Журавлиные перья. Пьесы для любительского театра

Алла Николаевна Соболенко

Этот сборник включил в себя сценарии 13 спектаклей, поставленных на сцене с 2009 по 2023 гг. режиссером и сценаристом Театра медицинских работников «Улыбка», Аллой Николаевной Соболенко.Каждое произведение, которым занималась Алла Соболенко, становилось самобытным, ярким и зрелищным, а жизнь автора наполнялась теплом и смыслом, благодаря увлечению театром.В сборнике представлены пьесы по мотивам известных классических произведений, а также «фантазии на тему» и собственные творения автора.

Горе от ума

Спектакль «Горе от ума», сцена с Софьей и Молчалиным. В ролях: Виктория Александрова и Леонид Береснев.

Пьеса по мотивам одноименной комедии Александра Грибоедова.

Занавес.

Музыка.

Явление первое

Гостиная. В ней большие часы, справа дверь в спальню Софии. Входит сонная Лиза.

Лиза. Просилась спать — отказ.

«Ждем друга» (сокрушенно), — Нужен глаз да глаз!

Не спишь, пока не скатишься со стула…

(Укладывается на диван, засыпает).

Сон Лизы — танец.

Пары танцоров уходят. Лиза укладывается вновь. Вдруг подпрыгивает, проснувшись, оглядывается. Поправляет волосы, платье, зевает, спохватывается, выглядывает в окно.

Лиза. Господа-а!

София Павловна! Беда! Зашла беседа ваша за ночь….

Вы глухи?!.. Алексей Степаныч!..

Сударыня!.. (Всплескивает руками)…

И страх их не берет!.. (Отходит от дверей, с досадой говорит) —

Ну, — гость неприглашенный… А вдруг ваш батюшка войдет!

Вот и служи у барышни влюбленной! (Опять к дверям).

Лиза. Да расходитесь! Утро-о!

Входит Софья, за ней идет Молчалин.

Софья (разнеженно). Который час?

Лиза. Седьмой! Осьмой! Девятый!

София (разнеженно). Неправда-а-а!

Танец Софии с Молчалиным.

В танце уходят.

Лиза (отходя от дверей). Ах! Амур проклятый! И слышат! — не хотят понять! Ну, чтобы ставни им отнять?.. (Решительно). Переведу часы!

Хоть знаю, — будет гонка, — Заставлю их играть! (Лезет на стул, передвигает стрелку, — часы бьют и играют).

Явление второе

Входит Фамусов, Лиза на стуле.

Лиза. Ах! Барин!

Фамусов (важно). Да. Это я! (Снимает Лизу со стула).

Фамусов. Ведь экая шалунья ты, девчонка!

Лиза. Нет, сударь, я… лишь невзначай…

Фамусов. Вот то-то, — невзначай, за вами примечай. (Жмется к ней, заигрывает). Ой! Зелье!.. Баловница!..

Лиза (с достоинством, выбираясь из его объятий и, отряхиваясь).

Лиза. Вы баловник! К чему вам эти лица?!

Фамусов. Скромна, а ничего кроме проказ и ветру на уме! (Вновь пытается обнять Лизу).

Лиза. Пустите!… Ветреники сами!.. Опомнитесь! Вы — старики!..

Фамусов. Почти-с-с-с. (Красуется).

Лиза. Ну, кто придет, — куда мы с вами?

Фамусов (удивленно). Кому сюда прийти? Ведь Софья спит!?

Лиза (утвердительно). Сейчас започивала…

Фамусов (удивлен). Сейчас?.. А… ночь?

Лиза. (довольно). Ночь целую — читала!

Фамусов (крайне изумлен). Вишь, — прихоти какие завелись!

Лиза. Всё по-французски, — вслух читает, запершись (отталкивает Фамусова, твердо). Извольте же идти, — разбудите, — боюсь.

Фамусов. Чего будить? Сама часы заводишь. На весь квартал симфонию гремишь.

София. Эй! Лиза!

Фамусов (торопливо). Тс-с-с-с! (Крадется вон из комнаты на цыпочках).

Лиза. Ушел! — Ах! От господ подалей.

У них беды себе на всякий час готовь!

Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев, и барская любовь

Явление третье

Входит София. За ней осторожно переступая, съежившийся от страха, Молчалин.

София. Что Лиза на тебя напало?.. Шумишь…

Лиза (укоризненно). Конечно, — вам расстаться тяжело? До света, запершись, и кажется все мало?

София (изумленно). Ах! В самом деле, рассвело! Как быстры ночи! (сокрушенно вздыхает).

Лиза. Сюда ваш батюшка зашел, — я обмерла. Вертелась перед ним, не помню, что врала. (К Молчалину). Ну, что же стали вы? Подите!

(Берет туфли Молчалина, бросает перед ним).

В доме стук, ходьба, метут и убирают…

София. Счастливые часов не наблюдают…

София (Молчалину, подает ему для поцелуя руку).

София. Идите! Целый день еще потерпим скуку.

Лиза (разнимая их).

Лиза. Бог с вами-с! Прочь возьмите руку! (Молчалин пятится, и в дверях сталкивается с Фамусовым).

Явление четвертое

Фамусов входит, он удивлен.

Фамусов. Молчалин! Ты?

Молчалин. Я-с!

Фамусов. Зачем ты здесь? И в этот час?

(Подходит к Софье).

И Софья!.. Здравствуй, Софья!.. Что ты

Так рано поднялась? И для какой заботы? И как вас Бог не в пору вместе свел?

(В это время Лиза за спиной Фамусова отдает Молчалину папку с бумагами).

София. Он только что теперь вошел.

Молчалин. Сейчас с прогулки.

Фамусов. Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?

(Нависает над Молчалиным).

А ты, сударыня! Чуть из постели прыг

С мужчиной! С молодым! — Занятье для девицы!

Всю ночь читаешь небылицы, —

И вот плоды от этих книг!…

София. Позвольте. Батюшка, кружится голова. Я от испуга дух перевожу едва.

Изволили вбежать вы так проворно… Смешалась я…

Фамусов. Благодарю покорно! (Язвительно кланяется).

Я скоро к ним вбежал!

Я помешал! Я испужал…

И без толку всегда журю…

Не плачь, — я дело говорю. Уж о твоем ли не радели

Об воспитаньи с колыбели!

Мать умерла… Умел я принанять

Мадам Розье, вторую мать…

Да не в мадаме сила.

Не надобно другого образца,

Когда в глазах пример отца…. (Бахвалится, становится в позу).

И бодр и свеж, и дожил до седин.

Свободен, вдов, себе я господин….

Монашеским известен поведеньем!..

Лиза. Осмелюсь я, сударь…

Фамусов. Молчать!

(К Молчалину). Ты здесь сударь к чему?

Безродного пригрел и ввел в мое семейство,

Дал чин асессора и взял в секретари.

И будь не я, коптел бы ты в Твери!

София. Я гнева вашего никак не растолкую.

Он в доме здесь живет, великая напасть!

Шел в комнату, — попал в другую…

Фамусов. Попал? Или хотел попасть? (Говорит, угрожающе глядя на Молчалина).

София. По смутном сне безделица тревожит.

Сказать вам сон — поймете вы тогда!

Фамусов. Что за история?

София. Вам рассказать?

Фамусов. Ну, да! (Садится).

София (Рассказывая сон, обнимает Фамусова сзади, жестикулирует). Позвольте… видите ль… сначала

Цветистый луг, — и я искала

Траву.. Какую-то, — не вспомню наяву…

Вдруг, — милый человек,

Явился тут со мной, — и вкрадчив, и умен Но…. Робок… Знаете, кто в бедности рожден…

Фамусов (вскакивая). Ах! Матушка, не довершай удара!

Кто беден, — тот тебе не пара!

София. Потом пропало все… луга и небеса… —

Мы в темной комнате… Для довершенья чуда

Раскрылся пол — и вы оттуда.

Бледны, как смерть, (машет перед лицом Фамусова платком)

и дыбом волоса! (поднимает волосы Фамусова).

