Наследник жестокого бывшего

Вивиан Фокс (2024)

— Мне нужны деньги, — произношу дрожащим голосом. Это так унизительно! Так… мерзко! Просить мужчину, с которым у меня, в сущности, не было даже отношений. Но я готова умолять его, потому что других вариантов у меня нет. — На что ты готова ради этих денег?– На все.– Ну раз на все… С этого момента ты будешь делать все, что я скажу. Без пререканий и лишних разговоров. Мне плевать на твои чувства и желания. Ты по первому же звонку должна быть там, где я скажу. И делать будешь то, что я прикажу. Это ясно?– Да, — отвечаю шепотом. Юдин облизывает губы и кивает на свою ширинку. — Начинай отрабатывать. Время пошло.

Глава 8

Тоня

Когда он озвучивает то, чего я больше всего боялась, кровь отливает от лица, и оно немеет. Мне кажется, даже ноги сейчас подкосятся. Как?! Как можно быть таким бессердечным?!

— Нет… пожалуйста… — шепчу беззвучно, потому что горло сковало от ужаса. — Не надо.

Я крепче сжимаю руку сына, а Юдин делает шаг к нам с Максом. Хватаю сына на руки и прижимаю к себе так крепко, чтобы защитить и уберечь от жестокого отца. Если он заберет моего малыша, я не выживу! Умру в ту же минуту.

— Посади его в машину, и ты свободна, — сухо заявляет Святослав Михайлович.

— Нет, — качаю головой. — Прошу вас.

Он подходит ближе и пытается забрать у меня сына. Я делаю резкий разворот, отдаляя ребенка от его рук, а сама бросаю взгляд через плечо.

— Антонина, не устраивай цирк, — цедит он сквозь зубы.

— Зачем он вам? — спрашиваю дрожащим голосом, глядя в холодные глаза, покрытые коркой льда. — Вы же дома почти не бываете.

— Это уже не твоего ума дело.

— За что вы так? Он ведь вам не нужен.

— А это не тебе решать. Ты уже нарешала. Мало того, что залетела от меня, еще и скрыла. Могли бы… — он кривится, глядя на сына, — решить проблему сразу. А теперь решать буду я.

Он делает рывок и буквально выдергивает сына из моих рук. Макс до последнего хватается за меня, но у него болит одна рука, а у второй хватка не такая сильная.

— Нет! — вскрикиваю я.

— Мама! — начинает плакать Максим.

Святослав Михайлович передает моего сына амбалу, стоящему у него за спиной, и тот быстро несет кричащего ребенка в машину. Юдин разворачивается, чтобы последовать за ними, но я вцепляюсь в его локоть и буквально повисаю на нем.

— Нет! Пожалуйста, — прошу, рыдая не тише, чем Максим. — Он же не нужен вам! Это только чтобы наказать меня, да?

— Он Юдин, — цедит мой бывший босс, сбрасывая меня со своего локтя. — Значит, должен жить в своей семье.

— Он ребенок, и нуждается, в первую очередь, в матери! Не разлучайте нас, умоляю! Хотите, я на колени встану? Что угодно сделаю, только не забирайте его!

— Отстань, — раздраженно бросает он, снова сбрасывая меня со своего локтя.

Мы уже у машины Святослава Михайловича, и даже из-за толстого стекла огромного джипа я слышу, как внутри разрывается мой сын. Рыдает до икоты. Мое сердце в этот момент в который раз разрывается на мелкие ошметки. Боль в груди такая, что, кажется, я сейчас могу умереть.

— Пожалуйста! Послушайте! — прошу я, когда он тянется к ручке двери. Юдин раздраженно вздыхает, но смотрит на меня. — Вы ведь все равно будете нанимать няню. А зачем тратить деньги? — тараторю, потому что не знаю, сколько времени он готов меня слушать. Вижу, что Святослав Михайлович начал прислушиваться. Тогда я быстро вытираю слезы и впиваюсь взглядом в его глаза. — Я могу присматривать за ним. Быть его няней. Пожалуйста, соглашайтесь. С чужой няней он будет постоянно плакать и доставлять вам дискомфорт. А со мной он почти никогда не плачет.

