Глава 8
Утро я провела довольно неплохо — по крайней мере, лицом вниз больше не падала.
Войдя в кабинет живописи и фотографии на третьем уроке, я вижу человека со знакомыми жидкими, мышиного цвета волосами и полутора бровями в окружении мольбертов и столов, уставленных вазами с цветами или чашами с фруктами.
— Картер! — бросаюсь я к нему через весь класс. По пути натыкаюсь на стол с деревянной чашей, в которой лежат два яблока и несколько виноградин. Подпрыгиваю, пытаясь сохранить равновесие, и ухитряюсь придержать стол и одно яблоко. Все остальное слетает на пол.
— Извините, — бормочу я и наклоняю голову, но — сюрприз — за длинной завесой волос мне больше не спрятаться. Я чувствую себя такой уязвимой: все собравшиеся в классе смотрят на странную новенькую, которая только что уничтожила экспозицию.
Собирая виноградины, слышу скрип стула и приближающиеся шаги. Кто-то опускается на колени, чтобы помочь поднять чашу и второе яблоко.
— Эффектное появление, — замечает Картер.
— Все видели? — бормочу я и качаю головой, складывая виноград и яблоко в чашу, которую он вернул на место.
— Почти весь класс. Но мисс Огастен еще нет, так что тебя ругать не будут.
Я перекладываю виноградины для большей гармоничности экспозиции, а затем иду за Картером к его стулу. Занимаю мольберт рядом с ним.
— Ну как первый день? — спрашивает он меня.
— Э-э, по-моему, хорошо.
— Подружилась с кем-нибудь?
— Думаю, да. В моем классе есть пара приятных девчонок. Тиффани и Мелисса? — Я произношу имена вопросительным тоном, чтобы побудить его рассказать мне о них.
— Ух ты… стоп — Картер поворачивается ко мне всем телом. — Тиффани? Та, которая Тиффани Бланш?
— Э-э, наверное… Темные волосы, очень красивая…
Я замолкаю, потому что Картер выглядит потрясенным. И слегка растерянным. А как еще это назвать: широко раскрытые глаза, нахмуренные брови, полуоткрытый рот, словно в нерешительности, говорить ли мне о чем-то.
— А что? Что…
Прежде чем я успеваю закончить свой вопрос, а Картер — рассказать о Тиффани, кто-то хлопает в ладоши, и раздается мелодичный голос:
— Итак, класс, рассаживайтесь, рассаживайтесь! Нам предстоит еще один учебный год, и я жду от всех вас великих свершений!
Мисс Огастен, высокая, стройная, с длинными волнистыми волосами, одета в джинсы и перепачканную краской белую футболку — в таком наряде она совсем не похожа на учителя.
Широко улыбаясь, она обводит всех взглядом и останавливает его на мне.
— Ты новенькая, не так ли?
— Да.
— Как зовут?
— Мэдисон. Э-э, то есть Мэдисон Кларк.
Мисс Огастен кивает.
— Ты много рисуешь? Фотографируешь? Работаешь в фотошопе?
— Не очень. Но в старой школе мне это нравилось.
— На мой взгляд, этого достаточно, — веселым тоном говорит учитель. — Добро пожаловать на мой урок, Мэдисон. Итак, ребята, начнем год с несложного задания. Я расставила вазы и чаши с фруктами. Пишите их. Рисуйте их. Акварелью, пастелью, шариковой ручкой — как хотите. Чем и как угодно будет вашему воображению! Но по итогам этого двойного урока мне нужны работы с изображением одной из экспозиций!
На мгновение в классе воцаряется тишина, а затем все начинают переговариваться и с шумом доставать ручки, карандаши и краски.
Я смотрю на столик у мольберта. Палитра красок с примерно дюжиной оттенков, пара черных шариковых ручек, набор мягких и твердо-мягких карандашей для скетчинга, пара кистей и ластик. Протягиваю руку, раздумываю и останавливаю выбор на шариковой ручке.
Но сразу к работе не приступаю; несколько раз прокручиваю в пальцах ручку, затем поворачиваюсь и смотрю на Картера, который выводит пастелью изогнутую зеленую линию.
— Итак, — многозначительно говорю я, — что там насчет Тиффани?
Картер вздыхает. Его рука замирает, но ко мне он не поворачивается.
— Тиффани Бланш, — сообщает он, — навроде королевы школы. Учись она в двенадцатом, это был бы ее неоспоримый титул. Она… — Рот Картера кривится, словно он с трудом подбирает нужные слова. — Она… стерва, но постоянно притворяется хорошей. Например, она улыбается всем в коридоре, однако ты видишь — это неискренне. И самое ужасное, что ты начинаешь стыдиться ненависти к ней. Но в школе у нее своя роль, которой она и предпочитает придерживаться, как и все они. Как и все мы, — поправляется он.
Я понимаю, что он имеет в виду, и киваю. Затем отвечаю:
— Она казалась очень милой, когда я с ней говорила. То есть… когда она говорила со мной.
