Мой Прекрасный Принц

Ирина Шитова, 2018

Марта фон Дервиз всю жизнь прожила в маленькой глухой деревне со своею матерью, скрываясь от деспотичного отца дворянина. Но теперь, когда он умер, она решает больше не скрываться и поступить в элитную школу-пансион для благородных. Правда в этой школе учится другой фон Дервиз – приемный сын ее умершего отца, которому он вместо нее оставил все свое наследство…

Глава 9.

— Располагайтесь, девчонки, я сейчас приду! — кричит он откуда-то из глубины помещения, пока я с опаской разглядываю его территорию.

Моей первой реакцией на осознание того, кем является Алиса, было захлопнут дверь, придвинуть стул, и притворится, что не знакома с рыжей и ее братом. Потом я думаю: «Какого фига? Это девчонка мне нравится. Не говоря уже о том, что она мой репетитор и мы друг другу ох как необходимы». И вот я уже вхожу внутрь, прикрывая за собой дверь, и с интересом начинаю осматриваться.

Ну, что сказать, расположился этот лжепринц просто офигительно. Чтоб вы понимали, его покои состоят из гостиной, по площади больше моей комнаты раза в три, спальни, из-за двери которой он нам и кричал, и, конечно же, ванной комнаты. Кстати, туда я и направляюсь сейчас — хочу посмотреть такая же она у него крутая, как и моя?

И, конечно же, нет. Потому что она не может быть такой же. Она была обречена быть круче. Черная блестящая плитка, белоснежное, бескрайнее джакузи, навороченная душевая кабинка, невероятное количество баночек с разной приятной химией на полочках. И блин стопочка белых пушистых полотенец. Считаю, что узнать о достатке и благополучии кого-то можно точно по его ванной — а у этого она роскошная и стильная.

Я его ненавижу. Точка.

Я хочу эту ванну. Точка.

— Какого хрена?!

Нецензурная брань за моей спиной заставляет меня резко развернуться и тут же наткнуться на две льдинки этих невозможных голубых, прекрасных, #простонеотрывалабывзгляда глаз. Однако смотрят они на меня сердито и с ненавистью, так что я заставляю очнуться от наваждения, слегка тряхнув головой. В окончательное чувство меня приводит звонкий хруст со стороны дивана. Вместе с фон Дервизом мы поворачиваемся в сторону звука и видим, как Алиса, поджав под себя ноги, расположилась с комфортом на золотистом диване и, наворачивая МОЙ попкорн, с нескрываемым интересом наблюдает за нами.

Придурок громко стонет и обхватывает голову руками.

— Это и есть твоя новая крутая подружка непохожая на всех остальных? — с какой-то обреченностью в голосе спрашивает он ее.

— Ага, — кивает та с набитым ртом, и пара штучек взорванной кукурузинки выпадают из ее рта.

— Алис, не говори с набитым ртом, — морщится он, при виде этой картины.

— Не учи ее, как она должна говорить, — тут же огрызаюсь я, не успев подумать, что может на правах старшего брата он и в праве ее чему-то поучить. — Тем более вон сам только что, ругался так неподобающе для столь культурного места.

— А ты вообще пошла отсюда, — зло цедит он, смотря на меня. — Я тебя сюда не приглашал.

Я скрещиваю руки на груди и задираю подбородок. Честно говоря, мне и самой не хочется тут находиться. Теперь зная, какая у него ванная, мне хочется перерезать ему горло. Всем его деньгам я в принципе не завидую, но вот в этой ванной я бы помылась. Пару раз. Каждый день. По два-три раза на дню.

Я хочу убраться, но не хочу бросать Алиску. Девчонка, конечно, колючая и если я уйду, и виду не покажет, что ее это расстроило. Но я ее слишком хорошо понимаю. Без друзей жить нормально. Однако с ними еще лучше.

— Меня не ты приглашал — не тебе меня прогонять, — говорю я дерзко и, обогнув его, выхожу из ванной.

Стараясь не смотреть в его сторону, плюхаюсь на диван рядом с рыжей. И тут же утопаю в мягкости и воздушности этого чуда мебельного дела.

Пункт две тысячи триста, за что я ненавижу фон Дервиза — за то, что у него есть такой диван. Хочу жить на этом облаке. Не могу сдержать стон удовольствия и растекаюсь по нему. Алиса смотрит на меня с понимающей улыбкой. Я забываю про все на свете и начинаю гладить приятную на ощупь бархатную обивку.

Боооожечки, какая нежность.

— Правда здорово? — спрашивает у меня девчонка, повторяя мои поглаживающие движения.

— Блин, я в жизни ничего приятнее не трогала, — говорю я мурлыкающе и трусь щекой об обивку спинки дивана, прикрыв глаза.

— Ага, — она повторяет за мной, прислоняясь лицом к ткани. — Всегда, когда прихожу к брату, сажусь сюда и слезаю только чтобы сходить в туалет.

Напоминание о ее брате, вырывает меня из моего блаженства. Я резко распахиваю глаза и тут же натыкаюсь на взгляд фон Дервиза. Только теперь его глаза выглядят как-то по-другому. Не понимаю, что именно в них поменялось. Он неотрывно следит за мной, пока я ерзаю, стараясь выпрямиться и принять более сдержанную позу. Я не могу ничего с собой поделать, и мой взгляд постоянно возвращается к нему.

— Долго в гляделки будете играть? — это Алиса оказывается уже сидит с пультом в руках и что-то там щелкает на уже включенном телевизоре.

Она не смотрит на нас, но по ее еле заметной усмешке я понимаю, что она заметила эту странную фигню, что со мной происходила.

