Двойная тайна от Миллиардера. После развода

Даша Литовская

— Мамотька! — Звонкий хор двойняшек раздался на весь коридор. А мое сердце провалилось вниз живота. — Ты родила, Варвара?! — Клокотал яростью хриплый голос бывшего мужа. — Это не твое дело. Тебя моя жизнь уже два года, как не касается. — Мы были женаты. И ты мне не чужая. Несмотря на… — Несмотря на то, что у тебя была любовница и вторая семья?! Или на то, что именно она родила тебе сына?! — Кажется, и ты неплохо устроилась, — он кивнул в сторону девочек, даже не удостоив тех взглядом. — Не долго горевала после развода? Кто твой муж, Варя? Кто их отец? Неужели тот, о ком я думаю? — Темные глаза ядовито прищурились. — Тебя это уже не касается! Касается. Еще как. Ведь мои малышки похожи на бывшего мужа, как две капли воды…

6

Но следующие слова любимого мужа разбили осколки надежды, что еще таились в груди, и превратили их в пыль:

— Сегодня ему исполнился год.

— Год?… — повторила я за ним тихо.

Помимо воли моя голова начала подсчитывать сроки. Значит, малыш был зачат на третий месяц нашего брака?

Я отшатнулась. Впору было начать рвать на себе волосы. Не верящим, ненавидящим взглядом я смотрела на мужа.

— Герман, как же так?… — взвыла волчицей. Боже, как это больно. Это невыносимо! Мне хотелось вырвать из груди свое сердце, чтобы больше никогда ничего не чувствовать.

Герман позвал меня замуж через месяц знакомства. Мы были так влюблены, что даже секунды не сомневались! Будто две детали нашли друг друга в этом огромном мире!

И, да. Первые месяцы брака мы только и занимались… Тем самым! Герман так хотел ребенка, что не выпускал меня из кровати! Но я была не сильно-то против! Утонуть и раствориться в любимом мужчине — это ведь высшее благо! Это невыносимое счастье! Мы взахлеб наслаждались друг другом!

А теперь получается… В это же время он спал другой?! Наследник все-таки получился. Только вот не со мной…

Я горько скривилась.

— Ты права, — из его могучей груди вырвался рваный выдох. Герман вновь сделал шаг, но увидев мой взгляд, не стал прикасаться. — Я виноват перед тобой. Я сделал ошибку. Но…

— Я… не хочу. — Бесцветно перебила я. — Я больше не хочу ничего знать, Герман.

Что он мне может сказать? Что это было однажды? Что это произошло по случайности?

Даже это его не оправдывает, но зная своего мужа, могу точно сказать — врать он не станет. И, даже если это действительно был всего один раз, Герман не станет этим оправдываться. Это ниже его достоинства. Он признает вину с гордо поднятой головой.

В этом вся его суть. Он не прощает ошибок. И не принимает смягчающих обстоятельств. Ни от других. Ни от себя.

А я?

Боже, в сердце будто воткнули сразу тысячу острых клинков — так оно ноет. Истекает кровавыми ранами.

Я не смогу такое простить. Я всегда буду помнить. Буду смотреть на него и гадать, честен ли теперь со мной собственный муж.

Я порывисто отвернулась, пряча лицо.

В кармане его брюк зазвенел телефон. Герман с трудом оторвал от меня полыхающий взгляд, и посмотрел на мобильник.

Мой рот в изумлении вытянулся, когда догадка прострелила мозги:

— О, нет. Это она?… Она тебе звонит?! — У них что, черт побери, постоянные отношения?! Она не была одноразовой?! У моего мужа действительно вторая семья?!

Не зря я не хотела этого знать. Ведь переполненная до краев болью душа теперь и вовсе сгорела.

— Да, это она. — Холодно ответил мой муж. — Я должен ответить. Она никогда не звонит просто так.

Наверное, в этот момент я умерла.

Смотрела, как он принимает звонок, что-то слушает, хмурясь привычно. И медленно умирала.

«Она никогда просто так не звонит» — они часто общаются? Или она только при мне не звонит?

Нет! Нет, нет, нет, я не хочу думать об этом! Запрещаю себе! Все! Достаточно! На инстинктах я обхватила рукой пока еще плоский живот.

Я буду сильной, ради тебя, мой малыш, — мысленно пообещала ему. Только это обещание и помогло мне устоять на ногах.

К счастью, Герман не заметил странного жеста — так был занят разговором с любовницей. Прямо у меня на глазах. Хотя, чего уж скрывать, когда все стало ясно и так?

Я холодно, безучастно наблюдала за ним. Муж повесил трубку и убрал в карман телефон.

— Я должен уехать.

Ни одна мускула на моем лице больше не дернулась. Лишь бровь немного приподнялась.

— К ней?

Кажется, Герман задался целью сегодня переломать мою душу в ошметки.

— К своему сыну, Варвара. У него что-то случилось. Это важно, поверь.

— Ну конечно, — не стала я спорить.

— Я не лгу тебе. У Алексея поднялась высокая температура, похоже он сильно заболел. Для ребенка в таком возрасте это опасно. Я должен быть рядом. Как бы там ни было, он мой сын. Ты понимаешь?

— Ты просишь моего понимания? — удивилась я. Совершенно искренне, между прочим.

Могучие широкие плечи Германа напряглись. Наверное, он ждал продолжения истерики, и совсем не готов был видеть мое равнодушие.

— Мы все обсудим. Позже. Когда я вернусь. Тебе тоже нужно побыть одной. И… остыть.

О, я остыла, дорогой муж. Кажется, навсегда.

Он сделал шаг, притянув меня к ближе к себе. Кожу опалило жаром от его тела даже через ткань нашей одежды.

Я крепко зажмурилась, лишь бы вновь не вдыхать родной запах вперемешку с чужими духами и чувством потери.

— Да. Ты прав. Мне надо побыть одной, — сухо отозвалась. «Возможно, дольше, чем ты рассчитываешь» — дополнила мысленно.

Он постоял рядом со мной еще пару секунд, будто собираясь что-то сказать. Но, не решившись, резко развернулся, схватил пиджак, и вышел из зала.

Помещение погрузилось в звенящую тишину.

Не знаю, сколько я стояла, смотря в пустоту. Минуту, полчаса, два?

В конце концов заставила себя пойти в сторону спальни. Распахнула огромные зеркальные двери, ведущие в гардеробную комнату, достала небольшую дорожную сумку, покидав туда минимум — пару джинс, свитеров и футболок. Переоделась сама — неприметно, так как одевается каждая вторая на улице. На ноги нацепила кроссовки, а длинные тяжелые волосы забрала в конский хвост и спрятала под капюшон.

«Побыть одной. Успокоиться»… — повторяла как мантру, когда шла по улице под промозглым дождем. Сверну за соседний квартал и поймаю такси.

«Побыть одной. Успокоиться. И подать на развод».