Звездная пыль в сапожной мастерской

Екатерина Задубровская (2022)

Покинув уютный и тихий Псков, Клара мчится в Санкт-Петербург навстречу мечте! Именно сегодня она сможет лицезреть любимого музыканта вместе с другими фанатами, собравшимися перед гостиницей в воскресный день. Но кто же знал, что судьба подготовила для героини лихой сюжетный поворот. Клара становится свидетелем убийства! Прямо там, среди всей тусовки меломанов и в присутствии их кумира, убивают другого поклонника. И вдруг Клару обуревает странный азарт, она берётся за расследование убийства! И теперь её жизнь напоминает гонки по вертикали, потому что мир буквально переворачивается с ног на голову!В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

11

Дома мою неудачу старались никак не комментировать и, видимо, в очередной раз жалели. О том, что завтра же я собралась идти продавцом в супермаркет — пока мне, правда, доверили только выкладку товара на полки, потому что я была новенькой — я решила родителям не говорить. Они бы с новой силой заставили меня часами сидеть за отцовскими лекциями, потому что им казалось, что все, не относящееся к фармацевтике — это снижение профессиональной планки! Интересно, а как бы они отнеслись к детективному расследованию в моем исполнении?

Наутро я решительно отправилась в аптеку — к счастью, не в ту, где заведующая посмела запереть меня в пыльной подсобке. Признавшись самой себе в определенной трусости, я решила там вообще не появляться: моя трудовая книжка лежала в другом месте, где был офис «Красной марки». —

— Мне все рассказали! — ледяным тоном объявила директриса и протянула мне документы.

Я открыла трудовую книжку.

— Почему? — пробормотала я, от растерянности даже не успев испугаться. — Как это — утрата доверия?

— Со стороны работодателя! — заявила женщина. — Согласно п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса. Вы, конечно, можете устроить скандал прямо здесь, в моем кабинете, как Вы это сделали вчера в аптеке, но предупреждаю: охрана примет против Вас меры немедленно! Рита рассказала о Ваших индивидуальных особенностях.

Я только теперь ощутила холодный пот у себя на шее и спине.

— Могу я получить положенные мне деньги за четыре рабочих дня? — сиплым от волнения голосом спросила я.

— Я готова была к такому неадекватному вопросу с Вашей стороны! Никаких денежных средств мы выплачивать Вам не обязаны.

Я была прикована к полу своим волнением, а руководитель приняла мой ступор за упрямство. И, видимо, по этой причине добавила:

— Скажите спасибо, что не взимаем с Вас деньги за испорченную дверь в подсобном помещении!

— Я ничего не ломала! — в отчаянии залепетала. — Рита меня заперла, а я нашла дверь, только тронула ее, а она открытой оказалась! И я ушла…

— Вот как? — высокомерно ответила начальница. — А девушки из супермаркета, да, конечно, не все, но очень многие, могут подтвердить: на двери был врезной замок, который кто-то когда-то испортил!

— Это не я! Отдайте мне эти деньги за четыре дня, я давно не зарабатывала, мне они очень нужны!

— Раньше надо было думать! — непреклонным тоном перебила начальница. — Хорошо, что хоть драку в аптеке не устроили! А теперь — покиньте кабинет! Документы Вы уже получили.

Я с трудом передвигала ноги, выходя прочь из кабинета и шагая по коридору. Даже не могла понять, от чего мне хуже — из-за унижения и страха, что директриса позвала бы охранника, чтобы выставить за дверь, или из-за испорченной трудовой книжки? Да уж, не выданные деньги за отработанные дни перед этим позором с «утратой доверия» даже померкли!

Что-то грузной массой возникло передо мной и загородило проход. Я подняла взгляд.

— Новенькая? А чего ты здесь? — голос этого человека я не узнала бы из-за своего ужасного состояния, но вот лицо, комплекцию — да, это он! Вчерашний толстяк, получивший без рецепта две упаковки карбамазепина^® от заведующей.

Я туповато смотрела ему в лицо и тряслась от плохо сдерживаемого плача.

Мужик вдруг все понял и, никоим образом не выражая сочувствия, деловито спросил:

— Ритка? Ударила?

