Двойник с того света

Иван Любенко (2024)

Цепь страшных событий происходит в Ораниенбауме и Казани летом 1891 года. Известный фабрикант получает в посылке собственную окровавленную голову, вылепленную из воска, а у фотографа вдруг стреляет камера, убивая посетителя ателье. Трагичная судьба светлейшего князя Александра Меншикова переплетает прошлое и настоящее. Климу Ардашеву предстоит разобраться в тайнах XVIII века и отыскать преступника.

Глава 3. Случайное знакомство

Добравшись до Дворцового проспекта, Клим понял, что ему предстояло преодолеть ещё версты три. Утешало то, что на Николаевской набережной можно было отдохнуть на скамейке и полистать «Путеводитель по Ораниенбауму». Да и вид на Финский залив был необычайно красив.

Пройдя городские купальни, Ардашев добрался до устья реки Карасты и пристаней. Одна принадлежала кронштадтскому купцу Сидорову, а другая — «Ораниенбаумскому пароходному обществу». Между морскими перевозчиками шла конкурентная борьба. И дела Сидорова, имевшего лишь колесный пароход «Николай» и два паровых буксира для грузовых барж, ухудшались с каждым днём. Об этом свидетельствовало совсем небольшое количество пассажиров у сходней «Николая». Из «Путеводителя по Ораниенбауму» следовало, что «Ораниенбаумское пароходное общество» продавало билеты до Кронштадта вдвое дешевле.

Отсюда до театра было уже совсем недалеко. Купленная афишка рассказывала о большой популярности служителей Мельпомены у местного дачного общества. Чего тут только не ставили! Спектакли «Френолог и физиономист», «Гувернёр», «Свои собаки грызутся», «Шутники», водевили «Любовные проказы», «Средство выгонять волокит», «Выдал дочку замуж», «Путешественник и путешественница»… Давали даже увеселительный вечер «Праздник на Олимпе» с эквилибристско-фейерверочным представлением.

Неожиданно Клим услышал людские голоса. Они нарастали. На главной аллее сада показалась толпа возбуждённых людей — мужчин и женщин. Они что-то возмущённо обсуждали, но, дойдя до небольшой площадки, остановились. Один из них, худощавый юноша с лицом желтушного цвета, забравшись на лавочку, провещал:

— Капиталистам нет дела до нужд простого народа. Им всё равно, голодные мы или нет. Я точно знаю, что новый хозяин суконной фабрики собирается её закрыть и на месте наших цехов построить лесопильный завод. Нас всех уволят!

— А что ты предлагаешь? — спросил кто-то из толпы пьяным голосом.

— Забастовку! С завтрашнего дня мы не должны выходить на работу. Останемся дома.

— А детей чем кормить? — вопросила какая-то тётка. — Ты подумал об этом? Так хоть какие-то деньги получим. А с твоей забастовкой мы точно по миру пойдём!

— Нет! Нет! И нет! — горланил выступающий. — Забастовка поможет нам добиться всех положенных выплат при увольнении. Мне говорили, что новый хозяин фабрики — грек Папасов — ещё тот мироед! Он в Казани так замучил рабочих на кожевенном заводе, что они пошли жаловаться тамошнему губернатору. А тот вызвал солдат, и рабочих высекли шомполами.

— Это неправда! — возмутилась слегка полная барышня лет двадцати двух. Её рыжие кудри развевались на ветру, а россыпь веснушек, покрывавшая курносый нос, и ямочки на щеках придавали ей легкомысленный вид. Но всё исправляли круглые очки, добавлявшие серьёзности. — В Казани рабочие фабрик Папасова обеспечены жильём, для них построена больница, школа и скоро появится народный театр. Никто не собирается закрывать вашу суконную фабрику. Трудитесь на здоровье! Кормите свои семьи! Господина Папасова не интересует ни продажа, ни обработка леса. Наоборот! Он собирается завести в цеха новые американские станки. Ни один рабочий не будет уволен! Если фабрика начнёт давать прибыль, у вас вырастет заработок. Неужели это не понятно?

— А ты откуда знаешь? Откуда ты взялась такая разодетая?

— Смотрите-ка, робяты, у этой фифы часы золотые на поясе! Нам и за год на такие не накопить!

— Кто знает эту лахудру? — вопросила работница в косынке.

