Великая Грани

Василиса Климашина (2024)

Эта книга — своеобразный симулятор. Автор считает, что, погрузившись в созданный ею сказочный мир и пройдя вместе с героями все этапы их взросления, становления, познания и обретения себя, читатель сможет не только найти ответы на вопросы, ежедневно встающие перед ним в реальном мире, но и вырасти как личность, ведь герои развиваются вместе с ним. Цель автора — заставить читателя заглянуть в самые потаенные уголки души, запустив тем самым процессы, ведущие к самопознанию и осознанности. Повествование ведется от лица главных героев — Василька, Грани и Вели. На переднем плане — их размышления о себе, родных и друзьях, о собственной роли в мире и его устройстве. Автор намеренно не перегружает сюжет, призванный высветить и обосновать философские изыскания героев. Главный вывод, к которому они приходят: мы хотим служить миру, но при этом непременно должны оставаться самими собой.

Глава 1. Знакомство

Всякое превосходство, как правило, приводит к своего рода изоляции.

Оно заставляет выбирать друзей и знакомых.

Коко Шанель

Рисунок 0. Цветок мира и гармонии

1.1. Знакомство с Васильком

Есть в этом что-то волшебное: уезжаешь одним человеком,а возвращаешься совершенно другим.

Кейт Дуглас Уигген

Привет вновь! Я с планеты цветов. Радужным стал не сразу. О своей особенности про лепестки и их окрас я узнал случайно. Выглядел я как каждый наш представитель: зеленое тельце с необычным узором и прожилками, а на голове лепестки.

Как только я пошел в школу, то стал знакомиться со всеми сородичами планеты (они отличались от меня только тем, что у кого-то были лепестки по всему тельцу, а у кого-то — только на руках или ногах). Дело в том, что у нас была прям целая страна для детей, и туда слетались все. Я общался со всеми, но при этом не мог выделить кого-то конкретного, зато там можно было увидеть каждого представителя.

Как потом оказалось, это важно, ибо именно у наших сородичей есть особенность с лепестками — у каждого их свое количество, а у остальных их всегда одинаковое количество. Это я заметил, смотря и изучая всех вокруг. Любил смотреть по сторонам.

Хотя точно можно было лишь в детстве узнать, сколько в начале основных лепестков и сколько может ещё вырасти, поэтому за этим следили взрослые. А ещё лепестки всегда были тусклыми до каких-то моментов, хотя потом могли менять цвет все или только пару. Это именно у наших представителей. У других цвета были сразу, это была первая зацепка. Мой хороший знакомый Роми вообще имел лишь один цвет. У нашего главного и самого старого жителя Коли было семь цветов: красный, зеленый, желтый, синий, голубой, оранжевый и фиолетовый. Считалось, что это максимум и он — светила всей нашей планеты.

А у меня была одна особенность, которую я не сразу понял. Даже если я думал, что просто гуляю или общаюсь, я постоянно анализировал и как будто находился сразу в нескольких местах — внутри себя и снаружи. Выражалось это потом тем, что я выдавал необычные нюансы после общения, новые факты или придумывал события — меня это даже пугало.

Так я отметил, что цвета у многих обретались, когда они находили истинных друзей. Роми стал одноцветным, когда встретил Оди (девочку из параллельной группы, которая самая первая с ним заговорила, и теперь они не разлей вода). В детстве, а мы были соседями, у него на голове были лишь тускло зеленые лепестки, он прям сливался с телом. А в школе уже стал благородно зеленым, аж изумрудным, почти сразу, как увидел Оди. Но заметил это почему-то лишь я.

Другие тоже брали цвета друзей. Например, у Люти все лепестки разово окрасились зелено-синим, потому что его другом стала Лули, которая сама была в таких цветах. Таких закономерностей я замечал много и отмечал их, но это не объясняло того, почему я оне менял свой окрас — много лепестков яркого цвета, при этом нет четкости. Поясню: я каждый день был с новыми цветами, и зависело это от того, с кем я общался или какое у меня было настроение.

Я много общался со своими родителями, чтобы понять, что не так и почему это происходит, а главное, из-за чего. Приходя в школу, я жаждал иметь хоть какую-то стабильность в цветах. Я не хотел выделяться, хотя это было тяжело, ибо я часто не попадал в моменте в общественные устои разговора и поведения, так ещё и цвета всех удивляли. Я чувствовал себя хуже птицы в клетке. У меня дома жил недолго Пиви (это птичка — хамелеон, редкость для нашего мира). Я выпустил его через неделю после того, как мне его подарили, потому что понимал, как ему плохо, и не хотел его рассматривать. Уверен, что мой взгляд был ему противен, ибо он становился невидимым в такие моменты. Я ему завидовал, он мог хотя бы скрыться так с глаз, а я в школе не мог.

Ещё я мог выпасть из разговора — уйти в себя и задуматься, мог перебить и спросить то, что знакомый мне говорил давно и сам забыл, а это было актуально сейчас, мог напомнить о сказанном и т.д. Я не понимал, почему я могу пообщаться и потом через пару дней рассказать о том, о чем я даже не думал в момент общения или не замечал, но, получается, подметил.