Тут с громом распахнули двери

Какие-то не люди и не звери…

Нас врозь…. (Бросается к Молчалину, тот отшатывается, заслоняясь рукой). И мучали, сидевшего со мной…

Он будто мне дороже всех сокровищ.

Хочу к нему! (Бросается к Молчалину, Лизонька оттаскивает от него Софию).

— Вы тащите с собой!

Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!

Он — вслед кричит!… (Лиза, изображая это, кричит).

Проснулась… Кто-то говорит, —

Ваш голос был!

Бегу сюда — и вас обоих нахожу.

Фамусов. Да! Дурен сон, как погляжу…

Ну, сударь мой! А ты???

Молчалин. Я слышал голос ваш…

Фамусов. Дался им голос мой! На голос мой спешил… Зачем же? Говори!

Молчалин. С бумагами-с!

Фамусов. Да! Их недоставало!..

Ну, Сонюшка, повыкинь вздор из головы!

Поди-ка ляг, усни опять. (Молчалину). Идем бумаги разбирать.

(Говорит пафосно, торжественно).

Ведь у меня, что дело, что не дело — обычай мой такой, — подписано — так с плеч долой!

Молчалин в поклоне дает дорогу Фамусову. Уходит вслед за ним, пропуская его вперед. Уходя, оглядываясь, подмигивает Софье.

Явление пятое

Лиза и София.

Лиза. Мне теперь уж не до смеха. В глазах темно и замерла душа!

Грех — не беда! Молва не хороша!..

Запрет он вас… — добро еще со мной.

А то, помилуй Бог, как разом — меня, Молчалина и всех — с двора долой!

София (садятся на авансцене). Забылись музыкой, и время шло так плавно,

Судьба нас будто берегла… Ни беспокойства, ни сомненья…

Лиза. Твердила я — в любви не будет в этой прока…. Ни во веки веков!

Как все московские, — ваш батюшка таков

Желал бы зятя он с звездами, да с чинами…

Вот, например, полковник Скалозуб — и золотой мешок, и метит в генералы!

София (смеется, вскакивает). Он слова умного не выговорил сроду…

Мне все равно, что за него, что в воду!

Лиза. Но будь военный, будь он статский…

Кто так чувствителен и весел, и остер, как Александр Андреич Чацкий!

Не для того, что б вас смутить, —

Давно прошло, не воротить. А помнится…

София (недовольно). Что? Он славно осмеять умеет всех.

Болтает, шутит, — мне забавно. Делить со всяким можно смех…

Лиза. И только?.. Будто бы? Слезами обливался.

Я помню, как с вами расставался. —

Что, сударь плачете? Живите-ка смеясь…

А он в ответ — «Не даром, Лиза плачу: кому известно, что найду я, воротясь?

И сколько, может быть, утрачу!»

Бедняжка, будто знал, что года через три…

София. Послушай. Вольности ты лишней не бери! Я очень ветрено, быть может, поступила, И знаю, и винюсь…. Но где же изменила?

Что б укорить неверностью могли.

Да, с Чацким мы воспитаны, росли… Потом, — он съехал… У нас ему казалось скучно и редко посещал наш дом…

Потом опять прикинулся влюбленным, взыскательным и огорченным!!!

Но о себе задумал он высоко, — охота странствовать напала на него…

Ах! Если любит, кто кого, — зачем ума искать? И ездить так далеко?.. (Мечтательно). Кого люблю я, — не таков. (Садятся на авансцену).

Молчалин за других себя забыть готов! Ночь целую с кем можно так провесть?

Сидим, а на дворе давно уж побелело… Как думаешь? Чем заняты?

Лиза (осторожно). Бог весть? Сударыня! Мое ли это дело? (смеется).

София (мечтательно). Возьмет он руку, к сердцу жмет…

Из глубины души вздохнет. Ни слова вольного, — и так вся ночь проходит —

Рука с рукой, — и глаз с меня не сводит… (Лиза смеется все громче).

(Лизе). Смеешься! Можно ли! Чем повод подала тебе я хохоту такому?

Лиза. Мне-с… Ваша тетушка теперь на ум пришла, — как молодой француз

Сбежал у ней из дому… (Смеясь, убегает).

София (с огорчением). Вот так же обо мне потом заговорят…

Явление шестое

Появляется Лиза.

Лиза (иронично). К вам Александр Андреич Чацкий!

Входит Чацкий. В руках — трость и кепи.

Чацкий. Чуть свет — уж на ногах. И я — у ваших ног (с жаром целует ей руку).

Ну, поцелуйте же! Не ждали? Говорите! Что? Рады? Нет? В лицо мне посмотрите! Удивлены? И — только? Вот прием!

София. Чацкий, я вам очень рада. (Протянула руку. Он целует. Она отмахивается веером, отвернулась).

Чацкий. Вы рады? В добрый час. Однако, искренно кто ж радуется этак?

Лиза. Сударь, уж нет пяти минут, как поминали мы вас тут! (Ядовито). Сударыня, скажите сами! (Уходит).

София. Всегда, — не только что теперь, — не можете вы сделать мне упрека.

Кто промелькнет, откроет дверь, проездом. Случаем, из чужа, из далека, —

С вопросом я, хоть будь моряк: не повстречал ли где в почтовой вас карете?

Чацкий. Положимте, что это так…

Блажен, кто верует, — тепло ему на свете!..

В семнадцать лет вы расцвели прелестно! Неподражаемо!

И это вам известно! И потому скромны, не смотрите на свет…

Не влюблены ли вы? Прошу мне дать ответ…

Без думы… Полноте смущаться!..

София. Да хоть кого смутят вопросы быстрые и любопытный взгляд!..

Чацкий. Ну, что ваш батюшка? А дядюшка? Отпрыгал ли свой век?

А этот, как его? — Он турок или грек?

Тот черномазенький, на ножках журавлиных…

Не знаю, как его зовут… Куда не сунься, — тут как тут

В столовых и гостиных!

Увидеть их мне суждено судьбой? Жить с ними надоест, но в ком не сыщешь пятен?

Когда постранствуешь, воротишься домой, —

И дым Отечества нам сладок и приятен!

София. Вот вас бы с тетушкою свесть,

Чтоб всех знакомых перечесть!..

Чацкий. Ах! тетушка?!! Все девушка? Минервой?

Все фрейлиной Екатерины Первой?

Воспитанниц и мосек полный дом!

А Гильоме? Француз, подбитый ветерком?

Он не женат еще?

София. На ком?

Чацкий. Хоть на какой-нибудь княгине…

Пульхерии Андревне, например!

София. Танцмейстер! Можно ли?!

Чацкий. Господствует еще смешенье языков? Французского с нижегородским?.. (Софья в замешательстве).

Вот новости! Я пользуюсь минутой,

Свиданьем с вами оживлен, и говорлив… А разве нет времен, что я Молчалина глупее? Где, кстати он? Бывало, песенок тетрадь увидит, — пристает, —

Пожалуйте списать….

А впрочем, — он дойдет до степеней известных, —

Ведь нынче любят бессловесных!

София (в сторону). Не человек, — Змея!

(Громко и принужденно). Хочу у вас спросить:

Случалось ли, что вы, смеясь? Или в печали? Ошибкою?

Добро о ком-нибудь сказали?.. Хоть не теперь, а в детстве, может быть?

Чацкий. Когда все мягко так? И нежно? И незрело?

На что же так давно? Вот доброе вам дело:

Спешу к вам, голову сломя… И как вас нахожу? В каком-то строгом чине!

Лицо святейшей богомолки! —

И все-таки я вас без памяти люблю!!!

(Падает перед ней на колени, целует руку).

Явление седьмое

Фамусов входит.

Фамусов. Вот и другой!

София. Ах! Батюшка, сон в руку! (Уходит).

Фамусов (ей вслед). Проклятый сон!

Фамусов и Чацкий смотрят на дверь, куда вышла Софья.

Фамусов. Ну, выкинул ты штуку! Три года не писал двух слов!

И грянул вдруг, как с облаков! (Обнимаются).

Фамусов. Здорово, друг, здорово!

Рассказывай! Чай у тебя готово собранье важное вестей?!

