Алый Глаз Демона

Джон Морган, 2023

Восемь лет прошло с тех пор, как закончилась война против Коалиции.Восемь лет мира после того, как я едва не потерял себя в череде сражений, убийств и неописуемой жестокости.Восемь лет странствий по неизведанным землям, где я смог залечить свои раны.И вот теперь мне приказано вернуться на службу, чтобы я помог отыскать взбунтовавшегося генерала Кастора – некогда героя войны против Коалиции и моего старого друга.Впереди меня ждет долгое путешествие по реке Унукалхай, в самое сердце джунглей Альменсан, населенных дикими племенами туземцев, где я встречусь не только со своим прошлым от которого не смог убежать, но и демонами, что давно меня заждались.

3

После погрузки я отправился в свою каюту. Отдельную комнату мне выделили не столько для удобства, сколько для того, чтобы держать подальше от военных и их истинных намерений. Я не был против, считая их цели вполне очевидными.

Едва «Канопус» вышел в море, сон быстро сморил меня. Сказывалась вчерашняя тревожная ночь, что полнилась кошмарами, и усталость. К тому же чем дальше мы уходили прочь от города и необычайно огромного скопления людей, тем лучше мне становилось. Спокойнее. В итоге открытая вода принесла моей душе умиротворение и сон без сновидений.

Разбудили меня, когда солнце уже коснулось водной глади, заливая горизонт алым маревом. Явился рядовой Стрикхарс, чью фамилию я узнал только по нашивке на груди. Он сообщал, что майор Тирон Небул собирает всех для брифинга.

Похватав сумки, я отправился за Стрикхарсом в сторону камбуза и столовой. Только там было достаточно места, чтобы расположиться всей команде и экипажу. Они ожидали нас.

Майор взял слово.

Он объяснил цель нашего задания, которое в первую очередь заключалось в поиске Кастора, а затем в мирном урегулировании конфликта, что по вине или ошибке генерала лишь усугублял взаимоотношения туземцев и Империи. Вопрос следовало решить, не прибегая к насилию и без лишнего шума.

Звучали стандартные фразы касательно важности миссии. Что собрались здесь только лучшие из лучших. Тирон упивался этим моментом и чувством собственной важности, говоря, что приказы здесь отдает только он и последнее слово всегда остается за ним. Нарушение субординации будет караться по всей строгости военного времени и устава.

При этом его взгляд был обращен на меня. Видимо, только для этого они и восстановили меня в звании, наивно посчитав, будто подобной формальности будет достаточно, чтобы держать меня в узде.

После майор представил команду, в том числе и экипаж, обозначив сферу ответственности каждого, дабы другие имели представление, что за люди собрались на борту «Канопуса».

Также он назвал и первую остановку в дельте реки Унукалхай, откуда мы начнем свое путешествие вглубь лесов Альменсана. В городе Аласартип военные должны были встретиться со связным и обновить разведданные, так сказать, от лица местных жителей.

Дальше недели пути вверх по реке по землям альменов, после чего уже мне предстояло определить наш путь и выяснить, где именно укрылся Кастор.

На этом брифинг был закончен.

Команда по приказу Тирона начала расходиться.

Я немного выждал, ловя на себе настороженные взгляды военных. Госпожа Трикс была все еще зла, что, однако пыталась скрыть, проходя мимо. Экипаж судна из трех человек моя персона не волновала вовсе. Капитан отправился в рубку, рослый механик смотрел лишь прямо перед собой, а повару была больше по душе его новая попутчица.

Я решил воспользоваться моментом, пока еще было время, и заняться делом. Честно признаться, у меня толком не было возможности надлежащим образом подготовиться к предстоящему путешествию. А учитывая, что находился я явно не среди друзей и, судя по данным разведки, собирался спуститься за Кастором в ад, мне нужно быть во всеоружии.

Поднявшись на палубу, я быстро отыскал стол, за которым разложил свои сумки. Одна из них имела для меня особое значение, являясь напоминанием о войне и том жестоком будущем, которое было неизбежно, если бы я не сбежал на фронтир.

Расстегнув ремни, я вновь возвращался на тот путь. Передо мной в разобранном виде лежали детали трех оружий: пистолета сорок пятого калибра на семь патронов, помпового ружья на пять и однозарядной винтовки. С ними я прошел всю войну, а затем странствовал восемь лет после, не сделав ни единого выстрела. Просто таскал ненужным грузом, порываясь много раз избавиться от бесполезного прошлого. Но всякий раз, хватаясь за сумку, все заканчивалось тем, что я просто чистил оружие и снова прятал его.