Самое странное, я обратил внимание, что когда я такое вспоминал и говорил это знакомому, то у меня сразу пропадал его цвет. Например, как-то раз я, гуляя и общаясь с другом, не заметил, что мы были возле памятника, посвященного путешественникам (хотя такую громадину сложно было не заметить, она ж в 3 метра выше всех нас и имеет лепестки, толщиной с меня, когда лежу). А потом, через пару дней, я обрисовал в точности все нюансы этого памятника и даже что было вокруг, и что друг мне говорил (ну просто он повздорил и обвинил меня в том, что я его не слушаю). После я резко почувствовал, как цвет моего лепестка стал прозрачным, что ошарашило друга, и он стал меня побаиваться.

Родители всегда на это говорили мне: «Не бери в голову, ты просто такой, как есть, ты удивителен уже оттого, что ты родился в нашей семье, и ты рядом, ты живешь». Меня это успокаивало, и я верил, отгонял все свои сомнения и старался не расстраиваться, не грустить, не впадать в уныние — просто верить и снова общаться со всеми. Даже когда от меня отворачивались другие сородичи, когда знакомые уходили раньше от взаимодействия со мной или просто пропадали, я всё равно старался оправдать это и приспособиться, старался измениться и научился скрывать свой нюанс. Просто к смене цвета моих лепестков все привыкли, а вот к полной пропажи цвета не могли. Но я нашел способ — я научился понимать, когда меня озаряет и стал это записывать, так цвета сохранялись. Если я не переживал, то мне удавалось продлить этот момент, и он происходил дома. А так как все привыкли к смене цветов, то это воспринималось всеми проще.

Только со временем мои выписки причиняли мне вред — я становился тусклым, высушенным, даже цвета тускнели, а голова раскалывалась. Настало время, когда я уже не смог держать свои озарения в тетради. Я прям чувствовал, что если я не давал возможность выйти моим озарениям через речь, то они съедали меня изнутри, накапливались и требовали выхода. Они давили на меня, путали мое сознание и даже увеличивали грусть во мне. Когда я это осознал, то перестал сопротивляться и просто нашел иной выход — проговаривать, но это ещё больше оттолкнуло всех. Конечно, я мог их понять, кому понравится слышать в лоб все мысли о нем, и, при этом, мои…

Когда уже ничего не спасало, я решился и вынудил семью поговорить по душам, открыто, ведь тогда мне уже было близко к 100*¹ отров, и они не могли больше попрекать меня возрастом.

Просто они давно отдалились от меня, так как цвета передавались и им, а вместе с ними и настрой. И знаете, сейчас я взрослый (мне более 950 отров) и могу сказать, я рад этому разговору, и я рад правде.

Конечно, мне важно отметить, что правда ранит сильно, и порой кажется, что даже убивает. Только потом ты счастлив просто от того, что знаешь её, чистую и без прекрасную. А ещё связь с родными только усиливается после этого, она так сильно объединяет, по — новому, разрушает старое, на месте которого растет новое.

Оказалось, что я — путеводный рассказчик. Это те, кто не мог молчать и имели адаптационное свойство развития, могли путешествовать и быть сразу в нескольких местах. Такие сородичи жили ради исследования мира, ради просвещения других, ради того, чтобы светить и озарять светом всех и каждого, заставлять задумываться и сомневаться. Оказывается, нас не так много, и мы очень редки. Родиться мы можем в любой семье, нет предрасположенностей или ещё чего — то.

Когда мы рождаемся на свет, у нас есть самое ужасное пророчество, что мы редко доживаем до осознанного возраста, ибо наша способность нас сжигает изнутри. А всё потому, что мы можем не прижиться, потому что нас могут не понимать в обществе, и мы можем гаснуть и чахнуть — что внутренняя сила начинает, действительно, нас сжигать.

Дело в том, что если мы не выполняем свое истинное предназначение, если не развиваем дар, если становимся ненужными, то погибаем. На всей нашей планете был лишь один такой житель — Коли. Но его спасло то, что он стал нужен всем и был единственным и первым. Поначалу он пытался помогать таким, как я, становиться другом им, но оказалось, что он не может питать — только производить обмен — иначе тоже происходит разрушение. Именно это показало, что даже среди нас есть отличия, есть расхождения.

Многие рано уходили из дома и даже покидали нашу планету. Для родных это приравнивалось к смерти, ведь вернуться на нашу планету невозможно, если ты принял решение её покинуть. Вот почему меня так берегли и до последнего молчали обо всем. Мои родители решили, что так они меня уберегут, и от незнания я смогу прижиться, смогу стать, как все. Они решили, что именно в этом секрет того, чтобы я существовал. Подтверждение этому они получили, когда я был в школе, ибо в этот период нас умирало больше. Они сразу воспитывали меня, как всех, считали, что незнание и спасет. Наверно, где-то или в чем-то они были правы. Но я убежден сейчас в том, что они лишь отсрочили время.

