Стеклянный купол

Алексей Егоров (2025)

Несколько лет Лангар Жестокий успешно совмещал любовь с долгом, но теперь сама судьба заставляет его сделать выбор. В окружении могучих противников он пытается найти лучший выход, пока время, отмеренное на счастье, стремительно истекает. Последняя надежда — чудесный дар, который может обернуться спасением или проклятием.

Пролог

Эшкебет, Ардия, 815 год от Начала Возрождения

В коридорах было шумно, и тянулись они бесконечно. На стенах, через каждые несколько метров, висели масляные лампы. Лампы плохо развеивали темноту, только задавали направление. Для завсегдатаев этого места указателей не требовалось, они ходили здесь почти вслепую. Единственное, к чему нельзя было привыкнуть — постоянный сквозняк, который создавали вытяжные тоннели. Иногда коридоры пересекались, иногда выводили к винтовым лестницам, а иногда заканчивались тупиком. Но тупиком не глухим, в каждой стене был проем с тяжелой железной дверью. Из-за этих дверей и доносился шум: гул механизмов, лязг инструментов, разговор, крики, приказы.

Двое в черном быстро шагали вперед, то и дело уворачиваясь от встречных. По комплекции — явно мужчины, одетые в халаты с косым воротом. Халаты спускались ниже колена, под ними виднелись свободные штаны и высокие ботинки. Головы мужчин укрывали колпаки с прорезями для глаз, руки защищали тонкие кожаные перчатки. Один был на голову выше, второй превосходил по комплекции: крепкий, даже полноватый. Вел Коренастый, Длинный за ним следовал. Наконец они добрались до нужного тупика и остановились перед железной дверью. Коренастый коснулся ее, трижды провернул неприметный металлический диск. Через несколько мгновений дверь отворилась.

Как только спутники вошли в комнату, их ошеломил свет. Здесь тоже чадили простые масляные лампы, но из-за стен их отблеск многократно усиливался. Стены покрывали гладкие мраморные плиты, от пола и до потолка — комната была идеально белой. Белой и пустой. Только в самом центре возвышался Станок Бадара: двухметровый диск из мореного дуба, укрытый стеклянным колпаком. Деревянную поверхность рассекали борозды, они выписывали контуры человеческого тела. На станке лежала обнаженная девушка, распятая, как звезда. Множество железных скоб удерживали ее в форме, даже лицо оплетала сеть из стальной проволоки. На свободе остались только длинные темные волосы, они спадали с края станка роскошной волной. Глаза девушки казались испуганными, хотя следов пыток на коже не было.

В комнате она была не одна. Кроме нее прибывших встретили три зеркально похожие фигуры в тех же черных халатах, колпаках и ботинках. Все трое почтительно поклонились.

— Как все прошло? — небрежно спросил Коренастый.

— Спокойно, — ответили ему женским голосом. — На этот раз она не сопротивлялась.

— Покорилась?

— Не думаю. Будьте с ней осторожны. И… смените обувь, мастер. Мы поддерживаем…

— Помоешь! — огрызнулся Коренастый и зашагал к Станку Бадара.

— Какие еще будут…

— Пошли вон, — бросил он и приказал спутнику: — Ты — ко мне!

— Мастер Кифан потребовал, чтобы мы присутствовали, — настаивала женщина.

— Требовать он может только твою задницу, для утех! — Коренастый явно терял терпение.

— Ваше поведение переходит всякие границы!

— Иди жалуйся в Высокий Совет! Вместе с этими двумя! Только убирайтесь поскорее!

На этот раз они подчинились.

— Тупые посредственности! — разразился Коренастый, когда за троицей захлопнулась дверь. — Меня окружают ничтожества! Ни один не ответил, как подобает! Ни один не дал мне в морду за оскорбление! Трусливые скоты! Согласен?

— Нет, — покрутил головой Длинный. — Поднять руку на мастера — преступление, ослушаться его — серьезный проступок. Вы знаете об этом не хуже меня.

— «Ты». Обращайся ко мне на «ты», юноша!

— Благодарю за честь, но я буду обращаться на «вы», как положено.

— А ты не трус! — Глаза мастера улыбнулись. — Хотя всегда такой тактичный, такой вежливый. С подобным характером обычно мальчиков предпочитают. Ты из этих?

— Нет, — отозвался Длинный, не отрывая взгляда от девушки. — Не из этих. Зачем меня пригласили?

— Потому что сука, которую я только что выгнал, явно доносит обо всем Кифану Мрачному, — пробурчал Коренастый. — Недавно прознал, что они любовники. Но эта девка хорошо знала лиерлийский, а без него с нашей красавицей не пообщаться.