Теперь так легко оно меня не оставит.

Начал с пистолета. Чистка, проверка деталей, ход затвора по раме, плавность спуска, снаряжение магазина.

К своему стыду, я увлекся процессом. Был заворожен им, будто находился с женщиной. Приятные прикосновения, знакомый вес, власть, которую ты обретал, владея подобной смертоносной вещью.

Как бы я хотел не испытывать этого удовольствия, но ничего не мог с собой поделать.

— Вы собираетесь на войну? — напротив стола стояла госпожа Трикс. Я даже не заметил, как она подошла.

У нее такая тихая поступь или это мой просчет?

— А вы разве нет? — спросил я отрешенно, лишь на секунду подняв на нее глаза и сразу же вернувшись к сборке оружия.

— Лейтенант Девак. Пол, — она назвала меня по имени, сделав это с определенной целью. — Мы начали… не с того. Предстоит долгий путь, и я не хочу кусаться с вами всякий раз, как нам не повезет столкнуться. Давайте поступим по-взрослому и начнем заново. Я могу присесть?

Госпожа Трикс старалась быть вежливой, но не пыталась заискивать.

— Судя только по одной встречи с вами, едва ли мой отказ заставит вас отступить, — я нажал на рычаг задержки. Затвор вернулся на место с характерным щелчком.

Стволом я указал на стул, приглашая за стол.

Ход «Канопуса» был плавным. Море Облаков казалось как никогда спокойным. Почти отполированное зеркало, в котором отражались миллиарды звезд и тонкая линия серой луны в четвертой фазе. Судно едва-едва нарушало эту идиллию, а те волны, что расходились от носа и бортов, тут же исчезали в черной бездне.

Трикс, наблюдая за мной какое-то время, молчала, ведя знакомую мне игру: тот, кто заговорит первым, проиграет.

Нет, я не преследовал цели ее одолеть. Просто нечего было сказать. Поэтому я продолжал свое интимное воссоединение с оружием, пусть и оказался на сей раз не один.

Сняв с портупеи кобуру вместе с револьвером, я разрядил барабан, где и без того не хватало трех патронов. Затем полностью разобрал, отделив ствол от пистолетной рукоятки.

У меня было стойкое ощущение, что к этому оружию я больше не притронусь.

— Ваше снаряжение в прекрасном состоянии, — тишину ночного моря скрасил голос Трикс, словно он был его частью. — Почему-то мне кажется, вы им не пользовались?

— В экспедициях в нем не было нужды, — нехотя ответил я. — Будучи в пути, куда бы нас ни занесло, мне всегда удавалось найти с туземцами общий язык, даже если я его толком не знал. А когда ситуация накалялась, хватало одного грохочущего выстрела из револьвера, чтобы вразумить даже самого буйного воина.

— Тогда почему вы разобрали его?

— Револьвер — оружие мира. Пистолет — войны.

Трикс опять замолчала. Я не давал повода продолжить разговор.

Тогда женщина потянулась к карману на своем поясе, достав оттуда фляжку. Сделала глоток и протянула мне.

— Бренди. Из запасов моего отца.

— Не пью, уже как восемь лет, — я и без того шел навстречу прежнему себе. Не было нужды усугублять и без того неизбежное падение.

Мой отказ ее разочаровал, но не заставил сдаться. Она потянулась к карману на груди за сигаретами.

— И не курю тоже.

Трикс, судя по всему, была чужда эта пагубная привычка. От нее не пахло табаком, даже, наоборот, веяло чем-то освежающим и чуточку сладким. Зубы были ровные, белые. Пальцы чистые.

Женщина упорно пыталась вывести меня на контакт и вытащить из раковины, в которой мне было удобно находиться. Все, о чем должен был сейчас думать — это Кастор. Я должен оставаться собранным.

— Смотрю, вы прирожденный дипломат, — подметил я и прицепил пистолетную кобуру на место револьверной.

— Заводить друзей — моя работа.

Видимо, она не уловила всего моего сарказма или нарочно проглотила издевку в надежде, что каким-то чудом неловкая беседа сможет перерасти в нормальный разговор двух заинтересованных в этом людей.

А пока я стал разряжать патронташ со старыми патронами для ружья, заменяя теми, что были куплены вчера.

— Отсырели? — спросила Трикс, сделав маленький глоток бренди.

Я ничего не ответил, лишь раскрыл патрон и высыпал на стол таблетки всех цветов, размеров и форм.

