Потерянная душа. Том 1

Ана Ховская (2019)

Многие знают, что значит быть «не в своей тарелке», когда жизнь кажется бредом, когда ты антимагнит для людей, а любовь — лишь выдумка для романов и кино, когда ты сама представляешь собой редкий экземпляр человеческого вида, когда не к кому обратиться за помощью и некуда бежать… Но что случается, когда вдруг раздается загадочный телефонный звонок, когда курьер доставляет неожиданную посылку?! Мир начинает казаться не тем, каким ты его себе представляла! А когда таинственный незнакомец звонит в дверь… Все твои представления о себе и о жизни переворачиваются с ног на голову… Приятного путешествия!

Глава 10. Незнакомцы

Я открыла глаза от легкого толчка. Сон, которым грезила, ускользнул в небытие, а он был таким сладким, что ощутила досадное разочарование после пробуждения. Еще минуту пыталась ухватить ускользающие картинки, но безнадежно: в сознание уже активно врывался новый день и воспоминания предыдущего.

Я даже не знала, сколько длился сон. Такое ощущение, что проспала пару дней. В палате было светло, но интуитивно понимала, что сейчас вовсе не утро. Да и как тут было разглядеть время суток: ни часов, ни окна, ни ответов на вопросы…

Вопросы!

Я легко поднялась с постели, прошлась по палате, снова отмечая необычайную легкость в теле, и остановилась у зеркала. Оглядев себя с головы до ног, прищурилась и приблизила лицо к поверхности зеркала.

— Ну, привет, Кира! Интересно, кто-нибудь принесет мне стакан воды и зубную щетку?

Вспомнила про то, что теперь у меня тридцать два здоровых зуба, и все они ровные, белые и непривычно ощущаются во рту. Широко растянула губы, выставила нижнюю челюсть вперед так, что нижний ряд зубов поравнялся с верхним, и детально осмотрела зубы.

«Просто чудо какое-то! Странные эксперименты! И откуда вдруг это свалилось на меня?»

Я почистила уголки глаз пальцами и пригладила распушившиеся волосы на макушке. Так непривычно без челки.

— Ты все еще такая же, какой я видела тебя вчера. Ты мне нравишься, только, кто объяснит, что ты здесь делаешь? И если мне сегодня же ничего не расскажут, я устрою здесь такой переполох — всем места мало будет! — угрожающе проговорила вслух.

— Переполох нам не нужен, — услышала справа от себя приятный мужской голос. От неожиданности покачнулась и вмялась носом в зеркало.

— Ой, — поморщилась, потерла кончик носа ладошкой и повернулась в том направлении, откуда обычно появлялась Нэйя.

В образовавшемся дверном проеме стоял очень высокий мужчина на вид лет сорока, но поразил не его двухметровый рост, а то, что он был невероятно похож на Нэйю. Такой же блондин, с белыми бровями и ресницами, с карими глазами, и кожа такая же светлая, как и у нее. А длинные волосы были собраны необычным плетением от макушки и до середины спины — это я отметила, когда он посторонился и пропустил в палату Нэйю.

Я молча разглядывала обоих, все больше находя общие черты, и не могла вымолвить ни слова. Как и Нэйя, мужчина не вызвал неприятия. Непринужденность и мягкость в движениях, открытый искренний взгляд и спокойный приятный баритон расположили к себе с первой секунды, несмотря на то, что и понятия не имела, кто он. На его благородном лице не было морщин — выглядел очень ухоженным и импозантным даже в своем белом комбинезоне, а возраст выдавали его глаза, смотрящие на меня с задумчивым интересом, но проницательные и мудрые.

Высокий незнакомец прошел в центр палаты, и я ощутила покалывания на коже, будто пространство вокруг пронизало электростатическое поле. Ощущение не из приятных. Когда Нэйя взяла меня за локоть и повела к кровати, только тогда я неохотно отвела глаза от мужчины и села. От поясницы по позвоночнику к затылку побежали холодные мурашки. Я поежилась.

— Приветствую, Кира, — тихо сказала Нэйя и отошла.

Я снова украдкой взглянула на мужчину: внешность была такой необычной, что глаза сами возвращались к нему. Его хотелось рассматривать. И все же я испытывала легкую настороженность от появления нового незнакомца.

Он прошел еще несколько шагов и, остановившись в метре от моей постели, сделал странный жест рукой: кончиками пальцев левой руки коснулся своей груди и, протянув раскрытую ладонь мне навстречу, исполнил легкий поклон головой.

— Приветствую, Кира, — произнес мягким голосом, от тембра которого у меня появилось еще больше мурашек.

Я слегка отклонилась и заглянула за спину мужчины. Нэйя все так же внимательно и невозмутимо смотрела на меня.

— Не бойся, это Гиэ. Он ответит на многие твои вопросы. Я буду рядом, — дружелюбно проговорила она и достала из встроенного шкафа два прозрачных предмета, оказавшихся раскладными стульями.

«Почему я должна его бояться? Он совсем не страшный…»

Затем Нэйя отошла к двери, и я увидела еще одного человека — девушку, которая подала поднос с тремя стаканами воды. Оттого что у нее тоже были белые волосы, я быстро моргнула несколько раз. Но зрение не подвело. Видимо, в этой клинике все медики были блондинами.

«Может, у них дресс-код такой?» — пришла нелепая мысль.

Мужчина как-то странно улыбнулся, и я вновь обратила на него внимание. Напряжение в теле не отпускало. Я поморщилась от едва заметной боли в висках, давно не болела голова, но попыталась взять себя в руки и сосредоточенно выпрямилась.

— Здравствуйте, — настороженно поприветствовала посетителей, когда они сели недалеко от кровати. — Я вас слушаю.

— Могу я обращаться к вам дружественно? — спросил мужчина.

Это был второй раз, когда я услышала это странное выражение.

— Вы имеете в виду — на «ты»?

— Дружественное общение предполагает такую форму обращения, — витиевато согласился Гиэ.

— Да, можете, — разрешила я и нервно схватила стакан с водой с полки, куда Нэйя поставила поднос: легкая настороженность переросла в нервозность.

«Подозрительный мужчина, хотя и безобидный на вид. Больше похож на профессора…»

— Я могу говорить откровенно, Кира? — украдкой усмехаясь, спросил он.

— Разумеется. А как иначе? — начало разговора ставило в тупик. И чему он так усмехается?

— Кира, ты можешь задавать любые вопросы после того, как выслушаешь меня.

— Да, у меня масса вопросов! — возбужденно закивала и сделала несколько глотков воды.

— Ты находишься в медицинском корпусе, но не потому, что заболела или тебе причинили вред, напротив: ты получила массу реабилитационных процедур и теперь абсолютно здорова…

Мужчина сделал паузу, чтобы отключить сигнал, раздавшийся с его запястья, видимо, часы с будильником, и я сразу спросила:

— Не хочу показаться вам ненормальной, да и себе тоже, но не могли бы вы объяснить подробнее? Потому что звучит все это крайне неоднозначно, если не сказать — подозрительно.

Гиэ посмотрел на плоскую панель на подвесной полке у кровати, будто что-то подсчитывая, и кивнул.

— Многое из того, что расскажу, вызовет сильные эмоции, те, которые ты еще не испытывала. Прошу выслушать меня от начала и до конца. Но предвосхищая итог разговора, замечу, что ты в безопасности и никто не причинит тебе вреда. Ты согласна?

Было жутко любопытно узнать, что случилось, но внутреннее чутье подсказывало, что услышанное вряд ли понравится.

— Да, тебе может это не понравиться, — подтвердил мужчина мои мысли, — но это только вначале.