— Значит, «Храбрая сердцем»? — откашлявшись, спрашивает фон Дервиз спокойным дружелюбным тоном, как будто несколько минут назад не выгонял меня отсюда.

— Ага, — вновь односложно отвечает Алиса, не отрываясь от экрана огромной в полстены плазмы–стекляшки.

Он идет к дивану. Он приближается. Пытается сесть около сестры, но та ловко ставит на оставшееся свободное пространство рядом с собой ведро с попкорном.

— Неа, — говорит она, все также, не смотря на брата. — Здесь будет попкорн стоять. Потому что если я отдам его Марте, она его сожрет.

— Эээ, — тут же реагирую я. — Вообще-то это мое ведро. Ну-ка дай сюда, рыжая!

Я тянусь через девчонку, чтобы забрать свое ведро, но та хватает его и на вытянутой руке держит от меня подальше.

— Дер, садись межу нами, — предлагает она. — Так она будет стесняться постоянно через тебя за ним наклоняться и мне больше достанется.

От возмущения у меня просто не находится слов. Вот же зараза!

Красавчик морщится, но все же просьбу сестры выполняет.

Однако когда он пробует сесть, та вытягивает ноги и ему приходится немного сдвинуться в мою сторону. В итоге я сижу с краю, практически вплотную ко мне Красавчик, а на оставшейся половине разваливается Алиска.

— Тебе не тесно, сестренка? — язвительно интересуется он у нее, недовольно буравя ее взглядом.

— Неа, — мотает та головой, наконец, загружая мультик.

Полтора часа.

Полтора часа рая и ада одновременно.

За это время я, кажется, ни разу не шелохнулось. Потому что это рискованно — я могу случайно задеть фон Дервиза. Откуда я знаю, что это нежелательно? Да потому, что я уже нечаянно дотронулась своей оголенной ногой его руки, лежащей рядом с ним на диване, и меня словно шарахнуло двести двадцать. Он тоже возможно что-то почувствовал, потому как резко дернулся и с того самого времени его руки лежат на его коленях.

Все эти полтора часа, пока Алиса с удовольствием смотрит мультик, частенько что-то комментируя, я не вижу абсолютно ничего. Все мое внимание сосредоточенно на парне справа от меня. Я могу рассмотреть его. Я успеваю заметить, что у его волос красивый оттенок горького шоколада. Что если он и пользуется какими-то средствами для укладки, то делает это настолько хорошо, что кажется, что он просыпается уже с такой прической. У него аккуратные ногти на руках и вообще его руки красивые. Кого-нибудь когда-нибудь приводили в экстаз мужские руки? Нет? Значит, я одна такая ненормальная. Но, блин, мне и правда нравятся его эти длинные пальцы и широкие ладони.

Скосив максимально глаза, я рассматриваю его линию подбородка, его немного пухлые губы и длинные черные ресницы и широкие плечи. Думаю, он немного перекачан для аристократа, но он знает, что так нравится девчонкам только еще больше. Интересно, его эта Амина такая же красотка как и он сам?

Я ловлю себя на мысли, что ненавижу эту незнакомую девушку. Потому что она имеет права поцеловать его, обнять, взяться за эти красивые руки. Потому что с ней он наверняка не груб, не пытается ее унизить или выгнать из своей комнаты.

Все эти мысли заводят меня в состояние уныния, и я пытаюсь оттуда вырваться. Опять погружаюсь в историю, что творится на экране, но вижу, что там уже идут титры. Непонимающе хмурюсь. Алиса что, уснула?

Перегибаюсь через фон Дервиза и вопросительно смотрю на бодрствующую рыжую.

— А я думала, когда кто-нибудь из вас все-таки заметит, что мультик уже закончился! — ржет она, ставя на паузу воспроизведение.

Я не могу ничего поделать, думая о том, как долго могут идти титры. Минуты три? От чувства стыда, мои щеки начинают гореть. Я уже хочу быстро убежать к себе, как до меня доходят слова Алисы: «кто-нибудь из вас».

Перевожу свой взгляд на фон Дервиза и о Боже… вы не поверите,… он сидит красный как рак.

Заметив, что я на него смотрю, он резко встает и направляется в сторону своей спальни. С грохотом захлопнув за собой дверь, кричит уже оттуда:

— Не забудьте выключить телевизор!

— Да, да, — бормочет Алиса, потягиваясь на диване.

Мне нужно уйти. Мне все это не нравится. Я даже не хочу думать о том, что сейчас произошло.

— Я пойду, — говорю я, вставая с дивана и направляясь к смежной двери.

— Может, еще что-нибудь посмотрим? — предлагает Алиса, наблюдая за моим бегством.

— Знаешь, я устала, — отвечаю я, в принципе, не соврав. Я и правда так вымоталась, удерживая себя от желания запрыгнуть на фон Дервиза и заставить его поцеловать меня, что моих сил больше не хватит на то, чтобы сидеть в его гостиной и думать о том, чем он там занимается в своей спальне.

— Хорошо, — на удивление спокойно соглашается со мной Алиса. Когда я уже разворачиваюсь, чтобы прикрыть за собой дверь, она меня останавливает. — Марта, хочу, чтоб ты знала, — я смотрю на нее через дверной проем в ожидании продолжения. — Амина не та девушка, которая должна быть рядом с ним.

С этими словами она поворачивается к экрану телевизора, полностью забыв обо мне.

А мне остается только всю ночь ворочаться в постели, прокручивая снова и снова в голове ее слова.

«Амина не та девушка, которая должна быть рядом с ним».