(Не)Выйти из себя

Александр Петрович Мурзаев, 2021

История о непростом периоде жизни. Личные несостыковки героя, психологическое нездоровье и его осложнение после перенесённого коронавируса, экзистенциональные проблемы и обострение переоценки ценностей. Между тем попытки разобраться во всём, и собраться снова, чтобы перелистнуть мятые страницы старой жизни на пороге нового, пугающе-неизведанного времени, настигшего каждого из нас по-своему. Все персонажи и события являются вымыслом, любое совпадение с реальностью – случайность. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Ещё не ночь, но уже не вечер

Не притворяться, не бояться. С этими словами я стараюсь заснуть, и с ними же проснуться. Чаще всего без толку. Невротические зажимы срабатывают при первом попадании света на сетчатку, и я просто произношу эти слова, как молитву или гимн страны, которую никогда не построю. Остаётся созерцать развалины прошедших дней, недель, месяцев, лет и зим, чтобы хоть от чего-то отталкиваться при наблюдении за горизонтом. Раньше я бы сказал, что вид из окна моей кухни — отвратительный: завод; клубящиеся из труб серые облака; хмурые сопки; безысходность, все дела. Но сейчас я считаю этот вид одним из прекраснейших, которые я видел, а видел их, да, немного… Но этот горизонт, борющийся с заводским скрежетом, просто великолепен, особенно на каком-нибудь июньском закате. Такого вида больше нет ни в одном городе страны, да и мира. Очень важно понимать уникальность каждого места и человека. Тогда начинаешь ценить жизнь, а не перелистывать её, как ленту в «Инстаграме».

Мне пора отключаться в сон, но чувство недосказанности сильнее. Я не хочу покидать этот белый лист, покидать вас; момент истины во времени и пространстве, абсолютно надбезысходный. Когда я отходил смотреть телевизор, то перед этим выпил свои таблетки. Теперь они начинают действовать. Теряется нить, и мысли сливаются в одно аморфное облако в голове, не дающее сконцентрироваться. Веки начинают тяжелеть. Жжение в глазах. Синдром «сухого глаза»? Да главное, чтобы не сухой души! Надо же, у меня ещё хватает сил на восклицательные знаки… Интересно, что будет, если я выпью сейчас ещё кружку кофе? Давайте попробуем…

Ух, интересный эксперимент, и если я ещё вижу экран, то не всё так плохо. Я решил выпить всё-таки с сахаром, чтобы не слишком давило. До этого зачем-то постоял у окна, вслушиваясь в падающие капли снега, и всматриваясь в размытые огни завода. Потом достал кувшин с молоком, которое не добавил в итоге. Под треск часов выпил целую кружку последнего кофе, и поймал себя на мысли, что эта книга имеет большее значение, чем просто поделиться бытом почти сумасшедшего человека… После проверил плиту, всё ли отключено, капает ли кран, помыл ли достаточно кружку… Да, я не говорил, но у меня последние десять лет ярко выражается какая-то степень ОКР. Не уверен, что это особо влияет на общую картину, но времени и нервов пожирает достаточно. Хм, я говорил про тяжесть денег: да за один ОКР мне можно было бы выписать пенсию по невозможности нормально функционировать в обществе. Но наша медицина настолько ущербна, что лучше забыть о какой-то пенсии и начать писать книги.

Чувствуется заторможенность, будто я печатаю сейчас с бешеной отдачей по голове, вызывающей контузию восприятия. Мммммм. И спать захотелось ещё больше… Не перестаю удивляться своей перевёрнутой физиологией. Познай себя — и победишь весь мир. Мне легче познать весь мир, чтобы победить себя. В голове пустота, будто ничего и не происходило. Чувство близкое к безмятежности, но подозрительно глухое и холодное. Вспоминаю две свои первые книги. Контркультура, социальная фантастика, господи, что за бред! Не читайте их, не читайте это! Всё полный бред, раздражённого, современного отшельника, подвязанного за стены тусклой комнаты на краю чёрного и чёрствого городка, на краю страны, впадающей в необратимое отчаянье. Всё тщетно, разве нет?!

Я вернулся. Прошло несколько секунд, и дымка возбуждения прошла, осев на сердце, как обычно. Всё это дерьмо копится во мне и выходит через внутренний крик. Писал уже об этом, не буду повторяться. Этот цикл и есть моя жизнь последние полгода. Я и так был поломанным бродягой, но после коронавируса, хоть и в «лёгкой» форме, но была задета нервная система. О пандемии и её последствиях я искренне не хочу ничего писать. Думаю, все сейчас, в той или иной степени осознают, что это было какое-то странное глобальное мероприятие. Всё резко стихло, как и началось. Но сколько сломленных судеб и дел… Мне больно об этом размышлять. И меня тоже не обошла эта психологическая зараза, что и обоняние терялось, и дыхание было неровным, и психика немного полетела. Что тут скажешь. Кто-то явно неплохо наварился на этом безумии. Радоваться за них я не стану, пусть горят в аду. А мы продолжаем.

Уже 24.380 знаков. Мне пора бы заканчивать с этим экспериментом. Ноги трясутся, пальцы немеют, будто я на 35-градусном морозе, стою на остановке в ожидании священного автобуса. Но его всё нет, меня окутывает паралич, остановка обесточивается, вокруг тьма и ветер, на телефон приходит смс-ка от МЧС, штормовое предупреждение… Чёрт возьми. Кто бы предупредил меня лет пять назад, что будет такая космическая дыра. Ты ставишь под сомнение само бытие, а оно гонит тебя в кровать, словно на утро всё наладится, и цветы на подоконнике резко расцветут. Кстати, у меня нет цветов, но метафора красивая, хоть и глупая. Как мило, на улице, будто всё превратилось в кукольный городок. Все в мире, жвачке и порядке. Насколько же притягательна и обманчива эта картинка. Утопия, которую мы никак не можем заслужить.

Я люблю и ненавижу этот мир, как и себя. Чем больше осознаю это, тем менее безразличны мне окружающие. Познавая себя, свою боль, познаю и других. Нам всем тяжело. Мы вечные инопланетяне здесь, иначе бы бережней относились к природе, самим себе… Нас бросили насильно сюда, когда мы были маленькие и не могли осознавать происходящего. Все только плакали или смеялись. Теперь мы резко повзрослели, устраиваемся на работу и разрушаем всё, включая себя, в опротивевшем молчании. Мне пора спать, но я ещё вернусь.