— Наверное, у меня нет выбора? — неуверенно проговорила, потирая ноющий затылок. — Так что, выкладывайте…

Гиэ и Нэйя переглянулись и едва заметно кивнули друг другу. Я сделала глубокий вдох и замерла.

— Ты находишься на планете Тэсания. По научным данным твоей планеты — это галактика Андромеды в двух с половиной миллионов световых лет от Земли. Ты прибыла сюда неслучайно: родилась человеком, но являешься потенциальным носителем биоэнергетической сущности Тэсании — Тэсы. Тебе ближе понятие — душа. Мы ищем Тэс и, когда находим, возвращаем их домой, на Тэсанию…

Мужчина сделал паузу, следя за моей реакцией. Моя рука со стаканом воды зависла в воздухе. Внутри похолодело, и сердце, кажется, остановилось… О-о, нет, оно билось, громыхало, пульсировало в ушах и в затылке. Постепенно округлившиеся глаза заслезились от напряжения.

В палате воцарилась мертвая тишина.

— Вы сейчас издеваетесь?! — разрезал тишину мой звонкий голос.

— У нас нет такой цели, — ответил Гиэ. — Я психоадаптолог. И именно я сообщаю тебе эту новость, потому что понимаю, какое она вызовет недоумение и чувство нереальности происходящего. Понимаю, что тебе кажется, будто это недоразумение, шутка, тем более что на Земле нет материальных доказательств существования других цивилизаций. В итоге, все это звучит, как бред. Твой разум сейчас не способен воспринимать информацию адекватно. Но это не отменяет реальности: ты на другой планете.

Все тело сковало от напряжения и страха. Стакан в руке показался тяжелым, как десятикилограммовая гиря, и я выпустила его. Вода пролилась на колени и потекла вниз по ноге сквозь ткань одежды, обжигая кожу прохладой. Нэйя подхватила падающий стакан и поставила его на поднос, а затем осторожно взяла меня за руку.

— Кира, как ты себя чувствуешь?

Голова отказывалась работать. Мысли стопорились. Я бесцельно рассматривала свои пальцы в ладони Нэйи и силилась представить то, о чем услышала. Но передо мной встала стена. Я не могла пробиться сквозь шок и страх, сковавшие разум и тело. А еще эта дикая боль в висках и затылке не утихала.

Я закрыла глаза от жуткого испуга, и не этим «бредом», а оттого, что испугалась за свой рассудок и возможную опасность от людей, явно желающих что-то от меня получить. Я давно уже ничего не боялась, сознательно бывала в таких местах, в которых здравомыслящая женщина и не подумает оказаться. Но мне хотелось испытать как можно больше ярких эмоций, чтобы всколыхнуть интерес к жизни. А сейчас я действительно опасалась!

Так в полной тишине я просидела несколько минут. Мужчина и женщина о чем-то переговаривались. И хотя я слышала их слова, но смысла не улавливала.

Наконец я пришла в себя и глубоко вздохнула. Скрестив руки на груди, отползла к стене и, желая еще раз убедиться в извращенности их планов, сдавленно проговорила:

— Повторите еще раз: где я?

— Планета Тэсания в другой звездной галактике Вселенной, — ответил Гиэ.

— Почему — я?!

— Ты потенциальный носитель Тэсы — души, когда-то рожденной на этой планете. Девяносто четыре процента соответствия.

«Боже! Я должна им отдать душу? То есть умереть?! — вспыхнули панические мысли и по спине побежали ледяные мурашки. — Это секта! Они схватили меня, заперли и хотят исполнить что-то из своих темных ритуалов… Допрыгалась! Хотела умереть? Вот, пожалуйста! Боже, только не так!»

— Ты ничего нам не должна! — тут же отозвался Гиэ с подозрительной добротой и улыбкой в голосе. — И твоя жизнь в полной безопасности! Я лишь раскрываю суть вещей. Ты ведь имеешь представление о переселении душ. У вас есть эфемерные учения об этом?

Как зачарованная, я покивала головой: с безумцами и фанатиками лучше соглашаться!

— Реинкарнация… индуизм… буддизм, — перечислила медленно.

— Это лишь приблизительное объяснение, что с тобой произошло. Сейчас я не могу рассказать тебе всего, это нужно делать постепенно. Но ты обязательно поймешь. А теперь расскажу о том, какие изменения произошли в тебе.

Я потерла виски, подобрала колени к груди и, обняв их руками, положила на них голову. Косясь на обоих исподлобья, очень старалась сосредоточиться на том, что слышу, но внимание отвлекали ноющая боль в затылке и растущий страх, парализующий мысли и тело.

— Твои изменения в организме и во внешности вызваны работой нанитов, это древние технологии, которые мы используем…

«Древние?!»

–…Твой организм омоложен; некоторые его части выстроены заново, например зубы, межпозвоночные диски; биохимические процессы восстановлены; исключены все дисфункции внутренних органов и перепрограммирован генетический код, их вызывающий. Тебе вернули то состояние организма — здоровье, какое должно быть на нашей планете в твоем возрасте. По нашим меркам ты очень молода. Что касается работы твоего мозга, то в него мы не вмешивались. Мы не меняли твоих мыслей и памяти, мы программировали лишь те участки мозга, которые отвечают за восприятие речи и воспроизведение тэсанийского языка, чтобы ты понимала нас, а мы понимали тебя…

«Тэсанийский язык?! Значит, они говорят не на русском?!»

Я перевела глаза на губы мужчины и осознала, что его артикуляция не соответствует ни одному известному мне русскому слову. Он говорил на неизвестном языке, но я его понимала!

–…Твоя первичная физическая адаптация прошла успешно. Ты приняла наш уровень температуры, как оказалось, он у нас схож, тебе подходит наша атмосфера, а низкая гравитация тебе только на руку. Наверное, ты заметила легкость при ходьбе? Гравитация на Тэсании немного ниже, чем на Земле…

Я закрыла глаза: веки горели и, закрыв уши ладонями, замотала головой. Что бы Гиэ не сказал далее, я уже не была способна воспринимать информацию хоть сколько-нибудь адекватно. Виски налились свинцом, и позвоночник будто раскалился докрасна, хотелось спрятаться в маленький темный угол и не чувствовать ни-че-го…

Мужчина умолк.

— На сегодня остановимся. Когда будешь готова, продолжим, — тихо произнес женский голос. — Потому что по мере того, как ты будешь узнавать новую информацию, появится больше вопросов. Но ответить на все сразу не удастся, так как твой разум не будет способен вместить ответы.

В шейных позвонках что-то дрогнуло, может, от перенапряжения, и голова откинулась назад с глухим ударом о стену, к которой я прислонялась спиной. Больно не было. Просто не знала, что чувствовала сейчас.

— Отдыхай, Кира, — сказал Гиэ и бесшумно удалился.

Я беззвучно вдыхала воздух, старательно зажмуривая глаза, чтобы, открыв их, не увидеть места, в котором находилась. Все мысли были сосредоточены только на ощущениях, и я боялась их отпустить, потому что не хотела даже представлять то, о чем услышала. Все происходящее смахивало на идиотский розыгрыш, если не на маниакальный бред. Никак иначе…

«Нет! Я определенно не могу переварить эту новость. Какая к черту планета?! Какая реинкарнация? Бред сектанта! И выглядят они все одинаково! Господи, как я сюда попала?!»

— Кира, выпей воды, — услышала сквозь шум в голове.

Я медленно открыла глаза, и горячие слезы хлынули по щекам.

Нэйя с сочувствием протягивала стакан. Я протянула руку, но пальцы так дрожали, что Нэйя поднесла его прямо к моим губам. Я выпила почти все, не думая, что там может оказаться какой-то галлюциногенный наркотик: в горле пересохло.

