Марионетки за ширмой

Ли Льеж

В мире, где живут рядом люди и куклы, настала зима. Театр «Фантасмагория» готовится к Новогоднему балу. Зловещая кукла бродит из дома в дома и разыскивает свою хозяйку. Женщина-химик составляет крем, способный полностью преобразить сущность человека. Фургон движется по американской саванне на Индейскую территорию, где никто не ждёт гостей. Эта зима будет очень странной…

Глава 7

Бен

Дорогая Мартина!

Позволь мне продолжить повествование. Итак, Куница разыскал нас с близнецами ближе к обеду, когда мы успели обойти город по периметру и удостовериться, что Нью-Ковентри со всех сторон окружён снежной пустыней. На меня это произвело тяжёлое впечатление: я представил, каким крошечным этот городок выглядит с высоты птичьего полёта. А вокруг только снега, снега, снега…

— Мы что, отрезаны от всего мира? — нервно спросил я в пустоту, так как близнецы со мной разговаривать не желали. — Но это ведь невозможно! Если здесь есть лавки, то в них должен быть товар, а если в них есть товар, то его откуда-то привозят! Откуда?

Дети ничего не ответили, но я надеялся, что Куница будет несколько более разговорчив. В конце концов, это он тут главный, а близнецы просто исполняют его распоряжения. Они ни на секунду не сводили с меня глаз.

Подошедший Куница не выглядел замёрзшим, хотя на нём не было ни шапки, ни рукавиц. Только смуглые щёки казались чуть более потемневшими.

— Томсоны пригласили нас на поздний ленч, — весело сказал он, дружески потрепав Жана за плечо и подмигнув Жанне. — Так что сегодня никакой вяленой говядины. Ура!

— Ура! — крикнул Жан.

— Я тоже приглашён? — хмуро поинтересовался я.

Куница насмешливо посмотрел на меня. Признаюсь, что у меня внутри всё гневно задрожало от одного этого взгляда.

— Конечно, Бен. Ты наш гость, — очень серьёзно ответил он.

— Гость, которого держат в неведении! — я твёрдо выдержал его взгляд.

Куница вздохнул.

— Бен, я понимаю, что у тебя много вопросов. Но невежливо заставлять Томсонов ждать, это милые люди. Предлагаю хорошенько пообедать, а потом я отвечу на все вопросы, которые ты догадаешься задать.

Этот тип будто нарочно выводил меня из себя! Он сказал это так, будто заранее сомневается в моей способности о чём-то догадаться. Клянусь тебе, Мартина, что вся ненависть, которую я испытывал к Кунице раньше, вернулась ко мне после этих слов.

Но ненавистью сыт не будешь. Длительная прогулка на свежем воздухе пробудила во мне зверский аппетит, так что я с приятной тоской вспоминал о скудном завтраке, миновавшем несколько часов назад. Морить себя голодом не имело смысла, так что я поборол свою гордость и молча последовал за Куницей, решив, что выскажу ему всё наболевшее после нескольких порций сытной еды.

…Томсоны жили в самом центре города, их дом располагался между скобяной лавкой и прачечной. По тому, как сильно потемнел от времени фальшивый фасад, я понял, что дом был построен одним из первых в этом маленьком городе. Это совпадало со словами Томсона, утверждавшего, что он — сын первых поселенцев и, стало быть, один из основателей Нью-Ковентри.

Нравы здесь царили самые непринуждённые, поэтому ни Куница, ни брат с сестрой не изъявили желания переодеться к обеду, как это делают во всех приличных местах. Мы отправились в гости к Томсонам как и были: все в кожаных куртках на меху, в нелепых штанах и грубых ботинках. Даже девушка не пожелала привести себя в порядок и одеться более благопристойно.

В прихожей было так сильно натоплено, что я почувствовал, будто меня прямо в одежде окунули в горячую воду. Щёки моментально вспыхнули, глаза заслезились. Нашу компанию встретили сразу две хозяйки: пожилая дородная женщина с красным, но добродушным лицом, и круглолицая девушка более скромных объёмов — наверняка дочь Томсонов. Обе так радостно улыбались, будто видеть нас — сплошное удовольствие. Миссис Томсон приняла у нас верхнюю одежду и аккуратно повесила её на вбитые в стену крючки, а ботинки разрешила на снимать, только протянула щётку, чтобы обмахнуть их от снега.

