Дыши

Барселоника, 2023

Антон – художник с диагнозом шизофрения и и субличностью в голове, что управляет его жизнью. Как и любой человек, он мечтает начать новую, нормальную жизнь, в которой у него будет семья, ребенок и уверенность в собственной психике. Однажды Антон встречает девушку с диагнозом БАР. В попытках помочь той перестать думать о суициде, Антон наконец находит в себе силы бросить вызов и демону в собственной голове.

Жрица

Антон так никогда и не узнал, что сделал для меня в тот вечер. Что сказал, возможно, единственную фразу, способную на время унять агонию в сердце.

Иногда я хотела ему признаться. Будто бы между делом вставить свои пять копеек про то, что знаю, как обстоят дела во Вселенной. Что простые люди порой спасают жизни, усмиряют огонь не хуже пожарных.

Я всегда ощущала себя ему обязанной.

Но было в Антоне нечто, что мешало заговорить с ним на тему спасательства миров и жизней. Я не знала тогда, что это нечто зовут Джанджа. И что она ядовита для всех, кто находится во внешней реальности.

XXX

Он подождал, пока я переоденусь в нормальную одежду, и невпопад заметил, что мой наряд навевает ему мысли о торжественных процессиях. Я пошутила, что готовлюсь к своим похоронам. Мне была интересна собственная реакция на слова, которые еще час назад были не шуткой, а главным событием вечера.

Часть меня считала себя предательницей и трусихой. Другая с трудом сдерживала рвущуюся на физиономию счастливую улыбку и уже строила планы на покупку шато напару с Антоном где-нибудь на Лазурном берегу. Третья пока мудро держала нейтралитет.

Шутка про похороны не показалась Антону удачной. Он закашлялся. Хотя сначала я с ужасом решила, что он так по-старчески смеется.

Потом оказалось, у него приступ.

Пять минут спустя, когда мы, продрогшие, в полдвенадцатого ночи сидели на пороге старо-старинного здания на Сенной, Антон, отдышавшись, произнес то, что поставило крест на нашем прекрасном французском будущем:

— У меня тоже шизофрения.

Это не было фразой, которую я хотела бы услышать.

Святые индуистские коровы! Я будто попала в дешевую трагикомедию.

— Что значит тоже? — процедила я холодно.

Он правда считал меня шизофреником? Какое тонкое замечание.

Антон прикрыл рот ладошкой. По-моему, он таки понял, что ляпнул нечто неуместное. И я бы умилилась с его невинного детского жеста, не будь в этот момент возмущена до глубины души.

Дальше стало только хуже: его снова накрыл приступ.

Приступы у него были своеобразные: он обхватывал себя за лодыжки, прятал лицо в коленях и начинал неистово качаться.

Коровы! Лучше б я этот кофе ему на голову вылила и ушла, куда собиралась.

— Отведи его домой, — произнес Антон странным тонким голосом. — Он сам не дойдет.

— Мне что, его тащить? — возмутилась я.

— Бухарестская.

— Что?

— Улица, — Антона по-прежнему сковывал дикий озноб. — Спасибо.

Отвращение в ту же долю секунды сменилось на всеобъемлющее сострадание. Это произошло так внезапно! Вот только я хотела огреть его сковородой по башке — как уже осознаю, что глажу спутанные волосы испуганного ребенка.

Младенцы — они же как блаженные. Или наоборот.

Я помогу ему дойти до дома, решено. Он спас меня — я спасу его. Вот бы только дождь не вернулся.

Я посмотрела наверх, на темные тучи равнодушного неба. По своду его в этот момент прошла замысловатая молния.

Я окончательно поверила в Провидение.

XXX

Антон очнулся в вагоне.

Справа от него как всегда сидела Джанджа.

Слева — какая-то девушка с явным психическим отклонением на физиономии.

Он пялился на нее с минуту. Затем незнакомка сняла один наушник и сунула ему в ухо. В голове надрывно задребезжало.

— Шестая Чайковского, — пояснила она. — Самое печальное, что есть на этом свете. Хочешь порыдать?

— Мы знакомы? — Антон вынул наушник и удивленно уставился на собеседницу.

Девушка протянула ему руку.

— Лада. Я везу тебя домой.

Антон хотел было удивиться, но Джанджа его опередила:

— Я сказала ей, где ты живешь.

— Тратить последние деньги на такси ради тебя я не стала, так что обходимся бюджетными коммуникациями, — продолжила Лада. — Кстати, метро скоро закрывается, так что я готовлю тебя к мысли, что останусь ночевать у тебя.

— А девчонка-то не промах, — Джанджа зевнула и положила голову Антону на плечо. — Давай оставим ее у себя и сварим как-нибудь для подношений.

Антон сглотнул.

— Тебе нельзя оставаться со мной.

— Потому что ты псих?

Антон кивнул.

— Ты кидаешься в людей помоями?

Антон подумал и скромно покачал головой.

— Орешь благим матом? Угрожаешь выпрыгнуть из окна, если тебя не будут воспринимать как нормального мужика?

Он снова задумчиво покачал головой.

— Ну и, — Лада откашлялась. — Может, ты занимаешься онанизмом с собственным отражением?

— Нет, — буркнул Антон и отвернулся.

— Вот видишь! — Лада пожала плечами. — Ты гораздо меньший псих, чем большинство моих бывших!

Антон перевел удивленно-заторможенный взгляд с новой знакомой на Джанджу. Та выглядела не менее заинтригованной.

— Эка птица к нам попала, — забурчала она, брезгливо кутаясь в пальто. — Глядишь, теперь не отделаемся.

— У тебя, видимо, большой жизненный опыт, — пролепетал Антон вежливо.

— Я звала себя Жрицей любви, — важно кивнула девушка. — Потому что я уходила — за мной всегда следовали, понимаешь? И я все хотела понять, как эта штука работает. Ну и, те, с кем я спала… Мне нравилось, что часть их красоты и харизмы живет и во мне, — Лада отстраненно улыбнулась. — Потом, правда, у меня накрылся гормональный фон, и я чуть было не превратилась в Жрицу, которая постоянно жрет.

Антон сдавленно хмыкнул (он даже не знал, что еще так умеет) и поглядел по сторонам, потому что пялиться на Ладу в данный момент было все равно, что видеть ее голой. А Антон к таким откровениям был явно не готов.

Вагон практически пустовал. В противоположном конце его на сидениях спали два бомжа. Типичный такой питерский поезд в будний день ближе к полуночи.

Обычно в таких условиях у него моментально начинался психоз. Но таблетки он с собой не взял, разумеется.

Он же практически здоров.

Лада вышла из своей внезапной ностальгии, обернулась и уставилась на Антона долгим взглядом. Будто ела его мозг вприкуску с хлебом. Он даже слышал, как она чавкает.

— Я пошутила, — произнесла она наконец без улыбки. — Ты слишком странный, чтобы у тебя ночевать. Я и не собиралась.

Поезд остановился на очередной пустой станции.

Лада тут же встала и молча вышла из вагона.

Антон, по непонятной ему самому причине, без единой мысли в голове вышел вслед за ней.

— Клоун, — буркнула Джанджа.