Десерт детства

Дарья Ситкова

«Десерт детства» приглашает детей 90-х вернуться в эпоху нашего детства – в мир наших игр, наших кумиров, угощений, которые нынче никого не удивляют, в мир бытовой обстановки, где телевизор «Рубин» и «Дисней» в выходные.Не обошлось и без конфликта поколений, а также сложных взаимоотношений между подростками. Книга обязательно вас растрогает – равнодушным не уйдет никто.

Молочная кухня, младенцы и быт

В год, когда распался СССР, я была розовощёким пухлым карапузом. Тогда на прилавках не было разнообразия молочных смесей и растворимых каш, а единственная имевшаяся в продаже смесь «Малютка» мне не подошла — после нее у меня сильно обсыпало щеки. Поэтому основными поставщиками моего питания были организация под названием «молочная кухня» и бабушки из соседних поселков, которые продавали коровье молоко в трехлитровых банках. Это молоко было для меня и питьем, и едой. На молоке варились каши — в основном, конечно же, манная, которая нынче признана бесполезной и даже вредной. Современные мамы и слышать не хотят об этом страшном-престрашном блюде. Может, потому что врачи его уже не рекомендуют, а может, потому что сами переели его в детстве. Помните те самые комочки каши? Их нельзя было проглотить, не поморщившись… Но факт остается фактом: я и миллионы таких, как я, выросли на жиденькой манке и трехлитровых банках коровьего молока. Грудное молоко считалось «жидким», «синим», «пустым», и вообще «ребенок им не наедается». Горячие споры о питании грудного младенца ведутся до сих пор — оставим же спорящих наслаждаться дебатами дальше.

К молочным продуктам я всегда относилась с любовью, будь то молочные супчики с мелкой разваренной лапшой и рожками или гречневая и рисовая кашки. Но больше всего я обожала овсяную кашу. Нет, не привычный геркулес: именно кашу из крупы, которую нужно сначала промыть, а потом долго-долго варить-наваривать. Со сливочным маслом… Ну вы ведь пробовали такую хоть раз? С кусочком черного хлебушка с сыром или маслицем. Красота!

На таком питании я очень растолстела, а пухлый младенец — здоровый младенец. По крайней мере, так считало большинство бабушек. Ну, и моя бабушка, разумеется, не была исключением: «Ты даже не могла ходить, я на руках тебя до пяти лет носила!» — с гордостью рассказывала она. Вот зачем, спрашивается, было надрываться и таскать дитятко, которое и само могло топать? Ох уж эти бабушки…

А как наши бабушки и мамы обходились без стиральных машин, без мультиварок и микроволновок? Этим вопросом задаются многие современные женщины. «Родилась я зимой, как вы со мной гуляли? — спрашиваю. — „Либеро“ и в помине не было… Вот как?» Бабушка разводит руками: «Находили выход. Подгузники делали из пеленок. Гладили, стирали вручную».

У каждого младенца во рту латексная соска «ромашка», на голове — смешной чепец. Тугое пеленание, купание в слабенькой марганцовочке, однотипные коляски без перекидных ручек и больших капоров. Бабушка любит вспоминать, как нашу коляску украли: «Пятый этаж — занесли ребенка домой с прогулки, вернулись — коляски нет. Обидно! Да что поделаешь…»

Вечером меня усаживали на диван и обкладывали подушками со всех сторон — начиналась очередная серия «Богатые тоже плачут». Сути сериала, конечно, я не понимала, но чинно сидела в подушках, усердно глазея на мельтешащие картинки удивленными глазенками, и мусолила в руках печенюшку или яблочко.

Рассматриваю свои детские фотографии, сделанные в местном фотосалоне. На них я запечатлена на фоне фотообоев с синим морем, с обязательной пластмассовой игрушечкой в руках. Такие фотографии всегда подписывались в уголке: «Дашеньке 2 года 11 месяцев» и любовно вставлялись в детский фотоальбом. Одна из моих любимых — та, на которой мама (очень молодая, в ситцевом халатике) держит меня, толстую ляльку, на руках.

Мне кажется, в таких фотографиях больше тепла и души, чем в сотне снимков, сделанных на новомодный айфон последней модели. Вы в манной каше, пухлый пальчик во рту, и вы улыбаетесь своей беззубой, но такой прелестной улыбкой. Факт остается фактом — мы были детьми. Нас наряжали в костюмы принцесс, рыцарей, а теперь на нас смотрят «маленькие взрослые» в стильных костюмчиках… Я не знаю, плохо это или хорошо. Наверное, это просто по-другому.

«Мыльница» и пленка на 36 кадров. Это означало, что можно щелкать до бесконечности! А потом удивляться, что большинство кадров засвечено или у всех людей на фотоснимке закрыты глаза…

Тогда мы с родителями жили у бабушки, папиной матери. Даже сейчас такое не редкость, ну а тогда это было повсеместно: у молодых родителей не было своего гнездышка, поэтому ютились в тесноте, да не в обиде, пока не появлялась своя жилплощадь. Тогда новая ячейка общества съезжала, и у нее начиналась совершенно новая жизнь.