Колокол

Лора Кейли, 2023

Это всегда случается в одно и то же время. Колокольный звон в моей голове, который я слышу два раза в день с самого детства. С годами он становится все громче, причиняя мне нестерпимую боль. Моя подруга Маргарет позвала меня на остров Сен-Мало, чтобы вылечиться от недуга, но там происходят странные вещи… В первый же день она пропала. Затем таинственный незнакомец сказал, что покажет, где она, если я соглашусь сыграть с ним в одну игру. Каждое утро я буду просыпаться в теле одного из жителей острова, чтобы разгадать тайну преступления, к которому все они причастны.

3 глава

Маргарет выбрала номер с видом на залив и лес из мачт. От берега уже отчалила пара бермудских парусников; они покачивались на воде, оставляя дыру в стройной шеренге пришвартованных яхт.

Сегодня я решил не будить её и потому ещё ночью отключил будильник. Незачем ей просыпаться так рано. Сегодня мигрень убивала только меня одного, а Маргарет, укутавшись в льняное одеяло, сверкала из-под него розовыми пятками, то показывая, то пряча их.

Вода медленно стекала горячим водоворотом в проржавевший сток, оставляя лишь облако пара под слезящимся потолком. Просидев ещё с полчаса в остывающей ванне, я оделся и спустился вниз. Консьерж дремал, телевизор за стойкой вещал об утренних новостях. Я решил прогуляться по порту, пока толпы туристов не заполонили все улицы.

Не успел я дойти до дверей, как услышал шевеление в холле. Так и есть, за одним из диванов торчали чьи-то ботинки, чёрные, лакированные, с развязанными шнурками, что чёрными пиявками расползлись по плитчатому полу; дальше такие же чёрные носки и задранные брючины, постыдно оголяющие волосатые мужские ноги.

Точно, это был он.

— Месье, — я подошёл ближе, — месье, вставайте. — Слегка задел его ногу.

Он поморщился и приоткрыл один глаз.

— Что такое?

— Вы что, заснули в холле?

— О, — ветеринар приподнялся на локте, — мой дорогой друг… Как ваша мигрень?

— До вечера я от неё свободен.

— Это не может не радовать. Не так ли?

— Вы же знаете, что спите посреди холла? — уточнил я, оглядываясь по сторонам.

— Ну и что? — Мой новый знакомый протёр глаза. — Этот, за стойкой, ведь тоже спит…

Указав на консьержа, он принял сидячую позу и стал медленно, вдумчиво зашнуровывать ботинки.

— Почему вы не поднялись в номер?

— Вы представляете, какая незадача… Этот, пардон, идиот, сказал, что я здесь не живу. — Он встал и начал отряхивать штаны. — Этот дурень сказал, что все номера уже заняты, и тот, который был якобы моим, — в том числе. Он так и сказал «якобы ваш», как будто я вру. Зачем я, по-вашему, прибыл сюда, чтобы спать на полу?

— И правда, какая-то чушь…

— Вот вы же мне верите?

— Верю.

— А он не поверил, гад… Нет, говорит, у нас вашей брони, и всё тут. На что я сказал, что не сдвинусь с этого места, и лёг на диван. А вот как я упал с дивана — этого, честно сказать, не припомню.

— Вы так и останетесь здесь?

— Ещё чего! Чтобы смотреть на его сонную рожу? — Он скривил свою не менее сонную. — Найду местечко получше. Не прогуляетесь со мной?

Я был рад хоть какой-то компании.

Одни узкие улочки переходили в другие. Мы поднимались и спускались по каменным лестницам, проходя под высокими арками, меж фальшивых пиратов с ручными попугаями и хлебных лавок со сладкой выпечкой, от запаха которой невольно причмокивал рот. Я уже запутался в домах, и если б меня попросили вернуться в гостиницу, то пришлось бы сначала выйти к морю, а уж потом идти по знакомой дороге. Буклет, который я взял со стойки консьержа, оказался пустышкой. По моим расчётам, мы шли на запад, а здесь тех домов и вовсе не было. Я выбросил брошюру в ближайший бак. Удивительно, но этот человек будто и не смотрел на номера домов, не боясь ни тупиков, ни подворотен. Высокие шпили сменялись ещё более высокими стенами, казалось, всё ещё защищавшими остров от возможного вторжения врагов.