Он кивнул на распятую.

— Вам нужен переводчик?

— Пока да, а там — как себя проявишь. У меня никогда не было воспитанников, ненавижу с ними возиться. Но одному тоже грустно. Будешь умницей, сделаю тебя своим ассистентом. Даже мне иногда нужно с кем-то поговорить! А тебе нужно расти дальше, юноша. Первое Посвящение — только начало пути, хотя многие на нем и заканчивают. Со мной ты поднимешься гораздо выше!

— Я обещаю стараться.

— Слышала? — Теперь Коренастый обращался к подопытной. — Даже он обещает стараться! А ты? Сколько еще тебя уговаривать? Прежде я был слишком мягок, даже ласков, но время идет, а результата нет. Поэтому сегодня я буду «ласкать» тебя жестче. Не бойся, твоя красота не пострадает. Поиграем с тобой изнутри! Эх, если бы ты еще понимала, о чем я говорю… А кстати, переведи ей! И в точности, особенно про игры! Проверим, какой ты знаток.

— У вас очень красивые волосы, — невозмутимо сказал Длинный на лиерлийском языке. — Не пугайтесь, я вам не враг. Но я подневолен — выполняю приказы этого человека. Объясните, что он от вас хочет?

Девушка посмотрела ему в глаза, но ничего не сказала.

— Ага, испугалась! — обрадовался Коренастый. — Сразу глазками повела! Поиграем, не сомневайся! Если не прекратишь упираться…

— Почему она на Станке? — перебил его Длинный. — И почему под стеклом? Насколько я знаю, Бадар создавал станок для одержимых, чтобы бороться с их припадками. Но никакого стекла там не было.

— Купол — чисто мое изобретение, — гордо заявил Коренастый. — В остальном ты все верно сказал. Бадар не просто боролся с припадками, он хотел понять природу одержимости. Этот станок помогал ему «вторгаться» в одержимого, влиять на его поведение. И успокоить, если потребуется — как ошейник повиновения, только более совершенный. В моей работе это изобретение оказалось бесценным. А стекло я добавил для защиты. Через него до нас сложнее дотянуться.

— Дотянуться чем?

— Даром, брат мой, Даром. Перед тобой одаренная.

— Одаренные — это легенда.

— Которая стала явью.

— У вас есть доказательства?

— У меня? — хмыкнул Коренастый. — У меня нет. А вот у нее — сколько хочешь. И сегодня я заставлю ее творить чудеса.

— Но как?

— С твоей помощью. Времени у нас немного, поэтому переводи точно. Сперва я сделаю ей предложение. Потом подожду ответа. Если она не согласится, я начну доставать инструменты и использовать их. А ты будешь повторять мое предложение. Раз за разом.

— Высокий Совет знает об этом?

— Разумеется. Думаешь, почему я здесь? Высокий Совет давно ждет результата, и сегодня мы его получим.

— Я должен уточнить ваши полномочия. — Длинный отступил на шаг и скрестил руки.

— Нет, ты все-таки трус! — покачал головой Коренастый. — Что ж, иди. Но больше не возвращайся, я найду другого переводчика.

— Сейчас я уйду. — Сам не зная зачем, Длинный обратился к девушке. — Потерпите немного. Я убежден, что этот человек лжет. Когда его ложь раскроется, он больше не сможет причинить вам вред. Вас защитят.

— Не уходите, прошу! — вдруг взмолилась подопытная, стеклянный купол приглушил ее голос. — Я согласна!

— Что ты ей сказал?! — возбудился Коренастый. — Что она ответила?!

— Она согласна.

— Превосходно! Переведи ей: я приказываю…

— Скажите ему, что в Орадене я была целительницей, — настойчиво перебила девушка. Коренастый невольно прервался, а она продолжила: — Поэтому знаю, что ваш Ферил болен. Почувствовала это, когда он… Где бы он не подцепил эту дрянь, но уже заразил ей переводчицу, а та — своих воспитанников и нового любовника. Все они теперь пахнут одинаково. Похоть для вас не враг мудрости, так? Меня он тоже заразил, но я себя уже исцелила. Ферил Буйный хочет чуда? Я покажу ему чудо. И вам, добрый Никто. Ферил забудет о хвори, а вы, за свою доброту, возвыситесь.

Длинный все в точности перевел. Коренастый не мог поверить своим ушам. Он с подозрением ощупал промежность и вопросительно посмотрел на распятую. Та с ухмылкой моргнула. В путах и обнаженная, она уже не выглядела беззащитной. Это почувствовали все.

