(Не)счастье на мою голову

Екатерина Орлова (2024)

— Найди себе ровесницу. — Не хочу ровесницу, — он качает головой. — Хочу тебя. Я, может, однолюб. — Когда же ты влюбиться успел? — Когда ты со связанными руками сидела в гараже моего друга. Или когда похищал. Сам не знаю, но уж как случилось, так случилось. Несчастье на мою голову. Сначала он меня похитил, но был вынужден вернуть. Я надеялась, что мы больше никогда не встретимся, но, кажется, у Борзого совсем другое мнение на этот счет.

Глава 2

Тина

— Валентина Герасимовна, в целом все идет своим чередом, — сообщает врач, когда я отпираю дверь в квартиру. — Через неделю можем начинать подготовку к операции.

— Мы уже приготовили деньги, — произношу я, все еще не в состоянии поверить в то, что у моего сына наконец будет новая почка. Мы так долго этого ждали!

— Хорошо, хорошо, — спокойно произносит врач. — Тогда в понедельник к восьми привозите Павла в клинику. Думаю, операция много времени не займет. У него молодой организм, так что и реабилитация должна пройти быстро.

— Спасибо вам за хорошие новости, — благодарю и прощаюсь с врачом.

— Мам? — зовет Агата из кухни.

— А ты почему дома? — захожу и вижу, как дочь кусает большое яблоко.

— Последние два урока отменили, — прожевав, отвечает она.

— В котором часу едешь на танцы?

— У меня первый красный день. Алину Вениаминовну я уже предупредила.

— Хорошо. Папа не звонил? Не могу с ним связаться.

— Не-а.

— Ладно, я заехала за правами, забыла их дома. Поеду заберу Пашку, но перед этим заскочу к папе. У меня хорошие новости.

— Какие?

— Пашке сделают операцию.

— Правда? — дочка вскакивает со стула и бросается мне на шею. — Ура! Наконец-то!

Я смеюсь и обнимаю свою малышку, не в силах вобрать в себя все восторженные эмоции, которые меня переполняют. И мне так не терпится поделиться этой новостью с Юрой, что даже тело вибрирует. Поцеловав дочку и забрав водительское удостоверение, я выезжаю в офис к мужу. Недавно у него в бизнесе был небольшой кризис, и Юре пришлось организовать свой новый кабинет на складе, но я помогла ему создать там рабочую атмосферу и немного уюта. Он даже говорит, что так лучше, потому что работники постоянно под присмотром.

Припарковав машину недалеко от входа, я иду в конец склада, где расположен офис мужа. По дороге здороваюсь с сотрудниками и поглядываю на процесс упаковки новых шин, которые готовят к отправке. Юра такой молодец! С нуля построил свой бизнес, не попросив у родителей ни копейки. Купил нам с дочкой по машине, свозил на море за границу, показал мне Турцию, о посещении которой я так мечтала. И позволил заниматься любимой работой на полставки, чтобы я могла уделять время сыну, который отчаянно нуждается в родительской заботе.

Открыв дверь, я сразу захожу, как делаю это обычно. А когда шум склада стихает, отчетливо слышу стоны и шлепки тел друг о друга. Внутри меня все холодеет. Я, как, наверное, всякая женщина, попавшая в такую ситуацию, до последнего надеюсь, что это не мой муж. Наивно полагаю, что мой-то точно не мог.

Мог…

Завернув за угол в зону, где я обустроила для мужа обеденный уголок, замираю и в шоке накрываю рот ладонью. Можно сколько угодно обманывать себя и убеждать в том, что мой любящий муж не изменяет мне, но глаза врать не станут.

Юра стоит спиной ко мне, расположившись между раскинутых женских ног на высоких каблуках. Его штаны расстегнуты и едва держатся на заднице, пока он вколачивается в тело какой-то женщины.

— О, боже, — непроизвольно вырывается из меня, и Юра замирает.

Из-за его плеча выглядывает Татьяна, его постоянная клиентка — владелица магазина автозапчастей. Эта дрянь в прошлом году была на дне рождения моего сына! С мужем, на минуточку!

— Тина? — тихо спрашивает она, будто увидеть меня тут — это прямо неожиданность года.

— Вот блядь, — шепчет Юра и, покинув тело Татьяны, застегивает брюки.