Садись-ка. Объяви скорей! (Садятся).

Чацкий (рассеянно). Как Софья Павловна у вас похорошела!

Фамусов. Вам людям молодым другого нету дела,

Как замечать девичьи красоты. Сказала что-то вскользь, а ты,

Уж чай надеждами занесся! Заколдован!

Чацкий. Ах! Нет, надеждами я мало избалован!

Фамусов. Он все свое… Да расскажи подробно, — где был? Скитался сколько лет! Откудова теперь?

Чацкий. Хотел объехать целый свет, а не объехал сотой доли! (Встает поспешно).

Простите, — я спешил скорее видеть вас. Не заезжал домой. Прощайте! Через час явлюсь, подробности малейшей не забуду!

(Потрясенно). Как хороша!!! (Уходит).

Явление восьмое

Фамусов один.

Фамусов. Который же из двух?

«Ах! Батюшка! Сон в руку! И говорит мне это вслух!

Молчалин давиче в сомненье ввел меня!

Теперь… тот — нищий!

Этот франт — объявлен мотом, сорванцом.

(Становится в позу). Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом! (Уходит).

Танец «До завтра».

Явление девятое

Фамусов. Держит в руках толстый гроссбух и гусиное перо. Размышляет.

Фамусов (глубокомысленно).

Противу будущей недели, — к Прасковье Федоровне в дом

Во вторник зван я на форели…

Куда как чуден создан свет! Пофилософствуй, ум вскружится!..

То бережешься, то обед: — ешь три часа, а в три дни не сварится!..

В четверг, а может в пятницу, а может и в субботу, —

Я должен у вдовы, у докторши крестить… Она не родила, но по-расчету, — по-моему, — Должна родить!

Явление десятое

Лиза (докладывает). Чацкий!

Входит Чацкий.

Фамусов (Лизе). Поди!.. (Чацкому) А!.. Александр Андреич! Просим! Садитесь-ка! (Садится сам).

Чацкий. Вы заняты?

Фамусов. Да, разные дела на память в книгу вносим, —

Забудется того гляди!..

Чацкий. Вы что-то не веселы стали. Скажите отчего? Приезд не в пору мой? Уж Софье Павловне какой не приключилось ли печали?

Фамусов. Ах! Батюшка! Нашел загадку! Не весел я! В мои лета

Не можно же пускаться мне вприсядку!..

Чацкий. Никто не приглашает вас. Я только что спросил два слова

Об Софье Павловне. Быть может нездорова?

Фамусов. О! Господи прости! Пять тысяч раз твердит одно и то же!

То Софьи Павловны на свете нет пригоже,

То Софья Павловна больна. Скажи, — тебе понравилась она?

Обрыскал свет…. Не хочешь ли жениться?

Чацкий (удивленно). А вам на что?

Фамусов. Меня не худо бы спроситься, — ведь я ей несколько сродни. По крайней мере исскони отцом недаром называли…

Чацкий. Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?

Фамусов. Сказал бы я: во-первых, не блажи!

Именьем, брат, не управляй оплошно…

А, главное, поди-ка послужи!

Чацкий. Служить бы рад! Прислуживаться тошно!

Фамусов. Вот то-то! Все вы гордецы! Спросили бы, как делали отцы?

Учились бы, на старших глядя. Мы, например, или покойник дядя, —

Максим Петрович! Он не то — на серебре, — на золоте едал! Сто человек к услугам.

Весь в орденах! Езжал-то вечно цугом. Век при дворе! Да при каком дворе!

Тогда не то, что ныне. При Государыне служил Екатерине!

Кто слышит при дворе приветливое слово? Максим Петрович!.. Кто перед всеми знал почет?

Максим Петрович!

В чины выводит кто? И пенсии дает? Максим Петрович!..

Чацкий. И точно, — начал свет глупеть, сказать вы можете, вздохнувши…

Как посравнить да посмотреть век нынешний и век минувший?

Свежо предание, а верится с трудом. Ведь тот и славился, чья чаще гнулась шея.

Не на войне, а в мире брали лбом, — стучали об пол не жалея!

Фамусов. Опасный человек! Что говорит? И говорит, как пишет!

Чацкий. У покровителей плевать на потолок, явиться помолчать, пошаркать, пообедать. Подставить стул, поднять платок…

Фамусов. Он вольность хочет проповедать!

Чацкий. Кто служит делу, а не лицам…

Фамусов. Строжайше б запретил я этим господам

На выстрел подъезжать к столицам!.. Вот рыскают по свету, бьют баклуши, —

Воротятся — от них порядка жди…

Чацкий. Я перестал….

Фамусов. Пожалуй, пощади! (Хватается за голову).

Чацкий. Длить споры не мое желанье…

Фамусов. Хоть душу отпусти на покаянье!.. (Держит голову двумя руками).

Явление одиннадцатое

Лиза входит.

Лиза. Полковник Скалозуб. Прикажете принять?

Фамусов (встает, раздраженно). Принять его, позвать, просить,

Сказать, что дома, что очень рад. Поди!.. (Лиза уходит).

Фамусов (Чацкому).Пожало-ста, сударь при нем остерегись.

Известный человек, солидный. Не нынче завтра — генерал.

Пожа-лоста, — при нем веди себя скромненько…

Ко мне он жалует частенько… Вот будто женится на Сонюшке… да надобности сам не вижу я большой

Дочь выдавать ни завтра, ни сегодня. Ведь Софья молода. А впрочем — власть Господня!..

Однако, — нет его! Какую бы причину?.. А! Знать ко мне пошел в другую половину.

(Недовольный, поспешно уходит).

Явление двенадцатое

Чацкий. Как суетится!.. Что за прыть! А Софья? — Нет ли, впрямь, тут жениха какого?

С которых пор меня дичатся, как чужого?..

Кто этот Скалозуб? Отец им сильно бредит, а, может быть, не только, что отец…

Ах! Тот скажи любви конец, кто на три года вдаль уедет! (Отходит к кулисам на край сцены).

Входят Фамусов и Скалозуб.

Фамусов. Сергей Сергеич, — к нам, — сюда-с. Прошу покорно. Прозябли вы! Согреем вас… Сергей Сергеич! Дорогой! Кладите шляпу.

Вот вам софа… Раскиньтесь на покой.

Скалозуб (в руках у него корзинка с цветами, ставит ее у дивана, снимает шляпу, усаживается). Куда прикажете. Лишь только бы усесться! Как честный офицер… (Садятся с Фамусовым. Чацкий поодаль).

Лиза вкатывает столик. На нем — чайник, две чашки, графин с наливкой, два фужера. Разливает чай. Наливает рюмки.

Фамусов (отпивая глоток, ставит фужер). Как вам доводится Наталья Николавна?

Скалозуб (отпивает один глоток). Не знаю-с, виноват. Мы снею вместе не служили!

Фамусов. Сергей Сергеич! Это вы ли? Я перед родней, где встретится, — ползком, —

Найду ее на дне морском! При мне служащие чужие очень редки.

Все больше — сестрины, свояченицы детки.

Один Молчалин мне не свой. И то затем, что деловой.

Как станешь представлять к кресту или к местечку, —

Ну, как не порадеть родному человечку?!

Скалозуб. В тринадцатом году мы отличились с братом

В тридцатом егерском, а после в сорок пятом!

Фамусов. Да, счастье, у кого есть этакий сынок! Имеет, кажется, в петличке орденок?

Скалозуб. За третье августа. Засели мы в траншею… Ему дан с бантом, мне — на шею…

Фамусов. Дай Бог здоровья вам. И генеральский чин, а там, —

Зачем откладывать бы дальше? Речь завести об генеральше?

Скалозуб (оживился, вскакивая). Жениться? Я ничуть не прочь!

Фамусов (вставая, утирается платком, небрежно). Что ж?.. У кого сестра, племянница есть, дочь.

В Москве ведь нет невестам перевода….

Ах! Батюшка! Признайтесь, что едва где сыщется столица, как Москва!

Скалозуб. Дистанции огромного размера (он важен).

Фамусов. Вкус, батюшка, — отменная манера!

