Чарованная щепка

Валерия Демина (2023)

Не позволяйте двадцатилетним барышням скучать в провинции! Однажды они объявят о намерении взять будущее в собственные ручки, прихватив ненароком судьбу и старшего брата, дабы ему не схоронить магический дар в родовой глуши.Гордый Итирсис, столица Ладии — лучшая арена воплощения амбиций. Артефактная мастерская «Чарованная щепка» врывается в шумную жизнь его лавок, аптек, трактиров и гильдий, чтобы стать приметнейшей их частью и сыграть свою звонкую партию в симфонии этого города.

Глава 7. Деятельность магички Леи в бедных кварталах

В Итирсисе: 15 марта, среда

Чернила в крошечной комнате Леи не были просто декорацией. Что бы ни думал отец, желавший вернуть магичку — она в самом деле ими пользовалась. Например, сидя на кровати с приоткрытым ртом и почти касаясь настольного зеркальца, выводила стрелку над левым веком.

На правом глазу легло немного вкривь из-за павлиньего пера, но приходилось набивать руку без камеристки. Показаться на улице чучелом Лея себе не давала ни разу, хотя два месяца назад у нее и торчал из-под платья хвостик с кисточкой.

Кисточкой, кстати сказать, стрелки выходили значительно краше, да и ботинки от снега удобно им обметались.

Хорошо еще, что пропажа хвоста не уронила леин авторитет и спрос на ее магические услуги.

Заказы милых горожан были один другого увлекательнее. Она с воодушевлением бралась вывести ягодное пятно с подвенечного платья или искать пропавшего козленка — только бы оторваться от нескончаемого потока своих коронных зелий «Отрезвленье» и «Наутро».

«Отрезвленье» с ароматом банного листа целыми бочонками заказывал местный кабатчик. Оно отлично повышало средний чек, когда втридорога предлагалось мужам зрелым и мудрым, решившим уже двинуться к родному порогу… или хотя бы приблизительно в его направлении.

Холостяки, не вкусившие радости встречи влюбленных под ласковое «Явился?!», в срочном отрезвленьи не нуждались, зато предпочитали держать возле умывальника добрый запас «Наутра».

— Госпожа Лея, вы готовы? — звонко спросила из-за двери семилетняя Рози.

Мать девочки, тетушка Стефания, дошла уже до той степени нищеты, когда не могла себе позволить иметь дом. Овдовев, она растила дочь одна и едва сводила концы с концами, увязая в долгах. Наконец, решилась переехать к сестре в деревню приживалкой, выручив за дом сколько возможно.

Хозяйка с тяжелым сердцем вычищала жилище к продаже, когда путь преградил враг, оказавшийся ей не по зубам.

Из подпола вверх лезла черная плесень.

Кумушки-соседки, узнав о напасти, цокали, вздыхали и единодушно хоронили мечты о продаже дома. Этакая гадость если уж поселилась — скоро отвоюет себе всю клеть. Никто не даст за дом с подобной начинкой и четверти цены.

Не такова была тетушка Стефания, чтобы сдаваться. Ей пришло в голову, что лучше потратиться на услуги магички, зато вернуть половицам первозданное благолепие.

Совет кумушек выражал справедливые сомнения:

— Леюшка Сальвадоровна больно хрупкая! Тут не иначе боевой маг нужен.

Ветераны борьбы с плесенью соглашались безоговорочно.

Только тетушка упрямо позвала магичку. Сражение было назначено на погожее мартовское утро, и, нетерпеливо дождавшись Лею, Рози проводила ее к месту сечи.

Дом был крепкий и нестарый. Торговля у отца Рози шла одно время бойко, так что над клетью устроили даже большую светлицу, где летом спала дочь — как царевна, в отдельной комнате. Потом все как-то разладилось, а после внезапной его кончины дела перенять оказалось некому, Стефания в них никогда не вникала. Отложенное «на черный день» иссякло быстро — редкие дни не были черными.

Соседки помогали вдове с дочерью сколько могли, и нынче по праву явились принять живейшее участие.

— Магичке, поди, совет какой нужен будет, — хлопотали они, теснясь втроем на короткой лавке с кулями семечек (домовитая жена бездельными руками не срамится!).