Так как я пережил все мыслимые и немыслимые сроки, то они решились в итоге рассказать мне всё. Правда, они обратили внимание, что я ещё отличался тем, что у меня было больше всех лепестков и они были блёклые при рождении (практически полупрозрачные), чем у всех таких, как я. Не было видно ни одного четкого цвета. А ещё моя способность подмечать и анализировать. Всё это оказалось моими отличительными чертами. Дело в том, что знания наши представители получали даже раньше обучения. Мы как бы имели доступ к единой базе знаний всех представителей.

Я проводил очень много времени с Коли (мне удалось с ним подружится, хотя это было сложно, и он сторонился сородичей, потому что не всех мог спасти) и понял, что мы не можем ничего поделать с нашей внутренней силой, которая всё равно растет в нас и движет нами. А ещё мы придумали с ним себе название — жизненные скитальцы.

Мы так сильны, что можем пугать других своими знаниями, своей открытостью, правдивостью и своим взглядом на всё, своим мнением и способом анализа мира, всего происходящего. А всё потому, что мы обучаемся постоянно, и в процессе мы открыты всему и всем, при этом одновременно мы отстранены и любим уединение. А я осознал, что это могут и, поверьте мне, делают все, просто не осознавая и не контролируя. Все это делают на одном дыхании, а мы это транслируем и воспроизводим. (Отмечу, что в этот период я стал любить умные слова, они четче смысл передают что ли).

Именно в общении с ним, я смог узнать, что у меня четко с рождения было видно 8 лепестков, но они были многоярусные, поэтому точное количество неизвестно. Когда я вырос (мне стукнуло 1150 отров), то лепестки у меня имели такой же окрас, как у старейшины, хотя всё же были не такие пестрые и чёткие. Кроме таких же, как у него, был участок с прозрачно-белыми. Ещё я понял окончательно, что не останусь на своей планете — улечу, потому что хочу, чтобы моя сила развивалась. Я даже знал, что, покинув планету для путешествия, я смогу реализовать себя и наполниться опытом — приобрести истинные цвета.

Из нашей общей базы я уже знал, как создать летательный аппарат и стал его сооружать. Мои знакомые помогали мне чем могли, хотя не верили в успех. Я собрал из огромных кругов нечто, похожее на телескоп. Смогли мы его поставить на постамент, где сделали держатели и навязали длинную резинку. Так как я не знал, где находятся другие планеты, то резинку мы сделали такой длины, что она 3 раза окутала планету. Когда уже всё было практически готово, то все представители каждого мирка решили подготовить для меня по одной важной вещи или специальному посланию.

В назначенный день я пришел к постаменту и стал прощаться со всеми желающими. Кстати, я сам выбирал день, когда решился внутренне и обговорил с семьей. (Надо отдать должное, моя семья так сильно меня поддержала, что их объятия и слова поддержки я не забуду никогда). Перед погружением каждый представитель тебе что-то дает или говорит, а потом встает за нити-резинки. Меня удивило, что только семья подарила мне вещь — бесконечную тетрадь для моих наблюдений, все остальные поделились лишь словесными подарками, памятными историями и важными посланиями, которые я туда и записывал.

Перед отправлением резиночные нити стали электризоваться и светиться от прикосновений. Внутри телескопа мы сделали мне удобное место, оставили еду и маленькое окошко с рулем. Окончательно забравшись вовнутрь, я ощутил полный страх и ужас от неизвестности и дикую тишину. Но вскоре был резкий скачек вперед, меня даже приплюснуло. Я смог услышать лишь крик всех: «Мы с тобой!» — и всё.

Дальше я никогда не забуду свои впечатления и всегда их буду вспоминать так, как будто это снова со мной происходит:

Снова эта суровая, всепоглощающая тишина, которая может сломить. На мгновение мне показалось, что так оно и будет, поэтому от страха я ещё и закрыл глаза. Не потому, что жалел о выборе, нет, а потому, что я хотел скорее проснуться и быть уже где-то, где есть звуки и что-то новое. И вдруг я быстро стал чувствовать жар, прямо сильный, и мне стало плохо и душно. Я думал: «Я погибаю».

Открыв глаза, я понял, что нет, я всего лишь уже, оказывается, скоро столкнусь с какой-то поверхностью. Тут я резко вспомнил про руль и взял управление, чтобы начать приземляться. Но это не помогло, я просто пулей мчался вперед и всё больше и больше приближался к поверхности. Она была странная и одновременно прекрасная. Я увидел густоту и разноцветные места: белые, розовые, синие. Но похоже, мне показалось, ибо потом резко густота, которая была насыщенно-зеленой, с какими-то вкраплениями.

Видимо, я поздно взял руль, или гравитация этой планеты была слишком сильная, но я не смог уменьшить свою скорость. И только ураган моих же мыслей:

«Вот я уже кубарем мчу вниз, меня выкинуло. Где моё продовольствие, где я и что со мной? Я ничего не чувствую, я что-то сломал, или я жив, как понять… Ой…»

Удар о планету, и я отключился.

