Разделенные

Бахтик Аширов (2024)

"Разделенные" В 2100 году человечество обрело иллюзию идеального порядка под управлением всемирного государства — "Власти Шести". Сто тысяч кластеров, разделенных стометровыми стенами, стали новым домом для миллиардов людей. В этой системе каждый выполняет свою функцию, но свобода и личная инициатива остались в прошлом. Генрих, молодой специалист из шахтерского кластера, верил в порядок нового мира, пока случайное открытие не привело его к запретному тоннелю. В надежде покинуть свою ограниченную жизнь вместе с возлюбленной, он начинает опасное путешествие, которое вскоре приводит его к разоблачению страшной правды: за стенами нет места для свободы, а каждый шаг контролируется системой. Плененный за попытку бегства, Генрих оказывается втянут в замысловатую игру "Власти Шести", которая использует его интеллект для усиления системы контроля. Но сможет ли он отказаться от мечты о свободе ради иллюзии гармонии? Или его выбор изменит не только его судьбу, но и судьбу всей системы?

Глава 14

На следующий день Генрих с удовлетворением наблюдал, как Копатель погрузился в породу на добрых пятьдесят метров. Это был впечатляющий результат, особенно учитывая, насколько твёрдой оказалась порода. Созданный тоннель был достаточно широким, чтобы рабочий флаер Генриха мог легко в него проникнуть.

Он обернулся и увидел, что робот успел навести порядок на площадке. Всё выглядело чисто и аккуратно, а в одном углу громоздилась куча из подбитых крыс-мутантов — печальное напоминание о происходящем здесь каждую ночь.

— Привет, Копатель, — Генрих активировал интерфейс связи. — Ночью опять была волна мутантов?

— Доброе утро, мастер Генрих, — ответил робот своим низким гудящим голосом. — Да, было две волны: в полночь и в четыре пятнадцать утра. Мне пришлось временно остановить работы и заняться уборкой территории от последствий атак.

Генрих внимательно оглядел аккуратно сложенные тела мутантов и кивнул.

— Ты хорошо поработал. Меня впечатлило, насколько глубоко ты ушёл за такой короткий срок.

— Спасибо, мастер Генрих, — отозвался робот. Его голос, пусть и искусственный, прозвучал с оттенком гордости. После небольшой паузы он продолжил: — Могу я поинтересоваться? Куда должен выйти наш тоннель? Что вы хотите найти за краем кластера?

Генрих посмотрел вглубь тоннеля, словно пытаясь разглядеть в темноте что-то большее, чем просто породу.

— Дикие земли, — уверенно произнёс он. — Я хочу попасть в дикие земли.

Робот продолжал работать, но его движения на мгновение стали чуть медленнее, словно он задумался над словами хозяина.

— Мастер Алекс как-то рассказывал мне о них, — произнёс он спустя несколько секунд. — Он говорил, что среди людей ходит байка о диких землях. Место, где нет системы и её контроля. Где нет цивилизации. Только дикая природа, свободная от всего, что принёс с собой прогресс.

— Это не байка, Копатель, — Генрих повернулся к роботу и усмехнулся. Его голос был твёрд, как будто за словами стояло нечто большее, чем просто вера. — Эти земли существуют. И я намерен это доказать.

Робот на мгновение замер, затем продолжил рыть тоннель с прежней точностью.

— Если вы верите, мастер Генрих, значит, у вас есть основания.

Генрих смотрел на него с улыбкой.

— Основания есть. И они гораздо весомее, чем рассказы мастера Алекса. Скоро ты сам увидишь.

Робот не ответил, но его действия стали более сосредоточенными, будто он чувствовал, что от этой работы зависит нечто большее, чем просто очередной приказ.

Работа шла отлично. Копатель за день проходил по пятьдесят метров, и когда порода стала мягче, скорость прогресса выросла почти вдвое. Генрих был доволен, но не мог позволить себе долгое время находиться рядом с роботом. Он тщательно выполнял свои обязанности на других участках шахты, исправляя неисправности оборудования и поддерживая порядок.