— Там тупик, — сказал ветеринар перед одним из замков и, скрипнув ботинками, резко повернул направо. — Нам сюда, — заторопился он.

Я еле поспевал за ним, уже задыхаясь.

— Я думал, мы достопримечательности посмотрим…

— А мы и смотрим, — удивился он. — Вот, пожалуйста, слева от вас — знаменитая крепость… Сюда, пожалуйста, — и повернул меня, направив в один из узких переулков.

— Вы здесь уже были? — спросил я.

— У вас шнурки развязались, — сказал он.

Я посмотрел на ботинки — и правда.

— Подождите, я сейчас…

Стал зашнуровывать обувь, а когда закончил, увидел, что ветеринара нет. Огляделся вокруг — нигде нет. Одни стены и узкие двери, и такие же стреловидные окна с резными рамами на витражах.

— Эй, — крикнул я, — где вы?

Только эхо и тишина.

Должно быть, уже убежал. Я пошёл дальше — ни поворота, ни одной открытой двери. Тупик. Лишь небо сияло утренней ясностью в прямоугольном окошке из башенных шпилей и крыш домов. Они кружились, и небо кружилось. Я прислонился к одной из стен — нужно было понять, где море. Но вокруг — только стены, бесконечные лабиринты оборонительных крепостей…

— Вам помочь? — послышался голос откуда-то справа.

— Кто здесь? — огляделся я.

Из открытой двери безлюдного дома протянулась белая рука с тонкими пальцами и таким же запястьем.

Я пожал руку в белой перчатке.

— Хорошо, что вы приехали, — сказал человек.

— Я? — Я не отводил взгляд от темноты помещения, из которого на меня смотрели только белоснежные белки тёмных глаз.

— Вы, — сказал он. — Я вас ждал, все вас ждали.

У меня похолодело внутри.

— Вы, наверное, ошиблись… — Я отстранился.

— Как я мог ошибиться, если вы сами пришли ко мне?

— Но я не приходил.

— Все так говорят…

Улыбнувшись, незнакомец наконец вышел из сумрака. Он уже не был столь белым, каким казался секунду назад. Цвет лица идеально ровный, как и все линии, обводящие его силуэт. Он и сам был будто рисованный: волосы пепельно-белые, глаза почти чёрные с жёлтым ободком вокруг; по височным впадинам проходили змеевидные вены, просвечивая сквозь пергаментную кожу висков.

— Меня зовут Норах, — представился он.

— А меня…

— Я знаю, — перебил незнакомец.

— Знаете?

— И я даже знаю, зачем вы пришли.

— Не думаю, что…

— Вы пришли избавиться от боли.

Я не мог проронить и слова.

— Каждый, кто приходит ко мне, хочет либо обрести что-то, либо расстаться с чем-то.

— Не понимаю, о чём вы…

— Я помогу вам. — Он подошёл ближе.

— С чего бы? — испугался я.

— С того, что вы поможете мне.

Я хотел отойти от него, но не мог сделать и шага, будто что-то держало меня, будто это он меня держал, просунув свои белые руки в самое моё нутро.

— К сожалению, у вас нет другого выхода…

Тот, кто назвался Норахом, говорил тихо и размеренно; белизна его лица ни на секунду не покрылась ни румянцем, ни морщинами. Мне не хватало воздуха, я расстегнул ворот рубашки.

— Задыхаетесь? — спросил он. — Нет ничего хуже смерти от удушья. Как считаете?

Я никак не считал. Я не знал, как избавиться от этого типа.

— Ты не просто умираешь, — продолжал он, — ты чувствуешь, как умирает твоё тело, примерно так же, как и вы это чувствуете два раза в день уже более семи тысяч дней.

— Откуда вы?..

— Это немало, не правда ли?

Я посмотрел наверх. Небо затянулось тучами. Теперь весь воздух пропитался холодом, тем самым холодом, который исходил от него.