Так состоялось мое приземление, и начался мой путь. Дальше я прошу тебя набраться терпения, ибо скоро ты поймешь, из-за чего так важно прочесть мою историю, где я рассказываю о месте и про важного мне собрата. Ведь именно это место, куда я впервые попал и где я прожил существенную часть жизни, помогло мне, и я впервые обрел свой первый твердо-сохранившийся цвет.

1.2. Знакомство с миром

Перед тем как познавать других, сначала не забудь познать себя, чтобы не потеряться во всем многообразии.

Авторское высказывание

Когда я очнулся, то не понимал, что случилось. Я видел по сторонам густой и безграничный лес. Под моими ногами расстилалась не зеленая, как дома, а какая-то мягкая трава, которая меняла цвет при вставании на неё, становилась желтее. В общем, я не знал, что меня точно окружает, где я, есть тут ещё кто-то и, главное, что мне делать дальше.

Доползя до своего телескопа и перекусив, я решил не бояться, ибо продовольствия у меня не хватит надолго, поэтому я отправился дальше, взяв всё самое необходимое. Я долго шёл по лесу, вокруг меня менялись деревья, встречались кустарники. Меня удивляло, что никто не попадался мне на глаза, хотя однажды мне показалось, что я кого-то видел, но не могу сказать точно, ибо всё и всегда было зеленым и безличным.

Силы всё больше иссякали из меня, но я понимал необходимость найти ночлег. Только подходящего места всё не было, приближалась ночь, и я остановился у единственного широкого дерева, ибо остальные были не такими и не позволяли спать на листьях. Утром я разглядел, что дерево, и правда, гигантское, а его ствол просто необъемный, его не охватить. Ещё я заметил отверстие, точнее, легкую трещинку в центре (тогда я ещё не понимал всю важность этого момента), но она была для меня пуста. Поев, я двинулся дальше, потому что хотел найти жителей.

Через сот шагов я вдруг ударился. Я не понял, ведь впереди ничего не было, ну, по крайней мере, я не видел ничего. Сделав шаг и вытянув руку, я вдруг нащупал какой-то странный экран, он не пускал меня и был прозрачным. Я удивился и решил идти вдоль него: «Ведь где-то он кончится и куда-то приведет», — подумал я.

Я очень долго шёл так, что даже уже выпил всю свою воду, которую забрал из телескопа. Пока я шёл всё время вдоль, я заметил, что лес впереди не меняется никак. Меня это напугало и одновременно воодушевило, ведь это точно могли придумать лишь жители. Узнать, что там, было для меня важнее, меня одолевало любопытство, во мне разгоралась моя сила. Она придала мне сил, но я знал, что ей нужен выход, чтобы она меня не убила. Я всё шел и очень устал, мои ноги стали болеть, а руки стали уменьшаться. Мне срочно нужна была вода.

Неожиданно я снова упал. Когда я встал, то решил, что это просто экран закончился. Но я не смог понять, где я нахожусь, ибо не видел ничего кроме корней. Мне не выбраться, не за что зацепиться… Тогда я стал кричать и звать на помощь — да, ничего лучше не пришло мне в голову. Ведь я решил, что яма не может быть просто так, я предположил, что её кто-то создал.

Очень долго никого не было, и я стал сомневаться в верности своих мыслей, но продолжал кричать: «Помогите! Я мирный!» Когда я стал уже отчаиваться, вспомнил своих родных и поностальгировал. Нет, я не сожалел о своем решении, я просто старался отвлечься от негативных мыслей, чтоб не отчаиваться. Уже темнело, и я стал смотреть на темное небо, где почему — то не было видно ничего, кроме облаков, которые переливались и то появлялись, а то исчезали. От крика у меня стал садиться голос, и мне ещё сильнее хотелось пить.

Вдруг я услышал звуки и проснулся, видимо, задремал. Подняв глаза к небу, я увидел сородича и не поверил своему взору. Решив, что я сплю и у меня «галюнники» (галлюцинации), я не среагировал на его руку и не стал хватать, от этого на меня он стал кричать: «Бери, иначе пропадешь, скоро ночь, дурик». Всё же взяв себя в руки, в прямом и переносном смысле, я вылез, благодаря незнакомцу. Мы пошли куда-то вперед, но сделав пару шагов я упал и ничего не помню.

Очнувшись, я увидел, что лежу в какой-то странной кровати, похожей на колыбель, но взрослую. Я ведь достаточно высокий, выше среднего был в своем мире. А вокруг всё было таким ярким, что я никак не мог раскрыть свои лепестки полностью, чтобы осмотреться.

Через пару мгновений я собрался и смог понять, что нахожусь в прекрасном синем шатре, как пасмурное небо. Лежу в колыбели, рядом столик с разными вкусностями, лежит зачем-то впитывающая бумага, и всё это было почему-то таким родным и уютным.