— Кира, мне бы очень хотелось тебе помочь. Но я не знаю, чем. Я сейчас уйду, но, если ты проснешься и тебе будет страшно или плохо, позови меня. Просто нажми на планшете на этот знак…

Я проследила взглядом за движением ее пальца по экрану планшета: там вновь показались какие-то символы.

— Ты услышала меня?

Я даже не кивнула, но перевела на женщину глаза, полные слез. Ее лицо виделось размытым, просто одно большое светлое пятно.

— Хорошо, я поняла, что ты услышала. Пожалуйста, поспи. Тебе обязательно станет легче…

Я закрыла глаза, пропуская сквозь ресницы ручейки слез, и сползла спиной по стене на матрас. Голова тяжело упала на подушку, и больше никаких ощущений. Меня будто не стало…

***

Пробуждение было тяжелым и вызвало ужасный дискомфорт во всем теле. Оказалось, я долгое время пролежала в скрюченной позе: мышцы затекли и отказывались подчиняться.

Я подняла голову и прохныкала от боли в шее:

— Че-е-ерт!

Распахнув глаза, опять увидела эту белую комнату, как непрекращающийся кошмар моей жизни. Отчего-то стало так тоскливо и мутно на душе. Разговор о чужой планете и переселении душ с неудержимой силой вспыхнул в памяти, взорвав внутри болезненное предчувствие неотвратимой депрессии. Я накрылась с головой одеялом и зажмурилась. Будто это был просто кошмар, и сейчас я вынырну из страшного сна, и все будет, как прежде.

«А прежде — это как? Кто бы знал, как должно и где мое место? Но я все же существовала, как умела… Люди — всего лишь забавные механизмы в потоке вселенной, и каждый движется по своей траектории, хоть и мечтает о чуде. В таком ожидании я и провела тридцать пять лет: джин из бутылки подарит одно желание, и я выпрыгну из болота в чудесную жизнь. Но джин не выбирался из бутылки, рыбка не попадалась в сети, и крестная с волшебной палочкой не появлялась у дверей. И каждый мой день был наполнен сущей ерундой, серостью, соблюдением чьих-то правил, исполнением чьих-то желаний и решением чьих-то проблем, только не своих собственных… И вдруг та же самая жизнь вырывает меня из привычного потока и бросает в водоворот невообразимых событий и обстоятельств. И я не могу это принять? Я не могу это даже осознать!»

Под одеялом стало жарко. Я даже вспотела от прилива противоречивых эмоций. Распахнув одеяло, увидела белый потолок и четыре белых стены. На полке у изголовья стоял уже знакомый поднос. Я еле поднялась и размяла мышцы шеи и плеч. Непривычно тяжело по спине болталась коса, как какая-то плеть. Я всегда мечтала иметь длинные густые волосы, но сейчас она жутко раздражала, будто нечто чужеродное.

— Боже, когда же прекратится этот кошмар? — застонала, недовольно подходя к подносу.

Нервно сняв крышку, увидела стакан с голубой прозрачной жидкостью, две продолговатые прозрачные плошки: в одной лежало что-то похожее на морскую губку голубого цвета, в другой — сложенная в несколько раз обычная салфетка.

Я понюхала жидкость в стакане: выпить ее желания не возникло. Одним пальцем потыкала голубую губку, та оказалась влажной и теплой.

— Ну, и кто мне скажет, что с этим делать? — нахмурилась я.

Откуда-то изнутри поднималась враждебность, и так хотелось ее выплеснуть. Взяла бы этот поднос и…

— Приветствую, Кира, — это была Нэйя, как всегда, неожиданно появлявшаяся в палате после моего пробуждения.

Я резко повернулась к ней и воскликнула:

— Откуда вы все время знаете, что я проснулась?

Нэйя замерла в немом удивлении. Окинув потолок и стены придирчивым взглядом, я предположила:

— Здесь видеокамеры? Я их не вижу…

— Я понимаю твое негодование — сейчас ты расстроена, — мирно проговорила женщина. — Хочешь, покажу, что делать с тем, что находится на подносе?

Я возмущенно скрестила руки на груди и проследила, как Нэйя спокойно подошла к подносу.

— Голубая жидкость в стакане — это аналог зубной щетки и пасты, тебе нужно прополоскать рот и выплюнуть. Голубая губка — это косметическое средство, которое поможет умыться, освежить кожу и напитать ее биоактивными веществами. А белое полотно — это гигиеническая салфетка. Ты можешь ею воспользоваться после того, как воспользуешься чашей.

Я хмуро сдвинула брови, не понимая, о какой чаше идет речь.

— Унитаз, по-твоему, — старательно выговорила Нэйя.

Я вспомнила про чашу-унитаз в соседней комнате и закатила глаза к потолку.

— Все не как у людей, — проворчала тихо и, взяв поднос, направилась к гигиенической комнате.

— Если захочешь освежиться полностью, тебе нужно раздеться и войти в капсулу с голубыми кристаллами, — громко оповестила Нэйя вслед.

— Очень хочу! Вода сейчас помогла бы мне расслабиться.

Когда вошла в гигиеническую комнату, чаша была пуста, и всякий неприятный запах отсутствовал. Наверное, ее кто-то вымыл после меня. Я снова растерялась при виде капсулы и поставила поднос на банкетку.

— Как пользоваться этим? — пренебрежительно кивнула на капсулу, когда Нэйя поравнялась со мной плечом.

— Просто входишь внутрь. Дверь автоматически закроется. Не пугайся легкого шума, который появится при работе кристаллов. И когда дверь откроется, ты можешь выйти.

— А полотенце, мыло и шампунь у вас есть? — спросила недоуменно.

— Тебе не нужны эти предметы. Там нет воды.

— Нет воды?!

— Мы не используем воду для очищения тела. Это не целесообразно.

— Что же вы используете?

— Это кристаллы, по той же нанотехнологии. Ты почувствуешь себя чистой, правда. Сейчас твое сознание цепляется за старые привычки, и тебе не понятно, как это может работать. Но ты привыкнешь.

— Стоп! — вскинула руки я, не желая воспринимать слова женщины всерьез. — Я ничего не хочу слышать о том, к чему должна привыкнуть, и вообще о том, где нахожусь! Все вы здесь несете какой-то бред! Я только проснулась, а уже голова взрывается от того, что вижу и слышу!

Нэйя виновато опустила голову и вздохнула. Это выглядело искренне.

— Если не хочешь, можешь просто лечь и ничего не делать. Но ничего не изменится. Ты — на Тэсании, ты — будущая тэсанийка. Ты еще даже не видела наш мир, а уже активно сопротивляешься ему.

— Конечно, не видела! — возмутилась я. — Вы держите меня взаперти!

— Не держим! — возразила Нэйя, как будто я задела ее за живое. — Ты еще не готова его увидеть. Но, если хочешь, я могу показать тебе его прямо сейчас.

Я вообще боялась затрагивать эту «инопланетную» тему даже мысленно. Казалось, что все это просто сон или нелепый театр, но не реальность. Я прятала сознание под разными оправданиями, тем самым охраняя его, а предложение Нэйи напугало. Эта белая комната была моим буфером безопасности. И я трусила узнать, увидеть, ощутить что-то более серьезное и объемное. А вдруг это действительно инопланетная цивилизация! Боялась, психика не выдержит. В словах Нэйи было что-то рациональное, только как вместить в голову существование другого мира, к которому привыкла всем своим существом.

