Падение Кремля. Воспоминания о будущем

Александр Черенов

Россия ближайшего будущего (?). У «левых» происходит раскол: молодёжь Компартии не устраивает коммунизм на словах и конформизм на деле. Глава Администрации Президента узнаёт о существовании у них мощной боевой организации, действующей под видом клубов патриотического воспитания. Он решает воспользоваться ситуацией и перевербовать вождей «красной» молодёжи для борьбы с преступностью и региональным сепаратизмом. Он и не подозревает о том, что сам выпустил «джинна из бутылки». «Красного джинна». Книга содержит нецензурную брань.

Глава двенадцатая

— Ну, что ж, приступаем ко второму этапу: будем овладевать властью на местах. Где — «по взаимной любви», где — по односторонней. Вопросы?

Вожак обвёл взглядом «ближний круг». «Ближний круг» отрицательно мотнул головой. Коллективной.

— Тогда — за дело!

…Вскоре по всему Приморскому краю — а за ним по землям соседей — прокатилась волна «народного гнева». В одних случаях причиной его явились систематические перебои в предоставлении коммунальных услуг, в других — хронические невыплаты пенсий, пособий и заработной платы.

По странному стечению обстоятельств, акции гражданского неповиновения имели место исключительно на территории тех административных образований, где у власти всё ещё пребывали ставленники Кремля, пусть и теснимые снизу людьми «Структуры».

Массам было и невдомёк, что перебои и невыплаты явились не только следствием бездействия властей, хотя это обстоятельство и являлось определяющим. Пособили «родной власти» и люди «Структуры». Последняя успешно переняла опыт «демократии» по части организации «стихийных бедствий». Хотя бы того же самого «внезапного» исчезновения с полок магазинов тех или иных — а то и всех разом — продуктов питания.

На фоне перманентной растерянности местных администраций, пытавшихся, как обычно, опереться на «костыли» из милицейских дубинок, активизировались «неведомые силы». Одно за другим, они стали организовывать благотворительные мероприятия, как то: реализация продовольствия и ширпотреба по сниженным ценам; раздача бесплатно того же ассортимента неимущим по точно отработанным спискам; разовые выплаты надбавок к пенсиям и пособиям — и так далее, и тому подобное. И всё это проводилось от имени неких «сторонников восстановления Советской власти».

Плебс, который «думает» исключительно животом, адекватно отреагировал на заботу: здравицами в честь «Структуры» и пожеланием «реконкисты». А когда в газетах и по телевидению началась массированная «зачистка» мозгов обывателя, вопрос о власти уже стоял…. как вопрос о власти.

Митинги, пикеты и забастовки стали обычным явлением. Но «экстремальные условия» отнюдь не стали экстремальными для желудков митингующих, пикетчиков и забастовщиков: трёхразовому горячему питанию они подвергались в строго определённое время.

С каждым днём требования протестующего электората становились всё более радикальными. Вопрос уже вышел далеко за пределы исторического «Хлеба и зрелищ!» Посулы власти на фоне пожертвований «Структуры» выглядели жалкими подачками: для «работы с населением» «Структура» заблаговременно учредила специальный фонд за счёт «пожертвований» бизнесменов.

Полиция, ОМОН и даже спецназ благоразумно воздерживались от вмешательства в «конфликт власти и народа». Держа «нос по ветру», они первыми учуяли «новые веяния». Но одной демонстрацией «обоняния» дело не ограничилось: руководство всех городских и районных отделов и управлений заявило о своей солидарности с протестующим народом. Чуть позже, на секретных встречах с представителями «Структуры», оно же заверило их в своей лояльности. За что и было поставлено на довольствие.

Параллельно с этим, людьми «Структуры» велась активная «разъяснительная» работа с представителями депутатского корпуса и исполнительной власти. Методы были избирательными — в зависимости от степени «подготовленности» «собеседника» к «предметному разговору».

