Камыши

Александр Олексюк, 2020

Перед вами сборник коротких рассказов журналиста из Челябинска Александра Олексюка. Его миниатюры посвящены тем, кого мы обычно не замечаем: кассиру из сетевого магазина, водителю фуникулера, охраннику в офисе «Горводоканала», дворнику, продавцу в электричке – незаметным жителям большого города. «Камыши» – это откровение малых вещей и малых людей. Их будничное, совершенно негероическое, даже, пожалуй, скучное бытие, тем не менее, является настоящим чудом, о котором можно рассказать интересную историю. В сборник вошли 95 рассказов.

Электрический коммивояжер

Электричка — потрепанная железная гусеница — ползла от Ярославского вокзала до станции Сергиев Посад со всеми остановками. Я сидел у окошка и с любопытством следил за выступлением вагонных торговцем, они заходили один за другим, предлагая пассажирам черт-те что: пояса из собачьей шерсти, разноцветные мешочки с лавандой, бамбуковые зубные щетки. В их товарах не было ничего особенного — ерундовый ширпотреб из хозмага, но все торговцы — помятые мужчины, беззубые старухи и бледные юноши — являлись носителями некого коммерческого гнозиса, знали тайну, заставляющую меня смотреть на них и чуть ли не хлопать в ладоши от удовольствия.

Каждый железнодорожный продавец-приставала демонстрировал свой товар как единственное средство стать счастливым. Это подкупало, распахивало портмоне, кошельки и старушечьи гаманки. Люди всегда ищут счастья, горько плачут и не находят его, но есть выход — скатерть со снегирями! Купи ее, тут же в вагоне, и она станет билетом в рай.

Рослый мужчина в мешковатой куртке, которую я поначалу принял за армейскую плащ-палатку, торжественно извлек из клетчатого баула средство для выведения пятен.

— Предположим, вы испачкали рубашку шоколадом, жирной курицей или кровью. Средство “Баги”, производство Набережные Челны, выводит любые пятна. Попробуйте сами! — громогласно, как дьякон, затянул “электрический коммивояжер”, вытаскивая из кармана куртки кусок белой тряпки. Я подумал, что сейчас он вызовет добровольца, который должен будет разбить ему или себе лицо, чтобы проверить “Баги” в действии. Но вышло иначе. Выдержав театральную паузу, торговец ловко достал из другого кармана маркер, что-то начертал на тряпке, потом стал подходить к пассажирам с предложением нанести на каракули пену, после чего — вытереть тряпку сухой губкой.

Я знал, что примерно то же самое делают продавцы баснословно дорогих пылесосов “Кирби” — обрабатывают ковры и диваны, а далее показывают набитые пылью и грязью фильтры. Но если торговцы пылесосами обычно щеголяют в строгих костюмах и старательно создают образ респектабельных бизнесменов, то ребята из электрички напоминали бомжей.

Караваны челноков каждый день погружаются в брюхо рогатой гусеницы и шагают по вагонам в сторону, противоположную движению. Поезд едет вперед — они тащат свои тележки и баулы назад. От этого их работа приобретает мистериальный оттенок, а они сами кажутся бессмертными, не стареющими, застывшими в вечности где-то по пути из Сергиевого Посада в Москву в промежутке между 1988-м и 1999 годом. Нет сомнений, что современные иконы “успешных продаж” рано или поздно полетят в тартарары. А когда они это сделают, с насыпи железной дороги на них триумфально посмотрят какие-то взъерошенные люди с клетчатыми баулами и тележками на колесиках. Постоят, покурят, выпьют кофе “три в одном” и разойдутся по оптовым базам за волшебными палочками из ядовитой пластмассы.

— Есть три вида упаковки, по 100 миллилитров, по 250 и по 500 — вариант для дачи и поездок за город! — продолжал торговец. — Если кого-то заинтересует, спрашивайте, отвечу на все вопросы.

Он пошел по вагону, не касаясь пола, раздавая направо и налево флаконы со средством “Баги”, как вакцину от оспы. К нему тянулись десятки рук. На какое-то время в вагоне воцарилась тишина, даже стук колес притих, только старушки натужно кряхтели, извлекая откуда-то из-под сердца кошельки, аккуратно замотанные в целлофановые пакеты. Еще несколько мгновений тишины: пассажиры сжимали в руках флаконы с чистящим средством, как пламенное сердце Данко, по их лицам было видно, что они тотально и бесповоротно счастливы и я был тотально и бесповоротно счастлив вместе с ними, хоть ничего и не купил.

А тем временем “электрический коммивояжер” медленно уплыл в другой вагон. “Заколебали они уже со своим говном”, — неожиданно нарушил молчание какой-то старик в кепке советского таксиста. Эта фраза как бы включила свет на дискотеке в актовом зале — вдруг все кончилось: загрохотали колеса, застучали двери между вагонами, загалдели пассажиры, их лица вновь приобрели буднично-серое, напряженное выражение."Праздник кончился, добрые люди второпях надевают кальсоны". Волшебство сиюминутного счастья улетучилось и осело пылью на сиденьях электрички, оставив за собой едва заметное похмелье. Немного болела голова, немного хотелось пить, все казалось немного гаже, чем 10 минут назад. И только какая-то одинокая женщина у самого выхода все также улыбалась, сжимая в худом кулачке 250-граммовый флакон средства для выведения пятен. Сердце Данко горело и почему-то не гасло.