— Красивый остров, не правда ли? — вдруг спросил Норах как ни в чём не бывало.

— Правда, — согласился я, — очень красивый. Маргарет сказала, море всех лечит…

— Она права.

— Вы её знаете?

— Вы же сами о ней заговорили.

— Когда?

— Только что.

Я отступил назад. Этот человек, или кем он там был, вроде как отпустил меня, и я мог бежать. Я бежал до самого моря, уже слыша и всплески наступающих волн, и крики парящих над ними чаек. На секунду они показались мне чёрными, но потом вновь побелели. Горластые птицы призвали дождь. Ливень обрушился плотной стеной. Я весь вымок до нитки, пока бежал. Дома, часовни, стены крепостей, до того просто серые, стали чёрными от дождя. Казалось, я ходил по кругу, сворачивая в одном и том же месте и выходя не туда. Людей на улице не было вовсе, они будто все испарились в секунду. Не знаю, сколько времени прошло, когда я нашёл свой отель. Ветер усилился, я еле открыл тяжёлую дверь, взбежал по лестнице, меня трясло и тошнило, разболелись виски… Ещё было не время, я взглянул на часы: без пяти минут шесть.

Куда делся весь день?

Дверь в номер открыта. Зашёл. Никого. Только распахнутое окно с треском билось о каменные стены, пропуская дождь и крики охрипших птиц. И колокол. Всё ближе и ближе. Я слышал его.

Очнулся в семь. Я лежал на полу, завёрнутый в ворсистый ковёр, голова под кроватью, упёрлась в наш чемодан. Только Маргарет могла меня успокоить. Без неё я не знал, где себя обнаружу — на пороге двери, распластанным в ванной, у унитаза или укутанным в пыльный ковёр, как сейчас. Я выкрикнул её имя. Никого.

Ступени шатались под моими ногами, когда я спускался на первый этаж. Люстра слепила глаза, лампы нещадно били в лицо; я оступился, чуть не слетел. Скрипнул стул консьержа.

— Вы в порядке, месье?

Он видел, что я не в порядке, но виду не подавал. Наверное, думал, что пьян.

— В котором часу она вышла? — еле вымолвил я пересохшим после приступа ртом.

— Простите, месье…

— В котором часу она ушла?

— Ваша девушка? Она не выходила.

— Не выходила?

— Ну, я, конечно, мог не заметить, но, скорее всего, нет.

Я еле стоял на ногах, держась за стойку консьержа.

— У меня мигрень, — сказал я.

— Ох, я думал, инфаркт…

— Вы знаете, где снял номер тот господин?

— Какой господин?

— Тот, что приехал вчера под ночь и заснул у вас на диване.

— Бог с вами, месье, мы не разрешаем спать в холле.

— Вы же сами не пустили его в номер.

— Не пустил? — удивился консьерж.

— У вас были заняты все номера.

— Да половина свободных!

— Почему же вы его не пустили?

— Кого не пустил?

— Потому что он пьян?

— У нас многие бывают пьяны, — он развёл руками.

— Он ещё воняет животиной.

— О ком вы говорите, месье?

— О человеке лет пятидесяти. Он доктор, то есть ветеринар, лечит лошадей и много пьёт, и вчера он заснул на этом диване.

— Никто вчера здесь не спал…

— А проснулся под ним.

— Быть такого не может. — Консьерж надувал огромные ноздри. — На полу в нашем холле никто не спит, это вам не ночлежка.

— Я сам видел.

— Видели? — Он выпучил глаза.

— И вы тоже спали.

— Я мог прикорнуть…

— Кем был тот человек?

— Я не знаю, о ком вы…

— Он приходил вчера к ночи.

— Я каждого провожаю в номера.

— Вы хотите сказать, он пришёл рано утром и просто так завалился за диван?

— Только если на пару минут, иначе я точно увидел бы.

— Вы же спали, чёрт вас дери!

— Не больше пары минут.

— Лет пятидесяти, ветеринар…

— Прошу прощения, мне нужно работать.