На ум пришли многочисленные воспоминания о прочитанных фантастических историях. Гиперболоид инженера Гарина тоже когда-то был просто выдумкой. Так почему же не допустить вероятность существования другой цивилизации — ведь это так логично. Во Вселенной миллиарды галактик, и кто их изучал при наших-то ограниченных возможностях? Еще некоторое время назад мы и в космос-то не могли мечтать полететь, а сейчас — заплати тридцать миллиардов долларов и готовься к полету!

Все это было допустимо, но в голове не укладывалось. Мозг — раб стереотипов, и, безусловно, если бы я изучала физику и астрономию, то он охотнее принял бы эту невероятную истину. Теория про сектантов уже не вписывалась в рамки происходящего.

«Первым делом нужно в точности определить, что я не под воздействием каких-то препаратов и нахожусь в здравом уме, — подумала решительно. — Если это так, то следует, во-вторых, осознать и принять истину, что я на чужой планете. Сопротивляться обстоятельствам бесполезно: только себе хуже сделаю. В-третьих, нужно понять, как здесь все устроено, чтобы иметь возможность защитить свои права. Если они перенесли меня на эту планету, значит, есть и обратный путь. Нельзя сдаваться и падать духом. Иначе не смогу себе помочь! И никто не сможет!»

Я глубоко вздохнула и расправила плечи. Потом посмотрела на чашу и спросила:

— А это как работает?

— Это для естественных потребностей, — улыбнулась Нэйя, облегченно вздохнув, будто мои душевные метания ее волновали. — Вчера ты все сделала правильно. Вот эти голубые вкрапления перерабатывают содержимое чаши, растворяя за считанные минуты.

— Невероятно!

Я начала снимать комбинезон, представляя, в каком шоке оказалась бы Нэйя, очутившись в нашем туалете, особенно в общественном. Вызванные воображением картины заставили усмехнуться. Медленно снимая одежду, старалась всей кожей рук ощутить структуру материала и соотнести его со зрительным восприятием. В этом процессе не удалось обнаружить подвох. Я ощущала то же, что и видела: легкую, нежную ткань без швов и заломов, слегка тянущуюся, с маленькими прозрачными, вероятно, магнитными кнопками на груди. Цвет, скорее всего, и был белым в сравнении с цветом комнаты. Я взглянула на свою кожу: она всегда помнилась мне такой смуглой, значит, с цветовосприятием у меня тоже все в порядке.

Я распустила волосы и вошла в капсулу. Дверь действительно закрылась автоматически, и сразу послышалось легкое шуршание, похожее на падающую в парке осеннюю листву. Я напряженно втянула голову в шею, но спустя минуту слегка расслабилась, потому что не испытывала ни боли, ни дискомфорта, меня ничто не касалось и не тревожило. Только легкие потоки воздуха шевелили распущенные волосы, словно капсула дышала, как живой организм. Осмелев, я оглянулась и потрогала встроенные в стену голубые кристаллы. Они выглядели как большие драгоценные камни: полупрозрачные, с огранкой. Я облапила все стенки капсулы, потерлась стопой о пол, больше здесь нечего было обследовать. Требовался более фактурный предмет, более сложный. Но здесь все, как назло, было гладким, по ощущениям, из сплава стекла и пластика.

Через пару минут я вышла из капсулы с удивительным ощущением чистоты и свежести, будто только что после душа обтерлась полотенцем. Поднеся руку к носу, понюхала кожу от локтя до запястья — пахло свежестью. Описанию эта процедура не поддавалась. Но, в конце концов, механизма работы телефона-андроида или компьютера я тоже не знала.

Оглянулась на капсулу и улыбнулась:

— Благодарю!

Нэйя ожидала меня, сидя на банкетке.

— Приятные ощущения?

— Да, — согласилась я, подобрев.

Затем сделала все, как обозначила Нэйя: прополоскала рот — действительно, возникло ощущение, что только что почистила зубы щеткой; обтерла губкой лицо — кожа заметно увлажнилась. А затем отложила простую салфетку на бортик «унитаза», чтобы воспользоваться ею позже, заодно ощупала края чаши. Тоже была сплошная «гладкость»!

Нэйя подала чистый комбинезон и те же тапочки-лодочки.

— А нижнее белье вы носите?

— Да, но его ты выберешь себе сама.

Ее ответ воодушевил: это значило, что у меня будут определенные свободы. Но слишком обрадоваться положению не дали слишком яркие противоречия. В голове появлялись все новые и сложные вопросы. С одной стороны, хотелось поверить в эту немыслимую историю: ведь это столько новых знаний и впечатлений, чего давно уже не испытывала в своей жизни. Именно из-за этого я ушла в чтение фантастики, а с другой — скептицизм, который всегда требовал материальных доказательств существования той или иной теории. Как говорят: все это возможно где-то там, с кем-то другим, но не со мной.

— Вы, наверное, что-то знаете о моих обычаях? — спросила осторожно.

— Как только тебя обнаружили, мы сразу изучили культуру человека, обычаи, законы мышления. Все, что могло нам помочь адаптировать тебя к жизни на Тэсании.

— А зачем вы возвращаете людей на свою планету? Что это дает?

— Пока тебе рано об этом знать. Я не могу просто свалить на тебя груду информации: ты не будешь знать, что с ней делать. Давай все выяснять постепенно. А для начала тебе надо поесть.

— Мы можем сделать это вместе? — осмелела я, но больше из-за того, что не хотела оставаться одна в мучительных размышлениях о происходящем.

— С удовольствием. Тогда скажу, чтобы нам заказали что-нибудь вкусное.

Нэйя ушла и вскоре вернулась с незнакомой девушкой, как и все они, кареглазой блондинкой. Они принесли два подноса с едой. Пока Нэйя выдвигала стол из стены чуть дальше от кровати, девушка с любопытством разглядывала меня, а потом улыбнулась и сделала тот же самый жест рукой, что и мужчина — Гиэ: кончики пальцев левой руки к груди, наклон головы и протянутая навстречу мне раскрытая ладонь. Но когда я решила не скрывать любопытства и полностью повернулась к девушке лицом, чтобы спросить ее, что это значит, она вдруг запнулась и вопросительно посмотрела на Нэйю.

— Нэйада?

Нэйя любезно улыбнулась и отрицательно качнула головой:

— Сиера.

Девушка недоверчиво нахмурилась, но потом кивнула и ушла восвояси.

Нэйя расставила блюда и жестом пригласила за стол. Я осторожно села, поерзала на поверхности стула, коснулась края стола подушечками пальцев и поняла, что вижу то же, что и чувствую: гладкий стеклянно-пластиковый стол, той же температуры, что и в палате; края обработаны — закруглены…

«Да, у меня собственный научный подход в выявлении бреда! Только пока он ни черта не работает!» — разозлилась внутренне.

— Что это за слова только что вы обе произнесли?

— О, это вид обращения. Как у некоторых народов Земли: мисс, мистер. В твоей стране почему-то обращаются по половому признаку.

— Да, это не очень удобно. А что это были за жесты, вчера и Гиэ так же сделал?

— Это жест приветствия, — и Нэйя повторила его.

— Угу, — кивнула и посмотрела на стол.

У нас было по два блюда и напитки. Нечто похожее на крем-суп оливкового цвета в глубокой миске и на плоской тарелке нечто вроде куриных яиц — глазунья, только два желтка были болотно-зеленого цвета. Даже передернуло от их вида.

— Это что? — брезгливо указала на «глазунью».

— Это яйцо птицы.

— А почему оно мерзко-зеленого вида?

— А почему оно у вас желтое?

На этот вопрос не было ответа. И действительно, почему оно не могло быть зеленым или фиолетовым. Но, определенно, мой желудок протестовал против этой разновидности яиц.

Я вежливо отодвинула тарелку на край стола, не преминув пощупать ее структуру, и подвинула к себе крем-суп. Нэйя не сдержала улыбки, но промолчала.

