Наши души

Иван Леденцов, 2022

Когда заканчивается человеческая жизнь? И заканчивается ли она вообще?.. В какие неведомые просторы и вселенные отправляется наша душа после земной жизни и возвращается ли она назад? Способны ли мы обрести в новой жизни тех, кого так любили в прежней?.. Вряд ли найдётся человек, который рано или поздно не задумывается над этими вопросами. Героям книги «Наши Души» волею судьбы приходится не только задуматься над этими вопросами, но и прожить и прочувствовать всю горечь утраты и радость обретения былого счастья… Двоемирие сюжета, которое постоянно перемещает читателя из реальности в глубины подсознания, стирает границы между жизнью и смертью, страница за страницей открывая непостижимые миры и тайны человеческой жизни.

Не догонишь никогда! Не догонишь никогда!

Первый осмелевший луч солнца пробился сквозь небесную брешь, миновал взволнованную крону дерева, увлекая за собой несметное воинство товарищей, преломился самым затейливым способом, образовав тысячи пляшущих теней. Лучи многократно отражались от всего, на что попадали, создавая невиданную иллюзию волшебного леса — как будто сама земля и деревья излучали небесный свет.

— Не догонишь никогда!

Всё тот же лес и то же самое время, но что-то было не так, что-то изменилось в самой атмосфере. Побритый и бодрый Иван в чистой спортивной одежде весело гнался за убегающим сыном:

— Ты чего такой быстрый-то? Думаешь, убежишь от меня? А-а-а?! От меня ещё никто не убегал — догоню и сожру!

Иван попытался схватить сына за ветровку, но тот с лёгкостью выкрутился.

— Не догонишь никогда, не догонишь никогда!

— Не догонишь, не догонишь! — ожившее эхо быстро разнесло многоголосье по волшебному лесу, по которому отец летел вслед за ускользающим сыном.

Из-под Петиных ног вырывались и взлетали вверх ослепительно яркие брызги, обжигая Ивана своим задором. С лёгкостью мотылька он перепрыгивал бурелом, валежник и коряги:

— Догоню и сожру вкусного сынка. Самого вкусного русского сынка!

Неожиданно вся лёгкость исчезла. Тело будто налилось горячим свинцом, Иван споткнулся и упал навзничь в болотную лужу. Картинка леса утратила все прежние краски и чувства, став грязно-серой, как небритое лицо Ивана с выцветшими и пустыми глазами в провалившихся глазницах.

И правда, лес изменился до неузнаваемости. Редкие чахлые деревца ютились на жалких островках земли, остальная поверхность была плотно покрыта толстым одеялом зелёного мха. Грязный, оборванный Иван шагал вперёд, выдавливая из-под кочек чавкающую жижу. Вереницы пузырей выбирались на белый свет и лопались с болотным зловонием, отмечая каждый шаг путника, потерявшегося во времени и пространстве. Никаких мыслей не было — он просто шагал вперёд, слушая бурлящее пение болота. Наконец Ивану удалось оторвать взгляд от собственных ног:

— Петя, а где же наш ручеёк?

Насколько хватало глаз, простиралось настоящее болото, где деревьям не было места, лишь жалкие кустики тут и там радовали своим присутствием мохнатые кочки.

— Прости, сынок, — Иван попытался сплюнуть, но лишь облизал губы пересохшим языком, — вот тебе и вывел нас ручеёк к людям. Это мне отец так рассказывал, когда я маленький был…, похоже, что это была теория, а сейчас наступила жестокая реальность, — с трудом вытаскивая сапоги из вязкой субстанции, Иван медленно продвигался вперёд, — попали мы с тобой, Петя, по самое не хочу. Ты главное на сухом месте оставайся!

С огромным трудом Иван добрался до возвышенности, вылил воду из сапог, смочил горло родниковой водой и огляделся. Вдалеке однотипный пейзаж болота слегка разбавляли торчащие из воды мёртвые деревья и полуживые берёзки. Подгоняемый чем-то необъяснимым, Иван поднялся на ноги, взял в руки длинную палку и, едва переведя дух, шагнул вперёд, нацелившись на островок с чахлыми берёзками. Не успевая перемешиваться с вновь поступающей жидкостью, в сапогах зачавкала и нагрелась вода — идти стало совсем невмоготу, но Иван видел цель перед глазами и упрямо шёл к ней. Когда до островка оставались считанные метры, он почувствовал, что проваливается в трясину. Сделав несколько хаотичных движений, Иван погрузился по самую грудь.

— Похоже, это всё,…лять… или не…лять? Вот в чём вопрос! — Иван положил палку перед собой, опёрся на неё, но, едва уйдя под воду, гнилуха сломалась. Из чрева болота то там, то здесь вырывались и лопались пузыри, а измождённое лицо человека растянулось страшной гримасой улыбки.

— Это писец… крыльями машет! — Иван часто и тяжело дышал, но не переставал болтать. — Писец не промажет… Ждал, ждал этого, а теперь дёргаюсь, как куропатка в силке. Смешно же, право!

Спустя время, Иван сложил перед собой руки и тихонько опустил на них голову…