Для некоторых «особо неподготовленных» беседы эти заканчивались трагически: у всех них одновременно не выдерживало сердце. Прямо «сгорали на работе». Зато другие, будучи оперативно осведомлены об этих прискорбных фактах, уже не проявляли ни тугодумия, ни ещё более опасного упрямства.

Вскоре законодательные собрания краёв и областей дружно, как по команде, объявили о самороспуске. Тут же были назначены даты новых выборов — в предельно сжатые сроки. В самом деле, чего канителиться?..

…Глава Администрации ещё раз перечитал аналитическую записку. Медленно, чуть ли не «по складам». Пока он знакомился с событиями на востоке посредством телевидения, в душе его не возникало тревожных ощущений: всё шло по плану. «Освежение» кадров после «зачистки» территорий вполне укладывалась в русло его договорённостей с Вожаком.

Но сейчас душа его дрогнула. Впервые с начала операции. И не по причине «закравшихся в неё сомнений». Потому, что это уже были не сомнения, но анализ: а всё ли идёт так, как должно? Не ошибается ли он в оценке событий? Основания для самообличения — пусть и вполне умеренного — имелись: уж больно активно «Структура» начала прибирать власть к рукам.

Теперь он ясно видел «отдельные» нестыковки с планом. «Структура» вышла за рамки договорённостей — и не скрывала этого. Отъём власти на местах стал очевиден. И не под «триколором» с двуглавым уродцем на нём. И это уже были не организованные им «победы» умеренных коммунистов на региональных выборах — и даже не образование бутафорского «красного пояса», также сработанного «закройщиками» Администрации. Речь шла об утрате власти на территориях, которые были не просто самодостаточными, но и являлись донорами России. Её кормильцами и поильцами.

Результаты анализа были столь неутешительными, что Глава не удержался от того, чтобы не поделиться «радостью с ближним». И, смахнув пот со лба, он взялся за трубку телефона. С золочёным двуглавым орлом «на фасаде».

… — И здесь нет покоя!

Президент и не думал скрывать «радости»: на пару дней — под видом «поездки по регионам» — он вырвался на горнолыжную базу в Сочи, когда-то построенную «для народа» — из Кремля — под первую на территории страны зимнюю Олимпиаду. Хотел покататься — и вот, на тебе: «покатался»!

— Ну, что, там, у тебя ещё стряслось?

— «У нас».

Глава Администрации не «зажилил радость». И так качественно это у него получилось, что на том конце правительственной линии послышалось нервное сопение.

— Теракт? В Чечне?

Глава болезненно поморщился: неужели у Президента мысли до сих пор работают только «в одну сторону»?

Паузы, затраченной Главой на ужимки в адрес Президента, хватило для того, чтобы босс тут же уточнил:

— Что: в Москве?!

Поняв, что опять он — не «в цвет», Президент оставил «угадайку» и честно крикнул в трубку:

— Ты, что, инфаркта моего добиваешься?!

— Информация не для телефона.

Если Глава и не добивался инфаркта, то делал всё для того, чтобы он у Президента был. Неважно: волей или неволей. В трубке послышался стон: боссу, спортсмену-«многостаночнику», стало плохо. Он понял, что радужные надежды на необременительное объяснение звонка умирают. Вместе с надеждами на всего лишь второй на неделе отдых в горах.

— Покатался…

Завершив стоны, он тяжело посопел в трубку — и раздражённо заключил:

— Да, ты великий мастер по части утешения!.. Ладно, прилетай… Но я — всё ещё в регионах! Понял?

Положив трубку, Глава Администрации тут же нажал кнопку звонка. На пороге неслышно вырос дежурный помощник.

— Готовьте самолёт. Вылет через час.

…Через три часа Президент и Глава уже прогуливались по «президентской» дорожке горнолыжного курорта. Ничто не мешало прогулке и никто: даже охрана была рассредоточена так, чтобы Президент и его гость и в армейский бинокль не смогли разглядеть их.

— Ну? — распорядился куда-то в сторону Президент.

Когда Глава закончил свой краткий, но беспощадно содержательный доклад, Президент «отклеил» взгляд от дорожки, и медленно перевёл его на докладчика. В его бесцветных водянистых глазах мужественно «звучало» «SOS!».