Кумушки почли за долг смотреть во все глаза и разнести молву: как-то закончилась битва магички, «со щитом» или «на щите»? О том, чтобы улица вести ждала с нетерпением, они наперед позаботились.

Когда Лея вошла в дом, здоровый люк у дальней стены был распахнут. Подпол уже пустовал, на досках его обшивки печально зияли темные раны плесени.

— В комнату щупальца бросила, бестия черная, — подала голос кума Берта с безопасного места поодаль.

Лея, напротив, приблизилась и осторожно заглянула вниз, оценивая масштаб. Она не имела ни книг, ни других занимательных приспособлений — советчицы про себя осудили такое небрежение, хотя от души полюбовались юной леди в дивной меховой накидке.

— Как люди говорят? «Ломать — не строить»? — спросила барышня, отступая на пару шагов от края. — Не тревожьтесь, я управлюсь быстро.

Чародейку, впрочем, никто не торопил. Она настроила голосовые связки на магическое «пение» и набрала воздух в легкие.

— Телегу подогнали! Лавки выносить, что ли?

Девица вздрогнула и обернулась к двери — с холода ввалились два бравых молодца в тулупах нараспашку. Оказалось, кумушки выделили сыновей для погрузки мебели. Чем бы ни закончилась борьба, нехитрую утварь наметили сегодня же продать на рынке.

— Погоди ты, «лавки»! — шикнула на рыжего грузчика мать, кума Берта, сердито отрывая взгляд от леиной работы. — Не видишь, заняты твои лавки? Стол выноси.

— Стол так стол! — уступил доброволец.

Рыжий и его товарищ помладше, сын кумы Ады, подхватили по сторонам добротный дубовый стол и поволокли его на выход.

Силясь игнорировать их топот, Лея вновь обратилась в магический слух и даже драматично навела на черноту прямую обвиняющую руку.

Почтенная публика подобралась в нетерпении.

— Да что ж ты! Не лезет стол-то!

Взгляды снова обратились к двери. Младший парень спиной шагнул в сени, но дальше дело не двинулось — стол был значительно шире проема.

— Паааварачивай! — скомандовал рыжий, и оба принялись кренить стол ножками вбок.

На сей раз публика даже не отвернулась — со стороны было ясно, что и такой уловкою стол в сени не пройдет.

— Не пройдет! — изумился через полминуты рыжий.

— Его без ног и вносили, — вспомнила хозяйка. — Собирали уже в клети.

— А если в окно? — с надеждой спросил младший грузчик. — Вон, какое громадное!

Стол аккуратно поставили — без него чесать в лохматых затылках намного сподручнее.

— Законопачено все на зиму! — отозвался рыжий. — Соображать надо!

— Законопачено на совесть, — подтвердила тетушка Стефания.

— Я помогала! — похвасталась Рози, улучив оказию вставить хотя бы словечко во взрослые речи.

— Так чего делаем? — спросил тогда младший.

На этой реплике все выжидающе глянули на всесильную Лею Сальвадоровну. Та прикинула и покачала головой.

— Могу разобрать, уменьшить и даже сложить гармошкой. Только обратно его по щепам собирать придется.

Юная магичка избегала мысли о том, что окажись отец на ее месте — и стол бы уже ланью галопировал на площадь, зазывая покупателей.

— Сожалею, — повторила она, проведя рукой по столешнице, — мне здесь помочь не под силу.

Тетушка Стефания решила, что вряд ли на щепы кто-то позарится, но не успела она сказать и слова, как Берта громогласно ахнула, роняя семечки на юбку:

— Леюшка Сальвадоровна! Поганая зараза на вас перекинулась!

Магичка оторопела — когда утром она смотрелась в зеркало, ничто не показалось ей наводящим на мысль о поганой заразе.

— Пальчики-то! На них уже пятна черные! — причитала меж тем глазастая кумушка.

Посмотрев на ладони, Лея чуть не спрятала руки за спину. Подгоняемая Рози, она не обелила заклинанием пальцы, пострадавшие от рисования стрелок, и оплошность ее стала общим достоянием. Семь человек созерцали руки юной леди в полном ужасе.

— Это лишь чернила, не о чем беспокоиться, — попыталась она оправдаться.

