Смертельные чары

Владимир Колычев, 2013

Недалеко от элитного подмосковного поселка, в реке, был найден труп успешного бизнесмена Александра Голикова. Капитан Федор Старостин – местный участковый – провел предварительное расследование и пришел к выводу, что бизнесмена, скорее всего, убила его собственная жена Надежда. Капитан принял решение о заключении Надежды под стражу, но уже через несколько дней женщину пришлось отпустить, так как все подозрения относительно ее причастности к убийству рассеялись. В поселке были найдены тела еще двух мужчин, причем убиты они были тем же способом, что и Александр Голиков. Совершить эти преступления Надежда не могла – находилась под стражей. А значит, жестокий убийца – кто-то другой…

Глава 2

Неплохо было бы обследовать задний двор, спуститься вниз к реке, осмотреть пристань, но на это уже не было времени. Надежда Максимовна принесла стакан, поставила его на стол, села на дубовую скамью с кованым основанием.

— Хорошая у вас беседка, удобная, — произнес Старостин, усаживаясь по другую сторону стола.

— Отдыхать очень хорошо, — кивнула она, думая о чем-то своем.

— Ну, вид у вас не уставший.

— Я и не устаю. Для удовольствия работаю.

— Я так и понял… Значит, Катерины и Нины нет?

— Нина уже не работает, а Катерину я отпустила.

— Вы же сказали, что дорожку вокруг клумбы помощницы ваши делали. Помощницы, а не помощница.

— Когда они ее делали? Недели три назад. Нина уже успела уволиться. Новую помощницу буду искать.

— Но пока работаете сами.

— Я же сказала, для удовольствия, — начала раздражаться Голикова.

Не нравилось ей любопытство участкового, но ведь она сама пригласила его к себе во двор. Зачем? Почему? Что ее тревожит?..

— А Катерину давно отпустили?

— Позавчера. Она с простудой пришла, я решила не рисковать. Вдруг это грипп?

— Ну, пик этого дела давно уже миновал.

— Заболеть и у подножья можно. А мне это ни к чему.

— Значит, Катерины нет, и в доме вы одна?

— Одна. А что?

— Да скучно одной, наверное?

— Компанию хотите составить? — насмешливо спросила Надежда Максимовна.

— Ну, я бы не отказался, — прямо, без всякой иронии посмотрел на нее Старостин. — Женщина вы интересная. Даже более чем… Красивая женщина, и одна.

— Почему одна? У меня есть муж.

— В паспорте, да. А как там на самом деле — это не мое дело.

— Вы абсолютно правы, это не ваше дело. Но муж в основном по паспорту. У него другая женщина, он с ней живет в Москве, а я здесь, на выселках… Ваше любопытство удовлетворено?

— А я показался вам любопытным?

— Но вы же не зря сюда пришли.

— Может, я пришел из личного интереса?

— Так я для вашего личного интереса и говорю, — как-то не очень убедительно сказала она.

Голос у нее звучал ровно, без перепадов напряжения, не дрожал, как это бывает от волнения. Но все-таки угадывалась в нем какая-то тревога.

— И давно к вам приезжал муж?

— Приезжал, — внутренне напряглась Голикова.

— Когда?

— В субботу приезжал.

— В эту?

— В эту.

Беспокойство ее усиливалось, но при этом она старалась держать себя в руках, и у нее это неплохо получалось. Но у Федора особый взгляд, ментовской: чуткий, проницательный, от него трудно скрыть чувства. С ним или правду говорить надо, или актерским талантом обладать.

— И где он сейчас?

— В Москве. Вчера утром уехал.

— В субботу приехал, а в воскресенье утром уехал, так получается?

— Да, так и получается. А что здесь такого? — непонимающе нахмурилась Надежда Максимовна.

— Да нет, ничего… Он один приезжал, без своей женщины?

— Вам какое до этого дело?

— Ну, я же здесь участковый, мне все интересно. Может, у вашего мужа возникли проблемы с законом, и поэтому он решил спрятаться здесь? Места у нас красивые, но глухие. Ну, по сравнению с Москвой…

— У моего мужа нет проблем с законом.

— Да, но спросить я должен был.

— Вам, наверное, уже пора? — Это был даже не намек, а требование.