— И что ты предполагаешь?

Глава ответил после непродолжительной паузы, намеренно учинённой «в профилактических целях». Якобы тщательный подбор слов обеспечивал «доводку босса до готовности».

— Думаю, что Вожак начинает нас переигрывать.

— Ты хочешь сказать…

Президент выразительно уставился на гостя. Тот не менее выразительно поник головой.

— Но ведь ты буквально на днях уверял меня в том, что всё идёт по плану?! По твоему плану?!

Президент уже не считал нужным сдерживаться. В конце концов — не в телевизоре: некому себя подавать.

— Куда же Вы все глядели: ты и твои люди на местах?

Старательно «любуясь природой», Глава молча пережидал вспышку «высочайшего» гнева. Он не сомневался в том, что за этим непременно последует «призыв о помощи» — и очень скоро. И поэтому он не торопился с оправданиями.

— Может, твои информаторы «накручивают»!? Может, они превратно истолковывают события?

По традиции, Президент уже начал цепляться за «соломинки», необоснованно возводя их в чин спасательного круга.

— Или сам ты руководствуешься принципом: «Лучше перебдеть, чем недобдеть!»

Глава Администрации красноречиво покосился на босса: ох, уж, эти вожди! Как же им нравится жить иллюзиями — и как же они не хотят «мордой об это самое»! В смысле: лицом к лицу — с правдой.

— Нет, господин Президент: опасность — вполне реальная. Мы просто обязаны трезво оценить её и предпринять ответные, а даст Бог — и упреждающие шаги.

— Слушаю тебя.

Как и предполагал Глава, Президент не затянул переход к стадии «призыва о помощи». Свидетельством тому были и новые интонации в голосе, и его «жизнерадостный» взгляд.

Глава открыл папку и, вынув из неё одинокий лист бумаги, протянул его Президенту: больше листа тот не усваивал за раз.

— Я тут набросал план мероприятий. Прошу ознакомиться и санкционировать.

Президент начал читать, но, пробежав глазами несколько первых строк, испуганно замахал руками:

— Ты что?! Это же фактическое признания двоевластия! Семнадцатый век: Пётр и Иван! Запад сразу же всё поймёт!

— А разве нас Запад свергает?

«Подстреленный доводом», Всенародноизбранный пошатнулся.

— Да, но… нет! На это я пойти не могу! Во всяком случае, сейчас.

План вернулся автору. Принимая бумагу, тот усмехнулся одним лишь текстом.

— Не смею настаивать… Бывает и так, что шапке Мономаха начинают предпочитать «гражданский» убор…

Намёк был понят. Посредством напряжённого сопения. Но русский «авось» оказался сильнее.

— У тебя там есть пункт о противодействии легальными путями…

По причине деликатности момента Президент старательно не смотрел на Главу, который, словно нарочно — а, скорее всего, так и было — избыточно верноподданно поедал глазами начальство.

— Я не имею в виду «восстановление конституционного порядка» силами ВВ: я говорю о выборах.

–???

— Мы пошлём туда своих кандидатов — из числа местных уроженцев, работающих сейчас в Москве и Питере. К местным, сам знаешь, на местах и отношение другое. Местное.

— И как мы их «внедрим»? — в который уже раз позволил себе лишнего Глава. Но Президент не стал округлять глаз — по причине их недоступности взгляду собеседника.

— Обыкновенно внедрим: организуем мощную агитацию по телевидению, зашлём «голосуев», обработаем «пипл»! «Как внедрим»!

— Мощную, немо́щную, н́емощную, и вообще никакую агитацию по телевидению мы там не организуем!

«Чаша терпения» Президента уже переполнилась — и он изготовился к излиянию. Но Глава почему-то не ухмыльнулся, и это спасло его от получения замечания «сверху».