Кума Берта приходила в себя с трудом и глаз от ладоней магички не отводила.

— А ну как все же плесень? — сомневалась она, щурясь, но не решаясь подобраться для подробного следствия.

Лея неуютно сглотнула, продолжая быть центром внимания. Уроки этикета, в которых она всегда преуспевала, не предлагали готовых ответов на комплименты подобного толка.

— Благодарю за ваше сочувствие, но на моих руках плесени нет, — произнесла она, остановив свой выбор на интонации «уверенная деликатность».

— Стало быть, разбираем, — неохотно решил рыжий, к облегчению Леи меняя тему. — Ставь его вверх тормашками.

Возня с верчением отняла не менее минуты — в частности потому, что Рози страшно хотела помочь и все время скакала рядом, ее едва отогнали из-под опасной дубовой громадины.

Крепления ножек были устроены без гвоздей. Скоро выяснилось, что ножки за долгую жизнь природнились к пазам и не желали покидать насиженное место. Кряхтя, молодцы подколачивали то там, то здесь, склоняя их к миграции. Пока сыновья потели и глотали шедшие на язык ремарки, матушки на все лады хвалили добротный старый крой. Чем сильнее терзались парни, тем громче кумушки гордились «в наше-то время» качеством.

Лея смирилась, что придется задержаться — сосредоточиться даже на миг не осталось возможности.

— Эту не снимай, — командовал рыжий, когда дело все-таки двинулось — с одной стороны достанет.

С одной стороны не достало — добросовестно проверяли, пока не затрещал уже косяк. Неохотно сдали назад и взялись убирать остальные ножки.

Тетушка Стефания предавалась горю в тягостном безмолвии — на ее глазах сердце когда-то хлебосольного дома обращалось в габаритные дрова. На саму хозяйку незаметно и задумчиво косилась Лея.

Магичка бежала из дома вовсе не из презрения к роскоши и сословной разнице. Напротив, любое расхождение с ее капризом видилось ей попранием титула — даже когда исходило от батюшки. Прибывая на Кленовую улицу, она отнюдь не жаждала разделить заботы горожан, но каждый день узнавала о них много больше, чем была готова. Магичка еще помнила, что дворянство несет свои обязанности, но совесть уже не всегда получалось унять. Из леиной головы не шло, что ее накидка стоит более, чем весь этот последний вдовий кров.

Леди Астер жестко себя одернула. Раз прояви такую щедрость — и последствия накроют снежным комом. Пожалуй, она не хочет вернуться к батюшке, оборанная до нитки за свое мягкосердечие.

Стук и стенания, наконец, унялись. Молодцы распрямились, хором хрустнули плечами. Столешницу с радостным гиканьем вынесли на улицу и со второй попытки, поругиваясь, погрузили на телегу. Сволакивая ножки, парни получили нагоняи от мамаш: те отлично различили бранные сыновьи речи.

— Теперь лавки! — огласил победно рыжий, когда оба парня вернулись дом, потирая руки.

— Дались вам эти лавки! — взбунтовались в одночасье кумушки. — Пускай Лея Сальвадоровна свои дела управит. Будет ее держать с такими грубиянами!

Забота о барышне в основном объяснялась тем, что лавки были очень удобные, а семечки уже сменились на изюм.

Парни против передышки возражений, впрочем, не имели. Сосредоточенно отряхнули снег с обуви и встали позади магички, сопя как можно воспитаннее. Зрительская лавка тоже замерла. Рози подобралась боком и осторожно взяла матушку за руку. Умолк, наконец, весь дом.

Представление началось.

Магичка подняла перепачканную чернилами руку и шепотом пропела несколько слов. Плесень с подпола сгинула разом, как и чернила с пальцев.

Представление завершилось.

Несколько секунд еще длилось озадаченное молчание, но младший из парней не удержался.

— Все, что ль? — выразил он общее разочарование.

Лея пожала плечиком. Не то, чтобы она ждала оваций, но реакция публики отличалась неожиданной хладностью.

Только хозяйка всплеснула руками в искренней радости.

— Батюшки! Будто вчера обтесали!

Дерево половиц, крышка люка и обшивка подпола в самом деле выглядели свежо и молодо на зависть многим.

