Игра. Памяти Иосифа Львовича Черногорского

Владимир Иосифович Фомичев

Сборник рассказов. Многие были номинированы на различные литературные премии. Автор надеется, что прочитанное заставит не только улыбнуться, но и задуматься.

Выборы

Из жизни грибов, или Десять лет без права переписки

Попробуйте затаиться в складках вечернего заката где-нибудь недалеко от лесной поляны. Вы обязательно услышите разговор её обитателей и, если повезёт, сумеете их разглядеть.

Вот собрались для неспешной беседы летние грибы. Яркий, похожий на Санта Клауса мухомор пришёл со всем своим семейством. Их появление наполнило воздух запахом рождественской ёлки и призраками новогодних подарков. Бесцветная поганка стыдливо расположилась в тени разлапистой ели. Она была бледна и стройна, словно утомлённая балерина. Важный белый гриб с фигурой гаишника занял место подобающее его социальному статусу — в самом центре. Разномастные сыроежки оккупировали галёрку. То там, то здесь виднелись крепкие, розовощёкие подосиновики. Отдельными группками особились скромные подберёзовики. Многочисленные семейства опят суетливо пытались избавиться от самозванцев. Среди прочих соплеменников выделялись блюдца волнушек, обрамлённые изящными кружевами, и мещанские шляпки многодетных свинушек.

На правах председательствующего боровик густо прокашлялся и открыл импровизированное собрание:

— Собратья! Тема сегодняшней беседы, или, не побоюсь этого слова, диспута, мне кажется весьма интересной, а с учётом мирового финансового кризиса ещё и актуальной. Напомню: «Способы выживания в эпоху глобального недоедания». Для вас не секрет, что кулинарный пресс на наши популяции растёт день ото дня и уже в ближайшее время может стать причиной полного исчезновения понятия «съедобный гриб». Надежды на попадание в Красную книгу не оправдались. Она до отказа забита шустрыми представителями флоры и фауны, которые вовремя подсуетились и обеспечили себе различные формы финансирования для решения сугубо эгоистичных демографических проблем. Посему срочно предлагаю сплотить наши жидеющие ряды и для начала самоорганизоваться.

— А нам не нравится определение «жидеющие»! Это у вас дочь замужем за брюнетом-трюфелем, а у нас все местные! — выкрикнул кто-то, прячась за соседские спины.

— Хорошо, хорошо. Редеющие… — ушёл от каверзного выпада председатель. — Необходимо выбрать старшего. Думаю, все согласятся, что моя кандидатура подходит более всего. И по фигуре, и по статусу…

— Пусть биографию расскажет, — всё тот же голос.

— Ну что ж. Я, как и все вы, из местных. Мои предки украшали столы не одного поколения…

— Но на отдельной тарелке. Красной строкой в меню, — знакомый голос.

— Было дело. Каюсь. Осознал, таксазать, классовую близорукость. Ноне я, как и все мы, в одном го… то бишь котле варюсь.

— История всех рассудит, — кто-то.

— История засудит тех, о ком вспомнит… — мрачный чёрный груздь.

— Пущай его! Любо! — загомонили избиратели, и только голос промолчал, не поверив в искренность перерождения.

— А теперь давайте изберём моих заместителей, для представительности и возможной презентабельности, — ухмыльнулся в душе председатель.

— Подосиновика хочим, — закричали старые грибницы.

— Обоснуйте.

— У него цвет подходяший.

— Не могу не согласиться, — и красноголовик занял место в президиуме.

— Я предлагаю себя, — заявил подберёзовик. — У меня и маскировка, и имя патриотичные!

— Зато соплеменники сплошь и рядом с гнильцой попадаются! — не унимался голос.

— А кто без червей?! Пусть выйдет!

Все притихли. Лишь красавец мухомор сделал робкий шаг вперёд.

— Несъедобные в выборах не участвуют. Можно в прениях, и то согласно регламенту.

Торжествующий подберёзовик присоединился к президиуму.

— А мы что рыжие? И нам туда же! — прогнусавила группа чумазых грибков, явно уголовного типа.

— Вам нельзя. Во-первых, вы условно съедобные. Да и имён-то у вас нормальных нет. Одни погоняловы: козлята, маслята, — нерешительно отреагировал президиум.

— Не пустим криминал во власть! — поддержали с опаской избиратели.

— Это мы ещё поглядим… — на время успокоилась ОПГ.

— Ну ежели других предложений нет, переходим к прениям. Только кратко и по существу. Слово имеет представитель от оппозиции, г-н Мухомор.

— Я по поводу нашей несъедобности не согласен. Зачастую, и это доказанный факт, нас употребляют для ухода от реалий беспросветного бытия…

— Навсегда, — вставил голос.

— Это когда передоз, — поправил Мухомор. — В науке подобное явление называется галлюциногенный синдром. Некоторые, особо продвинутые пользователи, готовят на базе наших спор элитный напиток типа абсент…

— Самогон иностранный гонят, — заволновались волнушки.

— Тлетворное влияние дальнего леса! Долой шампиньоны! Сами вечно в дерьме и нас туда же загнать пытаются! — возмущённые выкрики с мест.

— А из бледной поганки бульоны для любимых тёщ варят… — упорствовал оппозиционер.

— Долой! Лишить его слова! Засланный он! Засранцами засланный!

Страсти накалились. В воздухе запахло судом Линча. «Условные» под шумок стали присматриваться к чужим грибницам.

В этот момент на поляне появились люди в погонах (случайно невдалеке оказалась воинская часть). Солдатики ловко собрали в сумки от противогазов президиум, а затем и оставшимися не побрезговали. Даже бледная поганка пошла в дело — «для прапора».

На месте остался лежать только старый гнилой подберёзовик. Какой-то салабон схватил было его жадными пальцами, но потом брезгливо обтёр коричневую кашицу об рукав гимнастёрки и отбросил в сторону.

Конец ознакомительного фрагмента.