У нас уж исстари ведется, что по отцу и сыну честь…

Будь плохонький, да если наберется душ тысячки две родовых, — тот и жених!

Другой, хоть прытче будь, надутый всяким чванством, —

Пускай себе разумником слыви… А в семью — не включат…

Ведь только здесь еще и дорожат дворянством!

Решительно скажу — едва другая сыщется столица, как Москва!

Скалозуб. По моему сужденью, — пожар способствовал ей много к украшенью…

Лиза укатывает столик.

Фамусов. С тех пор — дороги, тротуары, домы… И все — на новый лад!

Чацкий. Дома то новы, предрассудки стары!

Не истребят ни годы их, ни моды, ни пожары!

Фамусов (Чацкому). Просил я помолчать, — не велика услуга!

(Скалозубу). Позвольте, батюшка. Вот-с, — Чацкого, мне друга, —

Андрея Ильича покойного сынок! Не служит, то есть в том он пользы не находит…

Но захоти, — так был бы деловой…

Жаль, очень жаль…. Он малый с головой, — и славно пишет, переводит…

Нельзя не пожалеть, что с этаким умом…

Чацкий. Нельзя ли пожалеть о ком — нибудь другом?

И похвалы мне ваши досаждают…

Фамусов. Не я один. Все так же осуждают.

Чацкий. А судьи кто? За древностию лет к свободной жизни их вражда непримирима.

Сужденья черпают из забытых газет. Времен Очаковских и покоренья Крыма.

Где укажите нам отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли грабительством богаты? (Показывает на Скалозуба. Фамусов в ужасе машет платком, делает знаки Чацкому перестать, уйти).

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве…

Великолепные соорудя палаты, где развлекаются в пирах и мотовстве…

А в женах, дочерях, — к мундиру та же страсть,

Когда из гвардии, иные от двора, — сюда на время приезжали, —

Кричали женщины «ура!» и в воздух чепчики бросали!

Фамусов. Уж втянет он меня в беду. (Громко). Сергей Сергеич! Я пойду

И буду ждать вас в кабинете. (Уходит).

Скалозуб. Мне нравится. Искусно так коснулись вы предубеждения Москвы

К любимцам гвардии, к гвардейским….

Явление тринадцатое

Вбегает София, за ней — Лиза. София бежит к окну. Роняет веер.

София. Ах! Боже мой! Упал! Убился! (Теряет чувства. Чацкий подхватывает ее, бережно укладывает. Лиза обмахивает Софию веером).

Скалозуб (недоуменно). С кем беда?

Чацкий. Она мертва со страху! (Он, стоя на коленях растирает Софьины ладошки).

Скалозуб (с надеждой). Уж не старик ли наш дал маху?

Лиза (хлопочет около барышни).

Кому назначено-с, — не миновать судьбы, —

Молчалин, — ногу в стремя,

А лошадь на дыбы….

Он — об землю и прямо в темя!

Скалозуб (понимающе). Поводья затянул!… Ну, — жалкий же ездок!

Взглянуть (выглядывает)… Как треснулся он? Грудью или в бок? (Уходит).

Те же, без Скалозуба.

Чацкий (взволнованно — Лизе). Помочь ей чем? Скажи скорее?

Лиза. Там в комнате вода стоит… (Чацкий бежит и приносит).

Лиза. Стакан налейте.

Чацкий. Уж налит. Шнуровку отпусти вольнее, — виски ей уксусом потри…

Опрыскивай водой. Смотри свободнее дыханье стало. Повеять чем?

Лиза (подает). Вот опахало.

Чацкий. Опрыскивай еще водою. Вот так. Еще. Еще.

София (с глубоким вздохом). Кто здесь со мною? Я точно как во сне…

(Вдруг спохватывается, вскакивает. Торопливо подбегает к окну, громко, почти кричит).

София. Где он? Что с ним? Скажите мне!..

Чацкий. Пускай себе сломил бы шею, —

Вас чуть не уморил…

София. Убийственны холодностью своею…

Смотреть на вас, вас слушать нету сил!

Чацкий. Прикажете мне за него терзаться?

София. Туда бежать. Там быть, помочь ему стараться!

Чацкий. Чтобы оставались вы без помощи одне?

София. На что вы мне?

Да, не свои беды — для вас забавы, —

Отец родной убейся, — все равно!..

(Лизе). Пойдем туда, бежим!

(Лиза отводит ее в сторону).

Лиза. Опомнитесь! Куда вы? Он — жив, здоров…. Смотрите здесь, — в окно…

(София высовывается в окошко).

Чацкий. Желал бы я убиться!…

Лиза. Для компаньи?

София. Нет, — оставайтесь при желаньи…

Явление четырнадцатое

Те же, Скалозуб ведет Молчалина с подвязанною рукою.

Скалозуб. Воскрес и невредим, рука ушиблена слегка… (Хлопает его по больному плечу. Молчалин падает на колени, Софья его поднимает).

И впрочем, — все фальшивая тревога…

Молчалин (Софье). Я вас перепугал. Простите, ради Бога!

Скалозуб. Ну! Я не знал, что будет из того:

— Вам ирритация. Опрометью вбежали, — Мы вздрогнули, вы в обморок упали…

И что ж? Весь страх из ничего!

София (не глядя ни на кого).

Ах! Очень вижу: из пустого, — а вся еще теперь дрожу!

(Чацкий раздосадовано уходит).

Скалозуб. Позвольте, расскажу вам весть:

Княгиня Ласова какая-то здесь есть, — наездница, вдова, —

Но нет примеров, чтоб ездило с ней много кавалеров…

На днях расшиблась в пух, — Жокей не поддержал, — считал он, видно, мух…

И без того она, как слышно, неуклюжа, —

Теперь — ребра недостает!

Так для поддержки ищет мужа! (Смеется).

София (Скалозубу). Вы вечером к нам будете?

Скалозуб. Как рано?

София. Пораньше. Съедутся домашние друзья потанцевать под фортепьяно, —

Мы в трауре, — так балу дать нельзя…

Скалозуб. Явлюсь. (Ставит корзинку с цветами перед Софьей. Берет шляпу). Но к батюшке зайти я обещался. Откланяюсь…

София. Прощайте.

Скалозуб. Ваш слуга. (Кланяется, уходит).

Явление пятнадцатое

София. Молчалин! Как во мне рассудок цел остался?!

Ведь знаете, как мне жизнь ваша дорога!

Зачем же ей играть и так неосторожно?!..

Скажите, что у вас с рукой? Не дать ли капель вам? Не нужен ли покой?

Молчалин. Платком перевязал. Не больно мне с тех пор…

Лиза. Все вздор! Не нужно перевязки! А то не вздор, что вам не избежать огласки!

На смех того гляди поднимет Чацкий вас…

И Скалозуб расскажет обморок, прибавит сто прикрас!

София. А кем из них я дорожу? Хочу люблю! (Надевает на шею его косынку, припадает к его груди). Хочу скажу!…

Молчалин! Будто я себя не принуждала?

Вошли вы, — слова не сказала. При них не смела я дохнуть,

У вас спросить, на вас взглянуть, —

Молчалин. Нет, Софья Павловна! Вы слишком откровенны!.. (Возвращает руку на перевязь).

Софья. Откуда скрытность почерпнуть?

Готова я была в окошко к вам прыгнуть…

Молчалин. Не повредила бы нам откровенность эта…

София. Неужто на дуэль вас вызвать захотят?

Молчалин. Ах! Злые языки страшнее пистолета!

Лиза. Сидят они у батюшки теперь… Вот кабы вы порхнули в дверь с лицом

Веселым, беззаботно…

Молчалин. Я вам советовать не смею… (Целует ей руку).

София. Хотите вы? Пойду любезничать сквозь слез.

Боюсь, что выдержать притворства не сумею…

Зачем сюда Бог Чацкого принес?.. (Уходит, берет из рук Лизы стакан).

Явление шестнадцатое

(Лиза, Молчалин. Веселый танец Молчалина. Он освобождает руку, вовлекает в танец Лизу. Та танцует с корзинкой цветов).