Раздражение дошло до точки кипения, поэтому Голикова показала Федору на дверь. Вроде бы ничего такого здесь нет. Но все-таки, зачем она пригласила его к себе? Что хотела узнать?

— Да, вы угадали. Работа, работа… Что-то много работы в последнее время, — и он красноречиво посмотрел на нее, поднимаясь со своего места.

— Ничем не могу помочь.

— А вдруг?

— Что вдруг?

— Вдруг сможете помочь? У вас есть фотография вашего мужа?

— Фотография моего мужа?!. Зачем это вам? — вроде как удивилась Голикова.

— Да вот, на идиота посмотреть захотелось. Только идиот мог бросить такую женщину, как вы. — Старостин смотрел на нее с оттенком лукавой иронии во взгляде, но голос его звучал совершенно серьезно.

— Что-то вы не то говорите… — встревоженно покачала головой Надежда Максимовна. — Может, скажете, что случилось?

— А что-то могло случиться?

— Не знаю… Вам фотография нужна? Сейчас.

На этот раз Федор не выходил из беседки. Сначала надо узнать, как выглядел муж Голиковой, а потом уже напрягать себя серьезной работой. Если, конечно, возникнет необходимость.

А такая необходимость возникла. Голикова принесла фотографию мужчины, в котором Старостин узнал покойника.

— Это ваш муж? — скрывая свое ликование, спросил он.

Если при потерпевшем нет никаких документов, то установить его личность — дело не самое простое. Но Федору повезло. Только вот радоваться еще рано.

— Да, мой муж. А что такое? — разволновалась женщина.

— Значит, вчера утром он уехал в Москву?

— Да, уехал.

— И вам не позвонил, что доехал?

— Нет, не позвонил.

— И вас это не удивляет?

— Нет. Мы расстались не очень хорошо.

— А вас, Надежда Максимовна, не удивляет, что я задаю такой вопрос? Откуда я знаю, что ваш муж вам не позвонил?

— Откуда вы знаете? — встрепенулась женщина.

— Знаю.

Не спуская с Голиковой глаз, Старостин достал телефон и позвонил следователю Снегову, который уже должен был вместе с группой подъезжать к мосту.

— Где ты там, Валерий Павлович?

— Минут через пять будем. Можешь навстречу выезжать.

— Я тут личность потерпевшего установил. В доме у его жены нахожусь. Это в нашем элитном поселке, в первом доме от моста. Я сейчас там. Если тебе интересно, буду ждать тебя здесь. Если нет, еду к мосту…

Старостин уже успел предупредить следователя, что потерпевшего прибило к берегу, а это значит, что его могли убить где-то в другом месте, а не там, где был обнаружен труп. Возможно, это произошло в доме его законной супруги.

— Калитку откройте, Надежда Максимовна, гости к вам, встречать их надо, — с искренним сожалением в голосе попросил Федор.

Были у него подозрения на ее счет, но вдруг кота все-таки надо искать в другом мешке? Если так, то ни к чему обижать женщину пока еще не обоснованными обвинениями. Река до определенного момента текла в сторону Замятска, куда и направлялся Голиков. Его могли остановить по пути в Москву неизвестные, убить, а тело выбросить в реку. Машина у него наверняка дорогая, грех такую не угнать. По возможности. А может, именно за ней и охотились злодеи.

— Гости?! Какие гости?!. Может, вы все-таки объясните, что происходит? — не на шутку всполошилась женщина.

— Произошло. Уже произошло.

— Что произошло?!

Расшалились у Голиковой нервы. Чувствует она, что произошло непоправимое. Да и как не чувствовать, если Федор назвал ее мужа потерпевшим? Но ведь она и до этого могла знать, что с ним случилось. Чувствуется фальшь в ее реакции на происходящее. Возможно, ему так только кажется, но ведь на то и существует розыск, чтобы выводить преступников на чистую воду. Капитан Старостин хоть и не оперативный, но все-то уполномоченный, и он имеет полное право участвовать в розыскных и следственных мероприятиях. К тому же он тоже когда-то был опером и знал сыскное дело.

— Ваш муж погиб. Его убили…

— Как убили?

— Будем выяснять.

— Вы меня в чем-то подозреваете? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Я вам разве это говорил? — удивленно повел бровью Старостин.

