Ускользающее чудо

Дмитрий Кнаус (2024)

Книга знакомит нас с некогда успешным журналистом, который совершенно разочаровался не только в профессии, но и в собственной жизни. Он возвращается домой из очередной бесплодной командировки в отдалённом, северном городе, и по дороге случайный попутчик, рассказывает ему, на первый взгляд, совершенно фантастическую историю о человеке, который абсолютно непостижимым образом, вернулся с того света. Что скрывается за этой историей, и сможет ли наш герой докопаться до истины?

Глава восьмая

Сплю на новом месте…

Еще раз умылся, посмотрел в зеркало.

— Соберись уже! — сказал я своему заметно износившемуся отражению. Сделал глубокий вдох и вышел из ванной. Одежда Виктории снова приобрела символический характер. Знакомая комбинация шорты и топ, на этот раз была представлена в белом цвете. Она сидела на своей постели в позе лотоса, зафиксированный карандашом пучок волос на голове, очки и выражение лица «прилежной ученицы», раскрытый блокнот, рядом с ноутбуком.

— Не спросишь, чем я занимаюсь?

— Я итак знаю, прикинувшись прекрасной девой, пожираешь юные неокрепшие души.

— Это в рабочее время, а сейчас я читаю стихи современных поэтов, подумываю запустить проект в этом направлении, что-то вроде Пушкинского «Современника».

— Кто ты и что ты сделала с Викторией?

— Не бойся, тут исключительно коммерческий интерес.

— А вот и Виктория, которую мы все знаем и любим.

Вот прочти это, Сабрина протянула мне ноутбук.

— Ну как тебе?

— Погоди, я не дочитал.

— Там всего три строфы!

— У меня техника чтения как у первоклассника с прогрессирующей умственной отсталостью, прогрессирующей пугающими темпами.

— Ты сейчас серьезно?

— Более чем, моя первая учительница, считала, что я непроходимый дебил.

— С ней сложно не согласиться.

— Позже мне поставили диагноз дислексия.

Виктория уткнулась в экран телефона. Видимо в поиске разъяснений малознакомого термина. Поднявшись со своего ложе и поднеся свой модный аппарат к окну, в надежде поймать последние отголоски, интернет сети, Сабрина простояла неподвижно около минуты, затем плюхнулась на полку и начала читать вслух:

— Исторически сложилось, что в большинстве европейских стран в понятие «дислексия» включают все проблемы, связанные с письменной речью:

проблемы с овладением навыком чтения;

проблемы с овладением навыком письма;

проблемы с грамотностью;

проблемы с овладением арифметикой;

проблемы, связанные с нарушением моторики и координации;

проблемы с поддержанием внимания.

Нужное подчеркнуть. — С издевательской улыбкой сказала Вика, впившись в меня своими бездонными, голубыми глазами.

— Все кроме четвертого и пятого.

— Восемь умножить на девять.

— Кроме пятого — спустя позорно длинную паузу ответил я.

— Господи, как ты такой дефективный школу то закончил? Я уже не говорю про универ.

— Я рос смышленым пареньком, ну и боже храни текстовые редакторы.

— То есть, ты толком ни читать, ни писать, но при этом выбрал профессию журналиста?

— Что тут скажешь, легкие пути не для меня.

— Ну что, ты справился с этим огромным фолиантом?

Я прочел стихотворение:

Прощай мой старый друг, прощай,

Увы, но расставанья неизбежны,

Кому дорога в ад, кому-то в рай,

Бирка на палец, черные одежды.

Крепкий дубовый ящик и гранит,

Родных и близких горькие рыдания,

В тысячный раз почтенный пастырь повторит,

Отрывок из священного писания.

О ком то память сохранят века,

А чья-то участь — вечное забвение,

Тебя же вспомнит каждая строка,

Не изданного мной стихотворения.

— Да.

— Я тобой страшно горжусь, ну и каков вердикт?

— Присутствует рифма, слог не самый примитивный, есть смысл, впрочем, для современной поэзии, если каждая вторая строчка не заканчивается словом сука, это уже шедевр.

— То есть неплохо?

— Да, вполне достойно.

— Это я написала — после этих слов, Виктория в уже хорошо знакомой гипнотизирующей манере всмотрелась в мое лицо, по-видимому, пытаясь разглядеть мою реакцию, она, почему то была для нее важна. Не знаю, увидела ли она то, что хотела увидеть.

— Ты кого-то потеряла? — мой голос заметно смягчился.

— О нет, это стихотворение о перспективах твоей карьеры, довольно точная метафора, не правда ли?

(Видимо не увидела.)

— Спокойной ночи Виктория. — Я достал из шкафа лестницу, и забрался на верхнюю полку.

— Я не хочу спать, связь закончилась, как мне себя развлекать?

— Надень наушники, и посмотри какой-нибудь фильм, «Хостел» или «Поворот не туда», подобное кино обязано действовать на тебя успокаивающе.

— Определено, вот толь я как-то не подготовилась в этом вопросе, у тебя есть что-нибудь подобное?

— Вряд ли, хотя есть «Кролик Джо-Джо» в картине присутствует Гитлер, тебе должно понравиться.

— Ладно, не утруждайся, мысленно посчитаю похожих на тебя сотрудников, и тут же засну. Станешь храпеть, придушу тебя подушкой. Ни кто не станет подозревать такую лапочку как я в жестоком убийстве, да и вид у тебя жутко болезненный, все решат, что просто время пришло.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты приятный собеседник?

— Конечно.

— А кто-то кроме твоей бабули?

— Твои более профессиональные коллеги!

— Не стоит оценивать профессионализм, по умению удовлетворять личные потребности начальства.

— Не слишком ли ты смело ведешь себя с человеком, который может похоронить все твои ничтожные достижения?

— Сладких снов, самая прекрасная, компетентная, и чуткая из всех руководителей, что абсолютно незаслуженно дарована господом богом, нам жалким, неблагодарным смердам.

— То-то же! Может быть, смерть от удушья минует тебя сегодня.

Свет погас, упражнения в остроумии закончились, и в купе всецело заполнил убаюкивающий стук колес. В полудреме я услышал, как Виктория прошептала:

— сплю на новом месте, приснись жених невесте.

Из-под ее прочного, толстого, покрытого шипами панциря, иногда, все-таки проглядывается что-то невыразимо милое.