Система не терпела нарушений. Любое продолжительное отсутствие оператора могло вызвать подозрения. Если бы кто-то заметил, что Генрих отклоняется от маршрута или тратит слишком много времени вне зоны своей ответственности, это неизбежно привлекло бы внимание. В худшем случае за ним была бы направлена группа андроидов для выяснения причин его"отсутствия".

Поэтому Генрих действовал осторожно. Он всегда возвращался к рабочим постам вовремя, создавая видимость полного соблюдения протокола. Однако в короткие периоды, когда система не фиксировала его местоположение в реальном времени, он спешил проверить работу Копателя. Робот не подвёл: тоннель углублялся день за днём, и их общий план казался всё более реальным.

Каждый вечер, возвращаясь к своему модулю, Генрих снова и снова прокручивал в голове детали плана. Вопросы о диких землях не давали ему покоя. Что ждёт за краем кластера? Безопасны ли эти земли, или же это всего лишь иллюзия свободы? Это был риск, но Генрих знал, что однажды этот риск должен окупиться.

Когда он в очередной раз выбрал момент, чтобы проведать работу Копателя, робот встретил его словами:

— Мастер Генрих, — начал он, прерывая ровный ритм своей работы, — а как вы собираетесь жить в этих диких землях?

Генрих настороженно посмотрел на робота, чувствуя, что вопрос был не просто техническим.

— Мутанты, которых я уничтожаю каждый день, тоже являются частью природы, — продолжал Копатель. — Правда, они последствия радиации и экологических катастроф. Но я провёл расчёты. Вероятность того, что дикие земли окажутся небезопасными, крайне высока. Там тоже могут обитать мутанты и другие угрозы, связанные с дикой природой. Как вы собираетесь выживать в таких условиях?

Генрих помолчал, обдумывая услышанное. Робот, хоть и был машиной, задавал весьма разумные вопросы.

— Ты прав, Копатель, — медленно проговорил он. — Дикие земли — это не рай, как их себе представляют те, кто мечтает о свободе. Это место, где природа идёт по своим законам, а не по законам системы. И да, там опасно. Возможно, ещё опаснее, чем здесь.

Он прислонился к стене тоннеля и продолжил:

— Но, понимаешь, я устал от постоянного контроля. Здесь каждый шаг — под наблюдением, каждая мысль должна соответствовать системе. В диких землях есть шанс быть самим собой. Даже если это означает сражаться за свою жизнь.

Копатель на мгновение замолчал, затем произнёс:

— Ваши доводы понятны, мастер Генрих. Однако для выживания в таких условиях потребуется подготовка. Я могу пересмотреть свои функции и адаптировать их, чтобы стать более полезным в этом деле.

Генрих улыбнулся.

— Вот за что я тебя ценю, Копатель. Ты всегда думаешь на шаг вперёд. Но пока что давай сосредоточимся на главном: на том, чтобы добраться до диких земель. Там уже разберёмся, как жить.

— И всё-таки что-то вас гонит туда, раз вы так торопитесь, — сделал вывод робот, продолжая работать.

— Ты прав, — ответил Генрих, слегка опустив взгляд. — У меня есть девушка, Элеонора. Мы собираемся завести семью и жить вместе. Но перед этим нам нужно пройти тесты на совместимость. Они пугают многих… Ответ этих тестов будет решающим. Если мы не пройдём, нам не позволят быть вместе. Никогда. На ней останется метка, и её жизнь станет… несчастной.

Голос Генриха дрогнул, но он быстро взял себя в руки.

— Я хочу прокопать тоннель до того, как начнутся тесты. Если результат будет отрицательным, я заберу её. Мы будем жить на свободе, и никто не сможет нам мешать. Мы заведём семью, несмотря ни на что.

Копатель замер на мгновение, будто обдумывая услышанное.

— Но где вы собираетесь жить? Вам, людям, привыкшим к благам цивилизации, будет трудно. У вас нет навыков выживания в дикой природе.