Я покачала головой, но тут же поймала себя на том, что даже в истерике о заведующей врать нехорошо. И, вытирая тыльной стороной ладони слезы, сдавленным голосом принялась бессвязно цедить факты:

— Не била она… Я про камеру сказала, что видно там все… Грубить нельзя, а она грубая… Говорила, давай, вышиби дверь в подсобке, а сама в темноту меня заперла… Я из подсобки через дверь вышла, а потом на улицу… А замка там не было… Это ложь, не ломала я замка… А директриса говорит — ломала, и в трудовую книжку написала…

— Про замок? — невпопад спросил толстяк.

— Утрата доверия, статья кодекса… — отозвалась я, отрицательно мотая головой. — И денег не дали… Четыре дня работала…

Проронив «Стой здесь!» мужик с невероятной для его комплекции скоростью влетел в кабинет.

Если бы я была чуть спокойнее, ожидала бы криков, стуков громадного мужского кулака по столу, невнятного дамского лепета и прочих атрибутов скандала. Все-таки даже в своем плохом состоянии я осознала, что не слышу ровно ничего. Видно, талантливые бизнесмены умеют проводить жесткие переговоры без лишнего шума.

Сколько времени я простояла в коридоре, не берусь сказать. Мне показалось, что прошла целая вечность!

Наконец толстяк открыл дверь, вышел из кабинета и поравнялся со мною.

— Отнеси ей трудовую, она все перепишет! — велел он и добавил, задумчиво глядя на меня: — Бандиты мы были, да? А я говорю: все тогда, в 94-м, по справедливости было! А сейчас — эх!

И, безнадежно махнув рукой, пошел к выходу.

— Спасибо! — до сих пор рада, что истерический ступор прошел, и я сумела выкрикнуть это слово.

— Куравлева Клара Аркадьевна, пройдите в кабинет! — бесстрастно велела начальница.

Моя фамилия нисколько не роднит меня с великим актером, память о котором останется с нами навсегда! Зато, когда я представляюсь по имени и фамилии, это заставляет всех, особенно таких, как эта начальница, хмыкать и фыркать.

Директриса молча протянула руку за трудовой книжкой и принялась менять свою прежнюю запись.

— А кто это приходил? — нарушила молчание я.

Начальница брезгливо посмотрела в мою сторону, переводя взгляд с лица на аккуратные брюки из секонд-хенда, выбранные утром в качестве парадно-выходных.

— Хозяин мне велел рассчитать Вас, а не вести разговор! — заявила она. — Через два кабинета по коридору — бухгалтерия, получите там Вашу зарплату!

В бухгалтерии мне сразу же выдали деньги. Я решилась повторить свой вопрос о толстом повелителе здешних мест.

— Вы чего, не знали, что владелец «Красной марки» — Вячеслав Михайлович Бурин? — с благоговейным страхом ответила мне вопросом на вопрос бухгалтерша. — Наша сеть по всей России работает!

Что ж, буду знать, как зовут моего спасителя. Кстати, нас с ним объединяло и то, что мы оба знали Павла Курочкина. Господину Бурину он однозначно был знаком больше, чем мне!

Надо было идти в супермаркет — опять же, в «Красную марку»! И уже на улице через открытое окно я услышала голос директрисы:

— Рита, ты дура! Если бы не твоя уважаемая семья, не держали бы тебя… А как мне с тобой еще разговаривать? У тебя детство никогда не кончается! Сколько можно новеньких взашей гнать из-за тебя? Даже красиво уволить никого из-за тебя не могу… Давай-давай, жалуйся, ябеда!

Что ж, по крайней мере, не я первая теряю это место, а значит, проблема не в новом персонале! Я встала в тень под липу на газоне и открыла трудовую книжку.

Да уж, красиво уволить меня директриса точно не сумела! Дамочка зачеркнула формулировку об утрате доверия, чуть выше написала: «По собственному желанию», а в стороне приписала разъяснение: «Причина увольнения изменена на основании статьи 77 Трудового кодекса». То есть, моя трудовая книжка в любом случае оказалась испорчена! Каждый желающий теперь мог видеть, что я утратила доверие некоего работодателя.

Тот толстый мужчина в коридоре… А не сменить ли мне кумира? Ухоженный и подтянутый Крис Линдсдейл все равно недоступен, а тут — простой мужчина, пусть даже и толстяк, наверняка обожающий пиво, и еще он оговорился о своем бандитском прошлом… В борьбе за справедливость они, наверное, не хуже один другого!

Снова Крис Линдсдейл и ненужные мысли о криминальном происшествии! Пора мне взяться за работу.