— Ломать — не строить, — повторила Лея, и на душе ее стало легко и задорно.

Она была вполне уверена в своих способностях изничтожать что бы то ни было, но отчего бы не тешиться ладно выполненной работой?

Счастливая Стефания спустилась в подпол по приставной лесенке и, согнувшись вдвое, приласкала стены.

— Благодарствуем, Лея Сальвадоровна! Теперь дом легко возьмут, а я долги раздам и с вами расплачусь по уговору.

Хозяйка вдруг пригляделась и подняла нечто из-под правой ноги.

— Вот она где! И разглядеть можно, а ведь была вся черная!

Зрительницы навострили уши.

— Карту сокровищ своих несметных встретила? — догадалась кума Ада, и в голосе ее звучало сострадание.

— Ее, родимую, — вздохнула хозяйка, почему-то тоже не празднуя обретения карты.

Лея преисполнилась интересом, невольно разделяя любопытство кумушек. Хозяйка выбралась на свет и протянула магичке свернутый пергамент.

— Муж говорил, что на приданое Рози отложил солидные барыши, но свой тайник унес в могилу. Малолетней царевне долги перешли да сии каракули.

Лея развернула лист. Вместе с тетушкой ее обступили кружком и гости.

Записей на пергаменте не было. По центру его помещались лишь очертания — два невеликих овальных островка, а по низу как будто шла береговая линия крупной суши. Хотя острова могли оказаться и озерами, и горами в равной мере — тайная грамотка не давала ни единой подсказки.

— Вы уже туда наведались? — спросила магичка с волнением.

Уход из дома лишил ее доступа в семейную библиотеку, о чем романтическая натура весьма сожалела. Вне доступа оказались не только магические книги, но и сказки о мореплавателях, сходящих на бренную сушу только за тем, чтобы зарыть в ней очередные клады. Богатствами Лею было не удивить, но страсть к географическим ребусам в ней укоренилась основательно.

Энтузиазма юной леди тетушка не разделяла.

— Я сего места не знаю, — покачала она головой. — Пять годков я совала рисунок всякому встречному, даже к ученым людям хаживала. Все твердят, что такой стороны нет ни на единой карте.

— Вы так ничего и не нашли? — опечалилась магичка, соболезнуя обманутым надеждам.

— Ни медной луны, хотя и дом, и двор перепахала, — развела руками тетушка. — Может их давно и нет — сам откопал да истратил.

Рози протиснулась через взрослый кружок и привстала на цыпочки, рассматривая карту в руках магички.

— Это тятя рисовал?

Тетушка приобняла дитя одной ладонью.

— Да, голубка, нам с тобой для памяти.

Девочка серьезно поджала губу и одобрительно склонила голову.

— Очень вышло у него похоже!

Рука Стефании застыла на плече девчушки.

— На что похоже? — спросила мать осторожно.

Рози как будто удивилась взрослой недалекости:

— На доску у моей кровати летней. Там совсем такой узор. Когда спать не могу — я его пальчиком глажу.

Она подняла указательный пальчик, подтверждая свои слова и словно указуя на верхнюю комнату. Взоры послушно поднялись, и тетушка шумно откашлялась.

— А ну-ка, молодцы, инструмент при вас еще?

Второй этаж не топился зимой и был запечатан, однако заслоны под напором гвоздодера пали быстро. Хозяйку пропустили первой, она взлетела и кинулась к нужной доске.

Рисунок на срезе в точности совпал с пергаментом, но тетушка не пленилась творческим даром покойного мужа. Не веря своим глазам, она подтолкнула рыжего, позволяя:

— Рви обивку, не жалей!

В бревенчатой кладке за этой доской обнаружили нишу с торчащею пыльной холстиной. Охваченная дрожью, хозяйка потянула за край, и в ее руку лег тяжелый сверток. Осевши на пол, она сдернула пеньковую завязку, и по серому платку рассыпались монеты.

Наиболее искусная в арифметике и менее других ослепленная презренным металлом Лея сообщила:

— Двести золотых лун.

Стефания всхлипнула. Весь домишко стоил едва ли сотню.

Потрясенное молчание вновь нарушил младший из парней.

— Так это…стол-то назад тащить, что ли?