— Это же папасовская дочь! — вскричал выступающий. — Я видел, как она с отцом по фабричному двору шлялась.

— Её специально подослали, чтобы лица наши запомнить, а потом жандармам донести! — завопил кто-то. — Мразь рыжая!

— Гнать её надо отсюда поганой тряпкой!

— У! Харя конопатая!

— А вот зададим ей феферу! — истошно голосила всё та же пьяная баба.

— Держи её!

— Сейчас тебе мало не покажется, барское отродье! — прорычал едва стоящий на ногах мужик и, сжав кулаки, бросился к девушке.

Неожиданно для самого себя Клим влетел в толпу и, рассекая человеческие тела, точно ледокол льдины, оказался рядом с барышней в тот момент, когда пьянчуга занёс над ней кулак. Студент двинул дебошира ручкой трости в челюсть с такой силой, что раздался хруст сломанной кости и нападавший повалился на землю. Толпа расступилась, освободив проход.

— Бежим! — крикнул Ардашев и, схватив незнакомку за руку, потащил за собой. Приподнимая свободной рукой длинное платье, девушка послушно изображала бег, да и то недолго. Её дыхание сбилось, и она перешла на шаг.

Погони не было. Клим остановился.

— Ой, — выговорила незнакомка, оглядывая себя. — Я, кажется, сумочку потеряла.

— Стойте здесь, — велел студент и побежал обратно.

— Куда же вы? Бог с ней! Вернитесь, пожалуйста! — жалобно проголосила барышня, вытирая рукой испарину, выступившую на лбу.

Ардашев появился через полминуты. В левой руке он держал дамскую сумочку и слегка помятый путеводитель. Он шагал важно, выкидывая вперёд трость, будто ничего не случилось. Правда, канотье слегка съехало набекрень, и это рассмешило девушку, но она сдержала улыбку.

— Прошу, — серьёзно выговорил Клим и протянул незнакомке потерянную вещь.

— Благодарю. А у вас шляпа съехала, — уже с улыбкой проговорило рыжее создание.

— Простите, — слегка кашлянув, извинился студент, поправив головной убор.

— А как же вам удалось забрать сумочку? Они же могли разорвать вас на части?

Ардашев пожал плечами и ответил:

— Сумочка и путеводитель валялись на траве. Я молча подошёл и поднял их. Одни рабочие были заняты осмотром того негодяя, который хотел на вас напасть, а другие уже разошлись. Так что никакого геройства с моей стороны не было.

— Не скажите! — возмутилась девушка.

— Давайте я провожу вас до дома, — предложил студент. — Вам не следует ходить по саду одной. Здесь неспокойно.

— Да, я была бы вам очень признательна.

— А вы не знаете, где тут выход?

— Пройдём по этой аллее и свернём направо, к дороге. А вы, что же, недавно в Ораниенбауме? — осведомилась она.

— Только сегодня приехал. Как видите, обзавёлся путеводителем, а вот театральную афишку потерял. Но не беда, куплю новую… Позвольте представиться — Клим Ардашев.

— А я Ксения Папасова. Дочь того самого эксплуататора трудового народа, — вздохнула она.

— Вы из Казани?

— Да, приехали недавно. Папа купил тут фабрику и дачу.

Пара вышла к дороге. Завидев свободную коляску, студент махнул тростью и спросил:

— Какой у вас адрес?

— Еленинская 2.

— Неужели?

— А что в этом удивительного?

— Нет, ничего, — опустил глаза Клим. — Интересное название у вашей улицы.

— Обычное, — слегка скривила губы она.

До двухэтажной деревянной дачи, выстроенной в древнерусском стиле из круглого бруса, ехали недолго. Здание поражало изысканной красотой и деталями внешней отделки. Из-за забора виднелись крыши других, но уже одноэтажных построек.

— Вот мы и на месте, — объявила барышня.

Клим помог спутнице сойти и проводил до калитки.

— Позвольте ещё раз поблагодарить вас, — пролепетала она.

— Не стоит. Берегите себя, Ксения Ивановна, — улыбнулся Клим и, запрыгнув в коляску, велел вознице трогать.

Экипаж застучал колёсами по булыжной мостовой и вскоре скрылся из вида. Девушка смотрела ему вслед и вдруг тихо вымолвила:

— А откуда ему известно моё отчество?

Конец ознакомительного фрагмента.