Молчалин. Веселое созданье ты! Живое!

Лиза (выбираясь из его объятий). Прошу пустить. И без меня, — вас двое!

Молчалин. Какое личико твое. Как я тебя люблю!

Лиза. А барышню?

Молчалин. Ее по должности, тебя… (Хочет ее обнять).

Лиза (упираясь). От скуки! Прошу подальше руки!

Молчалин. Есть у меня вещицы три: есть туалет, — прехитрая работа:

Снаружи зеркальцо и зеркальцо внутри…

Кругом все прорезь, позолота…

Подушечка, — из бисера узор;

Жемчужинки, растертые в белилы!

Помада есть для губ и для других причин.

С духами скляночки: резеда и жасмин!..

Лиза. Вы знаете, что я не льщусь на интересы!

Скажите лучше, почему вы с барышней скромны,

А с горничной повесы?

Молчалин. Сегодня болен я, обвязки не сниму. (Надевает перевязь).

Приди в обед, побудь со мною.

Я правду всю тебе открою.

(Игриво, в танце, посылая воздушные поцелуи Лизе, уходит).

Явление семнадцатое

(София, Лиза).

София. Была у батюшки. Там нету никого. Сегодня я больна и не пойду обедать!

Скажи Молчалину и позови его, чтоб он пришел меня проведать, (уходит к себе).

(Лиза кружится в танце).

Лиза. Ну, люди в здешней стороне! Она — к нему, а он — ко мне!

А я?.. Одна лишь я в любви до смерти трушу, —

А как не полюбить буфетчика Петрушу?

Явление восемнадцатое

(Чацкий, потом София)

Чацкий. Дождусь ее и вынужу признанье.

Кто наконец ей мил? Молчалин? Скалозуб?

Молчалин прежде был так глуп!.. Жалчайшее созданье!..

Уж разве поумнел?..

А тот… другой?.. А мне…

София (входит).

Чацкий. Вы здесь? Я очень рад!

Конечно, вы не меня искали…

София. Я не искала вас…

Чацкий. Дознаться мне нельзя ли… Кого вы любите?

София. Ах! Боже мой! Весь свет.

Чацкий. Кто более вам мил?

София. Есть многие, родные…

Чацкий. Все более меня.

София. Иные… Хотите ли знать истины два слова…

Веселость ваша не скромна… А сами вы…

Чацкий. Я сам?.. Не правда ли, смешон?

София. Да! Грозный взгляд и резкий тон…

И этих в вас особенностей бездна…

Чацкий. Я странен!.. А не странен кто ж?

Молчалин, например…

София. Примеры мне не новы…

Заметно, что вы желчь на всех излить готовы.

А я, чтоб не мешать, — отсюда уклонюсь… (Хочет уйти, Чацкий держит ее).

Чацкий. Постойте!

(Говорит в сторону). Раз в жизни притворюсь. (Громко).

Чацкий. Перед Молчалиным не прав я. Виноват…

Быть может, он не то, что года три назад…

Но есть ли в нем та страсть, то чувство? Пылкость та,

Чтоб кроме вас ему весь мир казался прах и суета?

Чтоб сердца каждое биенье любовью ускорялось к вам?..

Что он?.. Смолчит и голову повесит… Бог знает, за него что выдумали вы!..

О чем он думает?..

София. Вот нехотя, — с ума свела!..

София. Что притворяться? Молчалин давиче мог без руки остаться.

Я живо в нем участье приняла

А вы не позаботились расчесть, что можно доброй быть ко всем и без разбору!..

Но… Может, истина в догадках ваших есть

(Складывает руки ему на плечи сзади. Он придерживает их).

И горячо его беру я под защиту…

Молчалин вам наскучил бы едва ли,

Когда б сошлись короче с ним…

Чацкий (с жаром отбрасывает ее руки). Зачем же вы его так коротко узнали?

София. Я не старалась. Бог нас свел…

Смотрите дружбу всех он в доме приобрел.

При батюшке три года служит. Тот часто без толку сердит, а он —

Безмолвием его обезоружит, — от доброты души простит.

Веселостей искать бы мог. Ничуть… От старичков не ступит за порог.

Мы резвимся, хохочем. Он — с ними целый день засядет. Рад, не рад, — играет…

Чацкий. Целый день играет… Молчит, когда его бранят… (в сторону).

Она его не уважает!

(Вслух). А Скалозуб? Вот загляденье! И прямизною стана,

Лицом и голосом — герой!

София. Не моего романа!

Чацкий. Не вашего? Кто угадает вас?

(Вбегает Лиза, — тихо Софье).

Лиза. Сударыня! За мной сейчас к вам Алексей Степаныч будет. (Уходит).

София. Простите, надобно идти мне поскорей.

Чацкий. Куда?

Софья. К прихмахеру.

Чацкий. Бог с ним!

София. Щипцы простудит.

Чацкий (держит ее за руку). Пускай себе…

София (устраняясь). Нельзя. Ждем на вечер гостей.

Чацкий. Однако дайте мне зайти… Хотя украдкой, — к вам в комнату на несколько минут…

Там стены, воздух, — все приятно!.. Согреют, оживят, мне отдохнуть дадут…

Воспоминания об том, что невозвратно…

Не засижусь… Войду… Всего минуты две…

Становится на колени, молитвенно поднимает руки вверх.

София пожимает плечами, уходит.

Явление девятнадцатое

Чацкий. Ах! Софья! Неужели Молчалин избран ей?!

Услужлив, скромненький, в лице румянец есть…

Как он умел к ней в сердце влезть?..

(Входит Молчалин).

Чацкий. Нам Алексей Степаныч с вами не удалось

Сказать двух слов…

Ну, образ жизни ваш каков? Без горя нынче? Без печали?

Молчалин. По-прежнему-с!

Чацкий. А прежде как живали?

Молчалин. По мере я трудов и сил, с тех пор, как числюсь по архивам, — три награжденья получил…

Чацкий. Манили почести и знатность.?

Молчалин. Нет-с. Свой талант у всех…

Чацкий. У вас?..

Молчалин. Два-с! Умеренность и аккуратность!

Чацкий. Чудеснейшие два! И стоят наших всех!..

Молчалин. Вам не дались чины? По службе неуспех?

Чацкий. Чины — людьми даются. А люди могут обмануться!

Молчалин. Вам надобно в Москве служить.

И награжденья брать и весело пожить?

Чацкий. Когда в делах, — я от веселий прячусь…

Когда дурачиться, — дурачусь…

А смешивать два этих ремесла, — есть тьма искусников, —

Я — не из их числа!

Молчалин. Но сам Фома Фомич! Знаком он вам?

Чацкий. Пустейший человек! Из самых бестолковых!

Молчалин. Как можно-с! Слог его здесь ставят в образец! Читали вы?

Чацкий. Я — глупостей не чтец, а пуще — образцовых.

Молчалин. Не смею моего сужденья произнесть…

Чацкий. Зачем же так секретно?

Молчалин. В мои лета не должно сметь свое суждение иметь…

Чацкий. Помилуйте, мы с вами не ребяты, —

Зачем же мнения чужие только святы?

Молчалин. Ведь надобно ж зависеть от других.

Чацкий. Зачем же надобно?

Молчалин. В чинах мы небольших. (Кланяется, склоня голову, уходит).

Чацкий (в сторону). С такими чувствами, с такой душою, — любим!

Обманщица смеялась надо мною!.. (Уходит).

Танец.

Антракт.

Явление двадцатое

Музыка.

Быстрый танец.

В доме суета. Крики Фамусова за кулисами.

Фамусов: Эй, Филька! Фомка! Ну, ловчей! Столы для карт! Мел, щеток и свечей!

Лиза (за кулисами): Наталья Дмитревна, и с Мужем и к крыльцу! Еще подъехала карета!

(Входит Чацкий, затем Наталья Дмитриевна).

Наталья Дмитриевна. Не ошибаюсь ли?.. Он… точно, — по лицу…

Ах! Александр Андреич! Вы ли это?

Чацкий. С сомненьем смотрите от ног до головы…

Неужли так меня три года изменили?

