Самый темный час

Дэйли Скай, 2023

3 года после начала пандемии, которая разделила мир на до и после: на иммунов, переболевших и критично зараженных. 2,5 года после смерти жены Аарона, пострадавшей от укуса зараженного. 1 год после незаслуженной казни брата Евы. 1 час с момента прибытия Инспектора и отрядов зачистки для поиска зараженных и проверки профпригодности населения. 1 минута после выявления первого критично зараженного – первого среди многих других. Чтобы выжить в изолированном городе и спасти людей, Еве придется объединиться с человеком, который приказал казнить ее брата, а Аарону – с той, которая ненавидит его и уже пыталась убить.

разрушительных вирусов

ПЛЕЙЛИСТ

• Teardrops — Manafest, UNSECRET, GREYLEE

• Bullet With Butterfly Wings — Tommee Profitt, Sam Tinnesz

• Hanging On By A Thread — UNSECRET, Svrcina

• Pandemic — Really Slow Motion

• I Don't Believe in Satan — Aron Wright

• Burn — 2WEI, Edda Hayes

• I'm Coming For It — UNSECRET, Sam Tinnesz, GREYLEE

• Riders On The Storm — Meg Washington

• Money, Money, Money — Christian Reindl, Lloren, Power-Haus

• The Butterfly Effect — Before You Exit

• Avalanche — Steelfeather

• The Host of Seraphim — Dead Can Dance

• Maybe I'm Scared — COMPANYON

• Come as You Are — Prep School

• The Machine — Secession Studios, Greg Dombrowski

• Six Feet Under — Billie Eilish

• Everything's A Lie — Klergy, LEXICON etc.

• Gold — Echos

• Traitors — Saveus

• What Have You Done — Within Temptation, Keith Caputo

• How Villains Are Made — Madalen Duke

• Never Let Me Go — Florence + The Machine

• Mad World — 2WEI, Tommee Profitt, Fleurie

Глава 1. Аарон

Оглушительный выстрел эхом прокатывается по моим плечам.

Я вздрагиваю, резко открываю глаза и вижу запыленное лобовое стекло военного грузовика, который за последние пару лет стал мне роднее, чем выданная правительством квартира.

Какое-то время я смотрю перед собой в попытке осознать, что происходит и где я нахожусь, пока мое дыхание вместе с сердцем отбивают ритм песни, слов которой я не могу вспомнить, — похоже, это что-то из моих старых плейлистов с подборкой heavy metal.

Проходит секунда… другая…

Постепенно реальность проникает в мой разум остро наточенным клинком: я больше не рядом с Лорой после… всего, что произошло. А впереди меня ждет очередной полунаселенный город, каким-то неведомым образом остающийся на плаву после начала пандемии.

— Опять кошмары? — голос Фрэнка действует на меня, как только что съеденные лимон, имбирь и красный перец, вместе взятые.

Я хмыкаю, не отводя взгляда от пейзажа за стеклом, и качаю головой.

— Нет, мне снились феи на розовых пони и радужная страна.

Фрэнк Донован из числа тех людей, которые в мирное время вряд ли смогут найти себе место среди менеджеров и управляющих. Зато война — полностью их стихия. До пандемии он возглавлял отряд, который базировался в горячих точках Ближнего Востока; и лично мне до сих пор неизвестно, какие конкретно миссии они там выполняли. Сам Фрэнк предпочитает не распространяться на эту тему, а мне в целом все равно — сейчас прошлая жизнь кажется настолько далекой, что вообще не имеет никакого значения.

Три года назад, когда вирус начал стремительно распространяться по миру, Донована, как и большинство военных, вместе с отрядом отозвали назад в США. И с тех пор он руководит зачисткой зараженных, сопровождая меня в поездках по стране. А я тот, кто проверяет людей на наличие вируса и дает Командованию отмашку на уничтожение городов — в случае, если там болезнь вышла из-под контроля или сам город расходует ресурсов больше, чем поставляет.