К супу я тоже отнеслась настороженно, сначала понюхав его, а затем попробовав на язык. Суп оказался вкусным, похожим на брокколи с морковью и специями. Но, когда я спросила, что это за продукт, Нэйя ответила, что это овощной плод — агвайно, растущий на деревьях, и тоже содержит в себе массу полезных веществ.

Напитком оказался терпкий чай из местных цветов розового цвета, по вкусу напомнивший шиповник с медом. Я прикусила передними зубами край стакана и пару раз незаметно постучала: звук и ощущения были такими же, как если бы сделала то же самое с обычным стеклянным стаканом.

Нэйя ела очень аккуратно, движения изящные и непринужденные, без какого-либо напряжения и жеманства и одновременно наблюдала за мной. Конечно, она заметила все мои нелепые исследования. Наверное, я бы тоже так снисходительно наблюдала за самкой шимпанзе, которой дали тарелку с супом и ложку. Как-то не очень было комфортно ощущать себя в ее шкуре.

За завтраком Нэйя рассказала о разных блюдах, которые готовят их мастера кулинарии, что так же, как и у людей, одним нравится одно, другим — другое. Еще я узнала, что тэсанийцы не употребляют мясо. Они вообще не убивают животных. Все, что они берут от животного мира, — это зеленые яйца от птиц и сыворотку от определенного вида животных, которую используют как профилактическое средство от увядания кожи. Меня таким поворотом было не удивить: мясо я не ела и, по сути, была вегетарианкой…

«Может, именно это у меня от них? Нет! Не могу же я, и правда, считать себя родом отсюда? Тем более что это не доказано!»

Только начинала думать об этом, мозг закипал, как чайник со свистком, и панические мысли выплескивали адреналин в кровь. Я снова возвращала мысли в безопасное русло, задавая безобидные вопросы. Когда попросила уточнить, как они добывают сыворотку, не обидев животное, то в итоге поняла, что сыворотка сродни молоку и добывалась из вымени.

После обсуждения продуктовой темы, хотя была еще уйма невыясненных вопросов, меня начало разбирать любопытство: как же выглядит их планета. У них есть растения, цветы, деревья, животный мир. Ничего запредельного. Может, я и могла бы справиться со всем этим. Нужно только набраться терпения.

— Нэйя, а откуда берется свет в комнате? Я не вижу никаких ламп.

— Освещение дают наночастицы в воздухе. Одна из разновидностей. Управляются они контроллерами.

— Как это — в воздухе? Я ими дышу?!

— И я тоже, — засмеялась Нэйя, и ее белые махровые ресницы затрепетали.

— У вас необычная внешность, — сменила я тему, потому что в вопросах физики и нанотехнологий мой разум уступал гуманитарным наукам. — Или правильнее сказать, непривычная для моего глаза. Здесь все люди блондины?

— Корректнее называть — тэсанийцы. Понятия «человек» и «люди» к нам не применимы, но такие понятия, как «женщина» и «мужчина», мы тоже используем, — вежливо поправила Нэйя. — И, да, все рожденные на Тэсании имеют белый цвет волос и карие глаза. Чуть позже ты сама увидишь.

«Не человек и не люди! Кто же они тогда? Какой-то особый подвид? Мы ведь практически похожи!»

— А вы имеете еще какой-нибудь пол? Или, как и мы, только два? — решила уточнить сразу, чтобы быть морально готовой.

Нэйя попыталась спрятать взгляд в стакане с напитком, но от меня не укрылось, что она не хотела показать, насколько абсурдные вопросы задаю. Я улыбнулась: своя голова представилась сундуком с чердака, набитым всякой всячиной, и нужной, и не нужной, в котором сам черт ногу сломит. Где уж было со всем этим разобраться за два дня.

После завтрака мы расположились на кровати, и я продолжила забрасывать информацию в свой «сундучок». А Нэйя заплетала мне волосы и, как казалось, с удовольствием «разжевывала» очевидные для них знания.

— Почему я ощущала себя так странно, когда мы увиделись впервые? Вообще очень трудно соображала, не понимала, что вы мне говорите.

— Менялось не только твое тело, но и активно вносились изменения в некоторые участки мозга. Центр речи, зрительный центр, центры памяти…

— Поэтому я понимаю вашу речь и говорю на вашем языке?

— Да. И чем дальше, тем точнее будешь его понимать и воспроизводить. Твой язык ассимилируется с семантикой нашего языка, и все названия предметов и явлений будешь понимать приблизительно, как и на Земле. Те предметы, которые не будешь узнавать и классифицировать, твои центры речи и зрения самостоятельно будут относить к определенной категории и давать обобщенное представление. Поэтому первое время ты будешь чувствовать некоторую заторможенность в мыслительном процессе. Но будет и много новых для тебя явлений и предметов, которые научишься называть принадлежащими им именами. Все будет хорошо. Процесс адаптации у всех проходит примерно одинаково и завершается благополучно.

Меня взволновали ее слова.

— Я здесь не одна? Есть еще люди с Земли?

Нэйя медлила с ответом, будто не решалась озвучить.

— Нэйя? — окликнула с беспокойством.

— Есть другие, но они представители иных цивилизаций.

— Боже! — я бессильно откинулась на подушку и закрыла глаза. Невольно из-под ресниц брызнули слезы. — Это не может быть правдой! Мне все это снится!

— Кира, ты справишься, — ободряющим тоном сказала Нэйя, и, успокаивая, коснулась ладонью плеча. — Только не спеши.

Я все порывалась спросить о возможности возвращения на Землю, но останавливало то, что сама идея о нахождении на неизвестной планете, где-то в бесконечном космосе, была все еще утопична. Я и так, и эдак обдумывала вопрос, чтобы он не вызвал у нее подозрений, вдруг это как-то могло отразиться на моей безопасности. Но, похоже, что Нэйя и так догадывалась о моем желании и деликатно умалчивала понимание этого.

— А почему, когда я очнулась, было так холодно?

— Это обычная температура для замедления физиологических процессов при адаптации организма к новым условиям. Но после того, как ты пришла в сознание, мы выяснили, что наша обычная температура среды тебе подходит.

— Сегодня мы так много говорим, но все равно не понимаю сути того, зачем я здесь. Ведь у меня есть свой дом. По вашим словам, все так логично, но для меня пока неестественно, — заметила удрученно.

— У тебя пока мало информации, чтобы пришло полное понимание реальности, — объяснила Нэйя. — Нужно время, чтобы многое усвоить, пройти полную адаптацию.

— Чувствую себя ребенком-почемучкой, — усмехнулась я. — Но почему вы тогда не запрограммировали меня сразу, не вложили всю необходимую информацию?

Нэйя даже отпрянула от меня.

— Мы не имели цели менять твою сущность. Это против наших традиций. Ты индивидуальность, как и все мы, и то, что ты несешь в себе — ценно.

Тут я бы поспорила, если предположить, что все происходящее — правда, и так было ясно, что их уровень развития и наш не поддаются никакому сравнению, но у меня уже не было сил, и я смиренно перевернулась на бок и тяжело вздохнула.

— Ты устала, Кира, — Нэйя была внимательна. — Я задам тебе вопрос: ты хочешь перейти на следующий этап адаптации?

— Я не знаю, что он собой представляет: как я могу этого хотеть?

Традиционно Нэйя не хотела раскрывать все карты сразу. Я пожала плечами и, заранее смирившись, поинтересовалась:

— Но это ведь все равно когда-нибудь произойдет? Так что стоит ли откладывать?

— Тогда я оставлю тебя. Отдохни, перевари информацию. А чуть позже к тебе зайдет Гиэ.

