Его жертва

Анастасия Сова, 2023

– Это великая честь – провести ночь с нашим господином.– Что? Вы в своем уме? – спрашиваю у пожилой женщины, протягивающей мне странное одеяние.– Ты должна делать все, чтобы он остался доволен, – стоит на своем, не замечая протеста.– Я не собираюсь ничего делать! Сейчас же отпустите меня! Я хочу домой!– Жертва не может отказывать хозяину, – внезапно властный мужской голос разносится по комнате, вынуждая обернуться. – Она лишь подчиняется, – ухмылка на лице незнакомца выбивает из-под ног почву.

Глава 7

Демид

— Смотришь так, будто зацепила, — роняет дед, положив руку мне на плечо.

Я внимательно наблюдаю за мониторами, где все как на ладони. Ритуал произойдет уже скоро, и я должен быть уверен, что все пройдет гладко. Всегда контролирую то, что зависит от меня, и сейчас как раз такой случай.

— Ты знаешь, что это не так, — сухо бросаю в ответ.

Дед волновался, что мы не сможем найти девушку, но мы нашли. И сейчас для него тоже важно, чтобы обряд свершился в срок и был проведен по всем правилам. Так и будет. Я не из тех людей, кто отступает.

— Тогда зачем тратишь время? Пусть девчонкой занимаются те, кто обучен, — Захар Романович сам теперь пялится в монитор. Разглядывает девушку, все еще расслабляющуюся в ванне. Прищуривается, будто внимательнее хочет вглядеться в лицо. Только это невозможно. Качество не то.

— Слишком сопротивляется, — делюсь своими опасениями.

— Ничего. У тебя еще много времени. Это у меня его совсем не было.

— По собственной глупости, — отрезаю.

— Сильные чувства не глупость. Но лучше не давать им пускать корни. Эта дрянь как яд. Безжалостно рвет жилы. Вытягивает так, что сдохнуть готов.

— И это говоришь мне ты?! Самый жесткий человек из всех, кого я знаю?!

— Ты похож на меня гораздо больше, чем думаешь, Демид. Поэтому предупреждаю. Ошибка может обойтись дорого для всех нас. Девчонка просто жертва, которую ты принесешь во благо нашего процветания.

Перевожу на деда суровый взгляд. Он на самом деле думает, что я могу испытывать чувства к жертве? Баба она смазливая, но на этом все. Традиции нашей семьи складывались веками, и с самого детства мне прививали, что жертва — не человек. Я не испытываю чувств даже к женщине, которая меня родила, а после истекла кровью на алтаре. И уж точно не поведусь на симпатичное личико той, кого суждено убить мне.

— Я никогда не ошибаюсь, — напоминаю деду.

Он поджимает губы, а затем советует:

— Тогда займись делами. Это будет полезнее.

Белозерский-старший снова хлопает меня по плечу, будто подбадривая, а затем разворачивается в сторону выхода, а я остаюсь сидеть у монитора и наблюдать за тем, как Лазарева Полина медленно поднимается из ванны.

Представляю, как капли воды быстро бегут по ее обнаженному телу. Как от холода и, все еще льющегося в ней желания, острые соски вытягиваются вперед.

А потом Рамзия накидывает на ее хрупкое тело белоснежное полотенце.

— Демид, — Снежана заходит в мою комнату без стука. Очень вовремя. Расслабиться хочу.

— На колени, — говорю ей и слышу, как моя безупречная невеста спешит исполнить приказ.

Полина

Мне помогают выбраться из ванны. Обтирают полотенцем и вообще носятся, как со стеклянным сосудом.

Потом натирают пахучим маслом, которое почему-то быстро впитывается в кожу, оставляя на ней едва уловимый ненавязчивый аромат. И на ощупь я становлюсь такой… даже не знаю, но кожа гладкая и бархатистая как у младенца. Наварное, в самом дорогом СПА такого эффекта не будет.

Только вот это совсем не радует. Лучше уж отдать десятки тысяч за чудотворные процедуры, чем получить их бесплатно, в обмен на заточение и еще чего похуже.

Своего прошлого одеяния больше не наблюдаю. Теперь меня облачают в халат. Мягкий и объемный, скрывающий от агрессивного внешнего мира.

Что неизменно остается на мне — ошейник. Конечно, на ошейник эта штуковина совсем непохож, по крайней мере, на ощупь. Но мне нравится думать именно так. Это не дает забыть, зачем я здесь и какое на самом деле имею значение для присутствующих.

— Пойдем, я покажу тебе комнату, — сухо распоряжается женщина.

— Это камера для смирения психически нездоровых, — напоминаю ей, если та вдруг забыла откуда забрала меня.

— В другую комнату. Там ты будешь жить, пока не придет время.

— Время для чего? — спрашиваю, хотя ответ и так понятен. И от него клокочет в горле. Я просто стараюсь не думать о плохом, чтобы не сойти с ума. Оставляю в душе место для надежды. Этому тоже научила бабушка. Она верила. И я должна.

— Для жертвы, — очень спокойно говорит служанка.

Меня все же передергивает от ее хладнокровия. «Жертва» ни у кого не должна ассоциироваться ни с чем хорошим, но в этом дворце все люди иного мнения.

— Заходи, — пропускает меня вперед, показывая комнату. Довольно просторную.

Хотя, ничего удивительного, тут же почти совсем нет мебели. Только кровать с мягкими углами.

— И в чем состоит жертва? — вдруг вспоминаю слова девушки, которая приходила ко мне совсем недавно. — Я просто должна переспать с вашим хозяином?

В данной ситуации этот вариант звучит не так уж ужасно. Привлекательно даже, если сравнивать со смертью и кровопусканием.

— Не только в этом, — недовольно бросает. Видно, не нравятся мои расспросы.

— А в чем тогда? — не отстаю.

— Слишком много вопросов. Я не стану отвечать.

— И много их было? — решаю зайти с другой стороны. Мне бы хоть немного понять.

— Кого?

— Жертв? Скольких женщин вы готовили для своего господина вот так, как меня?

— Ты — единственная. Для Демида Алексеевича только ты. Это большая честь быть избранной.

— Почему бы тогда вам не принести эту чертову жертву, раз то такое великое благо? — язвлю я. Хорошо говорить, когда тебя не касается.

— Потому что я не подхожу. Все, довольно вопросов. Сядь, расчешу тебе волосы.

Бросаю короткий взгляд на дверь. Может, попробовать снова? Сейчас я чувствую себя отлично, не считая все еще крутящегося в теле чувства легкого возбуждения. Чего же они мне подсыпали такого?

— Ничего не выйдет.

Непонимающе смотрю на женщину.

— Ты не сбежишь, — поясняет она.

— Я и не думала, — оправдываюсь, все еще лелея план побега.

— Любая твоя свобода здесь — это иллюзия. Запомни. Относись к господину с почтением, и он отнесется к тебе так же.

Ага! Конечно!

— А теперь садись. Заберем волосы и переоденемся. Тебя ждет ужин с хозяином.