Ромео с большой дороги

Дарья Донцова, 2006

Ничего себе дельце свалилось на голову Даши Васильевой – она должна найти… шубу. Правда, манто не простое – из розовой шиншиллы, стоимостью в хороший особняк. А искать придется, иначе потерявшая его на развеселой тусовке подруга, безалаберная Танюшка, навсегда поселится в Дашином доме. Она уже заняла ее комнату! Просто плюхнулась на кровать, и все, вроде как заболела, и вставать не желает. Шубку подарил Танин муж, и если ее не вернуть, он, ревнивый Отелло, выгонит супругу вон. Нет, посадит в тюрьму как воровку! Тем более что он ей и не супруг вовсе, оказывается. Только сумасбродка-подружка могла принять романтическую свадьбу в таиландском отеле за настоящую брачную церемонию. И Даша нашла… труп. А где же шиншилла? И кто убийца, тоже не помешает выяснить.

Глава 9

Рита встала и поманила меня рукой. Мы вышли в коридор.

— Вот, — ткнула Секридова пальцем в сапоги, валявшиеся у входа, — это Алискины.

— Дорогая обувь, — кивнула я, — модная, красивая, из натуральной кожи. О! Да еще с фирменным знаком! Послушай, почти такие же можно купить за сто евро, а в бутике ими торгуют по тысяче. То есть, покупая там, переплачиваешь девять сотен! Неужели не жаль денег?

Рита нахмурилась.

— Это богатая баба может прийти на тусню чуть не в пластиковых сланцах, и никто ее не осудит. Всем ясно, не от нищеты в тапках приперла, а потому что так захотелось. А мы, бедные девушки, должны носить самое дорогое и модное, иначе никуда не проникнешь, фейс-контроль не пропустит. Так вот, у Алиски одни сапоги.

— Понятное дело, — вздохнула я, — таких много не купишь.

— Ты не сообразила! — перебила меня Секридова и повторила: — У Алиски одни сапоги.

— Меня это не удивляет, — спокойно подхватила я. — Кстати говоря, поверь мне, есть не менее хорошие марки, и они дешевле.

— Нет, ты определенно дура! — воскликнула Рита. — У Алиски одни сапоги, других нет! В чем она ушла, если обувь лежит в прихожей?

— Действительно, — насторожилась я. — Впрочем, может, она нацепила кроссовки и джинсы?

— Ага, — кивнула Рита, — я тоже так сначала подумала. А потом открыла ее шкаф и увидела: все вещи на месте. Нет лишь вечернего платья, черного с большим декольте и очень короткой юбкой. В таком по улицам днем не пойдешь.

— Ты уверена, что она не натянула брюки?

— Абсолютно! — нервно воскликнула Рита. — У Алиски мало вещей, я их наизусть знаю, мы друг у друга шмотки постоянно берем.

— Допустим, — кивнула я.

— Сапоги тут, — стала загибать пальцы Секридова, — пальто тоже — вон то, велюровое. У Алиски, кроме него, еще куртка имеется, так она висит на крючке. Получается, что Виноградова сегодня, в дождливый день, утопала из дома в совершенно не подходящем платье, босая, без верхней одежды и сумки. На тусню она у меня аксессуарчики взяла, но они здесь сейчас. И в эфире ее не оказалось! Ну, как ситуация?

— Настораживающая, — согласилась я.

Секридова намотала на указательный палец прядь волос, подергала и прошептала:

— Думаю, ты не ошиблась, она лежала в шкафу. Вот… — сильно побледнев, Рита ткнула рукой в нутро гардероба. — Видишь пол?

— Конечно.

— Теперь нагнись и глянь внимательно. Там гвоздь есть…

Я всунулась в шкаф и уставилась на полувывинченный шуруп.

— Нашла? — прошептала Рита.

— Ага, — тоже отчего-то шепотом ответила я.

— Прядь волос светлых видишь?

— Да.

— Это Алискины! — воскликнула Рита. — Она там лежала!

— Сама же говорила, что подруга способна заснуть в любом положении и месте, — попыталась я успокоить Риту.

Но девушка совсем потеряла самообладание. Она вцепилась мне в плечи и заорала:

— Нет! Мне страшно!

Я еще раз обозрела шкаф.

