Мы не поём на хинди

Алёна Стимитс, 2023

Желая подзаработать, две певички из России отправляются в самое сердце Индии, где попадают в водоворот удивительных событий. Сначала развлекают публику в роскошном отеле, затем спасаются от преследователей в храме богини Кали, путешествуют по нищенским кварталам и знакомятся с местными миллионерами. Смогут ли девушки, противоположные во всем, кроме ненасытной тяги к приключениям, сохранить дружбу? Какой опыт обретут в поездке длиною в год? Книга основана на реальных событиях.

Глава 4. Ужасы индийской кухни

Лимузин остановился возле красивейшего отеля.

Массивные двери были инкрустированы золотом. Портье в тюрбане и вишневом индийском одеянии подобострастно пред нами склонился. Управляющий, на каждом пальце которого блистал золотой перстень с огромным камнем, дружелюбно нам улыбался. Персонал излучал любезность. Два беллбоя суетились около наших сумок.

Песочная кожа и белые рубашки. Затейливый орнамент потолка. Маленькая ящерица, ползущая по стене… Я же думала лишь об одном: ну где моя фляжка с коньяком, мать ее! Ведь хотела взять и в последний момент передумала. Ох, как бы она сейчас пригодилась!

Сопровождающий привез нас на шестой. В просторный номер с видом на бассейн. Я сунула носильщику доллар и устало опустилась на кровать. Голова гудела. Неужели мы, наконец, сможем выспаться в человеческих условиях? И тут вдруг Маша всего одной фразой смогла полностью реабилитироваться в моих глазах.

— У меня есть коньяк, — сказала она. — Мама положила.

О, чудо! Я готова была расцеловать и Машу, и ее родню, и емкость с золотистой жидкостью. Я даже простила ей огромный кухонный нож, который чуть не стал причиной отмены нашего контракта.

— Только вот не знаю, где он, — тем временем продолжала моя напарница, с головой нырнув в недра своего огромного чемодана. Следующие несколько минут прошли в томительном ожидании. Маша начала выуживать со дна какие-то диковинные предметы, взятые в Индию непонятно зачем. Два килограмма карамелек, разделочная доска, какая-то кастрюля, удлинитель… Я с изумлением смотрела на весь этот скарб. Зачем она притащила с собой столько ненужных предметов? Ведь ей даже пришлось платить за перевес багажа! Чего ради? Наконец появилось и горлышко спасительной бутылки.

Сделав несколько глотков, я почувствовала себя гораздо лучше. Реальность вдруг заиграла всеми цветами радуги. Мир по-прежнему казался странным, но теперь он стал еще и волшебным, необыкновенно красочным. Понимаете, контраст между падением и взлетом, между ужасом и эйфорией был настолько сильным, что я физически ощутила дыхание жизни. Приключения в воздухе, а затем прибытие в этот невероятный отель в статусе звезд поменяли мое восприятие. Когда все идет по накатанной, рутина притупляет эмоции. А здесь острота жизни, ее концентрация и интенсивность казались зашкаливающими.

В общем, коньяк хорошо зашел, и мы решили спуститься поужинать. Вы ведь, наверное, помните, что в том злосчастном самолете нам так и не удалось перекусить. «Но ведь это шикарный отель, тут-то наверняка кормят лучше», — наивно предположили мы и отправились осваивать гастрономические пространства.

— Целых шесть ресторанов, представляешь?! В буклете написано! — восторженно сообщила Маша, когда мы ехали в лифте вниз.

Да, я знала. Но по условиям контракта нам было разрешено появляться только в двух из них. Первый назывался «Coffee Shop». Опять же, забегая вперед, скажу, что мы обычно спускались туда позавтракать — в час дня. И там же отдыхали от пряных и острых индийских яств, потому как только в этом ресторане подавали гамбургеры.

Сейчас же мы направлялись в «Kalash³». В тонкости перевода нам вдаваться не хотелось, и мы называли место просто — «Калач». Типичный индийский ресторан с роскошным залом, обрамленным золотыми колоннами. Восточный декор, вазы неимоверной величины. Пишу и понимаю, что то были вовсе и не вазы, а как раз те самые горшки — символ процветания и благополучия.

В «Калаче» прекрасным казалось все! Все, кроме еды. Мы возненавидели этот ресторан уже на второй день нашего пребывания в Калькутте. Обычно здесь стояло много серебряных подносов с яствами, и каждый божий день мы тоскливо обходили их по кругу.

После нашего краткого знакомства с многообразием индийских блюд нами были признаны в качестве съедобных только рис и хлеб. Аппетитные на вид овощи при попадании в рот превращались в огненную смесь. А поскольку улыбчивые официанты стали игнорировать наше присутствие уже на третий день, мы подолгу сидели за столом без воды, и неосторожное обращение с каким-нибудь внешне безобидным продуктом могло иметь весьма плачевные последствия как для ротовой полости, так и для желудка.

Альтернативы практически не имелось. Европейская палитра была представлена крайне скудно: макароны, почему-то всегда зеленого цвета, и курица, вовсю больная гриппом. Мама Маши предупреждала: «курицу не есть!», и потому мы сразу шарахнулись в сторону. Лежала еще какая-то костлявая речная рыба, наверняка тоже чем-нибудь больная, если принять во внимание антисанитарию местных рек.

Ну и заодно про десерты. Своей убогостью они вызывали слезы. В большом чане постоянно плавали шарики, с виду напоминающие картошку. На вкус — приторно-сладкие. Рядом лежали куски асбеста. Их мы как-то раз по неосторожности попробовали. Такое ощущение, что жуешь пластилин. По соседству ютились пирожные небесно-голубого цвета. Они даже внешне вызывали неосознанный страх отравиться химикалиями. Еще было нечто с кусочками прилипшей сверху фольги, которая не извлекалась изнутри никакими столовыми приборами. Завершали перечень десертов безвкусные водянистые фрукты непонятного вида. Мы отвергли все.

И если к остроте местных блюд мы со временем притерпелись, то к пугающей регулярности и неизменности меню, напрочь лишенного каких-либо новаторских идей, мы привыкнуть никак не могли. Подходя к большим блестящим емкостям и даже не открывая крышек, мы безошибочно угадывали содержимое. А потом каждый раз испытывали безмерное разочарование, ведь втайне надеялись увидеть что-нибудь другое.

В тот первый вечер, когда мы еще радостно бежали к серебряным крышкам, в ресторане «Калач» звучала живая музыка в исполнении индийского клавишника. Он пел заунывно — подвывал и причитал. Зато очень хорошо жестикулировал руками: одной брал аккорд, а другую в это время возносил к небу. И так по очереди.

— Надо же, как искренне у него получается! — восхитилась я. — Никакой наигранности. Не то что у нас!

— Мы в сто раз лучше, — возразила Маша.

Может, оно и так. Время покажет.

Примечания

3

на санскрите: горшок