Пётр – внук Петра. Исторический роман

Ирина Павлычева

Гремит на всю российскую столицу грандиозный праздник – помолвка юного императора Петра II с дочерью светлейшего князя Меншикова. Неужели многоопытный помощник Петра I не слышит в ударах литавр гром, что рокочет над его головой? Неужели не понимает, что эта помолвка может отправить его в изгнание?

ГЛАВА XII

К утру следующего дня великая княжна Елизавета Петровна была полностью готова к придуманному ею торжеству. Совесть ее немного беспокоила, но и оправдания находились. Траур по матери далеко еще не подходил к концу, а она, родная дочь, сама предложила внуку (он—то хоть не родной) устроить маленький бал. Конечно, приглашены только самые близкие, практически семья, но кошки на душе Елизаветы скребли. Она прекрасно помнила, что после смерти отца ей такие мысли в голову не приходили, а сейчас, когда она осталась совсем одна, ей так требовалось общение, люди кругом, что она не могла совладать с собой и воспользовалась доброй вестью от сестры. Последнее время она совсем не могла находиться наедине с собой. При ней все время должен был кто—то быть: фрейлины, камер—фрау, подруги, задействовала она и своего нового камергера Бутурлина. На самом деле он «дежурил» реже, чем остальные ее придворные, а бросался в глаза Петруше — маленькому ревнивцу, потому что — мужчина. Отдыхая после приготовлений, Елизавета присела в кресла и стала снова перечитывать письмо от Мавры Шепелевой. В углу у двери расположился Бутурлин. Елизавете нравилось его умение присутствовать и в то же время совершенно не обременять своим присутствием. Если к нему обращались, он охотно, с готовностью и интересом поддерживал разговор, если о нем забывали, он, как казалось Елизавете, становился практически невидимым, растворялся в воздухе. Перечитав письмо несколько раз, Елизавета почувствовала желание поделиться новостями.

— Получила письмо из Киля, от Мавры Шепелевой, фрейлины моей сестрицы Анны Петровны, — произнесла Елизавета

Тут же «из неоткуда возник» Бутурлин и мягко поинтересовался:

— Что ж она пишет? Как поживает её высочество Анна Петровна, если позволите узнать?

— Пишет, что все здоровы. Балы у них там через день. В Гольштинии же траура нет. У Бассевича плясали до десяти часов утра. Пишет, Бишоф танцует очень дурно, а Август и того хуже. Мы сегодня тоже чуть—чуть потанцуем! У вас готов маскарадный костюм?

Бутурлин не успел ответить, потому что в комнату Елизаветы Петровны стремительно влетел император.

— Здравствуй, Лиза, ты, я смотрю, весела сегодня, — бодро заговорил он.

— Здравствуй, государь, как тебя отпустили в такой час?

Петр подошел и поцеловал тетушку.

— Ты забыла? Со вчерашнего дня Меншиков в моей власти… — полушутливо проговорил он, но тут заметил Бутурлина, смиренно и почтительно вытянувшегося и склонившего голову, и взорвался:

— Бутурлин и ты здесь! От чего ты никогда не занят делом, во всяком случае, я тебя за делом ни разу не видел?!

— Извольте поручить мне дело, Ваше величество, так я и буду занят, — спокойно и с достоинством, но без тени вызова ответил тот.

— Непременно, непременно. А теперь оставь нас, мне нужно поговорить с цесаревной.

Бутурлин с поклоном незамедлительно выполнил команду.

— Лиза, ты опять с ним! — укоризненно произнес царь.

— Петруша, ты опять за старое! — в тон ответила цесаревна.

— Да, за старое, Лиза, выходи за меня замуж, — напористо начал Петр.

— Петруша! — с нажимом проговорила Елизавета.

— Лиза, умоляю! Разве ты не хочешь быть царицей? Ведь вот теперь тебя кто—нибудь может обидеть, а тогда никто не посмеет.., — стал уговаривать император.

Елизавета поймала его на неловком слове:

— Не думала я, государь, что меня можно теперь обижать, я думала, ты никому меня в обиду не дашь.

— Ах, я не то сказал, я не знаю, что говорю! Я так опечален…

— Не печалься, государь, не кручинься, все будет, как нельзя, лучше. Только скажи мне, ты фейерверк велишь жечь до ужина или после? — старательно отводила она племянника от ненужного разговора.

— Как угодно… — нехотя переключался тот.

— Тогда, Петенька, давай, лучше после, — предложила великая княжна.

Но ее уловки не помогли, Петр вернулся к интересующей его теме:

— Лиза, ты не ответила мне.

— Разве, государь, а я думала, что ещё вчера ответила, — вымолвила она не без запинки, ей неприятно было причинять боль племяннику.

— Лиза… — было заговорил он снова.

Елизавета перебила:

— Петруша, пообещай мне выполнить одну мою просьбу, обещаешь?

— Ну, обещаю, — согласился он.

— Я хочу просить тебя.., — начала Елизавета и сделала нарочитую паузу.

— Что, Лиза? — не выдержал Петр.

— Хочу просить тебя, чтобы на бале ты пригласил меня на самый первый танец. Я хочу, чтобы бал открыли мы с тобой. Обещаешь? — выпалила она.

— Лиза, ты могла и не просить, я бы и так… — начал Петр, но был прерван появлением фрейлины.

— Извините, Ваше величество, позвольте доложить, — спросила та.

— Да, — недовольно дал разрешение Петр.

— Ваше высочество, к вам прибыла её высочество Обрученная невеста государя с сестрой, — оповестила фрейлина.

— Проси, проси, — распорядилась Елизавета, не глядя на Петра.

Петр был вне себя и бросал на Елизавету отчаянные, полные упрека взгляды.

Елизавета принялась оправдываться только, когда вышла фрейлина:

— Вашу невесту, государь, я не смею не принимать.

Петр только отмахнулся, потому что почти сразу заслышались приближающиеся шаги, и вошли Мария и Александра Меншиковы. Увидев Петра, они сделали почтительный реверанс государю. Тот поклонился в ответ.