— Алиса способна на дурацкие розыгрыши?

— Не думаю, — мрачно ответила Рита. — Да, она лежала в шкафу, иначе откуда тут ее волосы… Ты точно видела Виноградову!

— Осталось выяснить, каким образом она покинула квартиру, — хмыкнула я.

— Босиком, без верхней одежды, — обморочным голосом продолжила Рита. — Послушай, сегодня ведь пятнадцатое мая?

— Верно, — подтвердила я.

И тут Секридова побледнела, пошатнулась, а затем, странно всхлипнув, медленно опустилась на пол и вытянулась на грязном паркете.

— Рита! — испуганно позвала я. — Тебе плохо? Ответь, пожалуйста! Ау, отзовись…

Но манекенщица лежала без движения. Я кинулась на кухню, принесла стакан воды, начала брызгать на лицо Секридовой, изредка восклицая:

— Ритуля, открой глазки!

В конце концов девушка приподнялась и простонала:

— Пятнадцатое. Ее убили.

— Алису?

— Да.

— Кто?

— Не знаю.

— При чем тут пятнадцатое число?

Рита попыталась встать на ноги, но они отказывались служить хозяйке.

— Нас перепутали, — еле слышно выдавила из себя Секридова.

— Кого?

— Меня и Алиску, — заплакала Рита. — Виноградову убили по ошибке. Пятнадцатое мая… Пятнадцатое! Мая!

— Извини, пока ничего не понимаю, — осторожно сказала я. — При чем тут все-таки сегодняшнее число? День как день.

Секридова протянула мне руку.

— Помоги.

Я подхватила девушку.

— По-моему, тебе следует выпить чаю.

— Пятнадцатого мая умер папа, — не обращая внимания на мои слова, сказала Рита. — Потом погибла Ксюха, и число было то же. День в день ушла мама, затем Лешка. Понимаешь? Следующая была моя очередь. Я хотела судьбу обмануть, думала, Феня права, это дом наш проклятый, но… Видишь! Алиску просто со мной перепутали. Мы похожи, обе блондинки, и на щиколотке татушки одинаковые. А еще именно я вчера должна была Болтова сопровождать. И Виноградова с моей сумкой утопала на тусню, приметная вещица, дорогая, дизайнерская. Сумочка в коридоре лежит. Все одно к одному, а главное — пятнадцатое мая! Ой, дура я, дура! Надеялась, уеду и избегу проклятия! Зачем мне Феня правду рассказала…

По щекам Риты потекли слезы, губы у нее затряслись.

— Меня обязательно убьют. Непременно. Сейчас он просто ошибся.

— Кто?

— Он, она, оно… Феликс Ковалев! Не знаю! Нет, нет! Не хочу!

Громко зарыдав, Рита бросилась в свою спальню. Я побежала за девушкой. Увидав, как она кинулась на кровать лицом в подушку, я села на скомканное одеяло, обняла трясущуюся Секридову и стала гладить по плечу, приговаривая:

— Ну-ну, успокойся.

— Куда бежать?

— Перестань плакать.

— Страшно, страшно, страшно… — с монотонностью робота завела Рита — …страшно, страшно…

Сообразив, что у девушки началась истерика, я попыталась успокоить бедняжку:

— Давай принесу тебе чай.

— Страшно, страшно…

— Я с тобой.

— Страшно, страшно… Меня убьют…

— Конечно, нет.

— Пятнадцатого числа, как всех.

Я наклонилась к Рите.

— Послушай, он, она, оно — или кто там? — убивает именно пятнадцатого мая?

— Да, — всхипнула манекенщица, — абсолютно верно.

— Вот и хорошо.

Рита перестала рыдать и оторвала голову от подушки.

— Издеваешься, да?

— Нет. Я тебя не оставлю ни на минуту, просижу тут до полуночи, то есть до наступления шестнадцатого числа. При свидетеле убийца не посмеет совершить задуманное. Пятнадцатое закончится, и у тебя будет целый год впереди. За триста шестьдесят пять дней я непременно найду того, кто так напугал тебя. Если он, конечно, существует.

Рита всхлипнула:

— Еще как существует! Феликс Ковалев.

— Это кто такой?

— Убийца! Он сумел уничтожить всю мою семью.

— Знаешь адрес парня?