Я устало кивнула, и, когда Нэйя покинула комнату, отвернулась лицом к стене и, пальцем выводя на ней узоры, сонно перебирала в памяти то, что услышала сегодня.

***

Нэйя появилась не одна. С ней был Гиэ.

Увидев его, я мелко задрожала от ледяных мурашек, прокравшихся за шиворот комбинезона. Я все еще оглядывалась через плечо, не в силах повернуться и проявить уважение к вошедшим. Было не до церемоний. А когда Гиэ поприветствовал меня их традиционным жестом, собралась с духом и поднялась.

— И я вас приветствую, — ответила сухо и, положив ладони на край кровати, спустила ноги на пол.

— Как ты себя чувствуешь, Кира? — вежливо спросил мужчина.

— Можно обойтись и без лишних церемоний.

— Твое недружелюбие можно понять, — без тени усмешки заметил тот.

Зато усмехнулась я:

— Неужели?

Подняв голову, окинула обоих изучающим взглядом. Сейчас они стояли плечом к плечу и походили на каменные статуи. Оба такие одинаковые: бледнолицые, светловолосые, высокие и в белых комбинезонах, закрытые и непроницаемые, и от обоих не знала, чего ожидать. А потом вдруг пришла шальная мысль, и я тут же ее озвучила:

— А вы являетесь ко мне в своем истинном обличье?

Гиэ только мягко улыбнулся, но продолжал просто смотреть на меня. А Нэйя недоуменно свела брови, поводила глазами, а потом догадливо кивнула, ее лицо посветлело, и все морщинки на лбу разгладились.

— Конечно же, мы представляем собой то, что ты и видишь. Мы не умеем менять форму. Мы не оборотни…

«Оборотни? Значит ли это, что здесь они есть?!»

–…из тех легенд, что есть на Земле, — закончила она.

— А какие существа населяют вашу планету?

— Разные. Ты еще увидишь их, — ответил Гиэ.

— Драконы? — спросила вкрадчиво.

— Что? — прыснула от смеха Нэйя, и Гиэ едва сдержался.

Я смутилась от их реакции. Глупые фантазии! Но, в конце концов, если они и были теми, за кого себя выдавали, то почему я должна была реагировать адекватно их ожиданиям? Я ничего не знала об их планете, о них самих. Бог знает, что мог представлять собой мир за пределами этой палаты «номер шесть».

Я подняла руки к лицу, раскрыла ладони перед глазами и стала сосредоточенно их рассматривать. Все линии были на месте, кровеносные сосуды все так же голубыми ниточками просвечивали сквозь смуглую кожу, по-прежнему по пять пальцев на каждой руке, отсутствовало лишь две родинки на правой ладони…

«Паранойя! Я ничего этим не добьюсь. Надо прекращать весь этот балаган. Воображение может завести в немыслимое. Сознание явно протестует против идеи психического нарушения. Я совершенно адекватна и чувствую это всем своим существом! В конце концов, достоверным источником понимания всегда есть опытное наблюдение. Если ни одна другая причина не подходит, то надо обратиться к самой очевидной! А это значит, что меня похитили инопланетяне, как бы нелепо это ни звучало! Но пока мне никто не угрожает, нужно взять себя в руки и собраться».

— Хочу тебя заверить, что твое психическое здоровье не нарушено, — тихо заметил Гиэ, прервав долгую паузу и мой внутренний диалог.

В затылке потяжелело. Кожа на руках стала гусиной. Легкий озноб пробежал по телу. Я с недоверием и пренебрежением подняла глаза на Гиэ.

Но где-то за шторкой сознания было горько и смешно от того, что я пыталась выявить в себе признаки сумасшествия. Разве больной человек мог отследить это самостоятельно?

«А если я не больна, то, что могу поделать? Забиться в угол или проявить активность и сделать хотя бы что-то, чтобы не бояться. И ведь активность не предполагает смирение и принятие, что бы мне тут ни было предложено? Все, что сейчас остается, — это наблюдать и делать выводы, доступные для моего понимания. Остается держаться плана «во-вторых»! Ну, а дальше — по обстоятельствам…»

Все же я поддалась импульсивности и сомнениям и задала вопрос:

— Гиэ, а все то, что вы рассказали, может быть галлюцинацией? В смысле, я могу бредить, как вы думаете? И скоро все закончится, и я приду в себя…

«Интересно, что он ответит на это. Будет продолжать убеждать, что я не больна или наоборот?»

Мурашки на коже усилились. Что такое находилось в воздухе, что я ощущала это статическое электричество? Все время хотелось погладить себя по плечам и рукам, но боялась, что если прикоснусь к одежде, то та затрещит, а меня ударит током.

— Сейчас твое представление о том, что происходит, не согласуется с твоими знаниями, и пока выглядит, как набор фантастических картинок…

«Ох, вы и не представляете, какие у меня «фантастические картинки» пляшут в голове!» — усмехнулась с внутренней досадой.

— Я полагаю, нам пора перейти на следующий уровень адаптации. Ты бы этого хотела?

— Чего именно?

— Подключить к мыслеформам зрительные образы, а затем и тактильные ощущения.

— Не могли бы вы пояснить? — попросила, смутно догадываясь, что он имеет в виду.

Внутри все сжалось в тугой комок. Я почти ощущала его твердость и тяжесть.

— Вы хотите вывести меня из палаты?! — с последним словом голос потерял силу, и получилось только шевеление губами.

— Ты здесь не пленница, — улыбнулся Гиэ, но боялась принимать его улыбку за добрую. — Я покажу то, во что твой разум боится поверить. Ты все почувствуешь сама.

— Ты увидишь, как мы живем, наши культуру и быт, — добавила Нэйя.

«А что, если они хотят меня вывести отсюда и что-то со мной сделать?!» — пришла паническая мысль, и в защитной реакции я скрестила руки на груди.

— Не запугивай себя еще сильнее фантазиями, — сказал Гиэ.

Глаза расширились. А потом резко сузились от неожиданной догадки, врезавшейся в мозг, как сверло: «Он знает, о чем я думаю!» Я сложила в уме все его слова и ответы, сказанные ранее, — он точно знал, о чем я думаю! Как такое могло быть?!

— Скажите мне одно: с чего вы взяли, что я носитель этой вашей… как ее?..

— Тэсы? — подсказал Гиэ.

— Да, ее самой, — я поднялась с кровати и стала нервно мерить палату шагами в предвестье чего-то шокирующего и трудно перевариваемого. — Никому на свете неизвестно, что такое душа, а вы утверждаете, что знаете?

— Может, тебе сначала нужно увидеть все своими глазами? — предложила Нэйя. — А постепенно будешь узнавать детали.

Я остановилась от пронзительной боли в висках и зажмурилась ненадолго.

«Секреты! Они и сами ничего не знают. Как слепые котята тыкаются в явления Вселенной и строят догадки, как и наши философы!»

— Для нас появление Тэсы не секрет. Это общедоступные знания, и мы с удовольствием поделимся ими, — спокойно проговорил Гиэ.

Это была неосознанная провокация, и Гиэ выдал себя. Я резко распахнула глаза, повернулась к обоим и, до конца не осознавая, с чем столкнулась, выпалила:

— Вы — телепат?!

Нэйя изумленно подняла одну бровь и, прищурившись, склонила голову набок. А на лице Гиэ мелькнуло замешательство, затем настороженность и, наконец, с любопытством и волнением он произнес:

— Ментал. Но тебе ведь об этом еще неизвестно?