(Берутся за руки, кружатся. Чацкий поочередно целует ее руки).

Наталья Дмитриевна. Я полагала вас далеко от Москвы…

Давно ли…

Чацкий. Нынче лишь…

Наталья Дмитриевна. Надолго?..

Чацкий. Как случится…

Однако ж кто смотря на вас не подивится? Полнее прежнего, похорошела! Моложе вы, свежее стали: огонь, румянец, смех, игра во всех чертах… (Оглядывает ее с удивлением).

Наталья Дмитриевна. Я замужем. (Кокетливо отталкивает Чацкого).

Чацкий. Давно бы вы сказали!..

Наталья Дмитриевна. Мой муж — прелестный муж, — вот он сейчас войдет. Я познакомлю вас. Хотите?

Чацкий. Прошу.

Наталья Дмитриевна. И знаю наперед, что вам понравится… Взгляните и судите!..

Чацкий. Я верю — он вам муж…

Наталья Дмитриевна. О нет-с! Не потому!

Сам по себе, — по нраву, по уму! Платон Михайлыч — мой единственный, бесценный!

Теперь в отставке. Был военный!.. И утверждают все, кто прежде его знал, —

Что с храбростью его, с его талантом, когда бы службу продолжал, —

Конечно, — был бы он Московским комендантом!.. (входит муж).

Наталья Дмитриевна. Вот мой Платон Михалыч!

Чацкий. Ба! Друг старый! Мы давно знакомы! (Обнимаются).

Платон Михалыч. Здорово, Чацкий, брат!

Чацкий. Платон, любезный! Славно — похвальный лист тебе, — ведешь себя исправно!

Платон Михалыч. Как видишь брат: московский житель и женат!

Наталья Дмитриевна. Платон Михалыч мой к занятьям склонен разным, — которых нет теперь, — К ученьям и смотрам, к манежу…

Иногда скучает по утрам…

Чацкий. А кто любезный друг, тебе велит быть праздным?

— В полк! — Эскадрон дадут… Ты обер или штаб?…

Наталья Дмитриевна. Платон Михалыч мой здоровьем очень слаб!

Чацкий (удивленно). Здоровьем? Слаб? Давно ли?

Наталья Дмитриевна. Все — рюматизм и головные боли!

Чацкий (бодро). Движенья более! В деревню! В теплый край! Будь чаще на коне! Деревня летом — рай!

Наталья Дмитриевна. Платон Михалыч город любит, — Москву, — за что в глуши он дни свои погубит?!

Чацкий. Москву и город… Ты, — чудак! А помнишь прежнее?..

Платон Михалыч (с сожалением). Да, брат! Теперь не так…

Наталья Дмитриевна. Ах! Мой дружочек! Здесь так свежо, что мочи нет, —

Ты распахнулся весь… И расстегнул жилет! (Застегивает, запахивает, гладит его, обнимая).

Платон Михалыч. Теперь, брат, — я не тот!..

Наталья Дмитриевна (хлопотливо). Послушайся разочек, застегнись скорей!

Платон Михалыч (послушно). Сейчас…

Наталья Дмитриевна. И отойди подальше от дверей!

Сквозной там ветер дует сзади!

Платон Михалыч (обреченно). Теперь, брат, — я не тот…

Наталья Дмитриевна. Мой ангел! Бога ради! От двери дальше отойди!

Платон Михалыч (глаза к небу). Ах, матушка!

Чацкий. Ну, Бог тебя суди, —

Уж точно стал не тот в короткое ты время!

А помнится, лишь утро, — ногу в стремя и носишься на борзом жеребце.

Осенний ветер дуй, хоть спереди, хоть с тыла…

Платон Михалыч. Эх! Братец! Славное тогда житье-то было!.. (Он печален. Уходит).

Явление двадцать первое

Появляется княгиня, с ней дочери.

Наталья Дмитриевна (тоненьким голоском). Княгиня! Боже мой! Княжна Зизи! Княжна Мими! (Восторженные лобызания, потом осматривают друг друга с головы до ног).

Зизи. Какой фасон прекрасный!

Мими. Какие складочки!

Зизи Обшито бахромой!

Наталья Дмитриевна. Нет! (С превосходством) Нет, если б видели мой тюрлюрлю атласный!

Зизи. Ах! Прелесть!

Мими. Ах! Как мил!

(Княгиня направляет лорнет на Чацкого).

Княгиня. С-с-с! Кто это в углу? Взошли мы, — поклонился?

Наталья Дмитриевна. Приезжий, Чацкий.

Княгиня (вопросительно). От-ста-в-ной???

Наталья Дмитриевна. Да! Путешествовал, недавно воротился…

Княгиня. И хо-ло-стой?!!

Наталья Дмитриевна. Да, — не женат.

Княгиня (воодушевленно). Он, — камер-юнкер?

Наталья Дмитриевна. Нет.

Княгиня. Бо-гат?

Наталья Дмитриевна. О, нет!

Княгиня (теряет интерес). О-о-о…

Явление двадцать второе

Появляется графиня с дочкой и мопсом на руках.

Дочь. Ну, кто так рано приезжает? Мы первые!

Княгиня. Вот нас честит, — и нас за никого считает!

Зла. В девках целый век!

Графиня. Уж Бог ее простит! (с любовью смотрит на дочь).

Дочь (направляет на Чацкого лорнет).

Дочь. Мсье Чацкий! Вы в Москве! Как были, — все такие?

Чацкий. На что меняться мне?

Дочь. (с живым интересом). Вернулись холостые?

Чацкий. На ком жениться мне?

Графиня. В чужих краях на ком??

Там женятся!.. И нас дарят родством… с кокетками из модных лавок! (С осуждением).

Явление двадцать третье

Входит Софья, ей навстречу — Загорецкий.

Загорецкий. На завтрашний спектакль имеете билет?

Софья. Нет.

Загорецкий. Позвольте вам вручить.

За ним куда я не кидался… Уж с вечера никто достать не мог.

К тому, к сему, всех сбил я с ног…

И этот наконец похитил уже силой, у одного…

Старик он хилый, пусть дома посидит в покое…

Софья. Благодарю вас за билет! А за старанье вдвое…

(Загорецкий, увидев Платона Михалыча).

Загорецкий. Платон Михалыч!

Платон Михалыч. Прочь! Поди ты к женщинам и их морочь!

Я — правду о тебе скажу такую… Вот, брат (Чацкому) рекомендую:

— человек он светский, отъявленный мошенник, плут, —

Антон Антоныч Загорецкий!.. При нем остерегись, — продаст, —

И в карты не садись, — предаст…

Загорецкий. Оригинал! Брезглив, а без малейшей злобы!

Чацкий. И оскорбляться вам смешно бы… Помимо честности есть множество отрад, — ругают здесь, а там, — благодарят!..

Платон Михайлович. И всюду принимают!

Княгиня (заметив Загорецкого, подходит).

Лгунишка он, картежник, вор…

Я от него было и двери на запор. Да мастер услужить: мне и сестре Прасковье двоих арапчонков на ярмарке достал, купил он говорит…

Чай в карты сплутовал… А мне — подарочек… Дай Бог ему здоровья! (Загорецкий уходит).

Чацкий (со смехом Платону Михайловичу). Не поздоровится от этаких похвал!

И Загорецкий сам не выдержал… Сбежал!

(Те же и Фамусов).

Фамусов (увидев вошедшего Скалозуба).

Сергей Сергеич! Запоздали! А мы вас ждали, ждали, ждали!

Пойдемте, батюшка! Курьезный вист у нас… (Уводит Скалозуба).

Молчалин (подходит к графине).

Я вашу партию составил: мосье Кок, Фома Фомич и я.

Графиня. Спасибо мой дружок.

Молчалин (гладит собачку графини).

Ваш шпиц, прелестный шпиц… не более наперстка. Я гладил все его, как шелковая шерстка!

Графиня. Спасибо, мой родной. (Уходит, за нею Молчалин и другие, остаются Чацкий и Софья. Чацкий смотрит вслед Молчалину).

