Справедливости ради

Арина Ностаева, 2023

От враждебного мира вокруг Марти убегал в свой внутренний, сотканный из страниц его любимых произведений. Айзек Азимов, Роберт Хайнлайн… Он мечтал когда-нибудь встать с ними в одну линию, начав писать свои собственные научно-фантастические истории. Так бы и случилось в далеком и светлом будущем, если бы кто-то не заслонил рукой солнце, погрузив Марти во тьму, черную, как смоль.

Глава 10

— Что? — оглянулся Марти. Вопрос этот вылетел случайно, против его воли, ведь смысл слов он понял и так.

Мужчина, в которого он чуть не врезался, стоял у стены, недалеко от входа. На нем было серое поло и такие же серые, но чуть более темные брюки, поэтому он не слишком выделялся на фоне бетонного покрытия. Начинало темнеть, и Марти пришлось немного прищуриться, чтобы разглядеть лицо незнакомца. В черных, чуть с сединой волосах и в специфической форме носа, которая выдавала его сходство с Джорджем Вашингтоном, Марти узнал своего недавнего соседа по стульям. Хоть он и сидел к нему ближе всех, его лицо Марти почти не видел, а если такое и случалось, то преимущественно в профиль.

«Честер. Как сыр», — проговорил про себя Марти, планируя наперед, как бы ему повежливей отказать. У мужчины в руках была сигарета, и Марти решил, что тот просто вышел покурить на минутку.

— Говорю, давай подвезу, раз торопишься, — повторил предложение Честер. Он затянулся в последний раз и, выбросив окурок, слегка притоптал его ботинком.

— Да нет, спасибо. Я дойду, мне тут недалеко. Спасибо, мистер Честер! — отнекивался Марти, махая перед собой рукой, будто приветствуя кого-то вдалеке. Но за этими словами он скрывал мысль — не так уж и плохо добраться до дома вовремя.

— Я все равно сейчас домой. Мне нетрудно, — сказал Честер без особой заинтересованности. Он достал ключи из кармана и сделал несколько шагов в сторону парковки.

— Вы не знаете? Собрание еще идет. Там еще один рассказ. Ребекка читает, — сообщил ему Марти, поглядывая на часы. Стрелки безжалостно неслись по кругу.

— Да? Ну ладно. Пропущу в этот раз. Не хочу возвращаться, — Честер остановился напротив мальчика и, указывая в сторону припаркованных автомобилей, спросил: — Так ты едешь? Вон моя ДеЛореан.

Идея успеть домой и не быть наказанным отцом обрела вполне себе реальные очертания. И хотя Марти все еще не хотелось утруждать человека, он решил в этот раз побороть свою скромность и выбрать то, что лучше для него самого. В такой-то чудесный день!

— ДеЛореан? Как в фильме? — с улыбкой поинтересовался он, пытаясь разглядеть среди привычных моделей ту самую.

— Нет, не как в фильме! — резко отрезал Честер. Встретившись с мальчиком глазами, он заулыбался.

— Я просто называю ее так — моя ДеЛореан. Пойдем, покажу, — не дожидаясь согласия, Честер направился к одному из автомобилей.

Марти послушно поплелся за ним. Он уже смирился с потерянным временем и теперь лишь надеялся, что ему удастся нагнать его поездкой на ДеЛореан. Чем бы она ни оказалась.

На парковке они подошли к сверкающей от чистоты Шевроле Каприз глубокого вишневого цвета. Отполированной так, что обойди ее хоть по кругу, луч отражающегося закатного солнца не прервался бы на ее поверхности ни разу. Это была из тех моделей, у которых заднее колесо закрывалось дополнительной аркой. Глядя на ее плавные линии, Марти подумал, что что-то футуристическое в этом действительно есть.

— Я ее так называю, ну просто, в шутку. Услышал в фильме, и как-то понравилось. Ты садись, садись, — помахал ему Честер и открыл себе дверь со стороны водительского сидения.

— Понято, — ответил Марти. Он тоже не стал медлить и быстро забрался в машину.

«Неловко, но ладно. Зато десять минут, и я дома», — уже будучи внутри, Марти порадовался такому стечению обстоятельств. Хоть в этот день ему пришлось быть немного побитым, он чувствовал себя окрыленным своим успехом, своим, теперь уже признанным другими талантом. И сейчас, эта случайно возникшая поездка, обещающая быть приятной и, что еще важнее, позволяющая успеть домой к ужину, завершала этот чудесный день.

— Ремень! — внезапно рявкнул Честер, как только они оба оказались на передних сидениях. Он повернул ключ зажигания и посмотрел на Марти.

— Что? — переспросил тот, не совсем понимая, о чем он говорит.

— Ремень пристегни, — объяснил мужчина и, вновь не дожидаясь ответа, потянулся за ним сам. Марти пришлось изо всех сил вдавиться в спинку кресла, чтобы не дать задеть себя.