Я обмерла. Руки похолодели, тело окатило ледяной волной, а затем опалило огнем. В животе разлилась лава, голова закружилась от сотни мыслей, похожих на бред: отрывочных, панических и неуловимых. От внутреннего волнения легкие сковало, и я потеряла способность дышать. Щеки защипало, будто лицо покрылось раскаленной коркой, и я задрожала. Воздуха катастрофически стало недоставать. И перед тем, как отключиться в спасительный обморок, увидела, как Гиэ подбегает ко мне, а Нэйя — к панели на полке.

«Я хочу домой!» — проплыла последняя мысль.

***

Сквозь туман в голове я слышала чьи-то голоса. Два были знакомы, третий вызвал какие-то неоднозначные ощущения.

— У нее слишком острая реакция на новые раздражители. Введите ей дополнительную дозу психорегуляторов, — прозвучал незнакомый мужской голос.

— Думаю, что это лишнее. Надо дать ее психике время адаптироваться без стимуляторов, — вежливо, но деловым тоном предложила Нэйя и, кажется, коснулась моей руки.

— На время до введения ее в группу и пару дней после рекомендую психорегуляторы, — настаивал все тот же мужчина. — И она уже проснулась…

Прошиб холодный пот, и болезненная дрожь пробежала по всему телу. Я распахнула глаза и испуганно повернула голову к стене, у которой стояла моя кровать, заметив, что та изменилась, перестав быть матово-белой, — она стала прозрачной. За стеной была комната больше, чем моя палата, тоже светлая, с какой-то мебелью. Но я не успела обратить внимания на обстановку, потому что прямо за стеклянной стеной передо мной стоял высокий мужчина, крупнее даже известного мне Гиэ, с большими раскосыми глазами цвета шоколада и традиционно белыми волосами. Его лицо не выражало эмоций, скорее оно было бесстрастным и строгим. На мужчине не было белого комбинезона, но светлая одежда тоже непривычная.

«Знакомые глаза! Но откуда? Я не видела его, это точно!»

В памяти всплыли слова о психорегуляторах и увеличении дозы, и это вызвало мгновенную враждебность. Ко всему добавилось осознание, что я здесь, как открытая книга, и полностью беззащитна.

Я стремительно спрыгнула с кровати и отошла от нее к противоположной стене. Как вышли Нэйя и Гиэ — не заметила. А новый незнакомец за стеной молча наблюдал за мной оценивающим взглядом. Я тяжело дышала и злобно рассматривала то мужчину, то комнату за стеной. В ней не было ничего знакомого, разве что продолговатый стол, скорее напоминающий операционный, и прозрачные кресла. А потом рядом с мужчиной появились Нэйя и Гиэ. Они подозрительно взволнованно переговаривались, не обращая на меня никакого внимания, но их голоса я уже не слышала.

— Я вам что, подопытная обезьянка? — громко крикнула я то ли от возмущения, то ли от растущей тревоги. — Выпустите меня немедленно!

Все тут же посмотрели в мою сторону. Неизвестный мужчина смерил меня снисходительным взглядом и, сказав что-то короткое своим сообщникам, удалился. Нэйя обернулась ко мне всем телом, и ее лицо смягчилось.

Я была готова взорваться от злости. Не знаю, чего во мне стало больше: ярости или страха. Но дверь в палате открылась, и я настороженно замерла, вглядываясь в проем.

Буря эмоций утихла. Никто не вошел. И я сделала вывод, что она открылась для меня. Сжав пальцы в кулаки, я неестественно выпрямилась, заметив, что ладони увлажнились, вытерла их о комбинезон на бедрах и, словно кошка, крадущейся походкой пошла к двери.

За нею оказался просторный коридор светло-серого цвета со встроенными плоскими панелями на стенах, похоже — мониторами. Коридор был пуст, и я двинулась направо, где логически располагалась та самая комната за стеной у моей кровати.

Так и оказалось: коридор и комнату разделяла прозрачная стена из того же стекла-пластика. Кроме стола и кресел, в комнате стояли невысокие постаменты на тонких ножках, напоминающих грибы, только с маленькой шляпкой со встроенным монитором: у стола, у двух высоких и широких аквариумов с подсвеченной голубоватой жидкостью и у моей стены.

«Что-то вроде пульта управления», — догадалась я.

А противоположная от входа стена, где логичнее было бы увидеть окно, переливалась световыми волнами, высвечивая ровный узор пчелиных сот на поверхности. Нигде не было видно тумб с инструментами или каких-либо лазеров, свисающих с потолка, или вообще чего-то, что наталкивало бы на размышления о функционале этой комнаты. Осмотревшись, поняла, что это точно не земная медицинская клиника. Это могло быть всем, чем угодно. Но, скорее всего, было чем-то научно-исследовательским.

Я прошла внутрь комнаты и остановилась. Температура здесь была такой же, как и в палате, но по телу пробежал озноб. Гиэ придвинул кресло, намекая, что мне надо обязательно присесть, но я не отреагировала на предложение, молча скрестив руки на груди. Эмоции Гиэ не читались. К горлу подступали слезы, но их тут же гасило негодование. Я отрывисто вдохнула и на одном дыхании выдала:

— Я требую вернуть меня домой!

— К сожалению, это невозможно, — выдержав долгую паузу, невозмутимо ответил Гиэ.

В груди кольнула острая жалость к себе, но я решительно отмела ее и, сурово нахмурившись, заявила:

— Это мое пребывание здесь — невозможно!

«Да какое вы имеете право! Я не знаю, что я сейчас сделаю с вами!» — подумала яростно и приготовилась выпалить эту угрозу, но меня тут же осадили.

— Кира, ты ничего не сможешь сделать. Ты должна успокоиться и трезво оценить ситуацию, — уверенно, все с той же невозмутимостью проговорил Гиэ.

Я возмущенно фыркнула, расправила плечи и выставила руки на бедра.

— Мало того, что вы незаконно похитили меня, так вы еще и нарушаете мое личное пространство! Кто позволил вам вытворять такое?! А как же мое право на конфиденциальность?! Или вы тут всем так распоряжаетесь: захотели — влезли в голову, стало скучно — вышли. Мои мысли — это мое личное! Вы не имеете никакого морального права читать их!

Нэйя внимательно смотрела то на меня, то на планшет в руке такой же, как стоял в палате на полке, и словно не решалась выполнить какое-то действие.

— Безусловно, есть нормы морали, право на свободу и личную жизнь, но ты находишься на Тэсании, и здесь они отличаются от человеческих, — сказал Гиэ.

— Да мне все равно! — выкрикнула в негодовании. — Я не ваш гражданин! Вы меня похитили!

— Ты здесь, скорее, в статусе гостьи, — вмешалась Нэйя, пытаясь разрядить атмосферу, но я не дала ей такой возможности.

— Тогда имейте совесть обращаться со своими гостями подобающим образом, соблюдая правило не нарушать их традиций!

— Кира, позволь тебе все объяснить? — начала Нэйя и сделала шаг на сближение.

— Не хочу я никаких объяснений! — непримиримо топнула ногой я. — Не надо мне вешать на уши вашу инопланетную лапшу! Я хочу домой! И прекратите вести себя со мной, как с полоумной! Я прекрасно соображаю, кто я и откуда, но вот совершенно не верю в ваше едва ли уверенное объяснение в присутствие во мне какой-то инопланетной сущности!

— Но ты ведь даже не даешь нам шанс объяснить? — спокойно возразил Гиэ.

— Вы слишком многого хотите после таких захватнических действий! Еще и накачали меня какой-то химией!

— Мы не используем химические препараты, — сказала Нэйя. — Психорегуляторы, которые тебе введены, на основе нанотехнологий. Позволь объяснить…

— Все это неважно! — запротестовала я. — Верните мне мою жизнь! А если вы так боитесь за свою планету, можете быть спокойны: мне никто не поверит, где я была, и уж явно я не захочу выставлять себя на посмешище.