Куница первым вошёл в просторную столовую с деревянной мебелью и простыми дощатыми стенами, на которых в беспорядке были развешаны хромолитографии с изображением цветов и животных. Широкий стол был накрыт белоснежной накрахмаленной скатертью, на каждом стуле лежала плоская подушка с бахромой по краю. Стульев было ровно семь — по числу хозяев и гостей. Значит, меня действительно ждали в этом доме.

— Присаживайтесь скорее! — воскликнула миссис Томсон и тут же куда-то скрылась — должно быть, на кухню. Её дочь, краснея, улыбнулась сперва Кунице, потом близнецам, а затем и мне. В её глазах не было ни капли любопытства, одна только радость от появления гостей.

В этот момент, моя дорогая Мартина, я почти поверил, что всё происходит на самом деле. А когда в столовую вошёл сам Томсон — огромный, вальяжный, с радушнейшей улыбкой на мясистой физиономии, я уже готов был поставить значительную сумму на то, что вокруг меня — реальность. Эти люди выглядели настолько живыми и симпатичными, что моё подсознание просто не могло их изобрести.

— Присаживайтесь, присаживайтесь скорее! — поторопил хозяин. — Сегодня мы едим поздно, и моя хлопотушка Полли беспокоится, что блюда перестояли в духовке. А ты, мой новый друг, — ласковый взгляд хозяина остановился на мне, — ещё не знаком с моей дочерью, не так ли? Эмма!

Круглолицая девушка ещё сильнее покраснела и изобразила реверанс — очень неумелый.

— Очень приятно с вами познакомиться, Эмма! — запинаясь, произнёс я. — Меня зовут Бен. Бенедикт Лиховски.

— Он полячишка! — вставил хозяин.

— Кажется, мы с вами уже выяснили, что нет, — окончательно смутившись, добавил я. — Я англичанин.

— А, ну да. Все наши друзья прямиком из Злондона, представляешь, Эмма? — здоровяк густо хохотнул.

— Это так далеко! — вежливо заметила девушка, посмотрев на меня. — Вы проделали очень долгий путь.

— Да не такой уж и долгий, — тихо сказал я. Но близнецы услышали и с неудовольствием покосились на меня.

Тут на пороге комнаты снова появилась хозяйка.

— Как, вы ещё не расселись? — она всплеснула руками. — Так, Роберт, проследи, чтобы каждому досталось удобное место. Эмма, иди-ка помоги мне. Сегодня мы решили поплотнее набить животы, так что будет салат, жаркое и пудинг.

— Мне можно сразу пудинг! — заявила невоспитанная Жанна.

Но миссис Томсон только погрозила ей пальцем.

— Нет, мисс, вы будете есть то же, что и все. Но пудинга я вам положу побольше.

— Ура! — крикнула девица.

— Не надо ей пудинга, она и так толстая! — перебил сестру Жан.

Близнецы раздражали меня всё больше и больше. Я не понимал, почему Томсоны прощают им все эти выходки, а Куница никак не реагирует.

Наконец, все расселись. Мне досталось место между Жанной и Эммой, близнецы, ревниво поглядывая друг на друга, сели по обеим сторонам от Куницы, мистер Томсон пристроился рядом с Жаном, а оставшееся место рядом с дверью на кухню заняла хозяйка. Правда, она то и дело вскакивала и бросалась на кухню, словно боялась, что без её присутствия там обязательно что-то сгорит или взорвётся.

Салат показался мне очень странным: в нём были кислые яблоки, репа и сельдерей. Есть такую диковинную смесь саму по себе было невозможно, но я с удивлением заметил, что свежий кислый вкус овощей отлично оттеняет сладковатое, сытное жаркое.

— Какой необычный картофель, — вежливо заметил я.

— Это ямс, — подмигнул мне хозяин, одновременно засовывая в рот огромную деревянную ложку с куском мяса в ней. — Наш польский друг никогда не пробовал ямса, представляешь, Полли?