— Мы можем её организовать только здесь, в Центре. К сожалению, все каналы телевидения на местах находятся под контролем «Структуры». Овладеть нашим телевидением, как Вы знаете, не проблема: «всегда готово». И не как тот пионер: к акту любви. Поэтому все «идейно незрелые» передачи из Москвы на местах тут же перекрываются «идеологически безупречными» фильмами, мультфильмами, концертами…

— А вот, кстати, насчёт концертов…

Похоронив — при деятельном участии Главы — одну идею, Президент немедленно принялся за другую.

–…Если мы не можем использовать телевидение, то ничто не мешает нам использовать «звёзд эстрады», так сказать, вживую! На местах! Воспользуемся опытом предшественника! Помнишь: «Голосуй или проиграешь!» Стимулируем этих «голосуев» приличными гонорарами — и зашлём их по примеру агитбригад времён Великой Отечественной!

Глава Администрации и не хотел уже вывешивать усмешку, да она не спросилась. Уж «слишком уместным» выглядело сравнение.

— Вы забываете, Господин Президент, какой нынче на дворе год…

— И какой нынче на дворе?

— Не девяносто шестой! И давно уже!

— Не понял?

— «Структура» — не КПР. В том числе — и по части наличия козырей.

— Ну?

Президент был непохож сам на себя: лаконичен. И обычно это не сулило «получателям» ничего хорошего. Но Глава уже пристроился к «хранителям гордого терпенья».

— Не станем же мы через всю страну отправлять на Восток эшелоны «с подарками» избирателю? Да и с подбрасыванием деньжат тоже ничего не выйдет: «Структура подбрасывает лучше и больше.

–… твою мать!

Вот теперь это был подлинный Президент — не его «телевизионный двойник для массового потребления». Он «обронил маску» и не торопился водворять её на место.

— На кой х… мы тогда, денежка к денежке, собирали этот хренов Стабфонд? На кой х… чахли над ним, как тот царь Кащей? На кой, я тебе, спрашиваю, х…, если сегодня мы не можем пустить его в дело? Он ведь и создавался «на всякий пожарный случай»! И этот случай — не «пожар мировой войны», а «пожар в собственном доме»!

Президент ещё и не начал матюкаться, а Глава же выключил усмешку: «всему своё время, и время всякой вещи под небом». Дракон — не обязательно для того, чтобы его «драконить». На свою же задницу.

— Я полностью согласен с Вами, господин Президент — в части обозначенных Вами целей создания Фонда.

Глава перешёл на язык себя, «телевизионного».

— И мы, конечно, будем расходовать его средства именно на эти цели. Мы можем и сейчас использовать часть этих денег для работы с избирателем на востоке страны. Но я хотел бы, господин Президент, чтобы между нами не было недопонимания по этому вопросу. Я хотел бы, чтобы также не было и места иллюзиям… ненужным и опасным.

Одними глазами Президент немедленно «озвучил» вопрос. Глава также не стал медлить — уже с ответом.

— Я имею в виду иллюзию о возможности разрешения ситуации при помощи денег. Именно иллюзию. Во-первых, не можем же мы эти деньги повезти туда в мешках и раздавать прохожим на улице? Значит, надо использовать легальные источники выплаты: пенсионный фонд, сберкассы, собес, банки. А их услугами мы сегодня воспользоваться не сможем: вотчина «Структуры». А во-вторых, «Структура» может запросто «приватизировать» нашу щедрость. Вот будет хохоту-то — уже не нашего с Вами!

Глава перевёл дыхание и сочувственно посмотрел на Президента, уже основательно «полинявшего» от его речей. «Горнолыжного настроения» у сановного «горнолыжника» — как не бывало.

— Но что-то же надо делать?!

Умоляющие глаза Президента… правильно: «умоляли» Главу. Видел бы его сейчас хоть кто-нибудь из тех, кто некогда повторял следом за эстрадным шутом: «В чистом поле — система „Град“, За нами — … „этот“ и Сталинград!»

— Так я Вам и говорю, что…

— Нет-нет!

Президент даже не позволил оратору «сказать, что…»

— Только не это! То есть, я хотел сказать… не сейчас… потом… В общем… засылай «голосуев»…