— Извините. Я нечасто езжу на переднем, не привык, — промямлил он, поправляя уже накинутый Честером ремень.

Как только Честер пристегнул и себя тоже, Каприз тихо выехал с парковки. Почти сразу после этого мужчина заговорил.

— Марти, расскажи о себе, чем занимаешься? — спросил он мальчика, несколько раз повернув в его сторону голову.

«Неловко, конечно», — говорить о себе вот так вот сразу Марти не привык. Это тебе не книги обсуждать, не фантастические рассказы.

— Ну в основном я учусь в школе. Я в 9 классе сейчас. Когда есть время — читаю. Люблю научную фантастику, — выдал он выразительно, стараясь сделать очевидное и скучное интересным.

— Ясно, — коротко заключил Честер и больше ничего не спросил.

Вместо этого он потянулся было к радиоприемнику, но затем быстро вернул руку на руль. Марти, заметивший это неловкое движение, с досадой поглядел на динамик. Тот продолжал молчать.

— Мистер Честер, а кем Вы работаете? — наконец спросил он.

— Я? Да так. Немного тут, немного там, — загадочно ответил мужчина, не отрываясь от дороги.

Марти совсем сконфузился. Беседа явно не задавалась, и он лишь утешал себя тем, что скоро доедет до дома. Повернувшись к окну, он стал любоваться закатом. Тем, что окрасил неповторимой смесью желтого и фиолетового не только небо, но и окна пролетающих мимо домов. Марти спрашивал себя, почему же он раньше не замечал этих волшебных цветов, разливающихся яркими красками по стеклам. Особенно вон то здание, думал он, глядя на строение, полностью покрытое зеркалами и теперь похожее на огромный самоцвет.

«Стоп! Я его тут раньше не видел! — воскликнул про себя Марти. — Тут? А где я вообще?»

Холодные как лед иголки забегали по спине. Залезли в подмышки. Что-то было не так.

— Мистер Честер, кажется, нам не в ту сторону! Мой дом в другой стороне! — юношеское самообладание не справилось с лавиной тревоги. Голос задрожал. Услышав свои же слова, Марти испугался еще больше.

«Я же не говорил, где я живу!» — снова раздался крик у него внутри.

— Я же не говорил, где я живу! — уже вслух произнес Марти.

Честер продолжал молча вести автомобиль. Лицо его выражало полное спокойствие, будто Марти и вовсе не было рядом, не говоря уже о его восклицаниях.

— Мистер Честер… — начал было Марти, но его перебили.

— Все в порядке, Марти! Мы едем домой.

— Но Вы же не знаете мой адрес?! Я не понимаю. Куда мы едем? — спрашивал мальчик, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти знакомые пейзажи. Он уже не мог спокойной дышать, и воздух выходи́л из его ноздрей мощными потоками, раздувая их все сильней.

— Домой! — ответил Честер. Он слегка потряс плечами.

«Что за глупый вопрос?» — читалось в этом безобидном движении. Затем он добавил, также дружелюбно:

— Ты можешь называть меня просто по имени.

— Мистер Честер, я не… — с круглыми от волнения глазами пропищал Марти, вновь будучи прерванным свои собеседником.

— По имени, называй меня по имени! — со злостью в голосе повторил свой приказ мужчина. — Честер — это моя фамилия, Марти, не имя.

Марти съежился, не в силах пошевелиться. Он всем своим умом пытался оценить ситуацию как адекватную, цепляясь за надежду, что странность происходящего только у него в голове. Но его тело и все его инстинкты продолжали яростно сопротивляться. Руки стали все равно что ледышки, а из живота исчезли внутренние органы. Их пожрал страх, доселе ему неизвестный.

— Мистер Честер, пожалуйста! — продолжал Марти.

Он был бы рад, радёхоньки выполнить его странную просьбу, но имени Честера, к своему ужасному сожалению, Марти не помнил.

— Остановите машину! Я дальше сам!

В ответ лишь на мгновение брошенный взгляд, полный раздражения и гнева.

Через минуту колючие цепи страха спали, освободив Марти из своих оков. Только цепи. Сам страх никуда не делся. Марти заелозил из стороны в сторону, не зная куда приложить руки и ноги. Он уже было хотел напасть на Честера, чтобы заставить его остановиться, но решил — это может быть опасно и для него самого. План выпрыгнуть из машины Марти тоже рассматривал.

«Давай же, ну, пожалуйста!» — ремень не желал расстегиваться. Сейчас, когда Марти так нуждался в силе, руки превратились в две вялые тряпочки.

В это время они уже миновали наиболее людные части города, и им навстречу перестали проезжать машины. Наконец, Честер остановил свой Каприз недалеко от пустынной парковки, огороженной сетчатым забором. Никаких построек рядом не находилось, и было непонятно, для чего эта парковка вообще там нужна.