Она быстро сводит ноги и, опустив юбку, спрыгивает со стола.

— Слушай, Тина, это… — она пытается подобрать слова, пока застегивает блузку, но я качаю головой.

— Пошла вон, — выдавливаю из себя сиплым голосом.

— Да. Иду, — бормочет она, отводя взгляд и, схватив с кресла сумку, выбегает.

Входная дверь бахает, закрываясь, и я вздрагиваю.

— Цыпленок, — говорит Юра, приглаживая растрепанные волосы, а я почему-то думаю о том, что ему пора подстричься. Чушь какая! Разве это сейчас важно?!

— Как давно? — так же сипло спрашиваю я. — Она одна или их несколько?

— Разве это имеет значение? — спрашивает он и сжимает челюсти, играя желваками. В последнее время я совсем не узнаю своего мужа, а сейчас передо мной вообще стоит какой-то незнакомый мужик. — Ну поигрались немного. Что тут такого страшного? Я же все равно вечером приду домой и лягу в твою постель. Люблю-то я тебя. Слушай, среди бизнесменов это нормальная практика. Ну ты чего, Цыпленок? — он делает шаг ко мне и поднимает руки, будто хочет прикоснуться, а меня мутит. Кто знает, где побывали до этого его руки?

Мое лицо кривится в брезгливой гримасе.

— Не смей прикасаться ко мне, — выдавливаю из себя и дергаю рукой, когда он снова пытается дотянуться до меня. — Ты… ты просто растоптал все, что между нами было.

— Ой, ну не драматизируй, — бросает он раздраженно. — Ты как Агата, ей-богу. Но ей можно такую чушь нести, она еще ребенок. Но ты-то? Взрослая женщина. Возьми себя в руки. И посмотри на ситуацию здраво. Таня — наш самый крупный клиент. А благодаря нашей связи она подтянула ко мне еще и своих конкурентов. Ты хоть осознаешь, какие перспективы открываются?

— Какие перспективы? — ахаю я. — Ты только что предал нашу семью! Предал меня! Нашу любовь!

Он закатывает глаза и шумно выдыхает.

— Тина, не еби мне мозги, — режет он. — Ты по делу? Чего приехала?

— Уже ничего, — выплевываю я и, развернувшись на каблуках, вылетаю из его офиса.

К машине буквально бегу, не замечая ничего вокруг. Боль, разъедающая кислотой мои внутренности, пока еще контролируема. Я не привыкла демонстрировать свои чувства на публике, и только это помогает мне сесть за руль и доехать до дома. Юра за мной ожидаемо не побежал. Все, что у него может ассоциироваться с драмой и выяснением отношений, под запретом. Он сделает все, чтобы не прояснять ситуацию и не оправдываться. Вплоть до того, что обставит все так, чтобы обвинить во всем меня. И как меня — такую умницу и красавицу — угораздило влюбиться в такого… мудилу?! Вот прямо вслух произношу это слово, хоть обычно не использую обсценную лексику.

Влетаю в квартиру и быстро сбрасываю обувь. Я сейчас соберу наши с детьми вещи, заберу деньги на операцию Паши и уйду от этого подонка! Поеду пока к папе, а дальше будет видно.

— Мам? — в коридоре появляется Агата. Глядя на меня, она хмурится. — А Пашка где?

— Вот черт, — выдыхаю дрожащим голосом. — Я забыла о нем.

— Мам, случилось чего? — дочь подходит ближе.

— Мы переезжаем к дедушке.

— Мы? Кто — мы?

— Я, ты и Паша.

— Но почему? Ты поругалась с папой?

— Агата, пожалуйста, не задавай вопросов, — прошу я, всхлипнув. Слез пока нет, но я чувствую приближение истерики.

— Я заберу Пашку, — говорит она, видя, как я снова натягиваю туфли. — Иди пока… не знаю, чаю выпей с мятой.

— Спасибо, — благодарю дочку и бросаюсь в нашу с Юрой спальню, где установлен сейф, в котором хранятся деньги на операцию Пашки.

В момент, когда слышу хлопок входной двери, раздается щелчок замка сейфа, и я открываю тяжелую дверцу. Мои глаза расширяются, а сердце перестает биться. В сейфе пусто.