— Я всё продумал, — твёрдо ответил Генрих. — Я разберу жилой модуль Алекса и соберу его в диких землях. Он автономный, с запасом энергии, системой очистки воды и фильтрацией воздуха. Если запастись необходимым количеством расходников, у нас будет всё: крыша над головой, пища, электричество, одежда.

Копатель снова замолчал, продолжая работать, но его голос вскоре раздался вновь:

— Ваш план звучит логично. Однако я рекомендую предусмотреть дополнительные меры. Например, защиту от угроз, которые могут встретиться в диких землях, и адаптацию модуля к долгосрочной автономии.

— Это тоже учтено, — Генрих улыбнулся. — У меня будешь ты. С тобой я уверен, что мы справимся.

Робот не ответил, но слегка ускорил темп своей работы, словно разделяя решимость Генриха.

С каждым днём тоннель углублялся всё ближе к краю кластера, и с каждым метром Генрих всё яснее представлял, как его флаер прорвётся сквозь последние границы, оставив позади стерильный мир системы. Он воображал, как воздух станет резким, непривычным, но настоящим, не таким, как в фильтрах кластера. Как его взгляд впервые встретится с горизонтом, который не будет ограничен виртуальной симуляцией или прозрачными куполами.

В голове роились образы, сталкиваясь друг с другом, будто разрозненные пазлы, которые невозможно собрать. Он видел густые леса и цветущие долины — природу, которую система показывала жителям в виртуальных мирах. Идеализированная красота, созданная, чтобы внушить: «Мы знаем, как было лучше». Но тут же эти картины разбивались мрачными мыслями: мутанты, ходячие воплощения радиации и генетических катастроф, или бескрайние пустоши, где вместо травы — слой пепла, а вместо рек — вязкие токсичные жидкости.

Генрих чувствовал, как сердце то сжимается от страха, то разрывается от предвкушения. Что ждёт их там, за пределами системы? Есть ли там земля, где он сможет быть свободным? Или дикие земли окажутся очередной ареной для выживания, полной опасностей, от которых не укрыться?

Он провёл рукой по холодной стене тоннеля, ощущая шероховатость породы. Этот тоннель, прорытый упрямыми усилиями, был больше, чем просто проход. Это была его надежда. Каждый метр, который углублялся Копатель, приближал его к свободе, которую он так отчаянно хотел.

Образы Элеоноры всплывали в его голове — её мягкая улыбка, волосы, спадающие на плечи, и её взгляд, в котором смешивались любовь и тревога. Тесты. Чёртовы тесты, которые решали судьбу людей, разрывая семьи и ломая жизни. Если они их не пройдут, это будет концом. Метка на её имени станет клеймом, отделяющим её от всего, что имело смысл.

— Этого не случится, — прошептал он, сжав кулаки.

Генрих поднял взгляд на Копателя, который продолжал методично рыть тоннель. Робот казался неустанным, его механические движения напоминали часы, отсчитывающие время до судьбоносного момента.

— Мы справимся, — сказал он, но теперь громче. Его голос дрожал от смеси решимости и напряжения.

Он знал, что эти слова — его собственная мантра. Что бы ни ждало за краем кластера — рай или ад, — он будет готов. Потому что это был его единственный шанс быть свободным. Их единственный шанс быть вместе.

Расчёты Генриха и Копателя оказались слегка ошибочны. Тоннель продвигался быстрее, чем они могли предположить в начале, но не настолько быстро, чтобы успеть до дня проведения тестов. Требовалась ещё неделя, чтобы прорваться через последний слой породы и выйти за пределы кластера.

Генрих не находил себе места. Каждый вечер, стоя у входа в тоннель, он ловил себя на том, что перебирает планы, но все они упирались в одну непреложную истину: времени не хватало. Сомнения разрывали его изнутри. Что, если тесты всё-таки окажутся положительными? Тогда все эти усилия, эти дни и ночи, проведённые в напряжённой работе, окажутся напрасными. Что, если результат будет отрицательным, и Элеонора получит метку? Сможет ли он вытащить её из-под контроля системы?

Наступил день тестов.