— Нет, но вы на меня так смотрите.

— Как смотрю?

— Плохо смотрите. Мне совсем не нравится ваш взгляд.

— Вам не нравится мой взгляд. А больше вас ничего не волнует? Или вы знаете, что ваш муж погиб?

— Я знаю?! — вскинулась Голикова. — Не знаю я! И то, что вы говорите, это неправда!

— Это неправда, но я вас подозреваю. Странная логика, вы не находите? — сдерживая усмешку, спросил Федор.

Он взял ее под руку и вместе с ней вышел за ворота. Ему нужно было встретить следственно-оперативную группу, а оставить Голикову без присмотра он не мог.

— Какая логика?!. Я не вижу здесь никакой логики!.. Вы приходите, спрашиваете у меня фотографию, потом я узнаю, что моего мужа нет… А если бы я показала вам другую фотографию?

— Но вы же показали мне фотографию своего мужа. Фотографию человека, труп которого сейчас лежит в лесу под присмотром лейтенанта Ольгина… Успокойтесь, Надежда Максимовна, и постарайтесь собраться с мыслями.

— Хорошо, перестаньте меня обманывать, и я успокоюсь, — кивнула она, делая вид, что пытается сосредоточиться.

— Я вас не обманываю, ваш муж действительно мертв.

— Да? Тогда покажите его! Тогда я поверю!

— Постарайтесь сделать так, чтобы я поверил в вашу невиновность, — покачал головой Федор.

— В мою невиновность? — оторопело глянула на него Надежда Максимовна. — Значит, вы меня в чем-то подозреваете?

— Кто видел, как ваш муж вчера уезжал в Москву? — спросил он, глядя на подъезжающую машину со следственно-оперативной группой.

— Кто видел?.. Так, дайте собраться с мыслями…

— Собирайтесь.

Старостин подошел к вышедшему из «Газели» следователю. Это был среднего роста сухопарый мужчина с узким лицом синюшного цвета и большим кадыком на тощем горле. Снегов не злоупотреблял спиртным, более того, даже никогда не увлекался, но лицо у него такое, будто он месяцами не просыхал. Районное начальство знало, что спиртное здесь ни при чем, а областное — не верило в это и считало Снегова бытовым алкоголиком. Дескать, на работе не пьет, но дома «закладывает на всю глубину горла». Во всяком случае, так рассказывали Старостину.

— Ну, что там у тебя? — спросил Снегов, пожав протянутую руку.

— Труп там, сразу за Колючкой… — махнул рукой вдоль реки Старостин.

— Где?

Колючкой назывался ручей, впадавший в реку. Вода в этом ручье даже в жаркое лето была холодной, потому его и назвали Колючкой.

— В шести километрах отсюда, вниз по реке, — пояснил Федор.

— К берегу прибило?

— Прибило.

— А может, там и погиб?

— Вряд ли. Хотя все могло быть. Я сказал Ольгину, чтобы ничего там не трогал…

— Неужели это все правда? — ахнула вдруг Надежда Максимовна и рукой взялась за кирпичный столб, на котором держались ворота.

Предобморочное состояние у нее, только краска почему-то не сошла с лица. Может, и пытается она иметь бледный вид, но что-то не очень это у нее получается.

— Я так понимаю, это жена потерпевшего? — обращаясь к Старостину, спросил следователь.

— Жена. Голикова Надежда Максимовна. А вот как мужа зовут, пока не узнал…

— Александр… Александр Витальевич его зовут. Голиков Александр Витальевич… Но его не могли убить! Этого не может быть! Это не его труп!

— Ну, может, я обознался, — пожал плечами Старостин.

— Да, скорее всего…

— А в чем вчера уезжал ваш муж?

— В спортивном костюме.

— Синий с белыми полосками?

— Да, синий с белыми полосками.

— «Пума»?

— На фирму не обратила внимания…

— Но синий с белыми полосками костюм был? — спросил Снегов.

— Был… — кивнул Федор. — Он это, он… Я думаю, гражданка Голикова может поехать с нами.

Интуиция подсказывала ему, что Надежду Максимовну нельзя оставлять без присмотра. Как бы не уничтожила она следы преступления. Может, уже пыталась это сделать, но не совсем удачно. Вдруг со второй попытки у нее это получится?..