет «плюса», если прибавлять к омеге что-то, все равно бессмыслица получается, буква-то последняя… А насчет «минуса» — если быстро отнимать от «омеги», по буковке, так легко и быстро до первой буквы в алфавите добраться — до «альфы».

— Да вы философ и филолог, — встряла в мужской разговор Лера, — так запросто раскрыть суть языкового символа…

— Наш бренд уже начинает греметь по всей России, — ухмыльнулся черноглазый, — скоро весь мир под него прогнется…

Простились сухо без положенных в подобных случаях «официальных» рукопожатий. Глядя в спину уходящим ни с чем молодчикам, Лера с заметной, усиливающейся тревогой посмотрела вопросительно Брагину в глаза:

— Тебе что-то не понравилось в их предложении? Я же вижу по тебе — не понравилось.

— Все не понравилось, потому и поедем до нашего военного санатория на такси — идет?

— Но ты же не выслушал мое условие…

— Говори.

— Мы поедем на троллейбусе, рейсом до Ялты…

— Только от трассы до Гурзуфа, до санатория — еще километра три-четыре. Мы придем уже поздно вечером, может, за полночь. Тебя ничто, не смущает, милая? Честно говоря, я не о себе, о тебе беспокоюсь…

— Вещей у нас почти никаких, я, наконец-то, выспалась за целый год, потому и готова к продолжению чудесного путешествия без всякого комфорта.

— Но ведь троллейбус до Гурзуфа будет пилить два с лишним часа, — может, сядем в маршрутку, так хоть быстрее?

— Я не хочу быстрее…

— Почему, — удивился Брагин, — почему троллейбус?

— Разве нам не о чем поговорить, о том же «Фаталисте», о Вуличе?.. К тому же троллейбус — это мое святое воспоминание детства… Я на нем с отцом дважды из Симферополя в Ялту добиралась… Ты же знал моего отца?..

Брагин кивнул головой. Лера взяла его за руку и посмотрела ему спокойно и пристально в глаза:

— Знай, что отец высоко ставил тебя, ценил ещё по твоим аспирантским научным работам. Я тебе это никогда еще не говорила.

— Да, на автореферат кандидатской диссертации он мне отзыв прислал, это было неожиданно, его институт не входил в список рассылки…

— Сколько тебе было тогда, когда ты защищался?

— Двадцать семь ещё не исполнилось…

— Как Лермонтов, — улыбнулась своим мыслям Лера. — А когда доктором стал?

— В неполных тридцать семь.

— Это возраст Пушкина. На автореферат докторской отец не мог уже тебе отзыв написать, его за два года до твоей защиты не стало…

— Едем, Лера, на троллейбусе, раз это тебе памятный знак о любимом отце… Действительно, есть, о чем поговорить… О том же «Фаталисте», например, героях того и нашего свинского времени…

Глава 19

Войдя в троллейбус, заняв место у окошка, чтобы через час-полтора увидеть море первой, Лера тут же всплеснула руками и обратилась к Брагину с неожиданным вопросом:

— Слушай, я как вырубила мобильник, когда тебя увидела в купе, так и не включала. Что делать?

— Делай, как знаешь, и будь, что будет.

— Да не хочу я говорить и отчитываться, — прошептала Лера и обняла Брагина за шею двумя руками в полупустом тронувшемся с места троллейбусе, — я так с тобой хотела наговориться, понимаешь. Но стоит включить телефон, так ведь достанут же.

Она повертела телефон в руках и вскоре запихнула его куда подальше, на дно сумки:

— Так-то надежней и проще, я бы сказала жестче и фатальней для меня, чем для них, желающих дозвониться, с неопределенностью, не проявленной случайностью… И вообще, пусть будет так, как будет… Чему быть, того не миновать…

— То прелюдия к твоему рассказу на тему «Фаталиста», — спросил с легкой усмешкой Брагин, — на тему героев нашего времени, того отшумевшего и нашего, шумящего?

— А ты, герой моего сердца, фаталист или нет? — переспросила его Лера и отняла руки.

— Здесь подумать надо шибко перед однозначным ответом.

— Не торопись… Я тебе что-то интересное хочу рассказать… Чрезвычайно важное для меня обстоятельство…

— Хорошо, не буду торопиться. Рассказывай. Для этого и сели в троллейбус. Возьми минералки для вдохновения, — он сделал глоток и передал ей литровую пластиковую бутылку, оставшуюся еще от посещения вагона-ресторана.

— Я же говорила тебе, что тоже обожаю всего Лермонтова, и больше всего прозу юного гения, особенно, «Бэлу», «Тамань», «Фаталиста». Так вот о Вуличе и Печорине. Если уж выбирать нам, какой герой кому достанется, то мне — Вулич…

Она заговорила пылко и с напором, которого он давно не видел в ней. Брагин больше всего поразился замечанию Леры, что главного героя «Фаталиста» Вулича 22-летний Лермонтов писал с натуры с некого Вуича. Он мог бы сказать — ну, и что? — даже при утверждении умницы аспирантки, что на страницах своей рукописи гениальный поэт писал не Вулич, а Вуич. Потом уже в типографском издании Вуич улетучился, уступив место Вуличу.

Конец ознакомительного фрагмента.