Когда я вышел, то был поражен. Вокруг я увидел много шалашиков, кучу сородичей, только они выглядели совсем как я. Я подумал, что вернулся домой, в мою вселенную, что это просто был сон, и, может, я не улетел, хотя и не мог в это поверить. Где-то глубоко внутри меня был голос, говорящий, чтобы я не обманывал себя, что я в новом месте и надо всё скорее изучить. Мне при этом порадовало, что моя сила успокоилась и был легкий жар, но не было пылающего огня. Я стал всё изучать и записывать в свой семейный дневник, который сохранился при мне.

Оказалось, что от обезвоживания я упал после того, как меня вытащили, и поэтому сородич Виви (он был весь зеленый, а на голове одни желтые лепестки) принес меня в их мирок и положил в свой дом. Там я пролежал несколько дней, и его жена Вави (она переливалась желто-синим цветами на голове) выхаживала. Виви, увидев, что я уже не просто проснулся, а даже хожу, закричал на всю улочку: «Я рад, что ты, дурик, проснулся. Меня Виви зовут, это я тебя вытащил из глинозёма. А теперь подходи ко мне, я отведу тебя к нашему главному. Оставь свою книгу в шалашике, пожалуйста».

Я решил не спорить и, положив книгу на столик, быстрым шагом отправился к Виви. По пути я отметил и приметил ещё несколько сородичей, которые имели столько же лепестков. Это было так восхитительно, я был так рад.

Меня повели к самому главному, тому, как я позже выяснил, кто является основателем этой колонии. Того, кто первый сюда попал, и я предвкушал наш с ним разговор. Ведь все остальные, как потом я выяснил, были лишь его дети и скрещенные с соседними обитателями, которые теперь жили здесь все вместе, как одна дружная семья. Это был потрясающий собрат, которого звали Ват. Он выглядел в точности как я, только все его лепестки были разных красных оттенков, что выглядело очень дико и, одновременно, завораживающе. Он рассказал, что очень очень давно, более 50000 отров назад, он дружил с нашим старейшиным Коли, и он не смог с ним согласиться, ибо тот всегда хотел быть дома, а Вата манили неизвестность. В один из вечером у них состоялся серьезный разговор:

— Ват, ты совсем выжил из ума. Нельзя покидать планету, ведь нет даже способа, это верная смерть, понимаешь?

— Это ты, Коли, не понимаешь, ты — дурик. Вот, ну что здесь меня ждет — куча народу сородичей, о которых я знаю многое. Пойми ты, мне скучно, нет ничего нового. Тебя я не спрашиваю, я лишь по дружбе зову с собой. Ты согласен?

— Да ты ничего не знаешь, ты умрешь за пределами, тебе еды банально не хватит. А без воды мы сохнем, как ты прекрасно знаешь. Что тебе мешает быть здесь и общаться со всеми, помогать им, слушать и давать советы, ну и что, что ты всех знаешь?

— Ну уж нет, это похоже твоя участь, я от такого с ума сойду. Короче, я понял, ты остаешься и валить не намерен. Ну и будь тут, жаль терять друга, но мне важнее выжить, я не готов тут зачахнуть.

Оказалось, что тот способ, который я почему-то знал, был изобретен Ватом. Через пробы и ошибки, повторяя эксперименты, он смог запустить сначала предметы, а потом и себя.

Стоит сказать, что Ват поделился со мной нашей тайной — оказывается, мы обладаем способностью ярче светить и быть на связи с семьей, если она сохранена и действительно ждёт обратно — надо просто сконцентрироваться на своем центре и подумать о любимых. Вату не повезло, у него не было родных, а знал он это только из-за того, что в момент опасности так к нему пришел Коли, который тоже по нему скучал в тот момент. Но Коли это испугало, и поэтому об этом не было упоминаний в нашей базе знаний.

Я почему-то сразу понял, что никто не возвращался именно потому, что терял связь с родными или просто был лишен её изначально. Тогда я решил для себя, что никогда не забуду свою родину и свои корни, что моя семья всегда будет опорой. Я даже придумал действие, которое позволило бы мне вспомнить о корнях — это обнять себя руками и сказать «люблю» интонацией моих родных.

Диалог с Ватом был долгим, но меня пленила его жена, которая присоединилась к вечеру. Это была потрясающая девушка Виву. Она была немного иной, выглядела для меня странно. Она была намного ниже, где-то по плечи мне, и при этом на её голове тоже были лепестки, но какие-то суровые и твердые, они стояли под углом и не падали. Она была вся благородно — красная, как спелая вишня. А их дочь Вута, была великолепна, ибо все её лепестки были раскрашены в радужные цвета с вкраплениями красного везде, и это выглядело потрясающе.

Ей было интересно всё, она завалила меня вопросами, я даже не знаю, сколько времени мы разговаривали, но за маленьким окошком я видел, как три раза сменяется свет на тень.