К сожалению, отныне мы вынуждены существовать в таких условиях, и весь мир за короткий срок погрузился в масштабный хаос. И даже развитые страны к 2029 году превратились в остаточное подобие самих себя. Штаты теперь напоминают разрозненные участки, отделенные друг от друга значительными расстояниями, а города отныне — единственная возможность выжить на фоне самой страшной пандемии из всех возможных. То, чем раньше нас пугали в фильмах, стало неотъемлемой частью общей реальности. И единственное, что помогает сдерживать распространение заражения, — постоянный контроль населения и ликвидация тех, кто доходит до критичной стадии, когда больше не напоминает человека.

Не знаю, что стало бы со мной, если бы Фрэнк два с половиной года назад не предложил мне эту работу, практически взяв меня под свою опеку, пока я мало что соображал от горя.

Но несмотря на всю его помощь, в последнее время он особенно рьяно пытается забраться мне в душу — видимо, думает, что своими разговорами сможет наставить на «путь истинный», ну… или что-то в этом роде.

Бред. Меня уже ничем не исцелить.

Иногда я сильно жалею о том, что гребаная болезнь меня не берет, и с тоской смотрю в сторону расстрелянных тел критично зараженных, сваленных в одну кучу для последующего сожжения.

— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не налегал на… — Фрэнк бросает на меня неодобрительный взгляд, и хотя я все еще смотрю прямо перед собой, но могу до деталей воспроизвести выражение его лица, — сам знаешь. У нас впереди много работы.

— А то я не в курсе. И ты прекрасно помнишь, — я хмыкаю без особой радости, — что я уже два года в завязке.

Наконец, я перевожу взгляд на Фрэнка и невольно усмехаюсь: его лицо ничем не отличается от представленного мной образа.

Но бравый майор Донован отмахивается. В свои сорок лет он бывает чертовски упрямым.

В город мы прибываем в полдень — точно по графику. Сегодня это Форт-Коллинс, штат Колорадо. За последние четыре месяца количество поставок ресурсов отсюда и их эффективность значительно снизились, что недопустимо при общем дефиците того, чем мы располагаем после начала пандемии. Суровая правда современного общества. Когда приходится поддерживать баланс между смертоносным заражением и привычной жизнью, в дело идут все возможные способы. Поэтому каждые шесть месяцев Инспекторы с отрядами зачистки проверяют «пользу» того или иного города, а заодно пресекают возможное распространение болезни.

Я помню с десяток городов, подобных Форт-Коллинсу, где мне пришлось побывать с момента вступления на должность Инспектора. Поначалу мне казалось, что все ограничится ликвидацией зараженных, но вскоре стал очевиден принцип, которого придерживается руководство: бери здоровых мужчин и женщин, увози в другие поселения, остальное, в случае прорыва, подлежит полному уничтожению.

Не все города пережили наш с Донованом визит, но такова наша работа.

Когда кортеж из военных грузовиков выстраивается у главной площади, я выбираюсь на улицу и осматриваюсь, щуря глаза от яркого солнечного света.

Я давно перестал осознавать время. Какой сейчас месяц? Сентябрь? Или даже конец сентября. По сравнению с северными штатами, где мы находились несколько недель назад, здесь по-прежнему довольно тепло, и сегодня кажется лишним мое пальто, которое практически срослось со мной настолько, что ребята из отряда Донована за моей спиной шутят о том, что я в нем и сплю, и моюсь. Да и плевать. Хочется одного: побыстрее со всем разобраться здесь и поехать дальше. Надеюсь, проверка не займет дольше одного дня.

Фрэнк уже раздает приказы, отправляя отряды на изучение местности и сбор населения для проверки. Его голос разносится по всей площади, если и не по всему городу, а в небо, разгоняя пыль, поднимаются дроны для сканирования зданий, чтобы выявить тех, кто пытается скрыться от проверок. Стандартная картина для любого из посещенных нами мест.

Площадь постепенно наполняется людьми, чьи лица потом смажутся в моей памяти в одно общее расплывчатое пятно. Я беру из грузовика большую черную сумку с оборудованием и направляюсь к главному зданию у площади. Солдаты Фрэнка работают быстро, и вскоре, когда сканер настроен и готов, я начинаю проверку первой линии собравшихся людей.

Они стоят на площади в несколько рядов на расстоянии метра друг от друга, пока остальные терпеливо дожидаются своей очереди позади них.