В экспедициях отряд подхватывал разные болячки, да и местным порой была нужна помощь, которую не могли даровать ни духи, ни шаманы. Так от патронов больше толку, нежели когда в них засыпан порох.

Трикс удивилась. По глазам видел, что она все поняла, что заставило ее губы слегка изогнуться в улыбке.

— Револьвер, которым не убивают. Патроны, набитые медикаментами. Вся ваша атрибутика в экспедициях больше для вида, чем для дела. Вы лишь создавали образ человека с оружием.

— В нашем мире люди используют силу сверх меры. Они жестоки куда больше, чем того требует ситуация, — и все-таки она добилась от меня того, чего хотела: мы разговорились. — Я не утверждаю, что агрессия не нужна. Просто в девяноста девяти случаях из ста всегда можно договориться. Однако вести переговоры, особенно если желаешь свести все к миру, лучше с позиции не слабости, а силы. Если оппонент думает, что твоя палка больше, то и к твоим доводам прислушивается охотнее.

Мне опять удалось чем-то удивить Трикс. Она улыбнулась и покачала головой.

— Тогда, выходит, вы дипломат, как и я.

— В пути приходится быть всеми понемногу. Смотря как повернется судьба. Иногда я картограф, чаще следопыт, даже ботаник. Один раз шаманы заставили быть повитухой.

А еще я беглец, трус и убийца.

Последнее ее позабавило.

— Вот видите, мы в состоянии вести светскую беседу, — с гордостью отметила женщина. — Думаю, это хорошее новое начало.

Она сделала последний глоток бренди и закрутила крышку. Чуть поморщилась, затем вытащила из ножен меч и положила его на стол к моему оружию.

Я не разбирался в клинках. Мог только оценить изящество и красоту, чему на поле боя не было места. Мне он напоминал свою хозяйку.

— Это меч альменов, их национальное оружие, — Трикс по моему взгляду поняла, что объяснения лишними не будут. — Длинный прямой обоюдоострый клинок. Рукоять под одну или две руки. Простая гарда, не стесняющая движений. Все это в сочетании с весом делает оружие универсальным. Он легок для проведения сложных приемов, а минимальная защита кисти позволяет сражаться им молниеносно. Отец с детства приставил ко мне мастера по фехтованию и тщательно следил за моими успехами. Я веду к тому, лейтенант Девак, что мне под силу за себя постоять.

Стоило догадаться, к чему весь этот разговор, хотя я думал, что она замнет ситуацию, произошедшую утром. Неужели я так сильно задел ее гордость, что ей было настолько важно доказать свою правоту?

— Одного клинка мало. Просто считаю, что женщине не место на задании, которое нам поручили. Мы чужие друг другу, а справиться должны как единое целое. Кому на судне вы доверите свою жизнь? Кому откроетесь в час отчаянья? Кому позволите стоять в дозоре, пока предаетесь сну после изматывающего дня? Помножьте это ужасами партизанской войны Кастора и ответами Империи, что мы увидим, нехваткой припасов, жарой, влажностью и вездесущими насекомыми. Путь по реке не будет легким, уверяю. А после приправьте все это вожделением мужчин, которые будет желать скинуть с себя цепкие когти не отпускающего стресса.

Я распалялся все сильнее, объясняясь, будто с ребенком.

В войну мне довелось быть свидетелем всего этого. Как товарищи по оружию спустя месяцы сражений, маршей и окопных перестрелок превращались в зверей. Затем при первой же возможности они спускали своих оборотней с цепей и начинали убивать и насиловать уже мирное население, пусть те и были врагами.

Я был не в силах остановить их или кого-то спасти. Все, что я умел, — лишь нести на своих плечах смерть.

Но что хуже всего, именно мы с Кастором пробудили ту жестокость в людях, а солдаты на «Канопусе» были как раз детьми той войны.

— Раз вы так переживаете за меня, — Трикс прервала череду ужасов в моем сознании, которые были не просто кошмарами, а настоящими воспоминаниями, — давайте объединимся. Защитите меня.

— Мне бы защитить себя, — перед глазами я увидел ту женщину у деревни Шторкс, которую четырнадцать моих бойцов насиловали уже третий час. Я был не в силах им помешать. Не мог спасти ее тогда.

— Вам что-то угрожает, лейтенант? — от меня не укрылось то, как она напряглась.

— Каждому из нас.

Просто на «Канопусе» еще никто в нужной степени этого не понимал.