Явление двадцать четвертое

Софья. Что можете сказать?

Чацкий. Сказать вам?

Вот:

Старушки все — народ сердитый.

Не худо, чтоб при них услужник знаменитый

Тут был, как громовой отвод.

Молчалин! Кто другой так миром все уладит?

Там моську во время погладит,

Тут в пору карточку вотрет… В нем Загорецкий не умрет!..

Вы давиче его мне исчисляли свойства, — но многие забыли? — Да?

(Уходит).

Явление двадцать пятое

София (одна). Ах! Этот человек всегда

Причиной мне ужасного расстройства!

Унизить рад, кольнуть… Завистлив, горд и зол!

Загорецкий. Вы в размышленьи?..

Софья. О Чацком…

Загорецкий. Как его нашли по возвращеньи?

Софья. Он не в своем уме!

Загорецкий (изумленно). Ужели с ума сошел?

София (помолчавши). Не то чтобы совсем…

Загорецкий. Однако есть приметы?

София (смотрит на него пристально). Мне кажется…

Загорецкий. Как можно? В эти леты?!

София (в сторону). Как быть? Готов он в это верить!

А! Чацкий! Любите вы всех в шуты рядить.

Угодно ль на себя примерить?! (Уходит).

Загорецкий. С ума сошел!!! (Поспешно уходит).

Явление двадцать шестое

Входят все гости.

Загорецкий (поспешно входит, оглядывая гостей).

Который Чацкий тут? — Известная фамилия…

Вы слышали о нем?

Княгиня. Об ком?

Загорецкий. О Чацком. Он сейчас здесь в комнате был…

Княгиня. Знаю. Я говорила с ним…

Загорецкий. Так я вас поздравляю, он — сумасшедший!

Графиня. Что?

Загорецкий. Да он сошел с ума!

Княгиня. Представьте, я заметила сама!

Явление двадцать седьмое

Все.

Княгиня. С ума сошел! Прошу покорно! Да невзначай! Да так проворно!

Ты, Софья, слышала?

Платон Михайлович. Кто первый разгласил? —

Наталья Дмитриевна. Ах, друг мой! Все.

Платон Михалыч. Хоть все и верят поневоле, а мне сомнительно…

Фамусов. О чем? О Чацком что ли?

Чего сомнительно? Я первый! Я открыл!

Княгиня. Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!

Попробуй о властях, — и нивесть, что наскажет!

Кто низко поклонись, согнись-ка кто кольцом, —

Хоть пред монаршиим лицом, — так назовет он подлецом!

Молчалин. Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах…

Графиня дочь. Меня модисткою изволил величать!..

Графиня (показывая на дочь, укоризненно). Ее модисткою изволил величать!

Наталья Дмитриевна. А мужу моему совет дал жить в деревне.

Загорецкий. Безумный по всему.

Княгиня. Я видела из глаз.

Фамусов. По матери пошел. По Анне Алексевне!

Покойница с ума сходила восемь раз!

Наталья Дмитриевна. На свете дивные бывают приключенья.

В его лета с ума сойти… Чай пил не по летам.

Княгиня. Шампанское стаканами тянул.

Наталья Дмитриевна. Бутылками-с! И пребольшими!

Загорецкий (с жаром). Нет бочками, сороковыми!

Фамусов. Ну. Вот, — великая беда, что выпьет лишнее мужчина!

Ученье! Вот — чума! Ученость — вот причина

Что нынче пуще, чем всегда, безумных развелось людей и дел, и мнений…

Княгиня. И впрямь, — с ума сойдешь от этих обучений!

Есть в Петербурге институт — Пе-да-го-ги-ческий, — так кажется, зовут…

У них учился наш родня, — и вышел! Хоть сейчас в аптеку, — в подмастерья…

От женщин бегает, — и даже от меня! Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник! Князь Федор! Мой племянник!

Скалозуб. Я вас обрадую. Всеобщая молва, что есть проект

Насчет лицеев, школ, гимназий.

Там будут лишь учить по нашему: раз, два.

А книги сохранят так: для больших оказий.

Фамусов. Уж коли зло пресечь, забрать все книги бы, да сжечь!

Наталья Дмитриевна. А, все равно: от книг ли, от питья ль, —

А Чацкого мне жаль!..

По-христиански — так он жалости достоин, —

Был острый человек, имел душ сотни три…

Фамусов. Четыре. В моем календаре.

Княгиня. Все врут календари! Нет триста! — уж чужих имений мне не знать!

Фамусов. Четыреста, — прошу понять!

Княгиня. Нет, — триста, триста, триста.

Явление двадцать восьмое

Все и Чацкий.

Наталья Дмитриевна. Вот он!..

Княгиня. Тише! Ну, как с безумных глаз, затеет драться он?

Фамусов. О, Господи! Помилуй грешных нас! (Опасливо).

Княгиня. Любезнейший! Ты не в своей тарелке. С дороги нужен сон. Дай пульс… Ты — нездоров! (Все пятятся от Чацкого).

Чацкий. Да! Мочи нет: мильон терзаний —

Груди от дружеских тисков, ногам — от шарканья,

Ушам от восклицаний, а пуще — голове от всяких пустяков!..

(Подходит к Софье). Душа здесь у меня каким-то горем сжата,

И в многолюдстве я потерян, сам не свой!

Нет! Недоволен я Москвой!

Наталья Дмитриевна. Москва теперь уж виновата!

Фамусов. Подальше от него. На Софью не глядит…

Софья (Чацкому). Скажите, что вас так гневит?

Чацкий. Французик из Бордо, — рассказывал, как снаряжался в путь

В Россию, к варварам, со страхом и слезами…

Приехал, — и нашел, что ласкам нет конца.

Ни звука русского, ни русского лица не встретил…

Будто бы в отечестве, с друзьями…

(Все потихоньку уходят за кулису).

Посмотришь вечерком, — он чувствует себя здесь маленьким царьком —

Такой же толк у дам, такие же наряды…

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ, хотя по языку, — нас не считал за немцев…

Оглядывается — все танцуют, оставив его одного…

Танец галоп.

Явление двадцать девятое

Гости расходятся, выходят из одних кулис, уходят в другие. Крики Лизы за сценой.

Лиза: Графини Хрюминой карета!.

(Графиня с дочерью выходят).

Дочь. Ну, бал! Ну, Фамусов сумел гостей созвать!

Какие-то уроды с того света… И не с кем говорить, и не с кем танцевать!..

Графиня. Поедем дочь! Не надо горевать… (Уходят).

Крики Лизы за кулисами.

Лиза. Карета Горича!

(Выходит Наталья Дмитриевна с Платоном Михайловичем).

Наталья Дмитриевна. Мой ангел! Жизнь моя! Бесценный, душечка!

Что смотришь так уныло? (Целует мужа в лоб). Признайся, — весело у Фамусовых было!

Платон Михалыч. Наташа-матушка! Дремлю на балах я! До них смертельный неохотник!

Тебе в угодность, как не грустно, — пускаюсь по команде в пляс!

Наталья Дмитриевна. Ты притворяешься, — и очень неискусно, —

Охота смертная прослыть за старика… (Уходит)

Платон Михалыч. Бал вещь хорошая, — неволя-то горька! (Со вздохом). И кто жениться нас неволит!..

(Лиза кричит).

Лиза. В карете барыня! И гневаться изволит!

Платон Михалыч (со вздохом). Иду! Иду! (Уходит).

Княгиня с дочерьми, Загорецкий.

Загорецкий. Княжны, скажите ваше мненье: безумный Чацкий или нет?

Зизи. Какое в этом есть сомненье?

Мими. Про это знает целый свет…

Княгиня (подводит итог). Ах! Вести старые! Кому они новы!

(Все Загорецкому хором).

Княгиня и княжны. Прощайте! (Уходят).

Загорецкий. Куда теперь направить путь? А дело уж идет к рассвету…

Пойду усядусь я в карету, — пускай везет куда-нибудь. (Уходит).

Скалозуб. С ума сошел! Вот это да! Смешон! (Уходит).

Явление тридцатое

Появляется Чацкий, — он изумлен.

