Боец без правил. Роман

Александр Кваченюк-Борецкий

Наша жизнь походит на бои без правил. И кубок победителя зачастую достается совсем не тому, кто этого заслуживает. Кровавый ринг стал для Глеба Горна жестоким испытанием, когда однажды неизвестный позвонил ему и предложил вернуть возлюбленную: она вдруг бесследно куда-то пропала! Для этого Горн должен проиграть в предстоящем бою, где на кону стоят большие деньги. Он прекрасно понимает, что схватка может стать для него последней. Но у Глеба нет выбора…

2

— Что — с твоей рукой? — удивился Гриня, когда Глеб, как ни в чем ни бывало, уселся рядом с ним за одну парту.

— А — так, ерунда! Малость кипятком ошпарил…

— А как же — тренировка? А — наш спарринг? — всерьез обеспокоился Гриня.

— А — никак!

Заметив круглые от удивления глаза товарища, Глеб поспешно добавил.

— Ну, с этим, сам понимаешь, чувак, придется немного повременить.

Гриня с видимым облегчением и в то же время сочувствием вздохнул.

— А то я, уж, подумал, что ты того…

— Чего это — «того»?

— Завязать решил с боксом! — честно признался Гриня.

— Ну, это — вряд ли!

«Хорошо, хоть про перчатки ничего не спросил! — подумал Глеб, свернув с привычной дороги, которая вела к нему домой. — У бабули пока поживу! Она — добрая. Она меня поймет! Не то, что некоторые…»

Глеб ужасно злился на свою мать, и от этого ему делалось еще больнее. Мало того, что вечно пьяный папаша всю жизнь их тиранил, так теперь ополоумевшая от горя родительница сменила его и, медленно и верно, превращалась в настоящего монстра!

Бабушка Глеба жила в собственном захудалом домике почти на самой окраине одного из рабочих поселков, разбросанных здесь и там, на довольно обширной территории горняцкого моногорода.

— Это, надо ж, кто по мою душу объявился!

Едва он ступил на порог, бабуля, раскрыв объятия дорогому внучку, ринулась к нему навстречу. Прижимаясь к ее теплой груди, Глеб едва не расчувствовался. Обида до самых краев переполняла его сердце. Но ему не хотелось, чтобы бабуля жалела его. Ведь он, все-таки, был мужчиной.

— Давненько! Давненько ко мне не захаживал, соколик, ты — мой! Что? Небось, соскучился? Вспомнил, что кроме матери у тебя еще и я есть!

— Вспомнил, вспомнил, бабуль! — согласно кивнул Глеб.

Отступив на шаг, старая женщина внимательно посмотрела на дорогого внучка.

— Или я не права, и пришел ты ко мне совсем по другому случаю? Ладно. Садись скорей за стол! Щас досыта всем подряд накормлю. А ты сам мне все потом расскажешь. Договорились?

— Договорились, бабуль!

Глеб не хотел перечить мудрой женщине. Наоборот. Именно в ней он искал своего верного союзника.

Наконец, с обедом было покончено.

— А сколь перчатки-то стоят?

Глеб в ответ лишь пожал плечами.

— Гринька сказывал, что дорого.

— Ну, да ладно! На смерть берегла… Значит, еще рано мне помирать. Успею до этого случая деньжат прикопить!

И бабуля, скрывшись в окутанной полумраком спаленке, скоро вышла из нее и решительно сунула Глебу в руку довольно крупную купюру.

— А, что дальше делать… Ты сам знаешь! Одна нога — здесь, другая — там… С матерью твоей я по душам тоже поговорю…

Но та, как будто бы наперед все знала. И в то время как Глеб, ликуя в душе, примерял новенькие перчатки, внезапно объявилась на пороге отчего дома.

— Мам! Ну, зачем ты, зачем, мальчишку балуешь? Ведь извергом вырастет из-за этого окаянного бокса! Сама, что ли, не понимаешь? Мой-то придурок тоже поначалу этим грешил. Все геройствовал. Ходил по улице и всем физиономии чистил. Посмотрите, вот, мол, я — какой орел!..

— Чего ты разошлась не на шутку, Маша! Орел, сама знаешь, высоко в небе парит. А этот, твой… Тьфу! Не знаю даже, как его назвать-то! Шалопая бессовестного… Каждый день на карачках домой приползал… А, ты говоришь, орел!.. Червяк — он, дождевой, а — не птица благородная! Змей подколодный! Чтоб ему… Прости, господи!

Они еще какое-то время спорили, если это можно было назвать спором. Но, в конце концов, Марье Сергеевне все изрядно надоело. Устало махнув рукой, она направилась к порогу.

— Как знаешь, мам! Но потом, ты во всем будешь виновата! Ты!..

— Ой, ну надо же усовестила…

— Да, нет! Это я — так. К слову…

Провожая мать, Глеб неуверенно глянул на нее исподлобья.

— Чего смотришь: давно не видел? — нахмурившись, спросила Марья Сергеевна. — Совести у тебя нет! На что попало, у бабушки последние гроши вымогаешь…

— Бабуля сама мне денег дала! Я ее не просил! — огрызнулся Глеб.

— Ну, дала, дала! — передразнила его мать. — А ты бы не брал! Но раз ты, и впрямь, как твой отец, решил быть!..

— Да, не буду я, как мой отец! Никогда таким не буду! Слышишь, ма? Сколько раз повторять?

— Ага! Зарекался медведь, когда спит, не храпеть!..

Накинув осеннее пальто, она стояла у порога, словно ждала чего-то.

— Собирайся, домой пойдем!

— А можно, я у бабули переночую?

— Нельзя! — буквально рявкнула на него Марья Сергеевна.

— Да, что с тобой такое, ей богу, творится?

Старая женщина обиженно поджала губы.

— Пусть Глеб сегодня у меня переночует! Что — в этом плохого? Ведь не чужая я — ему… И мне веселей будет! Одной-то — все время, знаешь, каково!.. А Глеб у меня и так давно не был…

— Извини, мам! Сама не понимаю, что на меня нашло…

И, толкнув дверь, она вышла в сенцы, даже не взглянув на сына.