Закончив, я до онемения пальцев сжимаю свою сумку, а Юдин прищуривается.

— Ладно, — произносит он, и с моих плеч как будто сваливается огромная гора. — Так еще и деньги отработаешь, — ухмыляется он.

— Они мне не нужны, — отвечаю, качая головой. — Я потратила совсем немного, остальное могу вернуть.

— Мне они тоже не нужны. Лучше купи себе одежду. — Он брезгливо кривится, окидывая меня взглядом. — Одета как оборванка. Мать моего сына не может так выглядеть.

— Хорошо. Я сделаю все, что скажете.

— Но взятые деньги ты все равно отработаешь. Днем будешь присматривать за нашим — моим — сыном, а ночью греть мою постель. Садись в машину.

Я подбегаю к задней дверце и уже хочу распахнуть ее, как голос бывшего босса меня останавливает.

— И кстати. Засунь себе свои чувства куда подальше. Я в них не нуждаюсь.

Проглотив обиду, киваю и распахиваю дверцу. Максим буквально выпрыгивает мне на руки.

— Мама! — рыдает, икая, и обхватывает мою шею ручками.

Я крепко прижимаю сына к себе и целую заплаканное лицо.

— Все хорошо, мой маленький. Все в порядке. мама рядом. Не плачь, малыш.

— В машину! — рявкает Юдин, и я, ухватившись за ручку внутри, подтягиваюсь и с трудом забираюсь в огромный автомобиль.

Как только захлопываю дверцу, громила, забравший Макса, заводит машину, и мы выезжаем с парковки больницы. Я бросаю туда взгляд. Человек пятнадцать зевак провожают нас заинтересованными взглядами. А мне хочется наорать на них. Что за манера глазеть на чужую беду, но не сделать ничего, чтобы помочь? Отвратительные, мерзкие людишки, для которых собственные впечатления важнее помощи нуждающемуся.

— Ему нужен какой-то специальный корм? — спрашивает Юдин, пока мы едем по городу в сторону его дома.

— Кому? — спрашивает водитель.

— Я не к тебе обращаюсь. Антонина?

— Кому? — повторяю вопрос водителя.

— Ребенку.

— Корм? — ахаю я. — Он же не собака и не кот. Это называется детское питание.

— Нюансы, — отмахивается новоиспеченный отец, а во мне закипает злость, которую я вынуждена проглотить. Иначе он меня выгонит, и сын все равно останется без матери. — Так что?

— Да, мы покупаем детское питание, но в основном я уже кормлю его нормальной едой.

— Составишь список того, что нужно, и Ольга Сергеевна все закажет.

— У нас все необходимое есть дома. Может, заедем заберем? — предлагаю нерешительно.

— Нет, — отрезает Святослав Михайлович. — Я и так сегодня потратил много времени. Все необходимое мы закажем новое. К тому же, не думаю, что там остались вещи хорошего качества. А в секонде мой сын ходить не будет.

— Между прочим, я покупаю ему все самое лучшее.

— Из того, что можешь себе позволить, — сухо отзывается он, а я прикусываю язык, потому что он прав. Да и вообще мне лучше с ним не спорить.

Отвернувшись к окну, радуюсь, что хотя бы любимая мягкая машинка Макса у нас всегда с собой. Старенькая красная легковушка уже настолько затаскана, что выглядит как будто ее переехали. Это все из-за того, что как выбрал ее в полгода любимой игрушкой, так не расстается с ней ни под каким предлогом. Даже когда я купаю сына, игрушка должна быть в ванной. Надеюсь, когда Святослав Михайлович увидит ее, не заставит выбросить из-за не презентабельного вида.

Когда мы подъезжаем к дому Юдина, я наблюдаю за тем, как медленно отъезжают в сторону высокие кованые ворота. Сейчас они напоминают мне клетку, в которую нас с сыном посадят буквально через несколько минут. И начнется наша новая жизнь, в которой из хорошего будет только то, что нас не разлучили. Наверное, я должна радоваться только самому этому факту. Но с каждым метром, который мы проезжаем, чтобы остановиться у высокого порога дома, радость из меня постепенно улетучивается.