Я внимал каждому её слову, ведь мне было всё интересно, как и ей. Она рассказала мне, что я попал в гранатовую цивилизацию, которая находится в центре этого купола. Мы находились на огороженной территории, которая была скрыта от постороннего взгляда, так как в этой вселенной живет много видов и особей, не как у меня дома, они были все разные и существовали порознь. Правитель гранатовой цивилизации позволил Вату остаться и основать рядом своё поселение, но так, чтобы они не мешали друг другу и не ломали сложившиеся устои. Вита поведала, что её отцу повезло встретиться именно с данными представителями, ибо остальные очень недружелюбны и всех прогоняют, так как сородичи пытались покинуть это место и создать свое, но в итоге все возвращались.

После беседы я мог лишь молчать и очень хотел спать, поэтому я вернулся молча в шалаш и уснул. Кстати, полумесячный шалаш, так его назвал Ват, теперь был закреплен за мной, и я мог остаться в нем жить насовсем или пока сам не решу покинуть это место и отправиться дальше. Это оказался не его дом, а специально возведенный для меня. Благо, они быстро возводятся.

На следующее утро радостная Вива сообщила мне, что меня будут учить всем навыкам путешественника и правилам текущего места, который самый главный Ват придумал и создал для мирного сосуществования. Я, конечно же, согласился, мне дали материалы, чтобы я в секторе учащихся сам построил свой образ этого места обитания (см. рис. 1). Меня познакомили с группой таких же, как я, — обучающихся — правда, в основе них были дети. Здесь позволяют быть теми, кто мы есть, и лишь раскрывают нас для нас самих же. Порядки моей вселенной они частично продолжают, хотя из дома лично я не многое хотел бы сохранять…

Через пару лет обучения я узнал, что существует не просто цивилизация рядом, а гранатовый мир, в котором живут необычные и развитые существа. Они все очень разные и при этом так похожи, их объединяет цвет и порядок. Они ходят по светло-желтым лугам и полям, а небо у них перламутровое. С небом цвет определить сложно, ибо у каждого оно того цвета, который он хочет видеть.

Здесь вообще интересно, потому что воздух наисвежайший, деревья оказались разноцветными (когда ты привыкаешь к климату, а иначе они просто зеленые, как было у меня сперва). Живут жители гранатовой цивилизации в своих домиках, которые очень похожи на соты, что у пчел, но немного другие. Они меньше, и каждый домик символизирует цвет их островка, ибо они группируются по отличительному оттенку. Обычно они живут семьями не больше семи существ. Я уже был готов отправиться к ним и познакомиться с ними, изучить их лично, как считал, но Ват был против, он думал иначе.

Рисунок 1. Василёк проходит обучение среди своих сородичей на границе гранатовой цивилизации

Прошло ещё сот отров, и за это время у меня появился друг Кив, который жил в красном шалаше (справа, ближе к зеленому шалашу — рис.1). Он был с самым маленьким количеством лепестков. Стоит, правда, отметить, что моё количество странным образом возросло многократно — базовые 8 остались, а вот поверх появилось много, и голова стала тяжелее. Я узнал, что так климат на нас влияет, и это нормально — по сути, так мы оберегаем себя от холода и иного солнца. Пришел день, когда нам позволили отправиться на экскурсию по гранатовой цивилизации и познакомиться с жителями.

Ват строго нас проинструктировал — быть вежливыми, не задавать много вопросов, а больше слушать, проявить уважение и при свободном времени общаться с жителями только на общие темы, а также мы могли выбрать лишь один остров для знакомства. Категорически запрещено было им рассказывать про другие миры или цивилизации и, самое главное, про купол. Я был в максимальном предвкушении от встреч, а ещё захватил с собой тетрадку, чтобы всё записывать.

Путь наш был недолгим, ведь гранатовый мир был прямо за аллеей, что вела к центру. Мы шли буквально шагов пятьдесят, как мне показалось. Я узнал, что другие миры находятся намного дальше, а про некоторые ещё пока неизвестно, так как путешественники всегда возвращались и далеко не покидали родные места (я отметил, что здесь не было истинных скитальцев).

Цивилизация гранатиков потрясла меня своей безграничностью, хотя я знал, что мы под куполом. Они живут кучно, хотя это может показаться не так на первый взгляд, как будто обособленно. Всё дело в том, что они живут по своим островкам (я бы охарактеризовал их целыми мирками), они все вместе встречаются только на центральной аллее, где есть большущее дерево. Что странно, так это то, что некоторые из них могут увидеть всех своих сородичей только один раз в три года*². Всего у них живет порядка семнадцати оттенков (это я их так назвал), каждый отвечает за своё предназначение, поэтому они живут в согласованном мире. Весь их мир можно обрисовать так (см. рис. 2):

На главной аллее находятся основные постройки, все они разноуровневые, и это поселение правителя и важных для него жителей-старейшин. Дерево — это их символ, на нём растут такие красные штуки, похожие на яблоко с короной, я не знаю, есть ли они у вас, и название точного не знали даже сами обитатели. Потом, от центра, есть главная аллея, по которой мы с другом пришли (вначале как раз постройки по сторонам от аллеи, а потом деревья и сразу наше поселение), а ещё есть много маленьких тонких дорожек, которые расходятся во все стороны и не пересекаются друг с другом. Я насчитал их пятнадцать штук (если не учитывать центральную аллею), они назывались островками. Хотя я знал, что всего их семнадцать (если считать отделение центра), но почему-то было иначе. Позже оказалось, точнее, нам сообщили во время экскурсии, что ещё одна дорожка спрятана за главным деревом (сначала надо перейти речку, а потом ещё пойти за деревья). На каждом островке живут свои обитатели, которые ещё и имеют свою специфику (для себя оставил название — предназначение).