От возмущения и чувства несправедливости буквально распирало. Но скорее, за этим бунтом я пряталась от растущего ужаса. И мысли не могла допустить, что все, что произошло, имело какой-то иной смысл, кроме как лишения единственного, что у меня осталось, — свободы выбора!

Позвоночник зудел от боли. Хотелось закрыть глаза, а когда открыть, оказаться уж лучше на необитаемом острове, чем там, где была сейчас. Опустив веки, почувствовала, как виски наливаются тяжестью, а в затылок и шею, будто вонзаются раскаленные иглы.

— Дайте мне что-нибудь обезболивающее, у меня ужасно болит голова, — прошептала жалобно, потому что в голосе уже не было сил, и крупные слезы потекли по щекам.

Кто-то из двоих на удивление бережно взял под локоть и чуть потянул вниз, ноги сами подчинились, и меня усадили в кресло. Приоткрыв глаза, я склонилась к коленям и обхватила голову руками.

— Что конкретно ты ощущаешь? — заботливым тоном спросила Нэйя, осторожно касаясь пальцами моего плеча.

— Голова болит, — ответила тихо.

— Кира, я сейчас усилю дозу психорегуляторов, и это выведет тебя из сознания, не пугайся. После сна тебе станет легче. А я проведу диагностику твоего болезненного состояния…

Я видела, как Нэйя присела рядом на корточки и быстрыми движениями пальцев выполнила несколько манипуляций с белым планшетом.

— Я полагаю, это психосоматика, — тихо добавил Гиэ.

— Да делайте вы, что хотите! — бросила нетерпеливо, желая только одного: чтобы боль прекратилась и я забыла обо всем на свете.

А после ощутила, как боль стала отпускать, сознание помутилось, но стало удивительно мирно на душе. Я впервые была рада, что ухожу в спасительное забытье.

***

Расплавленный шоколад вязкой густой струйкой вливался в голубоватую жидкость и расплывался причудливыми узорами. Сквозь эти разводы я видела собственные пальцы со сморщенной кожей, как если бы долго находилась в ванне с теплой водой. А сфокусировав взгляд, увидела сквозь жидкость глаза, внимательно изучавшие меня…

Распахнув глаза, поняла, что лежу в постели в палате и что-то подо мной больно давит на шею. Я поерзала и завела руку за плечо. Сначала испугалась, когда нащупала нечто тугое и длинное, даже дыхание сперло, но потом чувства, наконец, пробудили воспоминания о том, что теперь вместо короткого ежика на голове у меня шикарная длинная коса. Я вытянула ее из-под себя и откинула на подушку.

«Да уж! Жизнь — сплошной сюрприз!»

За считанные секунды в комнате стало светло. Наверное, здесь был какой-то детектор. Я поднялась и обнаружила на собранном столе поднос с едой и необычный яркий предмет. Даже прищурилась, чтобы прояснить зрение. Но это действительно был совершенно не белый объект. Подойдя к столу, я всмотрелась в округлый предмет, который напоминал кубик Рубика своими цветовыми пятнами на поверхности и слегка подсвечивался изнутри.

Недолго думая, я коснулась красного пятнышка указательным пальцем и сразу отошла от стола. Над поверхностью предмета появилась голограмма в виде цветка, очень напоминающего рождественскую звезду. Голограмма была идеальной, практически материальной. Я бы ни за что не отличила, если бы не понимала, что это обман зрения.

— Ух ты! — выдохнула и с любопытством села за стол.

И пить, и есть очень хотелось. Я увидела на тарелке что-то овальное, оранжевое, размером и внешне похожее на большую сосновую шишку, только мягкую и сочную. И в длинном узком стакане травяной напиток, с которым уже была знакома.

Я оглянулась на дверь, потому что именно в такие моменты появлялась Нэйя или Гиэ, но сейчас никого рядом не оказалось. Тогда взяла прозрачные приборы — их было два: продолговатая ложка и палочка — узкая, но плоская, наверное, выступала в роли ножа. Разрезав оранжевую шишку, я приятно удивилась: внутри нее была взбитая белая масса, похожая на йогурт. Она медленно растеклась по тарелке, но я зачерпнула ее ложкой и отправила прямо в рот.

«М-м-м, как это вкусно!»

Съев всю начинку оранжевой шишки, попробовала на зуб саму оболочку. Та оказалась вполне съедобной, даже очень.

Все было съедено с удовольствием. После я посетила гигиеническую комнату. Стакан с прозрачно-голубой жидкостью, салфетки и губка стояли на подносе на банкетке у зеркала. Я произвела необходимые манипуляции и посмотрела на белую чашу.

— Ну что, чудо-чаша, извини! — усмехнулась и, сняв комбинезон, села на ее борт.

Когда поднялась и оделась, с любопытством обернулась и стала ждать «чуда». Сначала ничего не происходило, но через минуту все-таки увидела это: содержимое чаши медленно вспенилось, как сода, погашенная уксусом, и по мере того, как пузырьки лопались и сдувались, масса уменьшалась в размерах, пока совсем не испарилась, и чаша вновь не засверкала чистотой.

Мозг еще некоторое время переваривал увиденное, а потом все же вернул контроль над телом сознанию.

— Мило! — все, что смогла произнести и вышла из комнаты.

Голографическая рождественская звезда красиво переливалась над поверхностью овала Рубика, так я его назвала. Я взяла одеяло, закуталась в него и села за стол.

«А ведь сейчас, наверное, рождество! Хотя даже не знаю, сколько времени прошло, как я здесь. Интересно, что там придумал подарить мне Николай, кроме традиционных конфет с марципаном? Неужели я никогда об этом не узнаю? Бедный папа, наверное, у него сердечный приступ случился… Наверное, они меня ищут, с ног сбились… Ну, ничего, несколько дней — это не месяц! Даже полиция не берется за розыск так быстро…»

Стало так грустно. Но больше расстроилась из-за того, что незаметно откусила ноготь на мизинце, а все остальное было, как будто давным-давно прожитым прошлым. И я была на удивление спокойна. Чувствовала себя слегка утомленной от эмоций, но, с другой стороны, наслаждалась таким легким ощущением в голове, которое в последние дни редкость.

«Но, а если мыслить логически? Все, что происходит, — невероятно, и либо имеет свое объяснение, либо пока незнакомо. Мне говорят о безопасности и об отсутствии вреда, и я наблюдаю очевидные положительные изменения в своем организме. Зачем перед нанесением вреда проделывать такие сложные процедуры по восстановлению? Да, у них есть телепатические способности, но это закономерно: их уровень развития цивилизации, а значит, и самих жителей, гораздо выше нашего. У нас, кажется, есть теория ноосферы, больше философская, но все же… Если обобщить несколько теорий, можно сказать о том, что любая мысль — это энергия, и она в виде закодированной информации содержится в окружающем пространстве. Значит, уровень этих существ таков, что они умеют проникать в те слои пространства, где содержится этот код, и умеют его считывать. Возможно, то, что наши философы и ученые не могут доказать опытным путем, но уже вполне объемно объясняют теоретически, является естественным для этой цивилизации и даже больше — давно пройденным этапом развития. Тогда все становится более или менее реальным, хоть и раздражающе непостижимым для меня».

Однако принятие ситуации, что я все-таки на чужой планете, не отменяло желания вернуть все на свои места, и прежде всего, свободу мысли. Не хотелось теперь еще и мысли свои контролировать, чтобы никто не прочел лишнего. Да и невозможно постоянно запрещать себе о чем-то думать.

«А копаться в своей голове я им не позволю!»