Как только колеса перестали вращаться, и машина по инерции отдала немного назад, Марти с бешеным энтузиазмом принялся мучить замок от ремня. Тяжело дыша, он обхватил механизм двумя руками и, пытаясь тянуть их в разные стороны, со всех сил, что смог наскрести, нажимал на выступающую вперед кнопку. Острые углы пластика впились в кожу.

— Ну не откроешь ты его, — с безразличием в голосе сообщил ему Честер. Совершенно безобидно, все равно что о банке с арахисовой пастой.

— Мистер Честер, что происходит? — спросил Марти на выдохе. Он уже отстал от замка и теперь пытался освободиться от ремня, просовывая через него ноги.

— Да хватит уже! Сядь! — закричал на него Честер. Он положил левую руку ему на плечо и с силой надавил, впервые за всю поездку коснувшись Марти. Тот в ужасе отпрянул, перестав двигаться.

— Мистер Честер, я хочу домой, — тихо промямлил он.

— Я СКАЗАЛ! НАЗЫВАЙ МЕНЯ ПО ИМЕНИ! — Честер заорал ему прямо в ухо.

«Господи, это сон?» — но ноющие на пальцах вмятины не давали забыться. Нижняя губа задрожала, а под глазами проснулся вулкан.

— Имя, Марти. Мое имя. Мы же с тобой так долго знакомы. Неужели ты не помнишь моего имени? — голос Честера звучал ласково, даже приторно.

Марти молчал, не отрывая глаз от его лица.

— Ребекку ты ведь помнишь, да? Конечно, Ребекку ты помнишь, — продолжал говорить мужчина, нарочито растягивая гласные. — А как же я, Марти?

— Извините. Я просто забыл, — еле слышно ответил мальчик, и две слезинки почти синхронно скатились по его щекам, оставляя блестящие водяные дорожки.

— Нет, нет, Марти! Не извиняйся! — ухмыльнулся Честер. — Кто я такой, чтобы запоминать мое имя? Кто я такой. Ты согласен?

— Нет, — прошептал мальчик.

Марти уже не мог удерживать зрительный контакт, сохраняющий хоть какую-то иллюзию безопасности. Он опустил взгляд себе под ноги и тихо заплакал.

Все эти восхитительные мысли, которые еще сегодня днем извергались у него в голове, теперь совсем потухни. Мысли о его личности, о его достоинстве, о будущих возможностях. Мысли о Тони, который в понедельник должен был узнать наконец его секрет, и о рисунке, который тот должен принести. Мысли о новом рассказе, идею для которого Марти уже придумал, и о Дженни, которая, возможно, гадает, где же сейчас брат. Мысли о том, что все непременно будет хорошо. Все это было так далеко. В тысячи миль отсюда. Где-то на Луне. Или даже на Марсе. Здесь и сейчас остался только Марти, из плоти и крови, и дикого, пожирающего изнутри, страха.

— О, а давай сыграем с тобой в игру! — воскликнул вдруг Честер и расплылся в довольной улыбке.

Марти посмотрел на него сквозь слезы.

— Знаешь, кто такой Румпельштильцхен? — весело спросил Честер.

Марти кивнул, уже догадавшись, что тот задумал.

— Отлично! Я буду Румпельштильцхен, а ты, кто там был по сказке? — увлеченно разбрасывался ролями мужчина.

Марти молчал.

— Неважно! Ты будешь просто, ну я не знаю, просто Марти! — продолжал Честер. — Итак, я Румпельштильцхен, и ты должен угадать мое имя. Если угадаешь, то я тебя отпущу, а если нет, — он погрозил указательным пальцем.

— Итак, Марти, как меня зовут?

Марти не знал имени Честера, в чем честно признался самому себе. Честер никогда не читал рассказов, к нему никогда не обращали за вопросом. Последняя перекличка случилась очень давно. Да и то, она была в стиле Дэвида, с постоянной путаницей имен и людей. Марти не знал ответа, которого от него хотели.

Но Марти все еще был самим собой. Тем же самым Марти, который не переставал острить даже перед нависшим над ним кулаком. Таким же Марти, что и всегда, просто очень сильно напуганным.

— Румпельштильцхен? — сказал он, зная заранее — это не то, что от него ждут. Подтянув воротник футболки, он вытер мокрое от слез лицо и посмотрел на своего обидчика.

«И что дальше?» — спрашивал себя Марти в ожидании реакции на свой остроумный и, если рассуждать логически, верный ответ.

Лицо Честера сначала выразило недоумение, но как только он все понял, оно скривилось в уродливой гримасе злости. Его губы сжались в тонкую полосочку, в то время как область вокруг них, наоборот, надулась. Густые брови налезли на переносицу, где уже образовались две глубокие от недовольства складки.

Последнее, что увидел Марти, был летящий в него локоть.