— Ага.

— Говори скорей.

Неожиданно Рита расхохоталась.

— Адрес? Пожалуйста. Кладбище, за оградой у входа. Только, где погост, не знаю.

— Он умер?

— Молодец, сообразила! — попыталась справиться с истерическим смехом девушка. — Очень ты умная, я бы не дотумкала, что труп зароют, обычно их снаружи оставляют… Ха-ха-ха!

Я встала и, не говоря ни слова, пошла к выходу.

— Ты куда? — закричала Рита.

— Домой, дел полно.

— Бросишь меня тут? — завопила Секридова. — Обещала же посидеть до полуночи! Я боюсь оставаться одна. Погоди!

— Позови кого-нибудь из подруг, — мирно предложила я, — или сама к ним поезжай, а у меня времени на всякое идиотство нет. Прости, конечно, но это ты, похоже, решила надо мной поиздеваться.

Секридова вскочила.

— Пошли чаю попьем.

— Ты уже и так налилась им и ни разу не предложила мне чашку.

— Не обижайся. Мне правда очень страшно.

— Боишься умершего Феликса Ковалева? — усмехнулась я.

Рита устало кивнула:

— Да. Выслушай меня, все не так просто. Теперь я уверена: убить хотели не Алиску. Пожалуйста, не уходи!

Ощущая себя героиней пьесы абсурда, я села в кресло.

— Говори, только без соплей. Спокойно изложи факты.

Рита закивала:

— Это старинная семейная легенда. Мои предки были богатыми людьми, имели дворянский титул и владели тысячами душ крепостных крестьян…

Я скрестила ноги.

После революции 1917 года пришедшие к власти большевики начали планомерно уничтожать дворянство как класс. Населению страны репрессии объясняли просто: всякие там баре — угнетатели рабочего люда, Салтычихи мерзкие. Вот сейчас отнимем у них богатство, раздадим его нуждающимся и заживем счастливо. Сначала пострадали члены очень известных фамилий: Оболенские, Трубецкие, Волконские, Гагарины… Потом карающий меч палачей добрался до менее родовитых семей, до купцов и богатых крестьян, следом начали вырезать средний слой.

Долгие годы в СССР не имелось дворянства. И вдруг в начале девяностых чуть не у каждого второго бывшего советского человека обнаружились родовитые предки. Сначала я удивлялась, читая в журналах рассказы звезд о бабушках и дедушках, танцевавших на придворных балах. Потом спросила себя: «Что же люди раньше-то писали в анкетах? Кадровики ведь тщательно проверяли сотрудников. Неужели работники первого отдела выполняли свои обязанности спустя рукава? Или наши писатели, актеры и ученые слегка приукрашивают ситуацию? Может, их предки и бывали на балах в Зимнем дворце, но не в качестве дорогих гостей, а в ранге лакея или горничной?»

Вот и Рита сейчас самозабвенно пела песню о своих корнях.

— Волковы — старинный род, — абсолютно не подозревая о моих мыслях, торопливо говорила Секридова, — прапрадедушка был меценатом, у него в усадьбе жили художники, писатели…

— Может, попытаешься приблизиться к современности? — улыбнулась я. — И потом, насколько помню, твоя фамилия Секридова.

— Верно, — не смутилась Рита.

— При чем тогда тут богатые дворяне и меценаты Волковы?

— Мой папа был Петр Михайлович Волков, — пояснила Рита, — маму звали Анна Ильина. Нас имелось трое, детей в смысле. Лешка, Ксюха и я.

— Как же ты в Секридову превратилась?

— Да очень просто, — пожала плечами Рита, — замуж вышла.

— И где сейчас супруг?

— Хрен его знает, — вздохнула Рита, — самой иногда интересно. Не виделись мы… э… уж не помню сколько. Лет пять, а то и больше. Он пьяница был, потом на наркоту подсел. Один раз ушел из дома и не вернулся. Если честно, я только рада была, сил уже не осталось Костю терпеть. С «торчком» жить невозможно.

— Так ты не в разводе?

— Не-а, — хмыкнула Рита. — Юридически нет, а фактически давно с муженьком не встречалась. Думаю, он уже покойник. Ты меня выслушай внимательно.

Конец ознакомительного фрагмента.