— Вранье, — прохрипел Коренастый. — Все вранье! Не мог я! Если только в Герхелиате… Запомни, юноша: никогда не экономь на вине и шлюхах! Скупость обходится слишком дорого! Ладно, пусть я поверил. Она действительно может меня исцелить?

— Она говорит, что сейчас это легко. Болезнь еще не набрала силу, но затягивать не стоит.

— Что нужно делать?

— Она говорит, что должна вас коснуться. Там.

— Коснуться? За дурака меня держит?!

— Но вы ведь к ней уже прикасались, — хмуро предположил Длинный. — Иначе, как она узнала о болезни?

— Только не разболтай в Храме! — грозно предупредил Коренастый. — Убью! Помоги приподнять купол!

— Как?

— Делай как я!

Вдвоем они разомкнули крепления и начали вращать колеса винтового подъемника. Купол медленно пополз вверх. Когда он был поднят наполовину, Коренастый остановился.

— Хватит, — буркнул он и принялся освобождать руку девушки от стальных скоб. — Только без шуток, любовь моя! Почую неладное, получишь вот этим!

Коренастый достал из-под плаща два ланцета. Одним вооружился сам, второй протянул спутнику.

— Если что со мной, руби ей пальцы!

Длинный неохотно кивнул, а сам наблюдал, как со станка свесилась тонкая женская ладонь. Она скользнула по бедру Коренастого — тот аж вздохнул от неожиданности.

— Сколько времени это займет? — взволнованно спросил он.

— Мало, — ответила девушка.

В то же миг Коренастый резко отмахнулся, и Длинный получил в грудь ланцетом. Боли не было — все его мышцы напряглись, стали подвижными и чужими. Будто со стороны, Длинный наблюдал за собственной рукой: она описала широкую дугу и вонзила ланцет в шею Коренастого. Оба осели на пол под звонкий смех из стеклянного купола. Мраморные плиты пола быстро краснели.

Очертания зала терялись сумраке, но по эху было понятно, что он велик. В световом круге их опять было двое. Раненых, но живых. Коренастый, он же Ферил Буйный, предстал перед судом Высокого Совета, Длинный свидетельствовал против него. Он рассказал все, что случилось тогда в белой комнате. Все, кроме слов подопытной. И если насилие в Эшкебетском Храме простить могли, то самоволие — никогда. Приговор Высокого Совета был единогласным: «В Позорную Башню до возможности искупления!» Одаренная выполнила обещание — после этих слов Ферил забыл о своей хвори. «Возможность искупления» получали немногие, большинство оставалось в заточении до конца жизни. Прежде чем его увели, Коренастый обратился к Длинному:

— Что, решил возвыситься через мою голову? Поздравляю с клеймом предателя! Больше тебе никто не доверится!

— Я и не думал о возвышении, — спокойно возразил Длинный. — Но то, что вы с ней делали, неправильно.

— «Ты»! Обращайся ко мне на «ты», мерзавец! Благодаря тебе я больше не мастер!

— Но я по-прежнему вас уважаю.

— Лицемер! «Неправильно», говоришь?! Да плевать им на правила!

Ферил окинул зал бешеным взглядом. В тенях раздался недовольный ропот.

— Девка понравилась? — издевательски продолжал Коренастый, отталкивая конвоиров. — Думаешь, спас ее? Глупец! Теперь она достанется Кифану с его гнилыми приспешниками! Уверяю, эти проделают с ней много интересного! А ты… просто забудь! У тебя был шанс! Возможно, единственный в жизни! Но ты его упустил, чего никогда себе не простишь! И с каждым годом от этого будет только больнее! Я знаю, о чем говорю, поверь! Не страшно сгнить в Позорной Башне! Страшно сгнить с мыслью, что проиграл!

Ферила наконец вывели, двери Высокого Зала приглушили его проклятия. Длинный по-прежнему оставался в световом круге. Тогда к нему обратился сам архонт:

— Благодарю вас, брат, и поздравляю. В ближайшее время мы рассмотрим вопрос о вашем Возвышении. Храм ценит верность и тех, кто почитает законы. Вы приняли верное решение, теперь уникальное исследование будет возобновлено. Спасибо за мудрость и хладнокровие! Хорошо, что подопытная не пострадала.

— Могу ли я участвовать в исследовании? — Длинный долго решался на подобную наглость, но терять ему было уже нечего.

— Нет. — прозвучал спокойный ответ. — Вы слишком предвзяты и неопытны. Хотя, со временем, возможно все. А пока вам нужно учиться. С такой способностью к языкам у вас все шансы стать Просветителем. Узнаете другие страны, культуры, народы. Расскажете им об Абсолютной Мудрости. Может, именно благодаря вам, далеко-далеко отсюда ардийцев однажды помянут добром!