Сначала мы познакомились с правителем и его собратами-пажами (так назывались самые пожилые и наимудрейшие представители), которые жили в домах на центральной аллее. Они постоянно работали там, а их семьи и подрастающие дети жили на островках. Только представители правителя жили на островке, который был слева, самый центральный. Он назывался Браунки (я осмелюсь предположить, что назывались они так, потому что все были темного оттенка красного, ближе к коричневому). Они были руководителями и всегда отвечали за порядок в этой цивилизации. Среди них проводился конкурс на ключевые навыки управленца, и самый лучший становился правителем (хотя никто так и не обыграл главного). Сами себя они называют ответники с острова Браунки и говорят: «Мы — те, кто несет ответственность за всех, мы должны быть самыми стойкими и мозговитыми только для того, чтобы уметь принимать решения и за них голову на отсечение давать».

Рисунок 2. Гранатовая цивилизация

Вторыми мне попались очень милые создания нежно — красного цвета, оказалось, что их зовут Клуни. Они занимались важным делом — получали знания и затем давали советы всем, кто к ним приходил, а ещё они смотрят за книгами и рукописями. Между собой они называли себя Совепи, хотя это было и не распространено. Они характеризовали себя: «Мы помогаем тем, что в нужный момент рядом находимся, слушаем и слышим, а потом намекаем, помогая дальше расти и решения принимать». Именно от них я узнал про остальных, и что все другие называли себя по названию острова и не давали иных определений.

3) Розки работают с механизмами, создают приспособления для жизни, их также можно назвать архитекторами. Они очень много общаются с Ализари, так как от них заряжаются новыми идеями;

4) Ализари — мечтатели, которые сочиняют и придумывают сказки, пишут фантастические книжки. Они генераторы и «озарители»;

5) Флами занимаются расчетами и выверяют всё. Они ученые, испытатели, которые тесно взаимодействуют с Клуни;

6) Пюсы ладят с животными;

7) Соферины выступают в роли творцов руками, делают украшения, готовят еду;

8) Али считают себя спасателями от других цивилизаций. Они следят за экраном, который защищает всех здесь, и они единственные, кто знает, что они добровольно скрываются от мира, но строго молчат об этом;

9) Карины забавные, они устраивают разнообразные праздники и отвечают за организацию всех и всего;

10) Руби — единственные, у кого хватает сил и способностей растить маленьких. А ещё они очень терпимы и спокойно относятся ко всем представителям и никого не выделяют;

11) Пунцы уникальны в том, что умеют использовать все свои способности. Они самые важные, так как только им подвластно лекарить (знать протоколы от любого недуга) и целительствовать (порой бывают те, кто может лечить что-то новое или хотя бы прояснить, что происходит с тем или иным жителем).

12) Борди — это спорщики, которые считают себя важнее всех. Они хорошие защитники, так как очень любят бороться и поэтому могут помогать Амаритам. Ещё у них много энергии, и поэтому они могут вскапывать земли и работать руками в тяжелом труде; 13) Амариты занимаются выращиванием еды для всех и выведением новых сортов;

14) Тицины потрясающие музыканты. Они вечно что — то сочиняют и веселятся, а ещё среди них есть танцоры, артисты, вообще творческие представители;

15) Кранки — это просто мастера красоты. Они шьют всем одежду и вечно что-то новое придумывают из подручных средств;

16) Белесы — отшельники. С ними общаются, но не считают прямо сильно своими, потому что они странные, и среди них очень много неопределившихся. Это тех, кто не смог выбрать одно призвание и зафиксироваться в мире на островке. Они, конечно, тоже работают, но не по призванию, и обычно не достигают высот. Они, в основном, взаимодействуют плотно с Клуни, Руби и Амаритами, зависят от них или они от них.

Ещё у каждого островка своё комьюнити, свои сады и школы, живут там представители в домиках, похожих на те чудо-цветы на дереве. Хочу отметить, что домики по форме напоминали плоды на дереве и были под копирку, и меня это восхищало и поражало. Выполнены они из разных материалов, в основном из листьев и корней деревьев, что окружают все тропы. У некоторых из кустов и даже шипов. Ни у одного островка дома не повторялись по оттенку, но внутри островка были как под копирку, я даже не понял, как они различают их.

