На злобу дня по воле – потому

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Не вынув путь по городской среде — ты ощущаешь мысленную тень. А этот сборник поэзии в духе публицистического образа раздумий уже влечёт подумать о насущном. О том, в чём ты живёшь, и тени, как скульптуры судей, завидуют тебе сегодня в том.

Чёрный сатин

Исподлобья тоски у пугливой реки

Только верит одна — беспросветная ноша,

Что за чёрной строкой, ей сегодня идти,

Спотыкаясь внутри — нам особо негоже.

Выли чёрные сны исподлобья руин,

Выли только зарёй и преклонному — виду

Нам садились, как лёд — уникальностью длин

И внутри от сатина развивали негоже

Эту маску войны, эту странную страсть,

Что и чёрная даль — неспокойно уносит

Между прошлым внутри, уникально упасть,

Между мыслью, как стиль в укоризне своей.

Нам по осени вид — только манит у длин,

Он особой главой на сатине — уносит

Препоясанный взгляд, о котором мечты

Неспокойному сердцу разыграли сомнение.

Но и чёрный на вид, удивлению стиль

Не уходит во тьму, не относит строение,

Как любви идеал между истиной той,

Что ценой непомерно удивляет — равнение.

Как фигуру возьму этот камень — руин,

Как отместку во снах изготовленной — гением,

По короткой главе между призраком — в нас,

Различая сатин в откровении времени.

По готической мгле он невидим, но сам

Откровению прячет свой сатиновый сад,

Свой удел между снов, окрыляя последний

Откровению подлинный образ — любви.

Словно чёрные крылья нам остались — одни

Эти строки внутри уготованной тернием

Монолитной природы, открывая которую

На сатиновой роли — по восточной главе

Я немного пройду, над рекой этой времени,

Где найдя, словно пустошь — утомлённую даль,

В беспросветной реке, в не откошенной ранами

Я узнаю тот сад над пугливой тоской.

Он в сатиновой мгле эту роскошь имён

Нам не видит внутри, нам опять окрылён,

Что гордящийся ангел к подлетающей тьме

Между прошлой окалиной времени — мне.