Сначала мы всегда сканируем браслет — устройство для отслеживания общих биометрических данных и протекания болезни, если заражение уже наступило. По нему также можно узнать, болел ли человек ранее и есть ли в его теле вирус на данный момент. Браслет можно снять и ходить без него, но тогда тот, кто решился на подобный фокус, становится изгоем: его не обслужат в магазинах, не пустят на работу и могут вообще посадить в тюрьму, если он не согласится вновь носить браслет. В нашем мире никому не нужен тот, о чьей болезни можно узнать, когда ее симптомы проявятся во всей красе.

Первое время некоторые «несогласные» уходили из городов на «свободные территории» — вне остаточных благ цивилизации вроде электричества, продовольствия, медицины и доступа в сеть. Но их быстро отслеживали через спутники и отправляли в закрытые лагеря, чтобы не допустить утечки возможного заболевания. Впоследствии таких «аутсайдеров» почти не осталось, когда все поняли, что единственный способ выжить — это оставаться в городах, где есть более чем неплохой уровень медицины.

Ежедневными проверками температуры в общественных местах все не ограничивается. Помимо этого, в каждом доме и в каждой квартире в обязательном порядке установлены настенные планшеты. Их цель — регулярный мониторинг стабильного состояния жителей городов, утром и вечером.

Однако браслеты и планшеты научились взламывать, перекодировать, искажать данные или вовсе затирать их в процессе — когда программа передает, что все в порядке, а на деле у человека уже чернеют вены. И сколько бы мы с этим ни боролись, все равно находились умельцы, которые перепрошивали устройства, и в итоге от заражения умирали тысячи людей. В том числе те, кого можно было спасти, обнаружь мы проблему до того, как ее решение сводилось к тотальной зачистке.

В итоге появился еще один прибор: сканер специальной разработки, который не так просто обмануть. И, конечно же, сами Инспекторы — люди с иммунитетом на службе государства, наделенные особыми способностями, триггером для которых стал попавший в организм вирус.

В моем случае это высокая чувствительность к заражению.

Оборудование может сбоить, но мою интуицию провести невозможно. Я всегда и без исключения чувствую, если стоящий поблизости человек заражен, и неважно, какая стадия болезни. Я не ошибся ни разу с тех пор, как поступил на эту работу, и поэтому спас множество людей от тех, кто шел на электронные уловки, чтобы скрыть свои симптомы.

Я прохожу перед первым рядом жителей Форт-Коллинса, направляя на них сканер, и прислушиваюсь к интуиции. Рядом со мной, как сторожевой пес, выхаживает Фрэнк, бормоча информацию о поведении людей, которая поступает с дронов. А вместе с ним идут и двое охранников (мало ли кому придет в голову почудить).

В момент проверки мое внимание сфокусировано на человеке напротив и на тех, кто находится за ним (на случай, если кто-нибудь начнет демонстрировать подозрительное поведение). В эти минуты мой разум полностью очищается от всего постороннего, и в нем не остается места для призраков прошлого, неуместных воспоминаний и ноющей боли, которая является моей неизменной спутницей после смерти Лоры. В голове — только тишина и данные на экране сканера, когда я подношу его к лицу очередного тестируемого.

Первый ряд жителей полностью в порядке. Охрана отпускает их, и ко мне подходит вторая партия, а затем третья. За день проверки я могу намотать не меньше километра только проходами от человека к человеку и после такого обычно сплю без «дружеских» напоминаний подсознания о моем прошлом.

Наконец, я проверяю половину третьего ряда и останавливаюсь напротив светловолосой девушки, которая явно намеревается пригвоздить меня к площади своим взглядом.

К подобному отношению я тоже давно привык: в конце концов, мы тут не рок-звезды на концерте, чтобы люди бились в экстазе от одного нашего появления. Хотя… бывает и нечто в этом роде, ведь у Инспекторов есть масса преимуществ и особое, привилегированное положение в обществе, стать частью которого хочется многим, кто проживает в не самых благополучных территориях страны.

Но сейчас, пока я стою напротив этой особы, моя интуиция отзывается неприятным покалыванием между лопаток. И это что-то иное — не распознание зараженного. А скорее… предчувствие.

Интересно.

Я навожу на девушку сканер.

Ева Мартин.

Ну что ж, посмотрим.