— Роберт, сначала прожуй, потом говори, — строго ответила ему супруга, подвигая ко мне соусник с густой мясной подливой.

— Объедение просто! — вставил Жан, дёргая соусник так, что несколько капель подливы упали на белоснежную скатерть. — Миссис Томсон, вы лучшая кухарка в мире!

И пока я с ужасом смотрел на жирные капли, расползающиеся по белому хлопку, хозяйка зарумянилась от удовольствия и ущипнула Жана за щёку.

Да, здешняя свобода нравов могла повергнуть в шок любого блюстителя традиций.

— Между прочим, мой дед тоже был из Варшавы! — ни с того ни с сего заговорил Томсон, проглотив свой кусок тушёной говядины. — Так что мы с тобой в некотором смысле земляки, — и он подмигнул мне.

Я вздохнул.

— Мистер Томсон, я никогда не был в Варшаве. Я родился недалеко от Злондона.

— Вот оно что! — несказанно удивился хозяин. — А моя Полли шведка. Правда, Полли?

— Я американка, — хозяйка оглядывала стол и гостей так пристально, будто боялась, что кто-то нарочно решил остаться голодным. — Ту Швецию я и не помню совсем, мне было пять лет, когда мы уехали.

— Вот. Здесь кого только нет! — снова подмигнул мне хозяин. — Так что ты не смущайся, малыш. Если уж даже Мартин не смущается…

— Кто? — удивлённо переспросил я.

— Ну Мартин [1], — хозяин подбородком указал на молчаливого Куницу. — Ты только посмотри на него — он же вылитый индеец!

Я перевёл взгляд на Куницу. Он совершенно спокойно поглощал жареную кукурузу.

[1] Английские слова Martin (имя) и Marten (куница) созвучны.

— Мы тоже индейцы! — влезла в разговор Жанна.

— Нет, а вы совсем не похожи, — отмахнулся хозяин. — Разве индейцы такие бывают?

— Пожалуйста, давайте не будем за столом говорить об индейцах! — повысила голос хозяйка. — Бен, расскажите лучше о себе. Как вам понравился наш Нью-Ковентри? Как вам вообще страна?

Я снова покосился на Куницу, но он сделал вид, что ничего особенного не происходит.

— Ну, страну я практически не видел, — честно сказал я. — А Нью-Ковентри… — я задумался, как бы лучше охарактеризовать город, а Томсоны с любопытством смотрели на меня.

— Наверное, он показался вам большим? — тихо подсказала Эмма, с начала ленча не открывавшая рта.

— Большим? — я удивился. — Нет, только не большим.

— Значит, бывают города больше Нью-Ковентри? — серые глаза девушки удивлённо распахнулись. — И намного больше?

Я вдруг почувствовал себя глупо.

— Да, бывают и намного больше. Злондон — самый большой город на земле. Весь Нью-Ковентри поместился бы в одном его районе…

— Представляю, какая там толчея! — вставил ремарку Томсон, и они с супругой заливисто рассмеялись.

— Толчея бывает, но только в центре, — возразил я. — Когда утром все служащие и клерки бегут в свои конторы, улицы напоминают реки. Но это зрелище успокаивает… А ещё в Злондоне есть театры, зелёные скверы, синематограф… Магазины и банки…

— Даже синематограф? — ахнула Эмма.

— Да, и не один.

— Так почему же вы уехали оттуда, мистер Бен? — мисс Томсон с нервным ожиданием взглянула на меня. Мне показалось, что она хочет услышать от меня хоть какой-нибудь аргумент, доказывающий, что затерянный в пустоши Нью-Ковентри гораздо лучше Злондона с его магазинами и ресторанами.

Но ответить я не успел.

— Бен не мог больше оставаться в Злондоне, — нарушил молчание Куница, доевший свою кукурузу. — Он совершил убийство.

От этих слов моё сердце пропустило удар. Я почувствовал, как холодный пот выступил под мышками. Удар был нанесён исподтишка, безжалостно и коварно.

— Убийца? — изменившись в лице, переспросила миссис Томсон.

— Точно! — вклинился Жан. — Убил, задушил, прямо до самой смерти!

Конец ознакомительного фрагмента.