Чацкий. Что это? Слышал я моими ли ушами?..

Нелепость обо мне — все в голос повторяют!..

Чье это сочиненье?! Поверили глупцы, — другим передают…

И вот — общественное мненье!..

А Софья? Знает ли? Конечно, — рассказали!..

Но этот обморок… беспамятство… откуда?

Нерв избалованность? Причуда?..

(Голос Софьи).

Софья. Молчалин, вы?

Чацкий. Она! Она сама! Ах! Голова горит, вся кровь моя в волненьи!

Не впрямь ли я сошел с ума?..

К чему обманывать себя мне самого… Звала Молчалина, — вот комната его!..

Быть здесь и не смыкая глазу, —

Хоть до утра. Уж коли горе пить, — так лучше сразу! (Прячется).

Явление тридцать первое

Сцена в красных тонах. Появляется Лиза с фонарем.

Лиза. Ах! Мочи нет, робею. В пустые сени, в ночь… Боишься домовых, боишься и людей живых! Мучительница барышня… Бог с нею, —

И Чацкий — как бельмо в глазу! Вишь, — показался ей он где-то здесь внизу…

(Осматривается)

Лиза. Да! Как же, — по сеням ему бродить охота!

Он — чай давно уж за ворота, — любовь на завтра поберег. Домой, — и

Спать залег!… Однако велено: к сердечному толкнуться…

(Стучится к Молчалину).

Лиза. Послушайте-с! Извольте-ка проснуться!

Вас кличет барышня, вас барышня зовет!

Да поскорей, чтоб не застали!

Явление тридцать второе

Чацкий, — он прячется, Лиза, Молчалин — зевает и потягивается. Тянет за собой простынь. Софья — вдали, крадется.

Лиза. Вы, сударь — камень! Сударь — лед!

Молчалин. Ах! Лизонька! Ты от себя ли?

Лиза. От барышни-с!

Молчалин (ластится к Лизе. Притягивает к себе ее простынью). Кто б отгадал, что в этих щечках, в этих жилках

Любви еще румянец не играл?! Охота быть тебе лишь только на посылках!?

Лиза. А вам — искателям невест, не нежиться и не зевать бы.

Пригож и мил, кто не доест и не доспит до свадьбы!

Молчалин. Какая свадьба? С кем?

Лиза. А с барышней?

Молчалин. Без свадьбы время проволочим…

Лиза. Что вы, сударь! Иль мы себе в мужья другого прочим?

Молчалин. Не знаю…

Я в Софье Павловне не вижу ничего завидного…

Дай Бог ей век прожить богато… Любила Чацкого когда-то, —

Меня разлюбит, как его… (Ластится к Лизе).

Молчалин. Мой ангел! Желал бы в половину к ней то же чувствовать,

Что чувствую к тебе!

Софья. Какие низости!

Чацкий. Подлец!

Лиза. И вам не совестно?

Молчалин. Мне завещал отец. Во-первых, — угождать всем людям без изъятья, —

Хозяину, где доведется жить, начальнику, с кем буду я служить.

Слуге его, который чистит платье… Швейцару, дворнику…

Во избежанье зла, — собаке дворника, чтоб ласкова была…

Лиза. Сказать, сударь, — у вас огромная опека!..

Молчалин. И вот любовника я принимаю вид в угодность дочери такого человека!..

Лиза. Пойдемте же. Довольно толковали!

Молчалин. Пойдем любовь делить плачевной нашей крали…

Дай обниму тебя от сердца полноты! (Лиза не дается).

Зачем она не ты?! (Хочет идти, появляется София).

София (вполголоса). Нейдите далее…

Ужасный человек! Себя я, стен стыжусь…

Молчалин. Ах! Софья Павловна!.. (Падает на колени).

Софья. Ни слова, ради Бога!.. Молчите… Я на все решусь!

(Молчалин бросается на колени, Софья отталкивает его).

Молчалин. Простите!

(Молчалин ползает у ног ее).

Молчалин. Помилуйте…

София. Не подличайте, встаньте!

Упреков, жалоб, слез моих, —

Не смейте ожидать, — не стоите вы их!

Но чтобы в доме здесь заря вас не застала. Чтоб никогда о вас я больше не слыхала!

Молчалин (встает). Как вы прикажете… (Пятится, согнувшись, за кулисы).

Чацкий (бросается между ними). Он здесь… притворщица!

Лиза и София. Ах! Ах!

Чацкий. Вот наконец решение загадки!..

Вот я пожертвован кому!

За двери прячется… боится быть в ответе…

Молчалины блаженствуют на свете!..

София (вся в слезах). Не продолжайте… Я виню себя кругом.

Но кто бы думать мог, чтоб был он так коварен!..

Лиза. Стук! Шум! Ах! Боже мой! Сюда бежит весь дом!

Ваш батюшка, — вот будет благодарен!

Фамусов (За ним толпа слуг со свечами).

Сюда! За мной! Скорей! Скорей! Свечей побольше! Фонарей!..

Ба!.. Знакомые все лица! Дочь!.. Софья Павловна!.. Срамница!

Бесстыдница! Побойся Бога! Как? Чем он тебя прельстил?

Сама его безумным называла! Нет! Глупость на меня и слепота напала!..

Чацкий (Софье). Так этим вымыслом я вам обязан?..

Фамусов. Не быть тебе в Москве! Не жить тебе с людьми!

— Подалее от этих хватов! В деревню! К тетке, в глушь, в Саратов!

Там будешь горе горевать, — за пяльцами сидеть, за святцами зевать!..

А вас, сударь, — прошу я толком, туда не жаловать ни прямо, ни проселком!..

Для вас, как всякому дверь будет заперта…

(К Софии).

А ты меня решилась уморить? Моя судьба еще ли не плачевна. Ах, Боже мой, что станет говорить княгиня Марья Алексевна! (Хватается за голову, опускает ее, раскачивает головой).

Лиза с Софией подходят к Фамусову с двух сторон, накрывают пледом, прислоняются к его плечам.

Чацкий. Слепец… Я в ком искал награду всех трудов!

Спешил!.. Летел… Дрожал… Вот счастье, думал близко…

Пред кем я давече так страстно и так низко

Был расточитель нежных слов!..

А вы? О, Боже мой! Кого себе избрали?

Когда подумаю, кого вы предпочли…

Зачем меня надеждой завлекали?

Зачем мне прямо не сказали, что все прошедшее вы обратили в смех?..

Сказали бы, что вам внезапный мой приезд, мой вид, мои слова, поступки, —

Все противно… Я с вами тотчас бы общение пресек и перед тем, как навсегда расстаться, — не стал бы очень добиваться, кто этот вам

Любезный человек!

(София и Лиза уводят потихоньку Фамусова).

Безумным вы меня прославили всем хором.

Вы правы: из огня тот выйдет невридим, кто с вами день

Пробыть успеет. Подышит воздухом одним

И в нем рассудок уцелеет.

Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок! Бегу! Не оглянусь! Пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок!

Карету мне! Карету!

Финал

***

В спектакле «Горе от ума» постановки Театра медицинских работников «Улыбка» в 2016 году принимали участие:

Сценарист, режиссер — Алла Соболенко;

Художник по костюмам, модельер — Наталья Горбунова;

Костюмер, визажист — Светлана Конохович;

Декоратор — Любовь Отзыв;

Хореограф — Елена Алексейцева;

Звукорежиссер — Сергей Соболенко;

Рекламный дизайнер — Анатолий Соболенко.

В ролях:

Чацкий — Михаил Гилев;

Софья — Виктория Александрова;

Фамусов — Алексей Синельник;

Лиза — Людмила Майер;

Полковник Скалозуб — Станислав Юрков;

Молчалин — Леонид Береснев;

Наталья Дмитриевна — Надежда Шайденко;

Платон Михайлович — Игорь Колосов;

Княгиня — Римма Наумова;

Графиня — Любовь Отзыв;

Дочь графини — Галина Зайцева;

Княжна Мими — Екатерина Кудина;

Княжна Зизи — Алина Богданенко;

Загорецкий — Алексей Федоров.