К тому же в гранатовой цивилизации есть специализированное место, где пажи отвечают на вопросы младших, учат их своей специфике работы, давая задания из реальной практики и показывая истинное отличие. А после того, как младшие вырастают на несколько стадий в своих знаниях и изысканиях, а их вопросы подходят к концу, они приходят к последнему рубежу. Так у них называется распределение на поиск своего предназначения, в ходе которого их отправляют в другие районы, где они практикуются сами в ответах и живут. После этого устраиваются смотрины — распределение по предназначениям на центральной аллее, где каждый выбирает своё занятие и свой остров на всю жизнь.

Киву хотелось детальнее изучить ответников, и, вообще, он был очень дотошным. Я понимал быстрее, и мне хотелось уже скорее узнать про тех, кто отличался. Когда мы сообщили о своем выборе, то нам разрешили отправиться на изучение, где каждого провожал свой старейшина. Меня отправился провожать паж Мури. Он был очень приятен, выглядел точно так же, как Виви, только, при этом, был в костюме-комбинезоне. Он рассказал, что девушки у них ходят в платьях, хотя другие были без одежды (им она требовалась, ибо у них не было цвета и они казались оголенными и незащищенными).

Они жили очень скрытно, потому что испытывали неловкость от своего внешнего вида. Они очень замкнуты, как я отметил. Когда я зашел на их островок, был удивлен тому, какие они добрые и открытые существа среди своих и как резко они зажались, увидя меня.

При этом у них именно жилища — домики тоже были похожи на плоды центрального дерева, но при этом у них было много маленьких кустов и радужных деревьев, которые их прикрывали или скрывали совсем. Они очень своеобразные внешне, особенно без костюмов. Если можно так сказать, они просто поражают тем, какие они белые и есть с разными оттенками красного при этом, а есть прямо чистые. Они сразу меня встретили, ведь гости у них бывают нечасто.

В центре у них есть такой милый полукруг для всех. В целом, их не так много, как других, поэтому все умещаются вокруг. Обычно они болтают каждое утро и вечер вместе обо всем. Другие так не делали и разбредались по своим домам, поэтому тут мне это понравилось, эта сплоченность и всё это рассказывал мне Мур, ибо остальные разошлись по своим домикам или делам.

Мы так мило болтали, и я понравился Муру, что он договорился с правителем, чтобы я приходил каждый день и изучал белесых, ибо мне хотелось про каждого расспросить и пообщаться лично, а для этого всем необходимо было ко мне привыкнуть.

Каждый день я приходил к ним и изучал их, общался и наблюдал. В один из дней, когда я пришел, мне сообщили, что у них радостное событие. У одной из ведущих семейств этого островка родилась девочка. Оказалось, что потомство редко продолжается именно у Белесых, и за их время уже очень давно никто не появлялся.

Я знал уже эту семью, Жени и Авл были крепкой семьей. Они очень любили друг друга, и Жени работала среди рубинных, а Авл был среди собратов, при этом он был самым молодым представителем.

У них родилась девочка, которую вынесли на центр и стали всем показывать и делиться радостью. Она была изумительна, хотя уже сразу была в платьице. Только я заметил, что она отличалась от всех, кого я видел. Она была практически прозрачна, цвет был белым, но при этом он переливался всеми цветами при ярком освещении. Я был поражен, хотя Жени так укутала её в одеяло и сразу одела платье, что казалось, что она белесая — просто сильно белая. Также я отметил, что все Белесы в момент радости этого не заметили, а единственный, кто был озабочен и не разделял всеобщего восторга, Мур. Я не стал ничего никому говорить, лишь узнал её имя: Грани.

После всего веселья, Мур позвал меня и сообщил, что моё обучение завершено и теперь меня никто здесь не хочет видеть. Он сообщил, что уже переговорил с правителем, и я должен вернуться к себе, проходить обучение с Ватом лично. Только когда и если Ват решит, что я могу вернуться, а также когда правитель разрешит, тогда он будет рад позволить мне бывать. Это касалось почему-то только островка Белесых, по другим я же мог ходить, если захочу, и правитель решит это необходимым. В остальном, единственное место, которое я мог посещать всегда, как мне сообщил Ват уже дома, — дерево и центральная аллея. Я поблагодарил и вернулся к себе, в свой шалаш, чтобы поразмыслить и вернуться к обучению, только теперь на новой стадии познания.

Я так и жил, пока однажды на центральной аллее, у одного из кустов, не увидел молодую девчонку, которая так тихо сидела у ствола и смотрела куда-то ввысь. Я подошел к ней и познакомился, это оказалась взрослая Грани. Она мне рассказала свою историю.

Примечания

1

Наблюдение и сравнение: для тебя читатель 1 ОТР равен 50 годам. Таким образом, чтобы узнать мой возраст, просто раздели мои показатели на 50 и тебе будет ясно сколько мне в твоем летоисчислении.

2

Наблюдение и сравнение: у них время течет по-другому, вот у тебя, читатель, в сутках 24 часа, а у них 36, а ещё они считают не неделями, я триместрами (тремя твоими месяцами) свою жизнь, поэтому твой год у них равен трем.