— Значит, теперь у тебя тоже есть роль, — откликается Картер беззлобно и слегка улыбается, чтобы смягчить впечатление от своих слов. — Если она говорила с тобой, — продолжает он, — тогда тебе лучше со мной не общаться. Один из ее приспешников может увидеть. — Его зловещий тон заставляет меня откинуть голову и захихикать. Но Картер продолжает без тени улыбки сверлить взглядом полотно, на котором медленно появляется яблоко.
— О чем ты? — слегка занервничав, уточняю я.
Картер пожимает плечами.
— Мне принести словарь, чтобы прочесть значение слова «приспешник», или ты сама его знаешь?
— Не надо словаря, — хмурюсь я в замешательстве. — Просто… я не понимаю.
— А что тут понимать? — говорит он. — Как я уже сказал, если ты хочешь дружить с Тиффани, перестань общаться со мной.
— Но почему?
— Думаю, ты и сама знаешь ответ. — Он наконец-то поворачивается ко мне с прежним серьезным выражением лица, но теперь в нем есть и что-то печальное. Почти жалостливое. — Ну ты же умная девочка, Мэдисон.
И тут до меня доходит: Тиффани, судя по всему, самая популярная девушка в школе. А Картер не тянет на одного из тех парней, что вхожи в модную тусовку. И если я хочу попасть в эту тусовку и завести дружбу с Тиффани, тогда мне нельзя иметь ничего общего с Картером.
Но я больше никого не знаю в этом классе, и неизвестно, есть ли здесь кто-нибудь из друзей Тиффани. И вообще, мне вроде как нравится Картер. Он показался мне хорошим парнем, когда мы болтали на вечеринке.
Поэтому я спрашиваю:
— Как именно ты лишился половины брови?
Он посмеивается и качает головой, но во взгляде его все равно остается жалость:
— У моего четырнадцатилетнего кузена была паяльная лампа, и он решил опробовать ее на мне.
— Ой-ой, — отвечаю я и возвращаюсь к работе.
Через пару минут Картер произносит:
— Знаешь, про паяльную лампу я наврал.
Я медленно поворачиваю голову и смотрю на него с легким прищуром.
— Я уже дважды поверила в твои сказки.
На его лице появляется ухмылка, а затем он смеется.
— Знаю. Я спец по сказкам.
— А правду рассказать не хочешь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что это и вполовину не так круто, как другие версии. Кроме того, чертовски весело, когда кто-то им верит. Как ты.
— Ха-ха.
Но потом я тоже начинаю смеяться, и мы хохочем вместе, пока за спиной не появляется мисс Огастен.
— Некоторые считают смех музыкой души, — обращается она к нам, — но вашей работе он не помогает.
— Простите, — бормочу я, она хмыкает в ответ и идет рассматривать другие работы.
Картер ловит мой взгляд, и я сильно прикусываю губу. Он хихикает, и я сосредотачиваюсь на своем наброске, стараясь не рассмеяться снова. Не хочу неприятностей в первый же день. Хватило уже того, что чуть не разбила нос на ступеньках на виду у Брайса.
На выходе из класса кто-то кричит: «Мэдисон!», — и я поворачиваюсь, чтобы увидеть в дальнем конце коридора Тиффани в компании нескольких других школьников. Она с улыбкой машет мне рукой, и, поколебавшись, я иду к ней.
Сама не знаю, почему так нервничаю; на уроке Тиффани вела себя вполне дружелюбно. Мои ладони вспотели, руки дрожат, но подбородок поднят, и я натягиваю небрежную улыбку, как будто полностью уверена в себе.
— Привет, — обращаюсь в основном к Тиффани, поскольку никого из остальных не знаю. Рядом с ней стоит высокий худой парень с темными торчащими волосами и высокомерным выражением лица. У двух других парней волосы темно-каштановые, один из них обнимает за плечи стройную рыжеволосую девушку.
— Знакомьтесь все, это Мэдисон, — объявляет Тиффани, махнув в мою сторону рукой с французским маникюром. Вид белоснежных кончиков ее ногтей напоминает мне о собственных обкусанных пальцах, и я смущенно поджимаю их в кулаки.
— Мэдисон, это Кайл, Адам, Маркус и Саммер.
Называя имена, она показывает на каждого. Рыжеволосая девушка — это Саммер, а парень, обнимающий ее, — Маркус. Кайл — это тот, с черными волосами и ухмылкой, а третий — Адам. Замечаю на Адаме и Кайле одинаковые спортивные куртки — и понимаю, что они футболисты или игроки еще какой-то школьной команды.
— Привет, — к моему ужасу, говорят все они в унисон.
— Привет, — отвечаю я, закидывая сумку повыше на плечо.
От неловкой паузы меня спасает до боли знакомый голос, который кричит:
— Эй, ребята, вот вы где! А я ищу вас повсюду. — Затем, приблизившись, Брайс добавляет: — Ох, вы только посмотрите на эту Модницу, вовсю заводит друзей.
